1. Реактивные истребители трех поколений в воздушных боях

1. Реактивные истребители трех поколений в воздушных боях

Ведущее место в тактике истребителей зарубежные военные специалисты отводят воздушному бою, который ими трактуется как организованная вооруженная борьба одиночных экипажей и групп самолетов в воздухе. Все остальные элементы тактики, по их определению, занимают подчиненное положение по отношению к бою, поскольку лишь подготавливают или обеспечивают его успешное ведение.

После второй мировой войны основным достижением в области развития авиационной техники были реактивные двигатели, поступившие на смену поршневым. Впервые они были установлены на самолеты-истребители, скорость которых при этом достигла 1100 км/ч, а практический потолок возрос до 15 000 м. В ноябре 1950 г. реактивные самолеты провели первый воздушный бой в небе Кореи.

Опыт корейской войны привлек пристальное внимание зарубежных специалистов, ожидавших существенных изменений в тактике в связи с улучшением летных характеристик самолетов. Однако воздушный бой остался групповым и маневренным, хотя пространственные рамки его расширились, а темп возрос. Неизменными остались и принципы боя. Прежние требования предъявлялись и к профессиональной подготовке летчика-истребителя: уверенный пилотаж, способность вести пространственную ориентировку, устойчивость к перегрузкам, умение действовать в группе и метко стрелять. Но уровень этих требований стал намного выше. Главным препятствием, не позволившим изменить вид и характер воздушного боя, было старое оружие. На борту реактивных самолетов остались пулеметы и пушки прошлого поколения. Из двух основных элементов боя: маневра и огня — новое содержание получил только первый. Дальность действия авиационных пушек возросла незначительно, поэтому область возможных атак почти не изменила своих размеров. Чтобы достичь основной цели боя — поразить воздушного противника, требовалось зайти ему в хвост и сблизиться на небольшое расстояние. Необходимость выхода на малые курсовые углы и короткую дистанцию по отношению к подвижной цели обусловливала маневренный характер боя. Слабая мощь бортового огня вынуждала, как и прежде, компенсировать ее количеством участвовавших в атаке самолетов.

Чем же, по мнению зарубежных военных специалистов, ценен опыт войны в Корее? Во-первых, воздушные бои происходили на больших высотах, истребители получили практику боевого применения в стратосфере. Во-вторых, были разработаны новые тактические приемы, соответствовавшие возросшим боевым возможностям техники. В-третьих, усовершенствован боевой порядок — расстановка сил перед боем. В-четвертых, произошла реорганизация управления истребителями в воздухе.

Западные специалисты отмечали, что наиболее сложным оказалось соединить тактику с возможностями новой техники. Участвовавшие в воздушных боях первые реактивные истребители (северокорейский МиГ-15 и американский F-86 «Сейбр») принадлежали к одному классу, но имели различное вооружение. Первый из них обладал несколько большей максимальной скоростью и заметно лучшей скороподъемностью. Второй имел преимущество в маневре по горизонту, особенно на малой высоте. МиГ-15 был вооружен одной 37-мм и двумя 23-мм пушками, F-86 — шестью 12,7-мм пулеметами (впоследствии на «Сейбр» также были установлены пушки). Исходя из этих различий логика ведения боя для летчика МиГ-15 коротко выражалась так: «выше и на вертикаль», а для летчика «сейбра» — «ниже и на горизонталь».

Боевые порядки истребителей приспосабливали к условиям выполнения боевых задач. Основным тактическим подразделением являлась эскадрилья. В предвидении боя она делилась на ударную и прикрывающую группы, а также группу наращивания усилий (резерв). Ударная группа включала не меньше звена и предназначалась для поражения основных сил в боевом порядке противника. Обязанности группы прикрытия заключались в защите ударной группы и ее усилении. Резерв (одна-две пары) должен был поддерживать основные группы, а также отражать атаки вновь появляющихся в районе боя истребителей противника. Когда того не требовала обстановка или не ожидалось интенсивного противодействия со стороны противника, резерв не выделялся или находился в готовности к вылету на аэродроме. Интервалы и дистанции в боевом порядке увеличились.

Стремление постоянно иметь преимущество в высоте обусловило относительно небольшую глубину боевого порядка эскадрильи МиГ-15. Обычно прикрывающая и ударные группы располагались одна над другой. Северокорейские истребители часто практиковали полеты шестеркой; третья пара называлась группой свободного маневра.

При поиске противника шестерка выстраивалась тупым клином, а перед боем пара свободного маневра переходила в пеленг или резко набирала высоту. Она была готова к наращиванию усилий или отражению внезапных атак.

Звено истребителей МиГ-15 действовало в составе эскадрильи или самостоятельно. Одна пара звена была ударной, а другая — прикрывающей. Типичным для звена было размыкание по фронту и превышение прикрывающей пары над ударной. Перед атакой ведомая пара занимала острый пеленг — боевой порядок вытягивался в глубину для лучшей защиты, облегчения маневра и концентрации огня на выбранном направлении.

Пара истребителей считалась неделимой в бою. Она все чаще получала сложные боевые задания, и ответственность за их выполнение нес старший летчик (ведущий пары). Предоставление большей самостоятельности заставляло его повышать тактическую грамотность, развивать творчество и инициативу.

Расчленение боевого порядка приводило к усложнению управления истребителями в воздухе. Однако сохранению непрерывного управления способствовало появление новых самолетных и наземных радиотехнических средств. На борту реактивных самолетов, участвовавших в воздушных боях, находились уже УКВ — приемопередающие радиостанции, а контроль за воздушной обстановкой с земли осуществлялся с помощью радиолокаторов, тактико-технические характеристики которых значительно улучшились. Так, дальность обнаружения воздушных целей и разрешающая способность радиолокаторов были увеличены примерно в два-три раза. Наземный командный пункт стал «видеть» выше и дальше, различать по отдельности мелкие группы истребителей, находившиеся друг от друга на небольшом расстоянии.

Данные о противнике поступали от постов системы оповещения, боевой расчет анализировал обстановку по вертикальному планшету, на котором велась проводка обнаруженных целей, и поднимал нужное количество истребителей в воздух. Наведение на противника осуществлялось курсовым способом до момента обнаружения цели ведущим группы.

Зарубежные специалисты предполагали, что сдвиги в способах управления истребителей повлекут за собой не менее крупные изменения в способах ведения воздушного боя. Однако этого не произошло. Командные пункты ограничивались оповещением и наведением, а непосредственно в сферу боя не вмешивались. После схождения групп обстановка на экранах локаторов становилась настолько сложной, что даже опытный оператор не мог в ней разобраться.

После двух лет войны американской авиацией были применены средства радиопротиводействия в целях подавления работы системы оповещения и управления истребителями КНА. Для этого несколько бомбардировщиков В-26 были переоборудованы в постановщиков активных и пассивных помех. Помехи ставились наземным радиолокационным станциям обнаружения воздушных целей (в системе оповещения истребителей) и станциям орудийной наводки зенитной артиллерии. Наведение истребителей и управление ими в полете в такой обстановке значительно усложнились.

Выполнению заданий в период войны в Корее предшествовали, как правило, оценка возможностей своих и противника, розыгрыш вероятных ситуаций и анализ последствий каждого тактического хода. Такие тактические приемы, как «клещи», «ловушка» или «пасть», требовали более тщательной подготовки, даже предварительных расчетов на земле. Летчики поднимались в воздух уже с готовым вариантом действий.

Опыт корейских событий, по мнению зарубежных военных специалистов, показывает, что все основные элементы тактики истребителей — способы выполнения боевых задач, приемы воздушного боя, организация управления и взаимодействия, а также методика подготовки к полетам пополнили свое содержание. Дальнейшее развитие тактики было уже невозможно без учета опыта этой войны.

Первый воздушный бой, который положил начало длительной воздушной войне во Вьетнаме, произошел 2 апреля 1965 г. В нем участвовали истребители двух поколений: американские сверхзвуковые F-4 и северовьетнамские дозвуковые МиГ-17.

В течение десяти лет, предшествовавших этой войне, американские истребители обучались главным образом перехватам одиночных бомбардировщиков — носителей ядерного оружия. Летчик совершал почти программный полет, подчиняясь командам автоматизированной системы наведения. Его квалификация определялась умением точно водить самолет по приборам, применять оружие с помощью радиолокационного прицела, взлетать и садиться в сложных метеоусловиях.

По оценке западных специалистов, все это почти не пригодилось в ходе войн во Вьетнаме и на Ближнем Востоке. От летчика потребовались в первую очередь качества пилотажника и стрелка, умение взаимодействовать в группе, принимать самостоятельные решения в скоротечной воздушной обстановке. Подсказка с земли часто отсутствовала, так как встреча с противником происходила за пределами зоны контроля командного пункта или в условиях интенсивных радиопомех.

Реальная обстановка заставила решать такие тактические формулы, которым не придавалось должного значения в мирное время.

«По мере возрастания интенсивности воздушных боев, — писал журнал «Интеравиа», — американские летчики все в большей степени стали ощущать недостатки применяемой ими тактики. Не подтвердилось мнение о преимуществах скоростных многоцелевых самолетов по сравнению с истребителями противника. Пришлось расплачиваться за ошибочное мнение о том, что маневренность, характеристики управляемости и разгона мало влияют на исход воздушного боя. Также неправильным было заключение, что управляемая ракета может заменить летчика, способного ориентироваться и изменять положение самолета в воздушном бою».

Зарубежные военные обозреватели отмечают, что в начале войны истребители США привлекались для нанесения бомбовых ударов. Налеты вначале осуществлялись на средних высотах, с повышением активности комплексов ПВО ДРВ — на малых. С усилением противодействия со стороны «мигов» истребители «Фантом» стали все чаще назначаться в группы прикрытия, а затем полностью переключались на выполнение задач воздушного боя.

«Миги» направляли свои атаки по ударным группам в боевом порядке, преодолевая многочисленные истребительные заслоны. И лишь при необходимости вступали в бой с прикрытием, так как самолеты без бомб не представляли угрозы для защищаемых ими объектов. Строгая целевая направленность в действиях была необходима в условиях неравенства сил в воздухе.

Эффективными в борьбе с загруженными бомбами F-105 оказались дозвуковые, но более маневренные МиГ-17. Подойти к тяжелому F-105 на близкое расстояние летчику МиГ-17 позволяли небольшой избыток скорости, хорошая приемистость и правильный выбор рубежа начала атаки.

Тактика, применявшаяся «мигами», заставила американцев создать еще одну группу прикрытия, которая заняла место впереди и снизу ударной. При подходе к цели самолеты этой группы увеличивали скорость, выдвигались вперед и, обнаружив МиГ-17, пускали ракеты на встречных курсах. Вероятность попадания в этом случае была низкой, но такой прием заставлял иногда летчиков МиГ-17 отказываться от атак.

С появлением в ВВС ДРВ сверхзвуковых МиГ-21 американским истребителям пришлось встретиться с тактикой комбинированного использования всех сил современной ПВО. МиГ-21 выдвигались на дальние подступы к прикрываемым объектам, действовали под контролем с земли. Они вступали в бой в наиболее благоприятной обстановке после определения слабых мест в боевом порядке противника. По-прежнему основной удар направлялся по бомбардировщикам.

«Северовьетнамцы в тактическом отношении очень подвижны и все время используют что-либо новое, — писал журнал «Авиэйшн уик». — Например, самолеты МиГ-17, имеющие меньшую скорость и летающие на сравнительно малых высотах, часто используются в качестве приманки, в то время как сверхзвуковые МиГ-21, вооруженные ракетами, находятся выше. Когда пилот «фантома», выполняющий задачу прикрытия штурмовиков, бросается вперед, чтобы сбить МиГ-17, то сам неожиданно попадает под атаку МиГ-21».

Потери американских истребителей возросли. Если в начале 1966 г. в воздушных боях было сбито 11 американских и 9 северовьетнамских самолетов (соотношение потерь 1,2:1), то после появления самолета МиГ-21 в рядах ВВС (первый бой МиГ-21 провели 23 апреля 1966 г.) картина резко изменилась. С мая по декабрь соотношение стало 4:1 (47 сбитых американских и 12 северовьетнамских самолетов). «Когда у противника появились истребители МиГ-21, — писал журнал «Авиэйшн уик», — его авиация начала применять более сложную тактику, которая подкреплялась огнем большого количества ракет «земля — воздух», зенитных орудий и лучшим использованием радиолокаторов наведения. Так как истребительные силы Северного Вьетнама были сравнительно небольшими, усовершенствование системы боевого управления позволяло наиболее рационально использовать эти силы. Нарушить управление можно было только постановкой интенсивных помех и огневым воздействием по пунктам наведения».

В вооруженных конфликтах на Ближнем Востоке 1969 и 1973 гг. новым в тактике истребителей зарубежные специалисты признали изменение задач, выполняемых группами различного тактического назначения. В бой первой часто вступала демонстративная группа, в задачу которой входило обеспечить условия для проведения внезапной атаки ударной группе. Три тактических приема применялись чаще других при демонстрации ложных намерений: расчленение боевого порядка противника, увлечение его за собой к району расположения ударной группы и размыкание звена на пары по направлению и высоте после имитации лобовой атаки.

Расчленение боевого порядка противника вклиниванием в него на встречных курсах и с большой скоростью (рис. 8) достигалось для того, чтобы ударная группа могла атаковать оторвавшихся от строя одиночек. Обычно оставшиеся без поддержки летчики не предпринимали активных действий и пытались быстрее отыскать своих, забывая о защите.

^{Рис. 8. Расчленение боевого порядка на встречном сближении с последующей атакой}

Увлечение противника в район расположения ударной группы называлось «провоцированием на преследование». В процессе преследования противник следил только за маневрами демонстративной группы, рассчитывая атаковать ее превосходящими силами. Однако с определенного, намеченного планом боя рубежа в бой вступала ударная группа. Обычно она наносила атаку снизу, из-за пределов зоны контроля радиолокаторов противника.

Иногда после ложного лобового сближения демонстративная группа размыкалась для разъединения боевого порядка противника, который вынужден был распылять силы для боя с двумя демонстративными группами. Ударная группа в этом случае наращивала усилия одной из них, создавая численный перевес и вступая в бой в самый благоприятный для нанесения ракетной атаки момент. Если мощности удара не хватало, усилия атакующих наращивала группа резерва, находившаяся или в общем боевом порядке, или в зоне патрулирования за пределами досягаемости средств ПВО противника. Поддержка чаще всего требовалась при срыве внезапной атаки и завязке маневренного боя, где шансы сторон выравнивались.

Таким образом, отмечают зарубежные обозреватели, способы атак, применявшиеся сверхзвуковыми истребителями, определялись во многом попытками приспособить самолеты и оружие, предназначавшиеся для перехвата, к ведению группового маневренного боя. Ограничения, имевшиеся у ракет «воздух — воздух» по дальности пуска и перегрузке, заставили тщательно готовить атаку и пересмотреть соотношение вспомогательных и ударных сил в бою не в пользу последних.

Ударная группа уже не стремилась иметь превышение перед боем с основной группой истребителей противника, а, наоборот, занимала нижний эшелон в боевом порядке, скрываясь под зоной наблюдения радиолокаторов противника. В соответствии с требованиями внезапности атака наносилась в большинстве случаев не сверху, а снизу, из сектора, хуже всего просматриваемого противником. Тяговооруженности у истребителей хватало для того, чтобы не терять скорости в процессе атаки с набором высоты.

Не обязательным стало выделение в ударную группу большей части сил эскадрильи. Мощность оружия настолько возросла, что стали больше думать о точности атаки, чем о сосредоточении огня на ее направлении (что было обязательным для истребителей с пушечным вооружением). Силы на удар, его обеспечение и поддержку делились примерно поровну.

Для успешного завершения третьего, в большинстве случаев решающего этапа воздушного боя между сверхзвуковыми истребителями требовалась тщательная подготовка летного состава на земле. Почти обязательными считались розыгрыш различных вариантов группового боя, определение посильных задач группам различного тактического назначения, порядка взаимодействия, установление рубежей ввода в бой и направления атак.

После изучения опыта, полученного во Вьетнаме и на Ближнем Востоке, зарубежные специалисты пришли к выводу, что большие скорости и высоты полета не являются важнейшими показателями совершенства истребителя. Их особое внимание привлекло то обстоятельство, что диапазон высот, в котором велись воздушные бои, не возрос, а уменьшился. Если в Корее истребители в ходе боев «захватывали» стратосферу, то во Вьетнаме потолок их боевого применения не превышал 9000 м. Это объяснялось отчасти характером боевых задач, выполнявшихся ударными силами тактической авиации. Бомбардировщики действовали преимущественно на малых высотах, опасаясь захода в зону поражения зенитных ракетных комплексов. Вслед за ними были увлечены вниз группы прикрытия. Завязка маневренных боев происходила в диапазоне высот 1500–4500 м.

Практикой было установлено, что в условиях изменения контрастности окружающего фона летчик может наблюдать маневрирующую цель на расстоянии не более 3600 м. Таким образом, визуальную связь между противниками обеспечивал радиус разворота, равный примерно 1800 м. На высоте более 9000 м установившийся разворот с таким радиусом без потери высоты и скорости был уже невозможен. Использование предельных маневров требовало участков разгона, на которых противник выходил из поля зрения летчика. Бой прекращался.

Диапазон скоростей, в котором велись воздушные бои, был небольшим. Несмотря на то что противники имели самолеты, способные летать со скоростью, превышающей М=2, наиболее часто бои велись на скоростях, соответствующих числам М от 0,5 до 0,9. Это объяснялось небольшой высотой в начале боя (2500–4600 м), на которой скорость ограничена прочностью конструкции самолета. Но существовала и другая причина.

Исследования показали, что максимальная угловая скорость установившегося разворота достигается в диапазоне чисел М = 0,8±0,1 (для всех типов истребителей). Исключение составляет форсированный разворот с потерей скорости, но число таких разворотов в бою ограничивается вследствие быстрой потери энергии. При числах М>1 выигрыша в маневренности добиться нельзя. Все попытки летчика быстрее развернуться на противника или от него выводили самолет в диапазон околозвуковых скоростей.

Подавляющее большинство воздушных боев было групповым: их начинали истребители в составе от пары до трех звеньев. Одиночки поднимались только для перехвата бомбардировщиков ночью и беспилотных разведчиков противника — днем.

Наблюдалась общая тенденция к уменьшению скорости и высоты полета в ходе маневренного боя в связи с расходом энергии и невосполнением ее после выполнения некоординированных (форсированных) разворотов.

Продолжительность боя, распадавшегося на отдельные очаги после начала энергичного маневрирования, с учетом возможного наращивания усилий составляла 2–6 мин. Окончание боя чаще всего связывалось с поражением противника, нарушением взаимодействия в группе, разрывом контакта с целью и нехваткой топлива.

Дальность и ракурс применения оружия характеризовались малыми величинами, то есть бои велись на коротких дистанциях, ограниченных визуальными связями между противниками, а поражение цели было возможно в основном только при атаке с задней полусферы.

Примерно две трети общего числа сбитых в боях самолетов было поражено ракетами «воздух — воздух», а одна треть — пушечными снарядами. На Ближнем Востоке, где процент ближних маневренных боев был выше, чем во Вьетнаме, и в каждом бою участвовало больше самолетов, пушки применялись летчиками чаще и эффективнее. Журнал «Интеравиа» писал: «Из каждых 11 ракет типа «Сайдвиндер», выпущенных по противнику, только одна наносила ущерб. Это относилось к начальному этапу боя, когда сохранялись следующие условия: 1) самолет — носитель ракеты занимал положение непосредственно позади цели на дальности 1–2 км; 2) летчик атакуемого самолета не обнаруживал момента пуска УР и не предпринимал энергичного оборонительного маневра».

Таким образом, делают вывод зарубежные обозреватели, сверхзвуковые самолеты, способные летать очень быстро и высоко, применялись в довольно ограниченном диапазоне высот и скоростей.

Еще в ходе войны во Вьетнаме в США начали разрабатывать требования к истребителям нового поколения, предназначенным для завоевания превосходства в воздухе. На вооружение поступили новые самолеты — F-15 и F-16. У них была значительно улучшена маневренность в диапазоне скоростей, соответствующих числам М = 0,8±0,1, увеличена дальность обнаружения воздушного противника бортовыми РЛС, повышена тяговооруженность, расширены возможности прицельного оборудования и оружия (которые обеспечивают поражение воздушного противника как на встречных курсах, так и в ближнем маневренном бою), улучшена управляемость на режимах полета, близких к критическим.

В вооруженном конфликте 1982 г. на Ближнем Востоке оба новых американских самолета в составе израильских ВВС были введены в бой.

События в воздухе развертывались над Ливаном, узкая территория которого с запада примыкает к морю. Израильские истребители-бомбардировщики группами звеньевого и эскадрильского состава взлетали со своих аэродромов и следовали на север к району Бейрута. Там их уже ожидали расположившиеся в зонах над морем самолеты дальнего радиолокационного обнаружения Е-2С «Хокай». Чуть ближе к побережью в зонах барражирования находились группы истребителей F-15 и F-16, которые перед выходом основной ударной группы к району бомбардировки выдвигались на восток и образовывали многоярусный заслон.

В ходе реальных боевых действий выявились преимущества и недостатки заслона. К преимуществам зарубежные специалисты относят свободу действий истребителей после вывода их из общего боевого порядка с бомбардировщиками. Они не привязаны к ударной группе и, таким образом, могут вести не только оборонительный, но и наступательный бой (под оборонительным боем подразумевается отражение атак противника при сохранении своего места в боевом порядке). Раскрепощенные истребители прикрытия взаимодействуют с обеспечиваемыми бомбардировщиками только по времени, не поддерживая постоянно зрительной или радиолокационной связи. Однако они должны выдвигаться навстречу истребителям противника и вступать в бой по команде с пункта управления.

Недостаток заслона — необходимость организации радиолокационного контроля за районом нанесения удара и подходами к нему в течение всего периода налета. Как показали события на Ближнем Востоке, задача эта непростая, особенно при расположении района на большой глубине. Другой недостаток, выраженный не столь ярко, связан с меньшей надежностью заслона по сравнению с непосредственным сопровождением (эскортированием) бомбардировщиков и уязвимостью «барьера» истребителей от огня наземных средств ПВО над территорией противника.

Вскрытые недостатки израильское командование устраняло следующим образом. Постоянный радиолокационный контроль за районом боевых действий осуществляли по американскому образцу самолеты, выполнявшие также функции воздушных командных пунктов (ВКП). Самолеты Е-2С «Хокай» вели разведку воздушного пространства над Ливаном и регулировали движение истребителей заслона. Неуязвимость последних от огня наземных средств ПВО достигалась предварительной постановкой радиолокационных помех с борта самолета радиопротиводействия «Боинг-707» (переделанного промышленностью Израиля из пассажирского лайнера). Кроме того, до ввода в бой истребители патрулировали в зонах, удаленных от рубежа огня зенитных средств на безопасное расстояние.

ВКП «Хокай» располагались еще дальше от берега в сторону моря. Это отвечало официальным взглядам американского командования на применение самолетов — пунктов управления в ходе операций. В данном случае учитывалось, во-первых, что самолеты ДРЛО не имеют средств индивидуальной защиты от истребителей — оборонительного оружия и бортовой аппаратуры радиопротиводействия; во-вторых, бортовые обзорные радиолокационные станции этих самолетов способны обнаруживать воздушные цели на дальности более 300 км в режиме обзора нижней полусферы. Поэтому при удалении зоны дежурства ВКП «Хокай» от береговой черты на 100 км он просматривал всю территорию Ливана и прилегающую к ней часть территории Сирии во всем диапазоне высот.

Расстановка сил перед началом группового воздушного боя (боевой порядок) соответствовала, по мнению иностранных специалистов, боевым возможностям новых истребителей и характеру решаемой задачи. Она была почти одинаковой в течение всего периода боевых действий: в смешанный боевой порядок включались группы истребителей F-15 и F-16, ВКП и самолет радиопротиводействия. Последние два самолета не изменяли положения в динамике боя, они постоянно находились в отведенных им зонах дежурства.

Наиболее подвижной частью боевого порядка были группы самолетов F-16, предназначенные для ведения ближнего маневренного боя.

Менее маневренной частью были группы самолетов F-15, основное назначение которых — контроль воздушного пространства в боевой зоне и завоевание тактического превосходства.

Ширина боевого порядка определялась разносом по фронту двух-трех зон дежурства истребителей, а глубина — расстоянием от рубежа барражирования ВКП «Хокай» (или постановщика помех «Боинг-707») до восточной границы Ливана. В воздушное пространство Сирии, по данным зарубежной прессы, израильские пилотируемые самолеты не вторгались. Исключение составляли полеты беспилотных самолетов-разведчиков различных типов.

До выхода израильских ударных групп (истребителей-бомбардировщиков и штурмовиков) на территорию Ливана весь боевой порядок представлял многоярусное построение, сдвинутое за пределы района боевых действий. Внизу располагались легкие истребители F-16. Средние высоты занимали ВКП «Хокай» и самолеты F-15. Выше них (и дальше всех в море) находился постановщик помех «Боинг-707». ВКП обычно имел группу непосредственного прикрытия, включавшую пару истребителей F-15.

Каждый элемент боевого порядка решал свою задачу, но действия всех согласовывались и подчинялись общему замыслу. Управление, наведение, обмен информацией осуществлялись по радио. Автоматические линии передачи команд имелись только в системе управления малоскоростпыми беспилотными разведчиками поля боя типа «Скаут» и «Мастиф». Переговоры же по радио между истребителями в боевом порядке строго ограничивались, эфир максимально высвобождался для ВКП, управляющего всеми самолетами и группами, в районе боевых действий или на подходе к нему. «Слепые» зоны в обзоре РЛС ВКП «Хокай», образованные горным рельефом Ливана, перекрывались поисковыми РЛС самолетов F-15, которые обнаруживали воздушные цели на фоне земли на дальности около 50 км. Для этого F-15 выдвигались из зон дежурства ближе к району боевых действий.

На этапе поиска обязанности в паре распределялись обычно так: один летчик вел поиск в верхней полусфере, другой, следовавший на интервале по фронту до 1000 м, — в нижней (секторы поиска ±60°). Сами истребители поиска в это время находились под радиолокационным контролем ВКП, предупреждавшего их об опасности.

В бой истребители чаще всего вводились по команде ВКП. Старший боевого расчета, размещавшийся за основным экраном-индикатором (диаметром 25,4 см), вел контроль и анализ обстановки с помощью бортового вычислительного комплекса, обрабатывавшего поступавшие от РЛС данные. Информация, отображаемая на индикаторе в реальном масштабе времени, позволяла оценивать возможности решения поставленной истребителям боевой задачи. Определенными символами обозначались неопознанные воздушные цели, свои истребители, а также цели, представлявшие наибольшую угрозу. После выбора группы для осуществления перехвата (ввода в бой) вычислительная машина решала задачу на сближение и выдавала на экран скорость, высоту, дальность до цели. Оператор передавал эти данные командиру группы истребителей, находившихся в зоне дежурства. Они разворачивались на заданный курс и искали противника уже в процессе сближения.

Пары F-16, вводившиеся в бой первыми, на этапе сближения снижались на предельно малую высоту, чтобы выйти из обзора радиолокаторов противника. Если они при этом заходили в секторы, не просматриваемые с ВКП, то получали целеуказание от экипажей самолетов F-15. Как отмечают зарубежные военные специалисты, такая форма взаимодействия между истребителями практиковалась впервые. Это было вызвано требованием постоянного радиолокационного контроля за всеми экипажами в боевом порядке от начала и до завершения группового воздушного боя. Перед сближением летчик получал информацию об отсутствии угрозы атаки со стороны истребителей противника. Когда по условиям выполнения задания самолеты сближались на средней или большой высоте, естественная маскировка исключалась. Скрытность в данном случае достигалась постановкой активных радио- и радиолокационных помех с борта самолета «Боинг-707» или с подвижных наземных станций, установленных на вершинах гор.