Глава восемнадцатая 

Глава восемнадцатая 

Над старинным университетским городком, где жили и работали молодые учёные Эрик Беллис и Закари Линн, стояла холодная, ясная ночь. Мороз обжигал щёки, колючий ветер проникал сквозь самую тёплую подкладку. Общежитие их колледжа выходило окнами на университетский двор, вымощенный старыми, истёршимися за века каменными плитами. В ту ночь двор был пуст; изумрудная трава в лунном сиянии отливала густой синевой. Когда Эрик приблизился к внушительным воротам — казалось, за ними не обитель знания, а средневековая крепость, — часы на башне пробили одиннадцать. Он свернул к домику привратника.

— Добрый вечер, доктор Беллис, — приподнял котелок привратник.

Перебирая письма, Эрик почувствовал на себе его пристальный взгляд, повернул голову и улыбнулся.

— Опять вы ужин пропустили, — заметил привратник.

В этом почтенном учебном заведении ужинали со столового серебра, в зале, обитом дубовыми панелями, в окружении портретов прославленных учёных минувших веков.

— Да как-то всё занят в последнее время, — рассеянно отозвался Эрик.

Он сунул письма в потёртый портфель и поплотнее укутал шею длинным шарфом. Зимой в общежитии всегда было холодно, порой даже холоднее, чем на улице, так что со своим шарфом Эрик почти не расставался. В его комнате зуб на зуб не попадал, и, ложась спать, Эрик надевал поверх пижамы твидовый пиджак, две пары носков и шерстяную лыжную шапочку.

— И доктора Линна тоже что-то не видно… — продолжил привратник.

Он вновь окинул Эрика проницательным взглядом, и тот в который раз поймал себя на мысли, что привратники видят, слышат и знают гораздо больше, чем мы думаем. Действительно, в последние дни Эрик редко появлялся в общежитии, потому что ходил по пятам за Линном, который явно пытался от него ускользнуть.

— А что, доктор Линн дома? — поинтересовался Эрик как бы между делом.

— Дома, дома, — со значением произнёс привратник. — И вот что любопытно: почему-то он очень хотел, чтобы я непременно вам об этом сообщил. Что-то происходит, доктор Беллис?

Эрик снял очки и потёр глаза. Он ужасно устал. Делать свою работу да ещё не спускать глаз с Линна — всё это подрывало его силы.

— Ничего особенного, — произнёс он твёрдо.

— Ну-ну, — миролюбиво заметил привратник. — Не вы первые, не вы последние. Сначала друзья не разлей вода, а потом как на беговой дорожке: кто первым придёт к финишу. Только ничего хорошего из этого не выходит, так-то.

— Спасибо, — вздохнул Эрик.

Он направился через главный двор к своему корпусу и взобрался по деревянной лестнице на второй этаж. Войдя в свою комнату, Эрик включил обогреватель и подошёл к окну.

В окне Линна по другую сторону двора всё ещё горел свет. Интересно, удастся мне наконец-то выспаться по-человечески, думал Эрик, или я снова буду вскакивать каждый час: вдруг Линн покинул общежитие?

Эрик задёрнул занавески и опустился в кресло. В этот самый миг лампочка вдруг погасла, и комната погрузилась в темноту. Он ещё немного посидел в кресле, пытаясь понять, хватит ли ему духу отправиться в промёрзшую ванную, открыть ледяную, как в проруби, воду и почистить зубы. Наконец он встал, по привычке глянул в просвет между занавесками — и именно в этот момент длинная тёмная тень метнулась по двору, залитому лунным светом.

Эрик обречённо натянул твидовый пиджак и пустился в погоню за Линном.

Мчаться сломя голову не было нужды: Эрик прекрасно знал, куда направляется Зак. Но и отставать тоже не стоило: мало ли что он натворит, если не остановить его вовремя. Руль велосипеда был покрыт инеем; ехать по скользкой обледенелой дороге приходилось медленно и осторожно. Когда Эрик подъехал к университетскому корпусу, в котором размещался Космос, его пальцы посинели от холода и едва шевелились. Эрик подышал на них, нащупал в кармане ключи, кое-как отпер дверь и вошёл в корпус…

— И что же? Что? — не выдержал Джордж.

— А то, — взвился Линн, — что я был на пороге величайшего открытия в истории науки! А он помешал! И потом ещё свалил всё на меня.

Подозрения Эрика оправдались. Сбежав по лестнице в подвал, где стоял Космос, он обнаружил Линна, который готовился увидеть Большой взрыв. Уже показался портал, но дверь его ещё была закрыта.

— Я обязан был его остановить, — объяснил Эрик. — Вселенная зарождалась в экстремальных условиях; при такой высокой температуре не мог бы образоваться даже водород! То, что затеял Зак, было слишком опасно. Конечно, я не знал наверняка, что там, за дверью, — но я не мог ему позволить её открыть!

— А сами вы разве не хотели посмотреть, что там? — Джордж просто сгорал от любопытства. — Хотя бы в щёлочку? Издали?

— На Большой взрыв издали не посмотришь, — ответил Эрик, — потому что он происходит везде. Его нужно было наблюдать с сильным красным смещением.

— Красное смещение! — припомнил Джордж. — Это как тогда у вас на вечеринке!

— Именно. По мере того как излучение, возникшее вскоре после Большого взрыва, движется по направлению к Земле, оно краснеет и одновременно с этим слабеет, — пояснил Эрик.

— Но я как раз и хотел с красным смещением! — перебил его Линн. — Если бы ты удосужился спросить меня, я бы тебе сразу всё объяснил! Но ты же ворвался, как сумасшедший, налетел, повалил…

Эрик тяжко вздохнул. Линн был прав: он тогда действительно не дал ему и слова сказать. Он набросился на Линна, повалил его на пол, а свободной рукой принялся наугад колотить по клавиатуре Космоса, надеясь отключить портал. Линн всё же вырвался, метнулся к порталу и рванул на себя дверь — к несчастью, в тот самый момент, когда Эрик, вслепую тыкавший в клавиши, случайно дал Космосу команду переместить портал куда-то совсем в другое место…

Рывком распахнув дверь портала, Линн увидел прямо перед собой… Солнце. Он вскинул руки и закрыл лицо, но безжалостные лучи жгли насквозь. Корчась от невыносимой боли, Линн со стоном отпрянул, а Эрик наконец-то дал Космосу команду закрыть портал — и бросился на помощь Линну, но тот, шатаясь, выбежал из здания и растворился во тьме. Эрик был убеждён, что в ту ночь Линн бежал из городка. Ему казалось, что нет иного выхода, кроме как попросить учителя навсегда исключить Линна из Братства учёных.

— Ты погубил меня, — с глубокой горечью произнёс Линн. — Да, ты, Эрик, ты и никто иной. Ты отнял у меня всё. Мне было ужасно стыдно оттого, что ты застал меня наедине с Космосом. А главное, мне было нестерпимо больно, так больно, что я вообще не соображал, что делаю. Я кое-как выбрался на дорогу и побежал, просто побежал, не зная куда и зачем. Потом я, должно быть, упал и потерял сознание. Проснулся я в больнице, почти ослепший, со страшными ожогами на руках. Поначалу я вообще не помнил, кто я такой. Потом память начала возвращаться. Я настоял, чтобы меня срочно выпустили из больницы, я хотел вернуться в колледж и извиниться за всё, что я натворил. Но, попав туда, я обнаружил, что по твоей милости меня исключили из Братства, не дав никакой возможности объясниться. Ты сделал всё, чтобы я никогда не вернулся в колледж.

— Да я это ради тебя же и сделал! — вскипел Эрик. — Чтобы тебя защитить!

— Это от кого же?

— От тебя самого!

— Кажется, у тебя не очень получилось, — негромко сказала Анни. — Он, конечно, пользовался Космосом без разрешения — между прочим, доктор Линн, нам тоже запрещают брать Космос без спросу, так что не думайте, что вы такой уж особенный! — но всё равно, признайся, пап: это из-за тебя он обжёг руки и лицо, из-за тебя не смог оправдаться, из-за тебя его выгнали из науки!

— Он сам виноват! — возразил Эрик. — Он нарушил правило!

— Не до конца, — произнесла Анни ещё тише. — Он ведь так и не увидел Большой взрыв, правда? И, кстати, он собирался наблюдать его тем самым способом, который ты предлагал! Он бы сказал тебе об этом, но ты ведь даже не спросил! Так что он ничего не успел натворить. А вот ты успел! Это же ты переставил портал, хоть и нечаянно. Выходит, ты тоже виноват.

— Я виноват?! — изумлённо переспросил Эрик.

— Ага, — подтвердила Анни. — У вас произошло огромное дурацкое недоразумение. И если бы ты сразу попросил у него прощения, мы бы не вляпались в эту историю!

— Прощения? — Эрик ушам своим не верил. — Я? У него?

— Да, — сказала Анни твёрдо, хотя кислорода и сил у неё оставалось всё меньше. — Я так хочу. И доктор Линн тоже хочет. Вы помиритесь, и всё будет хорошо. И тогда мы, может быть, наконец-то вернёмся домой.

Эрик опустил голову и что-то пробормотал себе под нос.

— Не слышно, нужно громче, — подсказал Джордж.

— Ну ладно, ладно, — с досадой сказал Эрик. — Линн… то есть Зак. П-п-п…

— Папа, говори же, — потребовала Анни. — Только честно, от всего сердца!

— П-п-п… П-п-п… — Эрик, казалось, начал заикаться.

— Ну? — прищурился Линн.

— П-пожалуйста, п-п-п…

— Эрик, быстрее! — зашептал Джордж. — Анни больше не может тут находиться!

— Зак, — решительно произнёс Эрик, — пожалуйста, прости меня. Я сожалею, что с тобой случилась такая беда, и мне стыдно, что в этом есть и моя вина. Мне очень жаль, что я настоял на твоём исключении, не дав тебе шанса объясниться.

— Очень жаль… — эхом произнёс Линн с растерянным и смущённым видом.

— Да, мне очень жаль! — быстро и горячо заговорил Эрик. — Когда-то ты был моим лучшим другом и самым талантливым коллегой. Вместе мы могли бы творить чудеса в науке! Мы бы горы свернули, если бы только ты не захотел всё присвоить себе. И если уж начистоту, Зак, не тебе одному было плохо. Все эти годы мне тебя не хватало — по крайней мере, мне не хватало такого друга, каким ты был, пока не решил стать мне врагом. И все эти годы я чувствовал свою вину за то, что произошло той ужасной ночью. Так что пострадал не ты один. Хватит себя жалеть, давай лучше выбираться отсюда, пока мы не задохнулись.

— Я потерял всё, — уныло сказал Линн, — и лучшего друга, и надежды на блестящую научную карьеру. Мне оставалось лишь ненавидеть тебя и мстить. Только это давало мне силы жить дальше. Но если ты мне больше не враг, что мне теперь делать?

— Нет, ну это просто глупо! — возмутился Джордж. — Эрик же извинился! Он сказал, что ему стыдно! Неужели вам нечего ему ответить?

— Ах, да, — тихо произнёс Линн. — Я прощаю тебя, Эрик Беллис.

И Линн слегка поклонился.

— Теперь ваша очередь, — слабым голосом прошептала Анни.

— Что?! — воскликнул Линн.

— Ваша очередь просить прощения. Иначе не помириться. Папа перед вами извинился. Теперь давайте вы.

— Но за что? — спросил Линн с искренним недоумением.

— Да мало ли за что, — опять вмешался Джордж. — Хотя бы за то, что вы украли Космос, бросили Эрика в чёрную дыру, заставили нас мчаться на другой край Вселенной, потому что угрожали взорвать Землю, если мы этого не сделаем. Вон сколько вариантов. Какой вам больше нравится? Извинитесь хоть за один.

— И поскорее, Зак, — резко произнёс Эрик.

— А чего там тянуть, — пожал плечами Линн. — Мне тоже стыдно. Стыдно, что я натворил столько бед. И ещё жаль, что столько времени потеряно. Вот если бы я мог вернуться в науку — в настоящую науку… — В его голосе мелькнула надежда.

— Послушай, Зак, — поспешно заговорил Эрик. — Ты хочешь снова заняться наукой — прекрасно! Хочешь, чтобы я поверил, что человек ты, в общем-то, неплохой, — замечательно. Только давай ты прямо сейчас отправишь мою дочь и Джорджа на Землю, пока у них не кончился кислород.

Иначе, можешь не сомневаться, я тебя никогда не прощу и разыщу везде, в каком бы уголке Вселенной ты ни укрылся.

— Эрик! — воскликнул Линн. — Ты правда думаешь, что я смогу вернуться в науку?

— На Земле поговорим! — рявкнул Эрик.

— Джордж, — сказал Линн, — погладь Бусика по голове. Ты его усыпил, теперь надо разбудить.

Джордж осторожно потрепал Бусика между ушами, и хомяк-компьютер зашевелился.

— Бусик, — продолжал Линн. — Мне нужно, чтобы ты связался с одним компьютером на Земле — с тем самым компьютером, который я велел тебе блокировать. Вы с ним вместе должны создать портал, через который мы вернёмся на Землю.

Хомячок окончательно проснулся, а Джордж снова вызвал Эммета.

— Эммет, бабуля! — сказал Джордж. — Готовьте портал. Мы нашли второй суперкомпьютер. Нужно, чтобы Космос связался с ним! Вместе они создадут мощный портал и заберут нас всех домой.

— Вы нашли компьютер? — изумился Эммет. — На спутнике далёкой планеты?

— Хватит с нас далёких планет, — решительно заявил Джордж. — Поиск космических сокровищ окончен. Последняя подсказка ведёт на Землю! Ждите, мы возвращаемся домой. Конец связи.

Бусик привстал на задних лапах, из его глазок высветились два мощных луча, и он принялся рисовать портал — точь-в-точь как это делал Космос.

— Доктор Линн, — спросил тем временем Джордж, — все ваши послания заканчивались одним и тем же: если мы не отправимся туда, куда ведёт подсказка, то вы уничтожите Землю. Это что, правда? Вы действительно могли бы уничтожить целую планету?

— Какая ерунда! — сказал Эрик.

Он крепко держал Анни за плечи, чтобы толкнуть её в портал первой, как только откроется дверь. — Зак не может уничтожить Землю.

Для этого потребовался бы взрыв неимоверной силы. Это были пустые угрозы, правда, Зак?

Линн молча теребил космические перчатки.

— Ведь правда? — настойчиво переспросил Эрик.

— Честно говоря, — ответил наконец Линн, — это действительно могло произойти. Правда, не по моей вине. Просто во время своих странствий я случайно узнал, что…

Он не закончил, потому что как раз в этот момент глаза Бусика ярко сверкнули — и дверь портала распахнулась. Дверь, которая вела в «чистую комнату». Во Всемирное космическое агентство. В Соединенные Штаты Америки. На планету Земля. Домой.

На этот раз глаза космического хомячка светились не красным и не жёлтым. Они напоминали кусочки цветного мрамора голубых и зелёных оттенков с белыми крапинками.

Потому что в его глазах отражалась самая прекрасная планета во Вселенной — планета, на которой не слишком жарко и не слишком холодно; планета, поверхность которой покрыта водой, сила притяжения удобна для людей, а атмосфера состоит из воздуха, которым можно дышать; планета, где есть горы и пустыни, океаны и острова, леса, деревья и травы, птицы и звери, насекомые и люди — много-много людей.

Планета, на которой есть жизнь.

Местами, кажется, даже разумная.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.