Безвестные криптоаналитики

Помимо взлома немецкого шифра «Энигмы», в Блечли-Парке добились также успеха в дешифровании итальянских и японских сообщений. Разведывательной информации, получаемой из этих трех источников, было присвоено условное наименование «Ультра», и благодаря оперативной картотеке разведывательной информации «Ультра» союзники добивались явного преимущества на всех основных аренах сражений. В северной Африке «Ультра» помогла разрушить немецкие коммуникации и уведомляла союзников о состоянии войск генерала Роммеля, позволяя 8-й армии сдерживать продвижение немцев. Благодаря «Ультра» было также получено предупреждение о немецком вторжении в Грецию, позволив британским войскам отступить без тяжелых потерь. Фактически «Ультра» давала точные сведения о расположении противника во всем Средиземноморье. Эта информация оказалась особенно ценной, когда союзники высадились в 1943 году в Италии и Сицилии.

В 1944 году «Ультра» сыграла важную роль во вторжении союзников в Европу. Так, еще за месяцы до дня высадки союзных войск в Европе, благодаря дешифровкам в Блечли была получена детальная картина расположения германских войск на побережье Франции. Сэр Гарри Хинсли, специалист по истории британской разведки периода Второй мировой войны, писал:

После того как информация по «Ультра» была накоплена, ее обработка вызвала ряд неприятных потрясений. В частности, во второй половине мая с ее помощью было показано, что, как вытекало из ранее тревожащих признаков, немцы пришли к выводу, что район между городами Гавр и Шербур являлся возможным и, по-видимому, даже главным плацдармом высадки десанта, и они послали подкрепления в Нормандию и на Шербурский полуостров.

Но все же эти сведения поступили вовремя, позволив союзникам изменить планы и высадиться на плацдарме «Юта»; и это знаменательный факт, что перед операцией оценка союзниками количества и местоположения всех пятидесяти восьми дивизий противника на западе, и что это были за дивизии, оказалась точной во всем, за исключением двух моментов, которые имели оперативное значение.

На протяжении всей войны дешифровальщики в Блечли знали, что их работа имела жизненно важное значение, а посещение Блечли Черчиллем укрепило их в этом мнении. Однако криптоаналитикам никогда не сообщали о каких-либо оперативных деталях и каким образом использовались их дешифровки. Так, дешифровальщикам не сообщили о дне высадки союзных войск на Атлантическом побережье Европы, и как-то вечером, как раз накануне высадки десанта, они устроили танцы. Это обеспокоило капитана 3 ранга Трэвиса, руководителя Блечли и единственного здесь человека, который был осведомлен о дате высадки. Он не мог приказать комитету по устроению танцев в казарме 6 отменить вечеринку, поскольку это было бы явным намеком на то, что наступление произойдет в ближайшем будущем, и тем самым нарушить секретность. Танцы разрешили продолжать. Оказывается, плохая погода вынудила отложить высадку десанта на двадцать четыре часа, так что у дешифровальщиков было время, чтобы восстановиться после этого легкомысленного поступка. В день высадки члены французского Сопротивления разрушили наземные линии коммуникаций, заставив немцев осуществлять связь только с помощью радио, что, в свою очередь, дало возможность перехватывать и дешифровывать в Блечли еще больше сообщений. В переломный момент войны в Блечли могли дать еще более подробную картину операций немецкой армии.

Стюарт Милнер-Барри, один из криптоаналитиков из казармы 6, писал: «Я не представляю, чтобы хоть в какой-нибудь войне, начиная с классических времен, если это вообще когда-либо происходило, одна сторона постоянно имела всю важнейшую информацию об армии и флоте другой стороны». В американском отчете было сделано похожее заключение: «Ультра» создала у старших офицеров и у политиков умонастроение, которое изменило процесс принятия решений. Чувство, что вы знаете своего противника, является крайне отрадным. Со временем оно мало-помалу усиливается, если вы постоянно следите за ним и хорошо знаете его мысли, и манеры, и привычки, и действия. Обладая знанием такого рода, вы уже осуществляете свое планирование менее умозрительно и более уверенно, менее мучительно и более легко».

Утверждалось, хотя это и сомнительно, что достижения в Блечли-Парке явились решающим фактором в победе союзников. Бесспорно, однако, то, что дешифровальщики в Блечли значительно сократили сроки войны. Это становится очевидным, если проанализировать, что могло бы случиться во время сражения за Атлантику, не будь у союзников развединформации «Ультра». Начнем с того, что было бы потоплено гораздо больше кораблей и потеряно материальных средств из-за господства подводных лодок, которые представляли угрозу для жизненно важного сообщения с Америкой, вследствие чего союзники вынуждены были бы направить людские и материальные ресурсы на строительство новых кораблей. По оценкам историков, это задержало бы выполнение планов союзников на несколько месяцев, то есть высадка десанта была бы отложена по меньшей мере до следующего года. Как заявил сэр Гарри Хинсли: «Если бы правительственная школа кодов и шифров не сумела бы прочитать шифры «Энигмы» и создать систему «Ультра», то война завершилась бы не в 1945, а в 1948 году».

Из-за этой задержки в Европе погибло бы гораздо больше людей, а Гитлер сумел бы своими самолетами-снарядами разрушить всю южную Англию. Историк Дэвид Кан так оценивает влияние взлома Энигмы: «Это спасло жизни. Не только жизни союзников и русских, но и, благодаря тому, что война закончилась раньше, жизни немцев, итальянцев и японцев. Если бы «Энигму» не удалось взломать, то ко-го-то, кто остался жив после Второй мировой войны, могло и не быть. Это то, чем весь мир обязан дешифровальщикам; это — венец их триумфа».

И после окончания войны достижения в Блечли оставались строго охраняемым секретом. Успешно дешифруя сообщения во время войны, Британия хотела продолжать сбор разведывательной информации, не собираясь раскрывать возможности Блечли. В действительности Англия захватила тысячи шифровальных машин «Энигма» и передала их своим прежним колониям, которые, как это же казалось и немцам, полагали, что этот шифр стоек. Англичане и не собирались разубеждать их в этом, в дальнейшем запросто расшифровывая их секретные сообщения.

Тем временем правительственная школа кодов и шифров в Блечли-Парке закрылась, тысячи же мужчин и женщин, внесших вклад в создание «Ультра», были уволены. «Бомбы» демонтировали, а каждый клочок бумажки, который относился к вопросам дешифрования времен войны, был либо надежно упрятан, либо сожжен. Функции дешифрования были официально переданы только что созданной штаб-квартире правительственной связи (ШКПС) в Лондоне, которая в 1952 году переехала в Челтенхем. Хотя некоторые криптоаналитики перебрались в ШКПС, но большинство вернулось к гражданской жизни, поклявшись хранить тайну, не имея права рассказывать о своей решающей роли в победе союзников. В то время как те, кто воевал и проливал свою кровь на полях сражений, могли поведать о своих героических подвигах, те же, кто принимал участие в интеллектуальных схватках, имевших не меньшее значение, вынуждены были испытывать замешательство от необходимости уклоняться от ответов о своей деятельности во время войны. Гордон Уэлчман рассказывал, как один из молодых криптоаналитиков, работавших с ним в казарме 6, получил резкое письмо от своего старого школьного директора, который назвал его позором школы, обвинив в том, что он не на фронте. Дерек Таунт, кто также трудился в казарме 6, так оценил истинный вклад своих коллег: «Нас, может, и не было рядом с королем Генрихом в День Святого Криспина[21], но мы, разумеется, не в кроватях проводили время, и у нас нет ни малейших оснований упрекать себя за то, что мы были там, где были».

В конце концов, спустя три десятилетия молчания, в начале 70-х годов, покров секретности с Блечли-Парка был снят. Подполковник Ф.У. Уинтерботем, отвечавший за распределение разведданных «Ультра», начал изводить Британское правительство, доказывая, что страны Содружества прекратили пользоваться шифром «Энигмы» и что теперь уже ничего нельзя выгадать, скрыв тот факт, что Англия взломала его. С этим секретные службы скрепя сердце согласились и дали ему разрешение написать книгу о работе, проведенной в Блечли-Парке. Книга Уинтерботема «Операция «Ультра»», опубликованная летом 1974 года, явилась сигналом, что сотрудники Блечли наконец-то могут теперь свободно говорить о том, чем они занимались во время войны. Гордон Уэлчман почувствовал огромное облегчение: «И после войны я по-прежнему сторонился обсуждений военных событий из страха, что мог бы выдать сведения, полученные из «Ультра», а не из какого-либо опубликованного отчета… Я понял, что такой поворот дел освобождает меня от обязательств хранить тайну».

Те, кто так много сделал для победы, могли теперь получить заслуженное признание. Пожалуй, самым примечательным результатом откровений Уинтерботема было то, что Реевский осознал ошеломляющие последствия своих предвоенных достижений в борьбе против «Энигмы». После вторжения немцев в Польшу Реевский скрылся во Франции, а когда оказалась захваченной Франция, он бежал в Англию. Казалось бы вполне естественным, если бы он принял участие в работах англичан по взлому «Энигмы», но вместо этого его низвели до выполнения черновой работы с шифрами во второстепенном разведывательном подразделении в Бокс-муре, неподалеку от города Хемел-Хемпстед. Совершенно непонятно, почему такой блестящий ум не попал в Блечли-Парк, но из-за этого он совершенно ничего не знал о деятельности правительственной школы кодов и шифров. Вплоть до опубликования книги Уинтерботема Реевский понятия не имел, что его идеи явились основой для дешифрования сообщений, зашифрованных с помощью «Энигмы», на протяжении всей войны.

Для некоторых опубликование книги Уинтерботема произошло слишком поздно. Много лет спустя после смерти Аластера Деннистона, первого руководителя Блечли, его дочь получила письмо от одного из коллег: «Ваш отец был великим человеком, перед которым еще долгое время, если не навечно, останутся в долгу все, кто говорит на английском языке. И очень печально, что только немногим позволено знать, что он совершил».

Еще одним криптоаналитиком, который не успел получить общественное признание при жизни, стал Алан Тьюринг. Вместо того чтобы провозгласить его героем, его подвергли гонениям за гомосексуальность. В 1952 году, когда он заявил в полицию о краже со взломом, то по наивности открыл, что имел гомосексуальные связи. Полиции ничего не оставалось, кроме как арестовать и обвинить его согласно закону, запрещавшему гомосексуализм. Газеты сообщили о последующем судебном разбирательстве и о признании его виновным; тем самым Тьюринг был публично опозорен.

То, что хранилось Тьюрингом в тайне, теперь было выставлено на всеобщее обозрение, и его сексуальная направленность стала известна всем. Британское правительство лишило его доступа к секретным материалам. Ему запретили работать над исследовательскими проектами, связанными с разработкой компьютера. Его заставили пройти консультацию у психиатра и подвергнуться гормональному лечению, что сделало его импотентом и превратило в толстяка. В следующие два года его состояние стало крайне подавленным, и 7 июня 1954 года он вошел к себе в спальню с кувшином раствора цианида и яблоком. Двадцатью годами раньше он напевал песенку злой колдуньи: «В напиток яблоко макнешь и навеки ты уснешь». И вот теперь он был готов подчиниться ее заклинанию. Он окунул яблоко в раствор цианида и несколько раз откусил. В возрасте всего лишь сорока двух лет одни из истинных гениев криптоанализа покончил с собой.