1 Шифр Марии Стюарт, королевы Шотландии

Субботним утром 15 октября 1586 года Мария Стюарт, королева Шотландии, вступила в переполненный зал суда в замке Фотерингей. Годы заключения и ревматизм существенно подорвали ее здоровье, однако-она оставалась полной достоинства, спокойной и бесспорно величественной. Опираясь на руку врача, прошла она мимо судей, чиновников и зрителей и приблизилась к трону, стоявшему посередине длинной, узкой комнаты. Мария посчитала было, что трон — это жест уважения к ней, но она ошибалась. Трон символизировал отсутствующую королеву Елизавету I, противницу Марии и ее обвинителя. Марию вежливо направили от трона к противоположной стороне комнаты, к месту обвиняемого — темно-красному бархатному стулу.

Мария, королева Шотландии, находилась в суде по обвинению в государственной измене. Ей вменяли в вину организацию заговора с целью убийства королевы Елизаветы I, чтобы завладеть короной Англии. Сэр Фрэнсис Уолсингем, государственный секретарь королевы Елизаветы I, уже арестовал других заговорщиков, добился от них признания и казнил. Теперь он собирался доказать, что Мария была душой заговора, а посему наравне с ними виновна и наравне с ними заслуживает смерти.

Уолсингем знал, что прежде, чем он смог бы казнить Марию, он должен будет убедить королеву Елизавету в ее вине. Хотя Елизавета и относилась к Марии с презрением, однако у нее имелось несколько причин, чтобы не желать ее смерти. Во-первых, Мария была королевой Шотландии, и многие задавались вопросом, есть ли у английского суда полномочия для того, чтобы отправить на эшафот главу иностранного государства. Во-вторых, казнь Марии могла бы создать опасный прецедент: если государству разрешено убить одну королеву, то у мятежников, пожалуй, могло бы остаться меньше запретов на убийство другой — Елизаветы. В-третьих, Елизавета и Мария была кузинами, родственницами, и потому у королевы Елизаветы было тем больше оснований быть более щепетильной для выдачи приказа о ее казни.

_{Рис. 1 Мария Стюарт, королева Шотландии}

Короче говоря, Елизавета санкционировала бы казнь Марии только в том случае, если бы Уолсингем смог, вне всяких сомнений, доказать, что она принимала участие в заговоре с целью убийства.

Заговорщиками являлась группа молодых английских дворян-католиков, целью которых было устранение Елизаветы, протестантки, и замена ее Марией, — такой же, как и они, католичкой. Для суда было бесспорным, что Мария номинально стояла во главе заговорщиков, но то, что она на самом деле благословила заговор, не было установлено. Задача Уолсингема состояла в том, чтобы доказать наличие явной связи между Марией и заговорщиками.

Утром, во время суда, Мария, одетая в черный бархат, одиноко сидела на скамье подсудимых. В случаях государственной измены обвиняемому запрещено было иметь защитника и не разрешалось приглашать свидетелей. Марии даже не позволили, чтобы секретари помогли ей подготовиться к слушанию дела. Однако ее положение не было безнадежно, поскольку она была осторожна и вся ее переписка с заговорщиками была зашифрована. Шифр превратил ее слова в бессмысленный набор символов, и Мария полагала, что даже если Уолсингем и перехватил письма, то он не имел представления о том, что означали слова в ее письмах. Если содержание писем оставалось тайным, то письма не могли использоваться как свидетельство против неё. Однако все это было бы так только при условии, что ее шифр не был раскрыт.

К несчастью для Марии, Уолсингем был не только государственным секретарем, он был также руководителем шпионской сети в Англии. Он перехватил письма Марии к заговорщикам и точно знал, кто мог бы расшифровать их. Лучшим в стране специалистом по раскрытию шифров в то время был Томас Фелиппес; в течение нескольких лет он дешифровывал сообщения тех, кто готовил заговор против королевы Елизаветы, на основании чего были собраны свидетельства для вынесения им приговора. Если бы он смог дешифровать изобличающие письма между Марией и заговорщиками, то ее смерть была бы неизбежна. С другой стороны, если шифр Марии был достаточно надежен, чтобы скрыть ее тайны, то у нее имелся бы шанс остаться в живых. Так уже не в первый раз жизнь зависела от стойкости шифра.