Три в одном

Покачиваясь на волнах, Серёга смотрел сквозь полуприкрытые веки в небо. Белые облака, догоняя друг друга, громоздились одно на другое, смешивались, изменяя форму.

Вон плывёт облако похожее на скалу, или утёс. А вот ещё одно, оно похоже на перекормленного поросёнка. Нет, не поросёнка, на хряка похоже. Точно! А вон то маленькое ни на что не похоже. Хотя.… Хотя ветер меняет его и теперь как будто бы проявляется чьё-то лицо. Красота. Красотища!

Серёга покачивался на волнах, ветерок обдувал лицо. Точно также он когда-то лежал на надувном матрасе, когда в последний раз с друзьями ходили купаться на Водный Стадион. Он тогда напился пива и уснул прямо на матрасе. Плавсредство отнесло на середину водоёма и когда друзья обнаружили Серёгино отсутствие, дружно бросились его спасать.

Спасали дружно и с усердием. Матрас порвали, а Серёгу, упавшего в воду и не понявшего спросонья что случилось, за волосы тащили к берегу. Потом был разбор полётов и Коляну Колючему досталось от Серёги в ухо. Тот через чур усердно спасал товарища и первым предложил тащить того за волосы, дабы спасаемый не захлебнулся. В итоге все помирились, пустив вкруг остатки пива.

Вот и сейчас, вспомнив тот случай, Серёга ждал что кто-то подплывёт и из лучших побуждений, перевернув матрас, начнёт его спасать. Но время шло, а он всё покачивался и покачивался на волнах.

* * *

Окончательно Серёга пришёл в себя только к вечеру. Его «плавание на матрасе» объяснилось очень просто. Его несли на носилках из ивовых палок и шкур.

Самостоятельно встать Серёга смог только с третьей попытки. Едва он поднялся на ноги, под его руку тут же скользнул Гор и закинув его руку себе на плечо, придержал.

— Я помогу тебе, Охотник, — сказал парнишка и они с Серёгой медленно потопали к ближайшим кустам.

Обратно Михаличев дошёл самостоятельно, хоть и медленно. Опустился на шкуры возле костра и, посидев с минуту, прилёг на бок. Ориана принесла мяса и, нанизав его на прутья, принялась жарить. Пришла Тарха, села напротив, разложив на коленях куски шкур и положив рядом несколько костяных игл. Когда мясо уже вовсю шкварчало и шипело, к костру подошла Маарам. Она постояла с минуту, а когда Серёга кивнул, подсела к Тархе, и как ни в чём не бывало, взяла у неё несколько лоскутов и иглу.

Серёга, оперевшись на локоть, наблюдал за женщинами. Ноздри щекотал запах жареного мяса, во рту полно слюны. Серёга сглотнул. Тарха подняла на него взгляд и усмехнулась.

— Подожди немного, Серёжа, Ориана и так старается.

— Да уж подожду. — Серёга перевернулся на спину и закинул руки за голову. В животе заурчало.

— Поторопись Ориана, а то Охотник начнёт есть сырое мясо, — сказала Маарам, сверкнув глазами исподлобья.

— Ага, ещё чуть-чуть и начну есть сырое.

— Почти готово, — Ориана подкручивала воткнутые в землю прутья, — вот это уже можно есть.

Она выдернула один прут и протянула Серёге. Тот сел, взял прут и, обжигаясь, принялся за еду.

Насытившись, Михаличев снова откинулся на шкурах. К костру подошли Гор и его товарищи. Серёга махнул рукой, разрешая присесть.

— В следующий раз не жди пока я разрешу сесть к костру. Просто садись рядом и всё. Понял? — обратился к Гору Серёга. — И ты и Фрам и Дор и Дрок. Понял?

— Да, Охотник, — Гор кивнул и махнул рукой своим друзьям.

— Жарьте мясо, грейтесь, спите. Вы мои помощники, а потому для вас особые привилегии. — Серёга повернулся на бок. — Маарам, ты тоже никогда больше не спрашивай.

— Хорошо, Охотник, — женщина кивнула и улыбнулась.

— Ты чего улыбаешься? — спросил Серёга.

— Ничего, просто ты единственный мужчина в племени, у которого три женщины и пятеро детей. Причём один из них старше тебя. — Маарам вновь улыбнулась, обнажив зубы. Вслед за ней засмеялись остальные. Серёга смеялся со всеми, до слёз.

На следующий день Серёга уже шёл сам. Ломота в костях и мышцах прошла. Маарам приготовила питьё из каких-то листьев, и Серёга мало помалу возвращался в прежнее состояние.

— В тебя вселился ночной зверь, Охотник. — Рассказывала ему Маарам. — Ты стал силён как зверь и быстр. Ты один дрался с харахами. Это было так быстро, что мы не успели придти к тебе на помощь. Да и помощь тебе была не нужна. Ты убивал харахов по трое сразу. Многие убежали, побросав свои дубины и копья.

Но ты потерял слишком много сил. Зверь, который вселился в твоё тело, оказался слишком большим, ему тесно. Ему нужно чтобы ты был больше и сильнее, тогда ты сможешь приручить зверя. А когда ты приручишь его, равных тебе не будет.

— А разве я и так не самый сильный? Я ведь Сын Отца Небо! — удивлённо спросил Серёга. Он уже и сам уверился в своём божественном происхождении.

— Хм! — Маарам улыбнулась. — Да-да, ты Небесный Охотник, Сын Отца Небо! Но ты среди нас, а значит такой же, как и мы. Ты можешь многое и многому научишься. Но если тебя стукнут по голове дубиной или проткнут копьём, ты умрёшь, а твой дух вернётся к Отцу Небо. Тебе даровано Знание, и только этим ты отличаешься от нас. Если я могу говорить с пламенем, то я никогда не смогу говорить с камнем или водой. Также и Тарха, никогда не сможет говорить с Огнём. Ты можешь говорить и с камнем и с водой и с пламенем. Тебе даже подвластен дух зверя! Но ты слаб телом. Если ты не удержишь дух зверя, то станешь таким же, как вождь харахов.

— Понятно, — протянул Серёга. Новость о его не божественности совсем не обрадовала. В глубине души он надеялся, что попал в какую-то сказку. А если и не сказку, то он всё ещё валяется пьяный, а всё это ему снится, и уж умереть-то он ну никак не должен. А тут на те вам, получите диагноз — смертный, как и все, и при малейшем неверном движении можно схлопотать камушек в темечко или палку в бок. Так-то вот.

Радовало Михаличева, то, что он всё-таки был не совсем как все. Вернее совсем не как все. Серёга умел «говорить» с водой и камнем, а ещё он был берсерком. Вернее был-то он им всего пару-тройку минут, но и этого было достаточно.

— Набирайся сил, Охотник, ходи на охоту, много бегай и ты станешь сильным. Укроти дух зверя, говори с камнем и водой, а я научу тебя говорить с Огнём. Я научу тебя дружить с пламенем.

* * *

С этого дня Серёга стал усиленно питаться и принялся вспоминать упражнения, что раньше делал в качалке.

Кархам, лияр, сплёл для него две корзинки из ивовых прутьев. Серёга наложил в них камней и привязал их к двухметровой палке. Получилось нечто подобное штанге. Вместо гантелей были приспособлены два камня, оплетённые той же лозой.

Приседания, становая тяга, жим лёжа, вот три основных упражнения, которые Серёга расписал себе на ближайшие три недели. Мужчины-охотники приходили посмотреть на Серёгины занятия, а когда он предлагал некоторым «потренироваться вместе», шарахались. По их мнению, расходовать силу просто так, на поднятие камней, было бессмысленным. Серёга улыбался, но не настаивал. Он-то знал прок от таких занятий, и с подобной реакцией сталкивался и дома.

На тренировках ему помогал Гор. Он тоже не понимал, зачем всё это Серёге нужно, но безропотно исполнял все, что говорил Серёга, страховал при приседах и жиме.

Племя двигалось вдоль реки. Двигалось медленно, мужчинам нужно было время для охоты и ловли рыбы, женщинам и детям требовался отдых. В один их дней Серёга принял участие в рыбалке. В принципе ничего сложного не было, за исключением того, что Серёга ни разу не попал в рыбу острогой. Ферх, самый удачливый рыболов, пообещал научить его, и исполнил своё обещание прямо после того, как остальные рыболовы понесли добычу в лагерь.

Серёге хватило часа, чтобы уяснить методу владения острогой. И вот, он, стоя по колено в воде, с поднятой острогой, всматривался, пытаясь разглядеть рыбу. Губы сами собой шептали как заклинание, — «Ловись рыбка, мала и велика». И тут, как будто услышав Серёгины слова, появилась рыбка. Прикинув, где на самом деле может быть рыба с учётом кривизны, создаваемой толщей воды, Серёга прошептал, — «замри», — и ударил острогой.

— Ох-хо-хо! Ох-хо-хо! — Потрясая острогой, с насаженной на острие рыбой, он рванул к берегу. — Видал, Ферх?! Ты видал, а?! Я поймал!

— Как ты смог поймать такую маленькую? — удивлённо спросил Ферх, показывая пальцем на рыбу. Серёга посмотрел и сам.

— Ни фига себе! — пробормотал Серёга, поднося ближе острие с насаженной рыбкой. Та была всего пяти сантиметров в длину. — Эт как же я уклейку-то поймал, а?

— Ничего Охотник, в следующий раз тебе повезёт больше. Но глаз у тебя острый как острога. Забить такую мелочь не смог бы даже я. — Ферх похлопал Серёгу по плечу, а это означало, совсем не насмешку, а скорее уважение охотника к охотнику. — Если ты каждый день будешь ходить за рыбой, ты станешь самым лучшим рыболовом.

Ферх поднял плетёную корзину с рыбой и стал подниматься по отлогому берегу. Серёга шёл сзади, глядя на лежащую в корзине рыбу. Потом его взгляд перешёл на саму корзину. Лияры для рыбы плели корзины больше похожие на блюда, и вот сейчас Серёге пришла мысль, что такое плетёное блюдо, похоже на круглый щит. Вот если обтянуть блюдо кожей, а с внутренней стороны приделать лямки, получится лёгкий щит. От удара дубины он конечно не спасёт, а от брошенного камня вполне хорошая защита. Надо будет заказать Кархаму такую корзину, а Тарха обтянет кожей.

Сказано — сделано. Через два дня у Серёги был круглый щит, сплетённый из ивовых прутьев. Разъяснив Тархе, что он затеял и показав как нужно наложить шкуры на щит, Серёга отправился на реку, попробовать в одиночестве потренироваться в ловле рыбы.

Пару раз, нанизав на острие остроги малявок, он разобрался. Оказывается, просить у воды нужно было только большую рыбу. Теперь, приговаривая, — «ловись рыбка большая и очень большая», — Серёга, увидев рыбу, шептал, — «замри», — и бил острогой.

— По ходу дела, это и есть какая-то магия слов, — говорил он сам себе и вновь повторял заклинание.

Чтобы перенести добычу в лагерь, пришлось звать соплеменников. Ферх, когда увидел какое количество рыбы, а главное каких размеров она была, только и мог что беззвучно открывать рот и вращать глазами.

— Ты великий рыболов! — только и смог выдохнуть он, когда первый шок от удивления прошёл. — Теперь нам много дней не надо будет ловить рыбу!

— Подожди, я вот ещё на охоту пойду, вам только и останется, что пузо набивать! — Серёга усмехнулся, В душе он конечно ликовал. Это же прорыв! Он научился ловить рыбу! Да не просто ловить, а столько, сколько захочет, а не как повезёт!

Неделя проходила за неделей, Серёга набирал «массу», тренируясь уже по расширенной программе. Гор и трое его друзей всё чаще принимали участие в тренировках и постепенно входили во вкус. Чувствовать, как мышцы день ото дня становятся крепче, а веса покоряются, стало для них если не целью, то стимулом. При всём этом, Серёга понемногу обучал их счёту. За две недели парни осилили счёт до десяти и теперь делая, какое либо упражнение считали друг за другом.

Кархаму пришлось сплести ещё несколько пар корзин для камней, старые рвались, Серёга постоянно увеличивал веса. Также лияр-плетельщик сплёл четыре щита, которые Тарха и Маарам обтянули кожами. Эти щиты молодые парни носили за спиной на перевязи, чем напоминали Серёге черепашек-ниндзя.

Ещё Серёга чувствовал какое-то напряжение в племени. Порой он подходя к какому-нибудь костру, замечал, что разговоры затихали, а с ним разговаривали лишь на тему охоты или рыбной ловли. Уже никто не поднимал вопрос о том как скоро они придут в хорошее место, где можно будет жить и не тужить.

Тарха вновь предупредила Серёгу, что её сын, Дир, слышал разговоры Харума и ещё нескольких охотников, о том, что пора бы уже остановиться. Мол харахи бежали, кругом много дичи, рядом река. И ещё Харум никак не мог примириться с тем, что в племени много народа, да ещё и из других племён.

— Дир сказал, что с Харумом разговаривали не только охотники нашего племени. Там были и лияры и скаары. — Закончила свой рассказ Тарха.

— А от лияров кто был? Рева был? — спросил Серёга.

— Нет, от лияров был Ферх, тот, что учил тебя ловить рыбу и Рабат. От скааров был Тхал. Они все хотят вести свои племена сами. Говорили, что теперь им не нужен Небесный Охотник. Мол, пусть возвращается к Отцу Небо или уходит.

— А чего же они не скажут об этом мне? — Серёга был неприятно удивлён. То все возлагали на него несбыточные надежды, а то вдруг стал не нужен.

— Они боятся тебя. Так Дир сказал. — Тарха сидела рядом и не выпускала из рук куски кожи. Что она шила на этот раз, известно было только ей одной. Рядом присела Ориана, подала Серёге прут с остывшим мясом, а сама прислонилась к его плечу.

— Ты никому не рассказывала? — спросил Серёга.

— Нет, но Маарам и так всё знает.

— Откуда, если ты ей не говорила? — спросил Серёга, а потом спохватился. — Ах, да, она же с пламенем говорит.

— Да, Охотник, я говорила с пламенем, — жрица огня тихо подошла и села напротив. — И ты должен быть готов к тому, что тебя больше не будет слушать племя. Харум, хитрый лис, говорит со многими охотниками. И многие соглашаются с ним.

— Ну, что ж, значит карта так легла. — Серёга приобнял Ориану, прижав её к себе. Завтра утром я соберу охотников на совет.

— Что бы ты не сказал, Охотник, они не будут тебя больше слушать. Харум вложил им в уши свои слова.

Серёга опустил голову. Значит и здесь интриги. Видимо интрига родилась вместе с человеком. Ну не может он жить без власти над ближним своим. Ну, что ж, пусть пользуются свободой и властью. Он с Орианой уйдёт. Пусть их.

— Тарха, — Серёга посмотрел на женщину. — Если мы с Орианой уйдём из племени, ты пойдёшь с нами?

— Конечно, — Тарха подняла глаза на Серёгу и кивнула.

— Я тоже уйду с тобой, — Маарам твёрдо смотрела на Серёгу.

— И мы уйдём с тобой, Охотник! — голос Гора заставил Серёгу обернуться. Гор и его три товарища сидели в паре метрах и выжидающе смотрели на него. Серёга кивнул и улыбнулся. Гвардия, что с них возьмёшь.

— Дир тоже пойдёт с нами, — сказала Тарха, не отрываясь от работы со шкурками. — Мой брат, Керч, тоже.

Серёга покивал. Они ещё долго сидели у костра, а потом улеглись спать. А когда Серёга проснулся утром, то обнаружил, что ранее свободное место вокруг его костра, заполнено людьми. Всего человек двадцать, и все они сидят и выжидающе смотрят на него. Среди собравшихся он заметил Рама и Торка с помощниками, Керча, брата Тархи. Харта, когда-то раненного ночной кошкой охотника. Реву и его сына Турма. Кархама, плетельщика корзин. Все они были со своими женщинами, а у некоторых были дети.

Серёга потёр глаза и сел. Отыскав глазами Тарху, спросил:

— Это что такое?

— Это твоё племя, Охотник. Все они пойдут за тобой. Они не хотят другого вождя кроме тебя. — Сказала Тарха, и Серёга увидел, что Дир сидит рядом с ней. Парень придерживал полый камень из которого поднимался дымок.

— Понятно, — Серёга встал и осмотрелся. Метрах в тридцати собрались те, кто решил отколоться. Как ни странно их было большинство.

Увидев Серёгу, из толпы несогласных, как тут же окрестил их Михаличев, вышел Харум. Серёга двинулся к нему, ему итак было понятно, что Харум жаждет власти, единоличной власти над племенем, но хотелось услышать, что скажет мятежник. Как он оправдается.

Подойдя поближе, Серёга поднял руки вверх, показывая, что без оружия. Харум выступил вперёд на несколько шагов, но копьё из рук не выпускал.

— Что ж ты Харум не сказал мне, что хочешь быть вождём? А? Зачем людей подговариваешь? — спросил его Серёга.

— Охотник! Ты помог нам, это правда! Но теперь ты должен уйти! Возвращайся к своему Отцу Небо! — Харум оглянулся, стоявшие позади него охотники дружно поддержали его многоголосым гулом. — Ты исполнил то, зачем тебя послал Отец Небо! Теперь уходи!

— Понятно, — Серёга кивнул и криво улыбнулся. — Ухожу, что делать. Только вот скажи мне, кто теперь будет вождём племени? Ты?

— Я! — Харум стукнул себя в грудь и поднял над головой копьё. — Я вождь!

— А кто сказал что ты можешь быть вождём? А?

— Ты, Охотник! Ты сделал меня своим сыном! Теперь ты уйдёшь, а я буду вождём!

— А как же Тхал? Он ведь тоже вождь! А как же Ферх? Он тоже хочет быть вождём? А? — Серёга спрашивал Харума, а сам смотрел на охотников. Те опускали глаза. — Ладно, хрен с тобой, будь вождём, Харум!

— Да, я вождь, — Харум ещё раз ударил себя в грудь. — Эти люди должны остаться.

Харум показал на тех, кто решил быть с Серёгой.

— Ты должен уйти один. — Новоявленный вождь махнул рукой в сторону от реки.

— Эти люди теперь моё племя, Харум! Они решили быть со мной. Для них я всё ещё вождь! Или ты хочешь поспорить со мной и подраться?! — Серёга сделал шаг вперёд. В груди начал зарождаться звериный рык, ноздри раздулись, мышцы сами собой напряглись.

Новоявленный вождь хоть и видел, что у Серёги пустые руки, тем не менее, подался назад, выставив перед собой копьё. Потом он сообразил, что угрожает Серёге, провоцируя его ещё больше, и опустил древко.

— Пусть будет, как ты сказал, Охотник! Пусть они идут с тобой. — Харум прищурился и сделал ещё два шага назад. Серёга поборов в себе ярость, развернулся и зашагал к своему костру.

— Собирайте вещи, мы уходим! — крикнул он, но в этом не было надобности. Все кто решил остаться с Серёгой, собрали свои пожитки ещё ночью.

Через час тридцать два взрослых человека и девять детей покинули стоянку и направились в сторону от реки. Серёга шёл первым, держа одной рукой на плече кувалду, а другой рукой копьё. Чувствовалась какая-то пустота, будто что-то потерял. Досада, что получилось всё не совсем хорошо.

— Не злись на них, Охотник, — сказала Маарам, поравнявшись с ним. — Они пустые люди. Через три дня они передерутся между собой, и из одного племени вновь получится три.

— Откуда ты знаешь? — спросил, было, Серёга, а потом, спохватившись, добавил. — Ах, да, ты же в пламя смотрела.

— Сегодня ночью, я научу и тебя, — загадочно улыбнувшись, сказала женщина и, отстав шага на три, пошла позади.

«Интересно, как посмотрит Ориана на то, если я пересплю с Маарам? Или здесь многожёнство это норма жизни? Надо этот вопрос прояснить с Тархой, уж она-то ко мне относится как мать, если я чего-нибудь смыслю в человеческих отношениях».