4. Ошибочный вывод

4. Ошибочный вывод

Ларион.

Говорят, в армии США в характеристиках офицеров отмечается их «везучесть». Пишут, например: «Капитану Смиту по службе везет» или наоборот: «Этот невезучий Смит…» и т. д. Раз не повезло, два — перебрасывают подальше от Штатов, на Гавайи например, пусть там мучается. Для нас это дело не подходит…

На первом курсе курсант нашей роты Олег Надзинский учился нормально. Как все. На втором начались проблемы. Навалились сразу и математика, и физика, и теоретическая механика, и сопротивление материалов, и металловедение… И не тупой вроде курсант, а вот не везет. Самый трудный билет — ему, нерешаемую задачу — ему, вызов к доске — его. Двойка. Опять двойка. С одним предметом разделается, по второму провал. Не тянет Олег. Финиш состоялся на сопромате. Стоят рядом у доски Олег со Львом Головней. Преподаватель майор Мисаилов торгуется со Львом: «Давайте договоримся. По теории упругости вы ответили на все вопросы на „отлично“. По теории пластичности на двойку. Таким образом, у вас твердая тройка. Но у вас светлая голова, и я поставлю вам двойку. Вы мне пересдадите и получите свою заслуженную пятерку». — «Нет, товарищ преподаватель. Твердая тройка — это твердый отпуск. За свободу, сами знаете…». Потом Мисаилов смотрит на Олега Надзинского: «А у вас все наоборот, братец. Вам твердая двойка. До встречи дней через десять». — «Нет, товарищ майор, с вами мы больше никогда не встретимся». Мисаилов все понял, но решение не изменил.

Был Олег по натуре честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, свято хранил государственную и военную тайну, соблюдал Конституцию СССР, советские законы, беспрекословно выполнял все воинские уставы и приказы командиров и начальников. По строевой подготовке — «подход-отход» к начальнику — вообще блеск. При равнении грудь четвертого человека увидит, при ходьбе ногу тянет высоко. Рука вперед — до бляхи, назад — до отказа. Строевые приемы понимает с первого раза, а по более точным наукам — не везет. Ничего не поделаешь — подлежит Олег списанию на флот «отрабатывать» военную присягу.

Шеф, однако, решил проявить к Олегу индивидуальный подход: на флот его не списывать, а перевести в среднее училище, где учиться полегче. И оказался Олег в Кронштадтском техническом минно-артиллерийском училище. Приняли его, конечно, на первый курс. Вместо трех золотых шевронов на левой руке пришлось пришить один серебряный. Мы, естественно, перешли на третий курс. Проходит два года. Мы заканчиваем четвертый курс, а Олег — второй. До финиша ему остается один год. Но тут в Москве принимается решение о ликвидации Кронштадтского училища. Техники флоту больше не нужны, даешь инженеров! Первый и второй курс Кронштадтского училища переводят к нам. На первый курс, естественно. Мы, таким образом, перешли на пятый курс, а Олег — снова на первый. Вместо трех серебряных шевронов Олег пришил один золотой. Наш однокашник Лещенко стал у Олега командиром отделения и обеспечивал ему режим «чего изволите?»: в увольнение — пожалуйста, на приборку — старшим в Ленкомнату, лучшего объекта в роте нет. Но это не утешало Олега. Под Новый год, пятый по счету, пришел Олег в санчасть училища к его начальнику полковнику Чернию и взмолился: «Товарищ полковник! Пятый год служу за компот, дальше первого курса не продвинулся. Помогите уволиться в запас». Полковник внимательно его выслушал и назначил какую-то болезнь, несовместимую с воинской службой ее носителя. Впрочем, на гражданке Олег успешно закончил Корабелку и еще не совсем лысый, но уже внушительный лейтенант пополнил ряды отчаянных карьеристов. Главное в этой истории — надо бояться не только гнева, но и милости начальства. Впрок не пойдет.

Поправим здесь Лариона. Без милости начальства вперед не продвинешься. Милость начальства — счастливый случай. Нужно только, чтобы милость эта была не из жалости, а из уважения. А уважение мы зарабатываем не за торжественным ужином…