Сложность человека и его излечения: виртуалистика и аретея

М. А. Пронин

В главе рассмотрены актуальные философские проблемы понимания онтологии внутреннего пространства (мира) человека в рамках виртуалистики как новой мировоззренческой системы. Сжато представлены базовые теоретические элементы виртуального подхода как философско-антропологической системы в понимании школы Н. А. Носова (1952–2002) – родоначальника направления. Заданы габариты теоретического конструкта «виртуальный человек», очерчены цели, содержание деятельности, телесность и оболочка системы деятельности виртуалиста – теоретика, исследователя, – и аретевта – практика виртуалистики. Аретея – практическая, прикладная виртуалистика, – изложена в операторном виде. Сформулированы ее принципы и закономерности. На клиническом материале – на феноменологическом описании идиопатии, – предъявлены некоторые философские решения актуальных проблемы практической медицины и психологии, основанные на понимании онтологии внутреннего пространства (мира) человека. Дано герменевтическое толкование «нонандестении».

Ключевые слова: виртуалистика, аретея, система, оператор, виртуал, мировоззрение, теория, онтология, принцип, закономерность.

Введение

Natura sanat, medicus curat

Природа исцеляет, врач лечит

Разработка понимания онтологии внутреннего пространства (мира) человека, как бы мы его ни называли, – психологическим, субъективным, духовным, антропологическим, субъектным и т. п. – была, есть и останется одной из фундаментальных задач философии и науки.

Практические затруднения, возникающие с «субъективным фактором» при решении сложных и/или новых задач (таких как реформы, инновации, модернизация и т. п.), упираются не только в отсутствие конкретных знаний о возможном поведении человека – в самом широком гуманитарном смысле этих слов, – в тех или иных новых/непривычных для него условиях, и не столько в недостаточное наше представление о конкретных причинно-следственных зависимостях, результатах и эффектах в хитросплетениях воздействия и взаимодействия внешних факторов и внутренних реакций человека, сколько в недостаточно оформленные наши представления об онтологии внутреннего мира человека.

В рамках виртуалистики (www.virtualistika.ru), как понимают в школе ее родоначальника Н. А. Носова (1952–2002) – в Центе виртуалистики (ЦВ) Института человека РАН (1991–2004), на протяжении трех десятков лет ведутся целенаправленные комплексные, междисциплинарные исследования «внутреннего человека» на нескольких уровнях: на философском, концептуально-методологическом и на практическом – на уровне решения конкретных прикладных проблем, рассматриваемых в рамках гуманитарной экспертизы и прикладной биоэтики. Исследования включают эксперимент, требующий соответствующего философского обеспечения и методологической поддержки, и инструментальную верификацию (www. egoscop.ru). Речь здесь часто идет об «экспериментальной философии» – об эксперименте или исследовании, подтверждающем или опровергающем наши философские конструкты и/или парадигматические установки.

По целому ряду направлений и результатов Исследовательская группа «Виртуалистика» ИФ РАН (с 2005 года), будучи преемницей ЦВ, сохраняет мировые приоритеты. Перечень наших трудов включает 28 монографий и брошюр по самому широкому перечню тем, проблем и вопросов: виртуалистика и аретея – сфера ее практического применения, виртуальная психология и медицинская виртуалистика, гуманитарная экспертиза ошибок и умысла, философско-антропологическому анализ присяги – советской и современной российской, аддикции (болезни зависимостей) и воспитание виртуозов, проблемы самоидентификации человека и биоэтические мутации, виртуальная философия и принципы диагностики виртуальной образности и многое другое.

Виртуалистика – мировоззрение – система

Medicus philosophus est;

non enim multa est inter sapientiam et medicinam differentia.

Врач – это философ,

ведь нет большой разницы между мудростью и медициной.

Виртуалистика – одна из новых мировоззренческих систем. Аретея – ее практическое направление[280]. Их теоретические и прагматические возможности в настоящей работе будут рассмотрены через призму проблем изучения сложности человека.

«Манифест виртуалистики» (2001)[281] начитается с утверждения «Мир – виртуален!», аналогично вводится принцип системности: любой объект, процесс или явление может рассматриваться как система.

Если в документе, докладе или статье используется слово система, но определение системы, которым пользуется автор, не дается, то это свидетельствует о формальном подходе – о фигуре речи. Поэтому кратко рассмотрим виртуалистику как систему и как мировоззрение.

Первое, виртуалистика.

«В традиционном мировоззрении принято считать, что существует одно (монизм), два (дуализм) или несколько (плюрализм) исходных, вечных, абсолютных, не сводимых друг к другу, "начал" ("видов бытия", "стихий" и т. п.), которые порождают все остальные реалии. Исходные "начала" считаются истинными, реально существующими, а все остальное – порожденным, неистинным и даже нереальным. Происходящее в исходных началах считается сущностью, порождающей явления, происходящие в порожденных мирах. В виртуалистике считается, что порожденное обладает таким же статусом реальности и истинности, как и порождающее, что временность существования не делает событие менее существенным, чем породившее его "начало". Мир в целом, как и любая его часть, видится таким, в котором события порождаются, действуют, сами порождают другие события, умирают или включаются в другие события и т. д. – и все это реально существует. Мир получается многослойным, сложным, непостоянным, в котором все время порождаются и умирают его части и даже целые слои. И все это истинно, поскольку существует; каждая часть существует на собственных основаниях. И нет ограничений ни "вверх", ни "вниз", ни "вширь", ни "вглубь"…

Виртуалистика делает возможным философски концептуализировать виртуальность, сделать ее предметом научных исследований и практических преобразований».[282]

«Виртуалистика – это не философия и не наука, а тип мировоззрения, точнее, постнеклассического мировоззрения. Ви ртуа листика – это не отрицание традиционной философии и науки, но расширение поля действия: виртуалистика вводит в мировоззрение новую реальность и предлагает новый взгляд на мир. Базовой идеей, на которой строится виртуалистика, является идея виртуального существования (виртуальной реальности). Что такое виртуальная реальность?

Виртуальная реальность, независимо от ее «природы» (физическая, психологическая, социальная, биологическая, техническая и проч.), имеет следующие свойства: порожденность, актуальность, автономность, интерактивность.

Порожденность. Виртуальная реальность продуцируется активностью какой-либо другой реальности, внешней по отношению к ней.

Актуальность. Виртуальная реальность существует актуально, только «здесь и теперь», только пока активна порождающая реальность.

Автономность. В виртуальной реальности свое время, пространство и законы существования (в каждой виртуальной реальности своя «природа»).

Интерактивность. Виртуальная реальность может взаимодействовать со всеми другими реальностями, в том числе и с порождающей, как онтологически независимая от них.

В отличие от виртуальной, порождающая реальность называется константной реальностью. "Виртуальность" и "константность" образуют категориальную оппозицию, т. е. являются философскими категориями. В виртуалистике виртуальность противопоставляется не субстанциальности, как это было в традиционной философии, а константности, и отношения между ними относительны: виртуальная реальность может породить виртуальную реальность следующего уровня, став относительно нее константной реальностью. И в обратную сторону: виртуальная реальность может свернуться в элемент своей константной реальности… Система взаимопорождений и свертываний виртуальных и константных реальностей образует онтологическую модель».[283]

Следует подчеркнуть, что первоначально виртуалистика возникла в сфере профессиональной психологии и эргономики при изучении состояний, возникающих в деятельности человека-опера-тора (летчиков-испытателей: работа Н. А. Носова и О. И. Генисарет-ского 1986 года[284]), и ошибок у летного состава – «посадка самолета на фюзеляж» (Н. А. Носов, 1990[285]). Затем психологический контекст исследований сменился методологическим и философским. Поэтому вышеприведенные философско-мировоззренческие конструкции не надуманны, а выстраданы в ходе истории научной разработки виртуальных психологических реальностей[286].

«Виртуальная онтологическая модель является новой для мировой философии.

Неверно понимать виртуальность как нереальность (возможность, иллюзорность, потенциальность, воображение и т. п.), виртуальность есть другая реальность. В виртуалистике полагается

существование двух типов реальности: виртуальной и константной, – каждая из которых одинаково реальна.

Поскольку отношения между виртуальной и константной реальностями относительны, а существовать реальностей в их взаимопорождении и свертывании может неограниченное количество, то вопрос о первичной и истинной реальности в виртуалистике снимается – все они равно истинны и равно реальны. Это положение виртуалистики именуется "полионтизм" – существует много онтологически равнозначных реальностей. (В качестве примера реальности, состоящей из множества других реальностей можно привести почву – землю, что под ногами, – пример мой – М. П.)

Категориальная оппозиция "виртуальный-константный" – относительна, несубстанциальна и беспредметна.

Виртуалистика имеет дело с автономными реальностями, т. е. предполагает существование множества разнородных, не сводимых друг к другу "природ", миров; в виртуалистике недопустим редукционизм – сведение событий одной реальности к другой реальности: ни к более низкой, ни к более высокой. Виртуалистика имеет дело с порожденными событиями, поэтому имеет возможность концептуализировать не только статичные, вечные вещи, но и возникновение и становление: генезис биологического тела, развитие ребенка, история государства, эволюция вселенной и т. д. Виртуалистика имеет дело с актуальным существованием, поэтому имеет возможность концептуализировать события – то, что существует только "здесь и сейчас"; виртуалистика может рассматривать любое событие не как статистически усредненный объект, а как уникальное, существующее в единственном числе: творческое состояние, акт мысли, поступок, жизнь отдельного человека, отдельное государство и т. д. (Ошибка в конце концов: человек обознался, описался, ослышался, оговорился – прим. мое. – М. П.) Виртуалистика имеет дело с интерактивными реальностями, т. е. события одной реальности могут взаимодействовать с событиями другой реальности, поэтому виртуалистика признает постулат единства мира.

В силу полионтичности виртуалистика следует принципу конструктивизма. Невозможно построить абсолютную картину мира, так как никакая из реальностей не может считаться "последней", "самой истинной", "абсолютной" и т. п. Поэтому любая задача (построение философии, отдельной науки, решение частной практической проблемы и т. д.) становится решением относительной задачи, становится решением, обусловленным сознательным выбором человеком своего исходного положения в системе его мировоззрения. Таким образом, в виртуалистике человек должен сознавать исходные и конечные условия существования конструируемого объекта. Более того, в условия решения задачи входит и конкретное состояние человека, решающего задачу, что в целом и есть конструктивное отношение к миру.

Для философии в ее классическом понимании характерна ситуация онтологической внеположенности философа, когда мир предстает в качестве внешнего объекта размышлений. Полионтичность несовместима с постулатом экстерриториальности, ибо человек не может быть ни просто субстанцией, ни абсолютном, иначе становится бессмысленной сама идея человека. Это означает признание постулата имманентности – человек принадлежит тому миру, который он мыслит, в котором действует, который воспринимает и переживает.

Категориальная оппозиция "виртуальный-константный" делает классические категориальные оппозиции "субъект-объект" (и синонимичные ей: "идеальное-материальное", "идеальное-ре-альное", "телесное-психическое", "объективное-субъективное", и проч.) и "сущность-явление" относительными, поскольку в каждой реальности при соответствующем конструктивном отношении можно найти свои "субъекты" и "объекты", свои "сущности" и "явления".

С точки зрения виртуалистики все другие мировоззрения (философии, науки, практики и т. п.) имеют дело исключительно с константной реальностью. Таким образом, виртуалистика включает в себя константные мировоззрения как частный случай».[287]

Второе – система.

Набор основных положений виртуалистики невелик. Тем не менее, он требует высокой внутренней концентрации, системной организации всего комплекса идей и понимания ограничений на применение виртуального подхода как «сверху», так и «снизу».

Не вдаваясь в историю системного подхода и общую теорию систем, отметим, что виртуалистика наиболее адекватной для своего развития считает определение системы, данное А. Н. Малютой (1989, 1990, 1991)[288]. Его же инвариантное моделирование на основе теории гиперкомплексных динамических систем, на наш взгляд, позволяет оперировать категориальным конструктом «виртуальный человек».

Итак, система – это совокупность системных инвариант:

? S0 = S1 ? S2 ? S3 ? S4 ? S5 (1)

где: ? S₀ – это система, знак ? читается как совокупность, далее идет перечисление системных инвариант – S₁ – элементы <системы> и их свойства (или гиперкомплексность), S₂ – связи и их свойства или динамичность, S₃ – структура и ее свойства или структурность, S₄ – целостность (или эмержентность) и ее свойства, S₅ – иерархия (или иерархичность) и ее свойства. Это базовое определение системы.

Виртуальный человек как теоретический конструкт включает компоненты – элементы и их свойства, – виртуальные реальности телесности, сознания, личности, воли, внутреннего и внешнего человека. Полагается множественность каждой из реальностей, что находит подтверждение как в наших исследованиях, так и сопоставлениями с имеющимися научными данными (например: выделение интегральной психологией у индивида субличностей). Полагается иерархичность их развертывания и свертывания, поэтому отдельное место в работе виртуалиста практика – аретевта, – занимает анализ – диагностика, – целостности виртуала конкретного человека, отдельного виртуального события (такого, как ошибка или бронхоастматический приступ) или единичного виртуального образа, который тоже можно назвать виртуалом. Изоморфизм – фрактальность, – виртуалов полагаю, что очевидна.

На определенном этапе жизни человек переходит к осознанному и произвольному саморазвитию – когда объектом его «второй природы» становится он сам.

При переходе от анализа системы к ее трансформации и/или к деятельности (в нашем случае – порождению) А. Н. Малюта, – вводит 4 дополнительных системных инварианты: цель и ее свойства, деятельность и ее свойства, телесность системы и ее свойства и, наконец, оболочка системы и ее свойства.

? S0 = S1 ? S2 ? S3 ? S4 ? S5 ? S6 ? S6 ? S7 ? S8 ? S9 (2)

Следует еще раз подчеркнуть, что первые 5 инвариант – формула (1), – относятся к константной реальности, а остальные четыре к порождаемой – к виртуальной реальности. Таким образом, формула (2) в рамках категориальной пары «константный-виртуальный» задает габариты виртуала – внутреннего и внешнего человека.

Если я не ошибаюсь, количество связей N между элементами п считается по формуле:

N = n² – n (3)

В нашем случае N_s = 9² – 9 = 72. Где 72 всего лишь формальный множитель, задающий размерность при оперировании инвариантами, при S₁ ? 4 (реальности телесности, сознания, личности, воли – каждая из которых отнюдь не равна 1). Вполне возможно, что мы выйдем на величины сопоставимые по модулю с атомными – на размерность 10⁶ – 10⁸, – при рассмотрении структуры (объектов) внутреннего человека.

Отдельная тема – виртуал (или виртуальный образ) и его природа, его структура. Это психический образ, отражающий процессы, происходящие внутри психики и управляющий ими; человек, имеющий виртуальный образ, считает, что репрезентант этого образа объективно существует, вне зависимости от человека».¹

Габариты виртуального образа задаются «шириной основания» – элементной базой, в нашем случае виртуальными реальностями (телесности, сознания, личности…) и «высотой» – числом его иерархических уровней. Определение значений в точках сечения ортогональных проекций реальностей виртуал а – нетривиальная теоретическая и практическая задача.

Качественный анализ в данном вопросе помогает, позволяя выделить следующие типы патологий в пирамиде виртуал а – в топологии онтологии внутреннего человека: разрывы, перевороты, скручивания, выпадения, сдвиги и т. п. Сегодня все это находит инструментальное подтверждение в результате разработки Г. П. Юрьевым эгоскопии (www.egoscop.ru).

Предварительное резюме

Мы оставили в стороне язык – как виртуальный объект, процесс или явление, – и внеязыковое (предъязыковое) пространство сознания. Актуальность и ненадуманность последнего, возможно, выглядит на первый взгляд излишне теоретичным и лишенным практического смысла. Укажу лишь на очевидное – слепоглухонемые люди, – и отошлю к соответствующим работам Эвальда Васильевича Ильенкова (1924–1979). Так что, человек не только сын языка, полагаю, что тезис этот общеизвестен, но и «дом языка». Интерактивность отношений в системе «человек-язык» очевидна, как и то, что «человек – это виртуальная реальность», со всеми нерешенными сегодня эпистемологическими и онтологическими проблемами.

Мы опустили разбор задачи адекватности исследователя инструменту и объекту исследований в схеме постнеклассической рациональности В. С. Степина, имея ввиду в качестве объекта и инструмента – человека. Исследователь по степени своего внутреннего качественного разнообразия должен быть больше и первого – человека как объекта исследований, – и второго (человека – самого себя, – как инструмента исследований). Их сравнение не столько вопрос ценностей, не только целей, сколько оценки качественного и количественного разнообразия их внутреннего пространства (мира), как бы мы его не называли. В качестве метрики виртуалистика использует теоретический конструкт «виртуальный человек», который мы начали рассматривать выше.

Аретея: установски и закономерности

Аретея как область практики может рассматриваться как адекватное обучающее пространство самоидентификации и саморазвития: определение философско-методологических аспектов пространства социально-обучающего консультирования, направленного на девиртуализацию аномичных реакций и виртуализацию (порождение) желательных событий и состояний, одна из актуальнейших научно-практических задач.

Виртуа листика как парадигматический подход имеет свой постнеклассический язык – биологос, – со своей философией, методологией, теоретическими конструктами и объектами. Применение традиционных терминов требовало бы каждый раз отдельного уточнения специфики их содержательного, процессуального, процедурного, парадигматического и пр. наполнения. Поэтому 25 лет назад было принято решение о конструировании специального научного языка – биологоса трансдисциплинарной проблематики, адекватного виртуальным объектам, и о формировании соответствующего комплексного, междисциплинарного направления исследования виртуального человека – виртуалистики, в организованной Н. А. Носовым (1952–2002) одноименной лаборатории в созданном научным, организационным и футурологическим гением академика И. Т. Фролова Институте человека РАН (1991).

Прошедшие годы показали правильность решения Н.А. Носова: медицинский, психологический, социальный, компьютерный, управленческий и пр. мэйнстрим изучения виртуальности, ни смотря на технические успехи и достижения, не смог получить фундаментальных теоретических результатов, касающихся понимания природы такого явления, как виртуальность.

Советская школа виртуалистики, заложенная Н. А. Носовым и О. И. Генисаретским (1986), до сих пор сохраняет мировые приоритеты. Эффект мето до л огического отторжения не позволяет классической и неклассической рациональности научного мейнстрима концептуализировать виртуальные объекты. Иначе говоря, не позволяет специалистам с традиционными мировоззренческими установками понять суть происходящего во время работы с виртуальными психологическими реальностями. Феноменология идио-патии – болезни неизвестной причины, – в качестве примера парадигматического конфликта между природой виртуального объекта и традиционным его толкованием, описана и подвергнута герменевтическому раскрытию в конце настоящей работы.

Итак, водным краеугольным пунктом, задающим все пространство событий и последующего понимания их природы, должно быть уяснение того, что виртуальные психологические события порождаются со скоростью, превышающей «пресловутый» 25-й кадр: человек не различает переход из одного состояния в другое – не успевает зафиксировать, пережить, не может контролировать и тем более управлять такими переходами. Потому-то нежелательные реакции собственного организма и отсутствие желаемых состояний – гратуалов (смотри ниже), «неуправляемость» тех и других – вот то, что составляет второй аспект особенностей природы виртуальных явлений и вызывает массу негативных психоэмоциональных реакций и расстройств во всех сферах человеческой жизни: экзистенциальная сила патологического/нежелательного виртуала – такие состояния называются ингратуальными, сильнее воли и рационального выбора человека.

Страдающие хотят ингратуальные события контролировать, поэтому стремятся освоить самые разные техники – медитации, рефлексии, йоги и пр., вплоть до попадания в дваижения/секты «тотальной осознанности» и им подобные. Многолетние попытки авиационных врачей и психологов ухватить предвестники потери сознания у испытуемого летчика во время исследования на центрифуге подтверждают малую перспективность таких усилий. Это не решаемая задача для большинства людей. Требуется специальное – ковиртуальное, – пространство аретеи для решения данного класса задач. Подобная феноменология позволяет утверждать, что традиционная эпистемология не адекватна виртуалу – реальностям, находящимся в отношениях порождения-порожденности, как объекту осмысления. Пара порождающий-порожденный задает множественность онтологий из которой междисциплинарность, комплексность вытекает как частный феноменологический случай. Очевидно, что вся работа с виртуальной образностью опирается на знание закономерностей ее жизнедеятельности. Если не на законы – их разработка отдельная проблема, то на некоторые антропологические константы.

Тем не менее, мы можем говорить об основном биопсихологическом законе (описан автором) – по аналогии с биогенетическим, задающем взаимоотношения онтогенеза и филогенеза, – о повторении в виртуалогенезе (в микрогенезе виртуальной образности) виртолюции внутреннего человека. Последняя стадируется феноменами удвоения реальностей: телесности, сознания, личности, воли, внутреннего человека. Объясним на примере освоения навыка речи: у ребенка сначала возникает фонема (звук – телесность; ребенок «гулит»), а затем лексема (смысл – сознание), потом перлокуция (личные цели), воля – когда помолчать/сказать и т. д.

Можно также утверждать, что меняется оппозиция константный-виртуальный: в какой-то момент тело, телесность начинает следовать за сознанием. Сознание занимает место порождающей реальности, влияющей на телесность – органику, соматику человека. Таким образом, еще одна закономерность: тело следует за сознанием, если человек достигает определенной антропологической зрелости.

Таковы некоторые установки и закономерности аретеи.

Принципы аретеи

Рассмотрим принципы аретеи пристальнее.

Номенклатура и система принципов работы с виртуалами формируется и сегодня сводится к следующему.

Диагностика и коррекция (аретея) аномий исходит из активности человека страдающего – физически, психологически (интеллектуально/рационально, эмоционально/иррационально, личностно, расстройствами воли, душевными коллизиями), социально… Человек такой в виртуалистике называется а ретентом, специалист, проводящий диагностику и аретею (коррекцию) – аретевтом.

Аретент не может быть без сознания и не может не понимать того, что происходит: он действующее начало во всей аретее – человек думающий (осознающий, сопоставляющий, вспоминающий, представляющий и пр.), переживающий (участвующий, страдающий, страждущий и пр.), а значит активный и действующий. Этот же принцип можно рассматривать как описание ограничений методов аретеи. Границы условные, так как есть операции, которые аретент должен провести, например, во сне (процедура девиртуализация первичного энуреза – ночного недержания мочи: смотри ниже), что выводит нас за пределы общепринятого понимания соотношения сознания и бессознательного и оставляет открытым вопрос об ограничении метода и/или самого а ретента – его «антропологической зрелости» – способности управлять своим виртуальным человеком.

Принципиальное замечание. Общеизвестно, что человек теряет сознание, приходит в сознание, сознание его может быть ясным, спутанным, затемненным, человек может быть без сознания, в коме… Вопрос откуда оно – сознание, – «приходит» и «куда уходит» в большинстве своем не рассматривается десятилетиями. Смотри, например, работы по изучению искусственного интеллекта.

На наш взгляд, сознание – порожденное образование, обладающее всеми признаками виртуальной реальности: порожденность, автономность, актуальность и интерактивность. От его структуры зависят все остальные процессы и объекты, порождающиеся в нем как в константной для них реальности. Изменив онтологическую структуру сознания – следует выделять его оболочку (в виртуалистике это собь) и телесность – содержание сознания: последнее – общеизвестные объекты исследования в психологии, – можно поменять всю палитру виртуальных образований, способных возникнуть или никогда не возникающих (!) в его пространстве. Аретея позволяет модифицировать онтологическую структуру оболочки виртуального человека – собь реальностей телесности, сознания, личности, воли и внутреннего человека, но мы забежали вперед. Ни а ретент самостоятельно, ни аретевт без согласия и участия(!) аретента такие результаты в консуетальном состоянии получить не могут.

Гуманитарные следствия принципа активности аретента в аретее – его патисипативность, как для комплексного медико-социо-психологического направления модификации человека, глобальны: осознанная, произвольная, а не случайная и ненамеренная, – активность аретента априори предполагает информированное согласие последнего, оставляет ему право выбора на «развилках решений» и снимает целый ряд очевидных этических вопросов и проблем.

Процедуры аретеи можно рассматривать как операторы. Это утверждение следует перевести в еще один принцип – динамической операциональности аретеи и ее процедуры.

Последняя априори предполагает множественность – пакет, батарею (если говорить психологическим языком), комплексность, этапность, этио– и патогенетичность и пр., что принято в медицине, систему мероприятий и пр. – в пространстве социальной реабилитации: аксиоматика виртуалистики стоит на принципе полионтиз-ма – множественности реальностей, имеющих самостоятельный – автономный, – онтологический статус.

Оператор работы с объектами порожденными, актуальными, автономными, не имеющими с модуса вечности – скоротечными, интерактивно влияющими на породившее его состояние не может не быть специфическим! Так оператор диагностики в аретее носит название «реет» – от «реальный статус» у конкретного виртуала или группы таковых у конкретного человека без привязки к среднестатистической популяционной норме в тестировании в традиционной психологии.

Конструирование оператора аретеи, как диагностического, так и аретического – аттракции, девиртуализации, виртуализации, синомии, замещения и пр., опирается также на следующие принципы.

Принцип простоты, быстроты и легкости доступа – коррекция может происходить из любой реальности, участвующей в порождении виртуала болезни или страдания. Выбирается та из реальностей или тот элемент виртуального образа, с которой проще, быстрее и эффективнее работать.

Из этого вытекает следующий принцип – минимальной достаточности – модификация одного элемента виртуала – возможно будет понятнее, если скажем «элемента виртуального образа», меняет всю систему виртуальных отношений. Более того, сама аттракция – привлечение внимания, – уже ведет к модификации виртуала. Запускается процесс самоорганизации – «медицина, как известно лечит, природа – исцеляет»: не надо подменять собой природу!

Следует понимать теоретическую структуру виртуала. В общем виде задача решена в инвариантном моделировании на основе теории гиперкомплексных динамических систем (А. Н. Малюта – 1989, 1990, 1991).

В нашем случае размер виртуала может быть выражен числено, во-первых, через его порядок, в виде многомерной (!) дроби:

П = а, b, с…., (4)

где: П – порядок виртуала, а – максимальное число элементов на верхнем иерархическом уровне виртуала, b – максимальное число элементов на следующем (на одну ступень ниже) иерархическом уровне, с – максимальное число элементов на следующем, более низком иерархическом уровне, и так до самого нижнего иерархического уровня.

И во-вторых, через оценку параметров его габаритов:

Г = h ? а, (5)

где: Г – габариты виртуала, h – обозначает максимальное количество уровней иерархии пирамиды виртуала (его высота), а – число исходных элементов (систем) нижнего иерархического уровня (ширина виртуала).

Габариты помогают оценить как теоретически возможную и физически реализованную у конкретного человека иерархию его виртуального человека, так и выявить патологию или дисфункции в пирамиде виртуалов, проявляющихся в виде различных казусов.

Таким образом, аномия в своей структуре состоит из двух компонент: патологии ее виртуса (внутреннего человека) и наблюдаемых проявлений – казуса (внешнего человека).

Аномия виртуса – патология в структуре виртуального человека предопределяет всю теоретически возможную номенклатуру «сбоев» в работе виртуального человека по порождению адекватных виртуалов. Казус – вся физически реализованная у данного аретента номенклатура сбоев.

Качественное разнообразие пространства аномий, как и синомий, задается размерностью теоретического конструкта «виртуальный человек», включающего реальности телесности, сознания, личности, воли и внутреннего человека.

Понимание размерности пирамиды виртуала (формулы 4 и 5) – качественной и количественной, позволяет оценивать целостность проведенной процедуры и полученного результата, что может быть названо принципом целостности при проведении аретеи: это касается всех ее процедур – аттракции, девиртуализации, виртуализации и пр.

Иными словами, мы имеем все переменные для решения задачи ситуационного анализа и задачи адекватности при проведении аретеи. Так, например, целостная девиртуализация должна включать или не включать (если в этом нет необходимости) компоненту телесности, эмоциональности, иррациональности, рациональности/логики, воли и пр.

При проведении подобных оценок и операций действует – с необходимостью должен быть реализован, – принцип ко виртуальности: пребывание участников аретеи – аретевта и аретента, – в общей для них реальности. Естественно, аретент ее переживает, а аретевт ее понимает!

Первый – аретевт, к слову, представляет дивиргентную, а второй – роторную (гирационную) составляющие виртуала. Речь идет о дуальном разложении реальности (системы: А. Н. Мал юта – 1989, 1990, 1991), в котором выделяются соответственно разомкнутая и замкнутая (циклическая, воспроизводящаяся – гирационная) компоненты, геометрически (топологически) ортогональные друг другу. Гирационная составляющая в пределе представляет собой «бутыль

Клейна», в восприятии самим человеком – ленту Мебиуса. Фоновая задача аретевта уследить места работы мебиусных мультипликаторов (термин М. А. Пронина и Г. П. Юрьева) – переключений онтологий виртуальных реальностей.

Аномия в узком смысле – патология мебиусных переворотов. На языке синергии, приводим как аналогию, – сбои в бифуркационных развилках функционирования виртуального человека. Эгоскопия Г. П. Юрьева позволяет фиксировать данную патологию в режиме реального времени. Нормирование виртуалов производится по собственным же синомичным виртуалам: в одних случаях человек реагирует «так, как обычно», в других – «эдак».

Дивергентная компонента – это собь человека.

Согласно «Словарю виртуальных терминов» Н. А. Носова «Собь – виртуальная реальность, посредством которой человек самоидентифицируется.

Виртуал порождается, как разворачивание одного образа в целую реальность, собь образуется совокупностью имеющихся у человека виртуалов, ставших консуеталами, а поэтому не переживаемых как особые реалии. Примером соби являются виртуальная реальность телесности, виртуальная реальность сознания и проч. Виртуалы переживаются как события на фоне консуетальных состояний, собь – как естественное качество человека: тело, сознание, личность и т. п. Понятие виртуала фиксирует акт необычного функционирования образа, понятие соби – результат генезиса реальности.

Рассмотрим пример образования соби. Обучаясь печатанию на машинке, человек сначала овладевает движениями каждого пальца – первоначально правильное отработанное движение пальца доставляет гратуальные переживания, затем вся совокупность

движений пальцев становится консуетальной – образуется «машинописная» собь человека. После этого человека начинает получать гратуалы уже не от каждого пальца в отдельности, а от работы этой соби. Моделью образования виртуалов является перевернутая «елочка», означающая разворачивание одного элемента константной реальности в самостоятельную виртуальную реальность.

Моделью образования соби является «слоеный пирог», означающий, что совокупность объектов виртуальной реальности образуется как совокупность виртуалов.

Данная модель образования виртуальной реальности называется «треугольной моделью», поскольку принципом появления и существования виртуальной реальности является разворачивание элемента константной реальности в полноценную реальность. В случае виртуала разворачивается один элемент константной реальности в виртуальную реальность, в случае соби много элементов константной реальности разворачиваются в виртуальные реальности, совокупность которых образует собь.

Эта модель является не теоретической, а онтологической, т. е. определяющей то, что существует. Аналогично тому как атомизм задает существование атомов, энергетизм – существование энергий и т. п. Онтологические схемы применимы для любых дисциплин. Например, атом в физике – это предельно неделимый элемент материи, атом в биологии – это клетка, атом в психологии – это ассоциация. В качестве онтологической ученый может выбирать любую схему, например, психолог может быть атомистом (ассоциативная психология), холи стом (гештальтпсихология), функционалистом (функциональная психология). На основе одной и той же онтологической модели могут строиться разные теоретические модели как в рамках разных дисциплин, так и в рамках одной и той же, например, в качестве атомов в психологии могут браться разные объекты: в ассоцианизме – это ассоциации, в бихевиоризме – комплекс «стимул-реакция», в психологии творчества – способности.

На основании «треугольной модели» могут быть построены различные теоретические модели.

Термин «собь», на наш взгляд, очень удачно обозначает способ самоиндивидуации человека. Приведем справку из Этимологического словаря М. Фасмера.

Собственный – производное от др-русск., цслав. собьство «свойство», своеобразие, сущность», собие «существо», собина «собственность, имущество», собственность, особа, собь «собственность, сущность», соби-ти «присваивать, приобретать». Образовано от др. – русск. собе.

Особа – ст. – слав, особь, др. – русск. особе. Из о-себе или о-себе, особа – особенный; руск. – цслав. собь «своеобразие, особенность, свойство, собъство «особенность»; др инд. sabha «собрание сельской общины».

Собъство – цслав. свобство, праслав. sveboda, свобода, слобода (свободное поселение) где svobb от свой».[289]

Иногда, а скорее даже всегда, о виртуальных реальностях полезно мыслить скульптурно – мыслить в пространстве, понимая, что у человека есть ограничения на способность представить многомерность: точку, прямую, куб… Виртуальный образ, к слову, – точка сечения ортогональных проекций пространств, задействованных в его актуальной жизнедеятельности.

Здесь уместно еще раз подчеркнуть, что ковиртуальная пара аретевт-аретент воспроизводя виртус и казус реальности, в интерактивных отношениях может изменить их взаимный генез и взаимообусловленность, их онтологию.

Ну, и наконец, аретея должна быть адекватна уровню или этапу выраженности виртуальной образности, которая задается уровням треугольной модели, описывающей процесс порождения новой виртуальной реальности. Модель, отражая генез виртуала – его виртолюцию, в конечном итоге позволят говорить о типе в и ртуалов.

Последние, согласно уже выше цитированному Словарю, проходят следующую виртолюцию: 1) вязанный виртуал, автоном – родовое наименование для 2) ситуационных и 3) операциональных виртуальных образов

Таким образом, тип виртуала предопределяет стратегию и тактику его диагностики и аретеи, которые имеют принципиальные отличия. Об этом ниже.

Операторы аретеи

Таким образом виртуалист, имея перед собой базовые теоретические установки, в практике применяет соответствующие операторы – родовые классификаторы видовых инструментов, методов

и методик, позволяющие ему работать с виртуальными объектами или рассматривать тот или иной объект, процесс или явление как виртуальный. Вполне логично ввести операторы выделения (определения) системных инвариант – элементов, связей, структуры, целостности и иерархичности и пр., предложенные А. Н. Малютой (1989, 1990, 1991) в инвариантом моделировании, – для виртуалистики.

Итак, человек, занимающийся практической виртуалистикой называется аретевт, о чем уже упоминалось выше, человека же, с которым работает аретевт, называют аретентом. Само воздействие аретевта на виртуалы аретента называется аретеей.

Трудность состоит в том, что виртуалист от не-виртуалиста все же чем-то отличается. Отличие прежде всего состоит, как в степени осознанности своей собственной виртуальнсти, так и в степени произвольности (или непроизвольности, случайности) пользования, применения виртуальной парадигмы. Иными словами, если переформулировать утверждение о виртуальности мира в вопрос, то вопрос будет звучать следующим образом. Способен ли человек или не способен самоидентифицировать себя как виртуалиста?

Иными словами, мир «состоит» из реальностей. Одни находятся в виртуальных отношениях – отношениях «порождения – порожденности», другая часть – нет. Часть из виртуальных реальностей является психологическими виртуальными реальностями. Полагаем, что среди психологических реальностей «не-виртуаль-ных» не бывает (в этом их особенность). Раздел виртуалистики, занятый рассмотрением психологических реальностей как виртуальных называется виртуальной психологией. Правильнее было бы его назвать психологической виртуалистикой, но так уже сложилось.

Опишем инструменты работы сначала в традиционном виде и дадим последовательность их введения – общую схему развертывания аретеи.

Первый, скорее нулевой шаг – решение задачи ситуационного анализа и своей личной, профессиональной адекватности: принятие виртуальной парадигмы, взгляда на мир как на систему множества реальностей, находящихся в том числе и в виртуальных отношениях. Мы выше говорили о монизме, дуализме, плюрализме и полионтизме.

Развертывание следующих шагов-операторов следует логике введения системных инвариант. Сначала выявляются реальности (элементы), образующие виртуал (систему) и их свойства. Далее, следует определить наличие связей между реальностями и свойства связей: виртуальные – «не-виртуальные». Лишь при наличии двух элементов возможно порождение их взаимодействия – связей: инварианта динамичность и ее свойства. Устойчивые элементы и отношения порождают структуру и ее свойства: инварианта структурность. У любой структуры «автоматом» возникает целостность и ее свойства. Между целостностями возникает иерархия – в системном подходе под иерархией понимают вложенность прежде всего, как «матрешка», а не подчинение одного другому, – и ее свойства. Таким образом, без предыдущей инварианты – онтологически невозможна следующая!

Так каков объем и типология операторов аретеи?

Теперь можем ввести операторное описание (первый оператор ниже соответствует только что описанной мировоззренческой установке аретевта) и выделить следующие классы операторов:

– монизма, дуализма, полионтизма, полионтологичности (предопределяют способ рассмотрения психологических процессов, объектов или явлений; аретевт переводит самого себя в особое состояние восприятия объекта работы);

– аттракции (привлечения внимания к виртуальному состоянию или образу, к характеру его развертывания);

– девиртуализации («размонтирование» виртуального образа и элиминация возможности возникновения виртуального состояния; аттракция – один из самых «простых» способов девиртуализации);

– виртуализации (процесс обратный девиртуализации: аретенту помогают выстроить «партитуру» вхождение в желаемое виртуальное состояние);

– выделения элементов виртуала виртуального человека; извините за кажущуюся тавтологию, но здесь виртуал – это конкретный человек или а ретент, – а виртуальный человек – это наш теоритический конструкт относительно которого производится оценка:

– телесности,

– сознания,

– личности,

– воли,

– внутреннего человека;

– выделения характеристик взаимодействия элементов виртуала;

– выделения структуры виртуала и ее свойств (выше отмечались разрывы, сдвиги и пр. в его топологии);

– выделения характеристик целостности виртуала и ее свойств (сверхразвитость или отставание в развитии – в виртолюции);

– выделения характеристик иерархии виртуала и ее свойств;

– выделения характеристик соби виртуального человека:

– ее консуетальность (сформированность),

– ее виртуальность (незрелость: можно утверждать, что по такому классифицирующему признаку определяется дивергенция, например, степени святости: имярек по сути своей проповедник – «виртуалист», или исповедник – о чем говорит тем и живет: человек-консуетал; надеюсь, метафора понятна и объясняет антиномию «консуетальный-виртуальный»);

– установления типа виртуального образа (смотри ниже), а так же регистров его гратуальности или ингратуальности и степени выраженности последних-с первой по третью;

– выделения видовых (частных – как артефакта) характеристик виртуального образа;

– выделения характеристик логических модусов виртуального человека и их синомии – гармоничности (отдельная тема для разъяснения);

– выявления аномии (рассогласованности виртуальных реальностей или их фрагментов) и последующей ее синомии (гармонизация, взаимосогласование виртуальных реальностей), и замещения элиминированного патологического виртуала нормальным (здоровым);

“И др.

Данный перечень далеко неполный, но полагаем, что габариты работы и основные элементы ее составляющие обозначены достаточно явно. Теперь рассмотрим аспект виртолюции виртуала, демонстрирующего природу сложности аретеи.

Тип виртуального образа и тактика аретеи

Usus magister est optimus.

Практика – лучший учитель.

Касательно типов виртуальных образов установлено следующее.

Выделено несколько форм функционирования патологических и функциональных виртуальных образов (виртуалов) и соответствующих им типов операторов их выявления – операторов диагностики.

Первый тип виртуалов «сцеплен» с определенным видом деятельности, процессом или ситуацией, поэтому называется связанным. Он развертывается лишь в процессе реализации связанной с ним деятельностью, что приводит к порождению соответствующей виртуальной реальности, которое больше чем просто состояние в общепсихологическом смысле. Вне деятельности такие виртуалы «не срабатывают», то есть виртуальные состояния (гратуалы, ингратуалы и консуеталы) не возникают. Можно привести в качестве иллюстрации феномен «вкатывания» у автогонщиков, когда в процессе движения по трассе возникают специфические ощущения единения с машиной, трассой (и штурманом). При обычной езде на машине такое специфическое переживание не возникает.

Если же виртуальный образ самодостаточенон сам внутри себя разворачивается в виртуальную реальность, то мы имеем дело уже с другим типом виртуального образа – автономным виртуалом или автономом.

Так, если на первой стадии виртуализированности (на стадии человека-эвентума) автономный образ является ситуационным – разворачивается в определенных ситуациях. (В продолжение примера с автогонщиком: иногда состояние «вкатывания» возникает у профессионала когда он смотрит по телевизору автогонки и в какой-то момент вдруг отмечает, что уже не просто смотрит, а едет…) То «на второй стадии виртуализированности (на стадии человека-операто-ра) автономный образ является операциональным – разворачивается совершенно спонтанно и независимо от ситуации. Автономный виртуальный образ, разворачиваясь в виртуальную реальность, вызывает компульсивное желание совершить соответствующее виртуальному образу действие. Автоном есть родовое наименование для ситуационных и операциональных виртуальных образов».[290]

Таким образом, в зависимости от типа функционирования виртуала подходы к его выявлению и коррекции будут разными: речь идет о типах тактики аретеи. Так в случае связанного виртуального образа придется «ехать по трассе до момента аварии» (продолжаем рассматривать историю с автогонщиком) – до возникновения нежелательного состояния развала деятельности (которое стало повторяться во время последующих гонок), и далее проводить аттракцию и девиртуализацию нежелательного виртуала.

В случае автонома (усугубим ситуацию: возьмем как объект приступ «панической атаки», возникающей «на пустом месте») аретея начинается с любого элемента того нежелательного состояния, который а ретент может осознано и произвольно описать. Но это уже тема для другого более пристального описания и рассмотрения. Тем не менее, разница в подходах к работе ситуационным и автономным виртуальными образами, надеюсь, очевидна.

На третьей стадии «человека-виртуала» – виртуал становится доминирующим в онтологии бытия субъекта: алкогольной зависимости, клептомании, секты тотальной осознанности, камикадзе, олигархии и т. п. Реальность стала для него обыденной.

Краткое резюме

Одновременное ведение в виртуалистику и аретею через системные методы и операторный подход к описанию инструментария практической виртуалистики – аретеи, – одна из целей настоящей работы. В качестве адекватного системного инструментария выбрано инвариантное моделирование на основе теории гиперкомплексных динамических систем. Одновременно продемонстрированы роль и место системных методов в исследовании виртуальных психологических реальностей.

Аретея идеопатических виптуалов

Medica mente, non medicamentis

Лечи умом, а не лекарством

Лечи умом, а не лекарствами – крылатое выражение в медицине. Раскроем его значение на конкретном клиническом примере, имея ввиду общее – идиопатическою патологию. Аретея идиопатических виртуалов – показатель уникальности виртуалистики и аретеи, с одной стороны. С другой – демонстрация их инвариантной, универсальной философской, мировоззренческой и прагматической силы. По ходу рассмотрения прояснится и сам термин «идиопатический/ая», если он малоизвестен, и генез идиопатии. Логика рассмотрения герменевтическая: предпонимание, понимание, интерпретация – включение факта в контекст знаний, и объяснение, которое указывает на некоторую закономерность.

Случай мальчика, больного ночным недержанием мочи (энурезом)

Medicus philosophus est;

non enim multa est inter sapientiam et medicinam differentia.

Врач – это философ,

ведь нет большой разницы между мудростью и медициной.

Бытовое; феноменологическое описание.

История переносит нас в год 1988–1989. Вернувшись из Чернобыля, я узнал, что один из моих одноклассников, к тому времени уже военный строитель, так же принимал участие в ликвидации катастрофы на Чернобыльской АЭС. Мы не виделись уже более 10 лет после окончания школы. Все в совокупности и подтолкнуло нас к общению.

Как-то раз мы с ним, направляясь по своим дружеским делам, вынуждены были отложить их реализацию, т. к. заехали домой к его

больной сотруднице. Он то ли завозил ей зарплату, то ли документы для работы, но возникла ситуация, что я невольно оказался в гостях…

Семья хозяйки была несколько расстроена: младший сын – мальчишка лет девяти, – в очередной раз ночью опростоволосился… Каким-то образом событие это стало общим достоянием, и мой одноклассник живо на беду откликнулся. Действительно, какие проблемы? Вот, Михаил – врач, закончил не что-нибудь, а Военно-медицинскую академию в Ленинграде, пусть посмотрит ребенка. Подход конечно, чисто строительный: есть проблемы с кирпичом или балкой, есть и специалист – пусть посмотрит и разберется.

Мама мальчика, понимая всю несуразность такого предложения, стала отнекиваться, говорить, что бесполезно, замучились, мол, по врачам ходить, не надо… Да и парень, было видно по нему, не горел желанием со мной общаться.

Однако мой одноклассник, небезосновательно веря в силу советской военной медицины, как всякий военачальник, проявил, хотите настырность, хотите – настойчивость, к тому же ему с мамой мальчика просто было необходимо обсудить дела по работе, и я с мальчишкой смог поговорить.

– Ну, что, как настроение? – спросил я шепотом, подсев к нему. – Да… – поморщился он в ответ.

– Будем разговаривать?

Вместо ответа он с большим сомнением посмотрел на меня и отвернулся, явно не ожидая больших результатов. Я же доверительно, говоря ему на ухо, спросил: «Ты во сне всегда идешь в туалет…, а потом просыпаешься мокрым?»

Он ошарашено взглянул на меня, глаза его расширились, на лице застыло удивление…

– Да, – только и смог проговорить он, кивнув головой.

– И что пробовал делать?.. Щипал себя?…

– Угу, – с разочарованием скривился он.

– Не помогает?…

– Нет.

– К маме ходил во сне, спрашивал – спишь ли ты или нет?

– Спрашивал!

– И что она отвечала?

– Нет, говорит, не сплю, иди в туалет…

– Ну и?..

– Иду в туалет… и просыпаюсь оттого, что весь мокрый!

– По телефону звонил, бабушке, чтобы понять, что это не сон?.. На улицу к ребятам выбегал играть?..

"Да.

– Иголкой во сне себя колол?

"Да.

– Боль была,, кровь выступала – как наяву, на язык пробовал?., а потом оказывается – спал?

– Угу…

– Понятно… Не получается выпутаться… Ну, знаешь, что делать?

– Нет! – покачал он головой.

– Подсказать?

…

– Ага, – с доверием и улыбкой ответил он.

– Вот, что, – я стал говорить заговорщицки. – Я тебе скажу, что делать, но ты никому не рассказывай когда перестанешь просыпаться мокрым, о чем мы с тобой говорили. Будет мама, папа, сестра, бабушка домогаться, что дядя доктор говорил – ничего не рассказывай. Говори, мол, отстаньте, больше не повторится! Не говори! Понятно?.. Договорились?..

“Да! – твердо ответил он.

“Так вот…

…

– Понял?

"Да!

– Справишься?

– Постараюсь!

– Ну, давай, успехов…

К тому времени мой одноклассник с мамой мальчика тоже закончили разговаривать.

– Ну, что? – спросил мой товарищ.

– Все нормально! Беда больше не повторится! – заявил я с командирской твердостью в голосе.

– Ну, вот видишь! – сказал одноклассник маме мальчика. – Аты не хотела, чтобы Михаил с ребенком поговорил…

Понятно, какое было состояние у мамы. По ее взгляду было ясно, что она видит, что мой одноклассник, ее начальник, не понимает, о чем говорит… В отчаянии она выдавила из себя вежливое спасибо.

Времени на разъяснения не было, да мне и не очень хотелось вдаваться в тайны произошедшего. Мы распрощались.

Прошла неделя, другая…, вдруг – звонок моего одноклассника.

– Миш, привет!

– Да, здравствуй.

– Слушай, – начал он замявшись. – Помнишь, мы заезжали к моей сотруднице?

– Да. И что?..

– А-аа… гм… Что ты с парнем сделал?

– А что случилось? – даже испугался я.

– Понимаешь,, он перестал! – сказал он с ужасом.

– И чего? Какие проблемы? Они что, хотят все вернуть как было?

– Да нет, что ты!

– Тогда в чем дело?

– Чего ты ему говорил? Что ты с ним сделал? Семья переживает! Сам понимаешь.

– Странные люди, то переживают, что мокрый, то теперь, что не мокрый… – начал бурчать я, делая вид, что удивлен и раздражен, хотя в душе, конечно, потирал руки.

– Ладно, Михаил, ну, действительно, что с парнем сделал?

– А что сам «виновник» говорит? – вместо ответа переспросил я.

“Да, отстаньте, говорит… Все больше не буду!

– Молодец! Ну?..

– Так…?

– Послушай, – говорю. – Если все нормально, то пусть прошлое забудут. Парень здоров. Больше мокрым просыпаться не будет.

Все!.. Понятно? Так и передай.

– Ну…

– Так, ладно. Если им хочется аргументов, то скажи, что советский врач – выпускник Военно-медицинской академии, – способен творить чудеса, – с пафосом произнес я, конечно, немного ерничая в душе.

– Да? – смущенным тоном возразил одноклассник.

– А какие могут быть сомнения, ты что, результат не видишь, что ли?

– Ну, в общем, да. Да…

…

– Ну, тогда все. Пока, – закончил я разговор.

Проходит еще несколько дней, вновь звонит одноклассник.

Я беспокоюсь, но как оказывается, – напрасно. На это раз передают вопрос: «Чем отблагодарить?»

Времена были советские – спасибо было достаточно.

Медико-психологическое описание

Si juvatur, natura laudatur, si non juvatur, medicus accusator. Если помогает, хвалят природу, если не помогает, обвиняют врача.

В качестве медико-психологического описания приведу еще один пример, но теперь из жизни Побиска Георгиевича Кузнецова, записанный его другом и оппонентом Спартаком Петровичем Никаноровым.

«1952 год.

…В лагере мне приходилось заниматься гипнозом. У нас был врач-невропатолог Гейнс. Однажды ко мне на прием пришел вольнонаемный сварщик, 19 лет. У него мышцы бедер были так исковерканы, что он ходил, перебирая стопами внутрь и, кроме того,

мочился каждую ночь под себя. Он просил дать направление к невропатологу, если направление с медпункта производственного, то без очереди принимают. Там очереди все время большие. Я говорю: "Хорошо, я тебе выпишу направление. Мне это проблем особых не составит, убить меня за это не убьют. Так что никаких особых неприятностей за твое направление иметь не буду." Но говорю: "Знаешь что, если тебе не поможет то, что доктор посоветует, приходи сюда". Он сходил к Гейнсу, который посоветовал ему тряпочкой член завязывать, чтобы не мочился ночью. Парню жениться вроде бы пора. А как он может жениться, если он каждую ночь мочится? Он, конечно, благополучно уписался с этой тряпочкой. Хотя в чисто медицинском плане идея была неплохая. Но он и с тряпочкой уписался, и снова приходит ко мне…»[291].

Тем не менее, приведем современное медицинское понимание этиологии данного заболевания – в интернете легко найдете: «Энурез (недержание мочи, преимущественно ночное) – довольно распространенная патология. Страдают преимущественно дети: в возрасте 5 лет он встречается у 15 % детей, у подростков его распространенность меньше -1%.

Причина энуреза точно неизвестна, однако большую роль играет наследственная предрасположенность: если в детстве оба родителя страдали энурезом, то у ребенка шанс получить это заболевание – 77 %, если только кто-то один из родителей, то риск составляет 43 %.

Современная гипотеза возникновения энуреза утверждает, что он связан с нарушением выработки одного из гормонов – вазопрессина. В числе прочих функций этот гормон регулирует объем вырабатываемой мочи. Чем больше этого гормона в крови, тем меньше мочи образуется. В норме уровень этого гормона повышается ночью, тем самым меньше вырабатывается мочи. При энурезе все происходит наоборот.

Характерная особенность энуреза состоит в том, что ребенок не просыпается ночью от желания помочиться.

Кроме настоящего ночного энуреза, существует еще вторичный энурез, то есть связанный с какими-либо заболеваниями: психические болезни, травмы, заболевания центральной нервной системы или перенесенные операции на ней, воспалительные заболевания мочевыводящей системы, сахарный диабет, несахарный диабет, хроническая почечная недостаточность.

После исключения всех этих причин говорят о первичном ночном энурезе».

Для исключения вышеперечисленных причин применяют стандартный комплекс обследования: общий анализ мочи, ультразвуковое исследование почек, мочеточников, мочевого пузыря, рентгенография поясничного отдела позвоночника в 2-х проекциях, электроэнцефалография, цистометрограмма и др.

Но, продолжим рассказ о Побиске Кузнецове и его подходе к лечению энуреза:

«…Но он и с тряпочкой уписался, и снова приходит ко мне. Я говорю: “Знаешь что, у тебя ведь ничего не болит. Ты просто не умеешь просыпаться во время сна, когда у тебя возникает позыв. Я буду тебя лечить так: я тебя усыплю, потом доведу до твоего сознания, что у тебя появилось желание мочиться и после этого я тебя разбужу. И если ты научишься просыпаться, когда у тебя появилось желание помочиться, ты не будешь и ночью мочиться. Я тебе понятно объяснил?" Он говорит: "Да, понял". "Ну, пойдем." Положил его. Он у меня уснул мгновенно. Хочет человек выздороветь, какое уж тут сопротивление гипнозу? Есть искреннее желание вылечиться. Уснул. Я начинаю, во время сна уже, повторять ему: "У тебя появилось желание мочиться, как бы ты крепко ни спал, ты садишься". Он у меня дергается, но еще лежит. Я говорю: "Ты садишься, как только появилось желание". Наконец он с трудом садится передо мной. После этого произношу формулу пробуждения: "Ваши глаза открылись, вы проснулись". Он протирает глаза, смотрит по сторонам и по коридору бежит в туалет. Причем до туалета нужно было бежать далеко. То есть, я ему внушил, что ему очень хочется писать, и вот он проснулся и побежал в туалет. На следующий день приходит. Полная сумка папирос и всякой еды. Для зека это очень много. Доктор, – говорит, – только псык и проснулся. То есть не уписался, а, только псык сделал, проснулся. Я говорю: «Давай закрепим». Он приходил ко мне 6 или 7 раз. И, короче говоря, он избавился от этой болячки…».[292]

Классическое медицинское описание можно было бы оставить за скобками, т. к. оно практически дано: от клинических проявлений до рекомендаций про тряпочку. Устройство резиновое вместо тряпочки мне – слушателю Военно-медицинской академии, – показывали в 1983 году. Ни про природу явления, ни про какие-либо другие радикальные методы лечения первичного энуреза (т. е. наблюдаемого на фоне полного здоровья: не связанного с наличием какой-либо органической патологии или заболевания), как ни говорилось, так до сих пор и не говорится. Лечение же, предпринятое Побиском Кузнецовым, до сих пор не столь общепринято в современной клинике лечения энуреза. То, что я увидел вышеприведенный материал в газете в 2006 году как описание достижений советского гения – еще одно подтверждение непонимания современной медициной истинной причины данного страдания. За прошедшие годы ничего радикально и не изменилось.

Так как я помог мальчику без гипноза? И что же в данной патологии виртуального?

Теоретическое описание и обсуждение

Sublata causa, tollitur morbus.

С устранением причины устраняется болезнь.

И так, речь идет о первичном, идиопатическом энурезе.

Кратко рассмотрим термин «идиопатический»: от греч. idios – собственный, особый и pathos – страдание, самостоятельный (син. – эссенциальный). То есть, идиопатической называют болезнь, возникающую самостоятельно, т. е. независимо от других поражений (иначе – protopathicus, primarius, в противоположность понятию вторичный – secundarius, дейтеропатический). В узком смысле – болезнь, имеющую неизвестную первопричину.

Данный случай я не раз использовал в своих докладах или лекциях, описываю же в развернутом тексте его впервые: не доходили руки. Как всегда, представляя его вниманию широкой аудитории, преследую множество целей. Многомерность, полионтичность, полионтологичность вывода, результата и т. д., в широком смысле – гиперкомплексность, – отличительная характеристика виртуалистики.

Прежде всего, хочу выполнить обещание, которое я дал Н. А. Носову. Затем, описать, зафиксировать феномен, интерпретировать и объяснить, что необходимо для введения его в научный оборот.

Как известно, наука развивается, во-первых, опираясь на новую феноменологию, которая ранее была либо неизвестна, либо считалась артефактом и находилась вне научного внимания. Во-вторых, – на метод или методологию, на новый взгляд, дающие новые данные об уже известном феномене и его понимание. Интерпретация и объяснение – завершающие шаги герменевтического раскрытия.

Виртуалистика как постнеклассический парадигматический подход позволяет сделать и первое и второе: предъявить и казус – феномен, и его виртус – силу, приводящую в действие казус, и, наконец, как следствие – теоретическую модель рассматриваемого явления. Естественно, как и у всякой парадигмы, у виртуалистики есть слепая зона – зона того, что она не видит, и открытая зона, зона доступная для фиксации феноменов и их концептуализации – разработки теоретической модели, а значит, интерпретации и управления ими. В-третьих, все новое всегда интересно, особенно если новое возникает в вещах обыденных.

И еще. Иногда, например, в литературе новое произведение задает целый жанр литературы (жанр, кстати, в переводе с французского языка – род), повторяющей первое произведение в основных чертах и имеющей, в силу своей вторичности, уже статус массовой литературы. Замечу, способность элемента любой реальности развернуться (быть развернутым) в качественно новую реальность укладывается в теоретические модели виртуалистики. Кроме того, это подтверждается и практикой виртуалистики – аретеей.

Поэтому новая виртуальная феноменология, на мой взгляд, может претендовать, да и должна – на новый научный жанр описания объекта исследований. Конечно, выявление специфических атрибутов виртуального способа описания мира – отдельная научно-практическая и методологическая задача формирования постнеклассического языка науки, в нашем случае – языка биорациональности, развиваемого В. И. Аршиновым, Л. П. Киященко, Е. Н. Князевой, В. Е. Лепским, В. И. Моисеевым, О. В. Поповой, П. Д. Тищенко, Я. В. Чесновым (1937–2014), Б. Г. Юдиным, Г. П. Юрьевым и др. коллегами.

В описанном мною случае важно обратить внимание на следующие моменты.

Разрешение неблагополучной ситуации произошло быстро и неожиданно для семьи мальчика. Это указывает на то, что в картине мира его родителей, да и врачей, пытавшихся на протяжении нескольких лет оказать ему помощь, отсутствовало понимание того, что ночное недержание мочи имеет свою собственную природу, не сводимую к реальности бодрствующего тела и/или бодрствующего сознания.

В виртуалистике расположение событий разных реальностей в единый ряд событий как однородных описан как феномен соположения реальностей. В нашем случае, в парадигматических установках врачей. Иными словами – современные медики решения искали и ищут не в той онтологии (конечно, это касается первичного энуреза: смотри разъяснение). То есть, соположение бывает адекватным и неадекватным.

Фиксируем. Ночное недержание возникает во сне, а значит, при известном уровне развития ребенка, может быть скорректировано в реальности же сна (в виртуальной относительно бодрствования), а не в константной (относительно сна) реальности бодрствования. Хотя, известные рекомендации в константной реальности – реальности бодрствования, например такие, как не пить жидкости после семи часов вечера или давать ребенку на ночь съесть кусочек соленой селедки (хранить ее нужно в холодильнике! – посмотрите в интернере), несомненно, влияют на клиническое течение болезни.

Что же сделал я? Как я смог повысить у мальчика «выделение гормона вазопрессина ночью», если верить последней современной гипотезе о причине заболевания?

Передам опущенную часть разговора с мальчиком.

– Сегодня днем пойдешь в туалет и потренируешься прерывать мочеиспускание, т. е. потренируешься писать мелкими порциями. Поначалу будет непривычно и может быть больно или неприятно сдерживаться, но потерпишь. А когда ночью уснешь, то во сне, как захочешь писать и придешь в туалет, то сначала помочись чуть-чуть. Если ты спишь, то оттого, что промок – проснешься. Проснувшись, пойди в туалет по-настоящему, а потом уже спокойно ложись спать. А так как беда в кровати будет маленькой, то все буквально сразу же высохнет. На второй – третий раз уже научишься понимать, что надо просыпаться…

Вот эту рекомендацию ребенок и выполнил. К слову, только что была приведено описание аретической или аретевтической процедуры (пока что виртуальная терминология еще не устоялась): аттракции – привлечения внимания к виртуалу и девиртуализации – перевода события к обыденному, консуетальному статусу.

Чего же не мог сделать во сне ребенок, страдающий первичным энурезом?

Нельзя не заметить, что ребенок сам с задачей идентификацией своего состояния сна как состояния сна не справлялся. Взрослый, если он не пьян или не находится без сознания, с такой задачей справляется. Некоторые взрослые, с задержкой развития, как говорят клиницисты, не всегда. Почему? В чем же состоит эта «задержка»?

Утверждение, конечно, справедливое, но в случае взрослых пациентов зачастую возникает вопрос – почему лишь в области «ночной человеческой жизни» пациента отмечается «нарушение в развитии», тогда как в других сферах отставаний нет?

В основе таких нарушений лежит феномен «неразличения», зафиксированный Н. А. Носовым на ошибках у летного состава: неразличения выполненного и невыполненного действия, иными словами – явление уверенности в выполнении одной процедуры при совершении другой процедуры.[293]

Его эксперименты по порождению ошибок у операторов показали, что есть особый тип ошибок, связанный с фундаментальными свойствами природы психики человека, которые не объясняются тривиальными теориями, например, человек забыл что-то сделать. Он показал, что такие ошибки имеют виртуальную природу, в качестве подобных можем привести следующие: человек оговорился, описался, ослышался, обознался и продолжает действовать как будто бы все делает правильно.

Полагаю, что ответ лежит в области изучения таких объектов виртуалистики как собь и самообраз человека. Это одни из ключевых понятий внутреннего пространства человека, как бы мы его не называли: антропологическим, психологическим, духовным, субъектным, субъектным и т. д.

Самообраз был введен в научный оборот Н. А. Носовым и О. И. Генисаретским в 1986 году одновременно со сделанным ими описанием виртуальных событий. Учитывая новизну терминологии для целого круга читателей приведем некоторые их выкладки.

«Суть различения образа психической деятельности и само-образа психической деятельности состоит в том, что психический образ представлен, наполнен, непосредственным отражением предмета деятельности оператора, а самообраз – отражением процесса актуализации в самой психике психического образа деятельности. Иными словами, самообраз – табло, на котором отражается текущее, актуальное состояние разворачивающегося образа. Если "образ" и близкие ему понятия (план, функциональный орган, когнитивная карта, паттерн, энграмма и т. д.) вводились в психологический оборот для описания психического отражения внешнего мира, то понятие самообраза важно, прежде всего, с точки зрения идеи отражения в психике состояний психических же образований. Ощущения характера протекания, актуализации психических процессов в самообразе и есть виртуальные переживания, и эти переживания образуют виртуальную (психологическую – прим, мое, М. П.) реальность».[294]

«Самообраз порождается собью человека – виртуальной реальностью, посредством которой человек на разных этапах онтогенеза самоидентифицируется.

Собь развивается (виртолюция), проявляясь в феноменах удвоения реальности телесности, реальности сознания, реальности личности, реальности воли, и реальности человека. Различения собственного тела, своего и чужого сознания, своей и чужой личной уникальности, своей и чужой воли, внешнего и внутреннего человека. Различение сопровождается и освоением соответствующей реальности».[295]

Дело в том, что «примерно с трех лет у ребенка начинает формироваться собственное сознание и примерно к семи годам возникает феномен удвоения реальности сознания. Это означает, что ребенок способен отделить собственное сознание от сознания другого человека. Если до сих пор ребенок воспринимал чужие мысли, чужие состояния как свои собственные и, соответственно, свои мысли и состояния переносил на внешние предметы, то теперь он хорошо различает, где собственные мысли и состояния, а где – не его. Возникновение феномена удвоения реальности сознания, т. е. возникновение соби сознания, означает готовность ребенка к школьному обучению, поскольку ребенок способен различать свое сознание от сознания другого человека. Наличие собственного сознания и собственной телесности дает возможность ребенку строить общие модели мирозданья, общества, семьи и проч.

С 7 лет ребенок – уже сознательное существо, и со временем лишь совершенствует свое владение сознанием, что происходит примерно до 11–13 лет.

Неразвитость соби сознания заключается в слабом освоении этой реальности, что проявляется в нечеткости различения своего и чужого сознания, в неспособности к полноценному школьному обучению, в асоциальности поведения, связанном со спонтанной реализацией своих внутренних образов, в отсутствии способности управлять своими образами и т. п. Сверхразвитость соби сознания заключается в преждевременном освоении взрослого личностного типа поведения: отношений между людьми, отношения к быту, отношения к школьному обучению как уже не важному и не интересному и т. п.»[296]

Феномен удвоения реальности человека состоит в возникновении различения человеком в себе внутреннего и внешнего человека. Если такового не происходит, а как правило, формирование различения относится к 28 годам (дальше уже идет освоение реальности внутреннего человека), то мы можем такое состояние описать через феномен соположения реальностей внутреннего и внешнего человека, которое во сне может проявиться как синдром, болезнь, описанная классической медициной как ночное недержание мочи или энурез. Конечно, многие престают просыпаться мокрыми гораздо раньше. Да, т. к. удвоение реальности сознания происходит в районе 6–7 лет, поэтому именно в этом возрасте, как мы уже и говорили, возможно начинать обучение. Собственно, к этому времени чаще всего детские формы проявления первичного энуреза исчезают. Можно предположить, что ночное недержание мочи у детей – симптом, проявление не состоявшегося удвоения реальности сознания. Если быть более точным, то недостаточной произвольности переключения внимания между образом и само-образом деятельности.

Обоснованность данного предположения подтверждается тем, что «основным условием сопряжения взаимодополнительных фрагментов разных актов (т. е., образования псевдодействия – прим, мое, М. П.) является высокая операционализация одного из актов.

«Акты бывают двух видов: действие и операция. Действие – такой акт, который полностью контролируется сознанием, находится в центре внимания. Операция лишь частично контролируется, находится на периферии внимания. Человек может по своему произволу или по необходимости переводить акт из центра внимания на периферию и наоборот. Этим операция отличается от автоматизма, который никогда не меняет своего статуса автоматического акта. Выполнение акта на уровне операции дает возможность человеку выполнять два акта одновременно – за счет неполноценности контроля выполнения одного из них. В рассматриваемых… случаях акт, в котором возникла ошибка, выполняется на уровне операции и контролируется лишь его структурная полноценность. А так как образуется псевдодействие – структурно полноценный акт, то ошибочное действие переживается как правильно выполненное. Поэтому оператор не осознает такие ошибки и не возвращается к прерванной деятельности, будучи уверенным, что все сделал правильно».[297]

Тогда Н. А. Носовым были предложены гипотезы и схемы механизмов нарушений в функционировании образа полета. Им был разработан и проведен эксперимент, подтвердивший правильность гипотез и схем механизмов нарушений. Проведена фальсификация эксперимента. Предложены подходы и способы предотвращения ошибок. Главная из рекомендаций, основанная на понимании механизма феноменов, – это аоперационализация действия: перевод его под контроль сознания: либо самим летчиком – за счет внутренних (психических) средств деятельности, либо за счет внешних: например, за счет изменений в элементах управления и/или индикации (все варианты были автором рассмотрены).

Данная работа Н. А. Носова, тематически не выходя за рамки профессиональной психологии и эргономики, имеет большое эвристическое значение – во многом до сих пор недооцененное, – применительно к пониманию фундаментальных законов функционирования психики человека, ее онтологии (структуры) и связанных с ними постановками эпистемологических проблем и задач. Современный поток работ в области искусственного интеллекта идет классической и неклассической эпистемологическими дорогами.

Дальнейшие размышления приводят к тому, что требуется пересмотреть наше понимание природы сознания, психических расстройств и психиатрических заболеваний. Такой момент в истории психиатрии уже был, когда были впервые описаны галлюцинации – события во внутреннем, пространстве душевнобольного человека, вызванные собственной активностью психики человека. Психиатрия пережила революционные для своего времени преобразования. Но это тема отдельного разговора.

Теперь снова вернемся к описанному случаю, к интерпретации и пониманию механизма действия «подхода П. Кузнецова» и моих рекомендаций. Очевидно, что ночное событие происходит при недостаточном контроле сознания – человек же спит! – на уровне автоматизма. При неразвитости соби телесности – не произошло удвоение реальности телесности, ребенок не может сдерживать мочеиспускание днем; в случае неразвитости соби сознания – ребенок не может сдерживать мочеиспускание ночью.

Как мы понимаем теперь, первый шаг к элиминации виртуальной ошибки – аоперационализация неконтролируемого сознанием действия: будь то внешним внушением «захотел в туалет – просыпаешься!» (неспящим сознанием!; за счет «внешних средств деятельности» в терминологии профилактики ошибок у летного состава) или через пробное контролируемое действие – «сходил чуть чуть, проверил спишь или нет» (за счет внутренних – психических, – средств деятельности). Важно обратить внимание, что во втором случае «мокрое тело» проявляет свою собственную активности!), влияя на реальность сознания, а последнее – готово к восприятию «слабого сигнала». Так в результате аретеи меняется судьба а ретента – его экзистенциальный мир: начинается совсем другая жизнь. Нас же интересовала природа первичного энуреза как идиопатического страдания. Его механизм зиждется на фундаментальных свойствах психики человека: на осознанности сознания и неосознанности его глубинных механизмов управления, котроля. Аналогия с дыханием, полагаю, будет уместной. Дыхание, как и сознание, ограничено в своей произвольности и контроле.

Нонандестения (вместо общего заключения)

Ignoti nulla curatio morbi.

Нельзя лечить неопознанную болезнь.

Как известно, любое онтологическое утверждение начинается со следующих слов: «Я полагаю, что существует…». Поэтому, когда «Манифест виртуалистики», написанный Н. Носовым, провозглашает: «Мир виртуален!», то из такого утверждения следует, например, что человек – виртуален, что человек – это виртуальная реальность и что мы все – виртуалисты.

Парадокс, как говорилось выше, состоит в том, что виртуалист от не-виртуалиста все же чем-то отличается, и это отличие, на мой взгляд, состоит как в степени осознанности своей собственной виртуальности, так и в степени произвольности (или непроизвольности, случайности) пользования, применения виртуальной парадигмы. Иными словами, если опираться на вышеприведенный случай мальчика, больного энурезом, как на аналогию, и переформулировать утверждение о виртуальности мира в вопрос, то вопрос будет звучать следующим образом. Способен ли человек или не способен самоидентифицировать себя как виртуалиста? Поэтому наш первый разговор с Н. Носовым продемонстрировал ему то, чем я интересуюсь, то, что я способен видеть, делать и, в конце концов, то, что живу я теми же научными интересами, что и он сам…

Следует осознанно и произвольно различать диагноз и констатацию. С констатацией – «пылесос не работает» нельзя ничего сделать. Диагноз (греч. diagnosis распознавание, диагноз; dia – через, сквозь + gnosis познание, знание) предполагает хотя бы причинно-следственную формулировку: «из-за того, что пылесос не включен в сеть, он не работает». Этиопатогенетический характер диагноза – общее место в медицине сегодня: где «этио» – от: этиология, причина. А генетический – генезис развития болезни: ее этап, степень выраженности, наличие осложнений (метастазов, например) и пр.

Если в качестве причины ставят «незнание», то есть идиопатию, то имеет место «нонандестения» – термин ввел Н. А. Носов в книге[298], выпущенной под моей редакцией после его смерти в 2002 году: от английского «поп understand» – не понять. В книге автор разбирает социальный казус медицины – социальные проявления ее гносеологического непонимания природы бронхиальной астмы, прежде всего механизмов психологических нарушений, лежащих в ее основе.

В этой связи настоящая работа имеет важное значение для понимания природы целого класса аномий в медицинской эпистемологии, проявляющихся в виде деклараций о наличии «психологического компонента» соматических заболеваний, раскрывая парадигматический конфликт современной медицины и психологии в столкновении с таким феноменом, как например энурез, в пространстве комплексных междисциплинарных исследований сложности человека.

Сложность человека п ре до п редел я ется его природой – биологической, социальной и этической. Почему так нами задается пространство сложности? Первая и вторая компоненты по-видимому очевидны. Но при пристальном рассмотрении можно обнаружить парадоксальную ситуацию. Первая сигнальная система – физиология – телесность человека, относится к естественно-научным дисциплинам, то есть до недавнего времени «епархия» Российской академии медицинских наук. В узком смысле – медицине. Вторая сигнальная система – язык, слово, речь, – к гуманитарным наукам, то есть – отделению общественных наук большой академии. В узком смысле – психологии, одноименному институту. Однако, в системе подготовки психологов изучению второй сигнальной системы уделяется мизерное время – современная российская психология – это психология без языка, без второй сигнальной системы. Аналогично и психика – остается «за бортом» подготовки современного российского врача. Ни первые, ни вторые специалисты не являются держателями целостности объекта нашего интереса.

Как показывают наши работы, что уже, в прочем, стало уже общим местом, управляет коллизиями «споров» телесного с душевным – этика, система ценностей человека. Если указывать конкретно, то это этика, а как раздел философии она «принадлежит» Институту философии РАН. Насколько подготовка философа близка к анатомии, физиологии и психологии человека? На выходе из системы высшего образования мы не имеем ни одного специалиста, адекватного рассматриваемому нами объекту исследований. Это кадровая сложность понимания сложности человека, извините за тавтологию: задача кадровой адекватности сложной проблематике будущего «минобразом» не ставится и не решается.

На фоне этого в организационном пространстве науки можно видеть, что такой объект как «психологический компонент» в клинике внутренних болезней должен изучаться как точка сечения ортогональных проекций (тело, психика и этика) организационно независимых научных структур. Мы имеем организационную сложность, на языке управления – департаментализацию, относящуюся к управленческим дисфункциям, если не к организационной патологии (это устоявшиеся управленческие термины в организационном консультировании, малоизвестные руководителям большой академической науки), в изучении фундаментальных психических механизмов подобных расстройств. Требуются комплексные, междисциплинарные команды исследователей и практиков, способных работать меж-, трансдисциплинарном дискурсе. Заручиться поддержкой подобных программ в научных фондах – практически невозможно: кадровая нехватка экспертов удручает.

Здесь мы упираемся в подходы к изучению сложных объектов, каковым является человек. В общем виде данный вопрос рассмотрен в работе «Здоровье как онтологическая проблема»[299]. Успехи на уровне применения методов и инструментов отдельных наук очевидны. На уровне комплексных программ – очевиден подход «метода тачки» когда собирают все, что можно и нужно собрать: программы освоения космоса, расшифровки генома и пр. – показывают свою работоспособность и адекватность. Каждый из уровней демонстрирует свою работоспособность. Весь вопрос в границах таковой. Наличие нозологий, имеющих в своем название «идиопатический» – составляют «бракеражный лист» «успехов» в медицине и психологии. Глядя на успешные госпрограммы прошлого следует констатировать, что интегратором научных достижений в мире научной сложности – ив содержательной, и в организационной форме, выступала власть. Сама академия наук за последние два десятка лет свою организационную структуру в состояние адекватности задачам будущего не привела.

Созданный для рассматриваемого класса проблем – комплексных, междисциплинарных научных задач изучения человека академиком И. Т. Фроловым Институт человека РАН был закрыт в 2005 году Президиумом РАН. Исходя из каких приоритетов и понимания такое решение принималось?

Открытым остается уровень парадигматических подходов к проблеме сложности человека. Для его наполнения надо иметь пространство экспериментальной практической философии, способной менять свои начала в зависимости от природы объекта исследований, создавать свою собственную методологию, получать новые феноменологические казусы – вводить их в научный оборот. Показательным в данном отношении является вышеприведенный случай мальчика, больного энурезом: понимание механизма нарушений обнаружено в новом для преобладающей академической науки парадигматическом пространстве. Удалось ухватить «сложность» человека, остающуюся за пределами привычного, традиционного научного понимания. На этом же примере можно констатировать, что «профильные» институты изучают производные нарушений в онтологической структуре виртуального человека – казусы внешнего человека.

Подводя общий итог можно сформулировать вызов нового времени в понимании сложности человека – это изучение закономерностей интерактивного взаимодействия внутреннего и внешнего человека, как категориальной оппозиции конструкта «виртуальный человек». Для этого требуется сформировать адекватную организационную структуру академической науки будущего и трансдисциплинарные команды исследователей-практиков, методологические подходы работы с патологией виртуального генеза и парадигматические гипотезы, требующие клинической и экспериментальной верификации, положив все в программу комплексных междисциплинарных проблем изучения сложности человека. Перечень болезней, имеющих в своем названии «идиопатический…», может стать отправной точкой для формирования таких программ.