Что могут сделать политики в ближайшем будущем

Несмотря на то что в обозримом будущем ввести гарантированный доход, скорее всего, не удастся в силу политических причин, существует ряд других мер, которые могут оказаться полезными.

Многие из этих идей на самом деле представляют собой универсальные политические меры, направленные на ускорение процесса восстановления после Великой рецессии. Другими словами, к ним следует прибегнуть в любом случае, независимо от наличия опасений относительно возможного влияния внедрения роботов и технологий автоматизации на рынок труда.

В первую очередь речь идет об острой потребности США в инвестициях в общественную инфраструктуру. В стране огромное количество дорог, мостов, школ и аэропортов, которые давно нуждаются в ремонте и реконструкции. Эту работу все равно когда-то придется делать. Другого пути просто нет. И чем дольше мы ждем, тем больше нам это в конечном итоге будет стоить. Федеральное правительство сегодня может заимствовать деньги под близкие к нулевым процентные ставки — и это в то время, когда безработица в строительной отрасли достигает двузначных значений. Придет день, когда наша неспособность воспользоваться этой возможностью и сделать необходимые инвестиции, пока их стоимость так низка, будет расценена как проявление экономической недальновидности наивысшего порядка.

Да, я скептически отношусь к идее о том, что меры по расширению возможностей для получения образования и профессиональной подготовки является эффективным решением проблемы безработицы в результате развития технологий в долгосрочной перспективе, но при этом я готов признать, что, безусловно, существует много того, что можно и нужно сделать, чтобы повысить шансы учащихся и работающих на получение или сохранение работы в ближайшем будущем. Нам все-таки вряд ли удастся избежать ситуации, при которой на рынке труда останется весьма ограниченное количество рабочих мест для специалистов наивысшей квалификации. Однако мы, безусловно, можем помочь работникам получить навыки, без которых они не смогут воспользоваться теми возможностями, которые пока еще есть. В частности, существует очевидная потребность в увеличении инвестиций в развитие муниципальных колледжей. В некоторых отраслях с невысоким уровнем безработицы (в особенности в различных областях здравоохранения, включая сестринское дело) в настоящее время ощущается острый недостаток квалифицированных кадров. Но, несмотря на огромный спрос на образование, далеко не все желающие могут его получить, потому что колледжи просто не справляются с наплывом студентов. В общем и целом муниципальные колледжи являются одним из наших главных ресурсов в работе по адаптации людей к стремительно меняющейся ситуации на рынке труда. Учитывая, что многие рабочие места — и даже целые профессии — находятся под угрозой исчезновения уже в ближайшем будущем, мы должны сделать все возможное, чтобы предоставить людям возможности для профессиональной переподготовки. Расширение ресурсов относительно недорогих муниципальных колледжей одновременно с принятием мер по ограничению деятельности грабительских платных учебных заведений, созданных исключительно с целью получения льготного финансирования, будет способствовать появлению новых перспектив трудоустройства для огромного количества людей. Как мы видели в главе 5, МООК и другие инновации в области интернет-образования также могут способствовать расширению возможностей для получения профессионального образования.

Еще одна важная инициатива связана с расширением налогового кредита на трудовые доходы (Earned Income Tax Credit, EITC), представляющего собой форму субсидирования работников с низкими доходами в США. В настоящее время на EITC распространяется два очень серьезных ограничения. Во-первых, безработные не имеют права на его получение: чтобы обеспечить мотивацию к труду, выплаты совершаются только людям, которые зарабатывают деньги своим трудом. Во-вторых, сама эта программа выстроена таким образом, чтобы в максимальной степени защищать интересы детей. В 2013 г. одинокий родитель с тремя и более детьми мог рассчитывать на максимальную выплату в размере $6000 в год, тогда как бездетный работающий имел право на получение лишь $487, т. е. около $40 в месяц. Администрация Обамы уже предложила расширить рамки программы с целью включения бездетных работающих, но при этом выплачиваемое им пособие по-прежнему не будет превышать $1000 в год. Чтобы EITC стала по-настоящему эффективным долгосрочным решением проблемы, ее рамки придется расширить еще больше с целью включения в нее тех, кто не может найти работу, а это, разумеется, будет равносильно превращению этой программы в программу по выплате гарантированного дохода. В любом случае ожидать каких-либо изменений в ограничениях на участие в EITC в ближайшем будущем не стоит, тем более что представители республиканской партии в конгрессе и вовсе выразили намерение закрыть эту программу.

Если вы согласны с доводом о том, что с течением времени экономика будет становится все менее трудоемкой, тогда вам придется согласиться и с выводом, логически следующим из этого, — о необходимости пересмотра схемы налогообложения с целью переноса центра тяжести с труда на капитал. В настоящее время, например, масштабные программы по поддержке пожилых людей финансируются главным образом из налогов на фонд заработной платы, которые взимаются с работников и работодателей. При таком порядке налогообложения компании, которые делают ставку на капитал и технологии, в известном смысле оказываются в положении безбилетного пассажира: зарабатывая на наших рынках и пользуясь преимуществами наших институтов, они отказываются участвовать в финансировании программ, которые так важны для всего нашего общества. Дальнейшее увеличение и без того несоразмерного налогового бремени, которое приходится нести компаниям в отраслях с большими затратами на труд, послужит еще одним фактором ускорения процесса замены человека средствами автоматизации везде, где это только возможно. В конце концов, наступит момент, когда дальнейшее существование этой системы будет просто невозможно. Нам придется перейти к новой системе налогообложения, предполагающей больший объем выплат компаний, которые активно используют технологии автоматизации и имеют относительно небольшой штат сотрудников. Нам придется забыть о том, что работники — источник средств для поддержки пенсионеров и финансирования социальных программ, и вместо этого признать, что этим источником является вся наша экономика в целом. Ведь темпы экономического роста намного опережают темпы создания новых рабочих мест и роста заработной платы.

Если мои предложения кажутся вам излишне смелыми, тогда у меня остается один последний совет политикам, который не может не сработать. С учетом рассмотренных нами тенденций кажется очевидным, что мы не должны сейчас приниматься за демонтаж той системы социальных гарантий, которая у нас уже есть. Сейчас уж точно самый неподходящий момент, чтобы сворачивать программы, от которых зависит жизнь наиболее уязвимых слоев населения, не предлагая ничего взамен.

Политическая жизнь в США настолько отравлена ядом раздоров и распрей, что участвующим в ней силам не удается достичь соглашения даже по самым простым вопросам экономической политики. На этом фоне легко отказаться от обсуждения более радикальных мер вроде гарантированного дохода по причине бессмысленности. Есть вполне объяснимый соблазн ограничиться исключительно небольшими, но при этом осуществимыми мерами второстепенного характера, отложив рассмотрение более важных проблем на неопределенное время.

Сейчас, когда эволюция технологий зашла уже так далеко, отмалчиваться опасно. Мы подбираемся к крутому участку экспоненциальной кривой. Темпы развития ускорятся, и будущее может наступить задолго до того, как мы будем к нему готовы.

Длившаяся десятилетиями борьба за создание системы универсального медицинского страхования в США служит прекрасной иллюстрацией того, с какими колоссальными трудностями нам придется столкнуться при попытке провести какие-либо масштабные экономические реформы. С момента внесения Франклином Рузвельтом предложения о создании национальной системы здравоохранения до принятия Закона о доступном медицинском обслуживании прошло почти восемьдесят лет. При этом в случае со здравоохранением у Америки были примеры давно устоявшихся и эффективно функционирующих систем, которые есть во всех развитых странах. Но примеров успешно работающих систем выплаты гарантированного дохода нет, равно как и примеров любых других мер, направленных на адаптацию к последствиям внедрения новых технологий в будущем. Нам придется все придумывать на ходу. А значит, время для осмысленной дискуссии еще не наступило.

В ходе этой дискуссии нам придется заняться углубленным анализом наших фундаментальных представлений о роли труда в экономике и о том, как люди реагируют на меры стимулирования. Все согласны с тем, что мотивация важна, но есть все основания полагать, что экономические меры стимулирования вполне можно ограничить без особых отрицательных последствий. Причем это справедливо для обоих полюсов на шкале доходов. Утверждение о том, что даже небольшое повышение предельных ставок налога на доходы самых богатых способно лишить их стимулов к предпринимательской деятельности и инвестированию, не выдерживает никакой критики. А тот факт, что и Apple, и Microsoft были основаны в середине 1970-х гг., т. е. тогда, когда максимальная ставка налога достигала 70 %, прекрасно показывает, что налоговые ставки для самых богатых не так уж и заботят предпринимателей. То же верно и для другого полюса: мотивировать самых бедных к труду, безусловно, нужно, но в такой богатой стране, как США, наверняка можно обойтись без крайних мер стимулирования, связанных с угрозой остаться без крыши над головой и средств к существованию. Мы должны преодолеть боязнь того, что слишком много людей окажется внутри вагона нашей экономики, пока активное меньшинство тянет его вперед, — благодаря автоматизации поезд начинает ехать сам.

В мае 2014 г. уровень занятости, по данным платежных ведомостей, в США наконец вернулся к своему докризисному пиковому значению, положив конец периоду масштабного восстановления экономики без создания рабочих мест, растянувшемуся на более чем шесть лет. Впрочем, даже несмотря на восстановление общего числа рабочих мест, все согласны с тем, что их качество значительно ухудшилось. В результате кризиса бесследно исчезли миллионы рабочих мест для среднего класса, тогда как большинство позиций, появившихся в процессе восстановления, относятся к разряду низкооплачиваемых. Значительная их часть — это рабочие места в сфере быстрого питания и розничной торговли, т. е. в отраслях, в которых, как мы видели, в наибольшей степени проявятся последствия развития робототехники и автоматизированных средств самообслуживания. Как долговременная безработица, так и число людей, которые не могут найти работу с постоянной занятостью, остаются на высоком уровне.

За громкими цифрами занятости в заголовках газет скрывается еще один показатель, от которого не стоит ждать ничего хорошего в будущем. За годы с начала финансового кризиса число людей трудоспособного возраста выросло в США приблизительно на 15 млн человек{341}. В экономике не было создано никаких возможностей для трудоустройств всех этих миллионов новоиспеченных работников. Как сказал Джон Кеннеди: «Мы должны бежать, чтобы хотя бы оставаться на месте». В 1963 г. это еще было возможно, в наше время это может оказаться недостижимым.