Секреты плавления

В мечтах уже виделся сияющий кусочек неведомого пока материала, нагретый до чудовищной – в миллионы градусов – температуры. Этот кусочек, вобравший в себя гигантское количество тепловой энергии, помещен в жароупорный «термос». Чтобы не расплавились стенки сосуда, кусочек «подвешен» в магнитном поле внутри «термоса»...

Эту фантастическую картину я рисовал моему школьному товарищу, когда мы до глубокой ночи провожали друг друга по домам. А он жестоко и методично разбивал мои мечты одну за другой.

Во-первых, говорил он, при температуре свыше трех-четырех тысяч градусов почти все вещества превращаются в пар. Пара же в термосе много не уместишь. Во-вторых, столь высокую температуру не выдержит не только сосуд Дьюара, но и любой другой сосуд – он расплавится или сгорит.

Твердые или жидкие тела останутся в прежнем состоянии, если их нагревать до одной – полутора тысяч градусов, не более. Но при такой температуре они уже не подчиняются магниту, в магнитном поле их не «подвесишь». Можно, конечно, «подвешивать» небольшие количества расплавленного металла в высокочастотном электромагнитном поле, где металл поддерживается в расплавленном виде энергией поля. Однако потери электроэнергии на «подвешивание» здесь очень велики, для «энергетической капсулы» это не подходит.

Напомнил мне друг и о том, как мучаются физики-ядерщики, пытаясь хоть на краткий миг «запереть» сверхгорячую материю в магнитном поле, и что из этого пока мало что получается. А у меня, дескать, и подавно ничего не выйдет. Большее, на что я могу рассчитывать, это накалить докрасна камни, как в русской бане, а затем «извлекать» из них энергию, поливая водой. Пар же можно направить и в паровую машину и...

Меня злили доводы друга, хотя я понимал, что он прав. Но где же выход? Мечты об «энергетической капсуле» рассеивались как дым. Я лег спать в раздумьях, и мне снилась русская баня...

А утром произошло следующее. Выйдя на кухню, я увидел в кастрюле на газу плавающие в кипятке какие-то странные предметы – зеленые и все в шипах. Оказалось, это термобигуди, которыми пользуются для укладки волос. Нагретые в кипятке, такие бигуди долго-долго остаются горячими. Да это же почти то, что нужно, – накопитель тепла!

Я выпросил одну «бигудину» и бросил в кипяток вместе с равными ей по массе кусочками дерева, пластмассы и металла. Затем одновременно вынул их и оставил стынуть. Поразительно, но «бигудина» сохраняла тепло в несколько раз дольше своих соседей. Не доверяя пальцам, я проверил это даже небольшим электротермометром, который взял в школьном физическом кабинете.

Проделывая опыт многократно, я заметил, что «бигудина» в отличие от других образцов, остывала весьма необычно. Сначала температура ее падала довольно резко. Потом, дойдя до 50...60 градусов, держалась так очень долго. Затем «бигудина» опять резко остывала до комнатной температуры.

Тут я не удержался и вскрыл «бигудину», чтобы посмотреть, что за механизм у нее внутри. Но там, кроме какой-то пастообразной массы, ничего не оказалось. Это был парафин или стеарин, из которых делают обыкновенные осветительные свечи. Чудеса!

Я купил килограмм парафина, расплавил его и залил в термос. В другой такой же термос я поместил воду, одинаково с парафином нагретую. Результат был прежний. Когда вода уже остыла, парафин в термосе все оставался горячим и жидким. Наконец он затвердел, а после этого остыл быстро, почти как вода. Вода простояла горячей около дня, а парафин – несколько дней.

И вдруг меня осенило. Конечно же, при отвердевании жидкости выделяется «скрытая» энергия, которая была затрачена при плавлении! Когда жидкость остывает, тепло постоянно отбирается от нее, но пока вся она не затвердеет, пока останется хоть капля жидкости, температура ее будет держаться на точке плавления. Для парафина это – 54 градуса.

И наоборот, температура плавящегося тела, например льда, не поднимается ни на градус, пока последний его кусочек не расплавится, не превратится в жидкость. Все это я проходил в школе, обо всем этом написано в учебниках.

Оказывается, чтобы расплавить килограмм льда, нужно затратить 80 килокалорий, алюминия – 92,4, железа – 66, свинца – 6,3, ртути – 2,8 килокалории. А есть материалы – к примеру, гидрид легкого металла лития, – которые требуют для плавления гораздо большего тепла. Так, чтобы килограмм твердого гидрида лития перешел в жидкость при температуре его плавления – 650 градусов, потребуется 650 килокалорий.

Посмотрим теперь с точки зрения аккумулирования тепла. Предположим, что нам нужна температура в аккумуляторе между 700 и 600 градусами, например, чтобы получить из воды пар для питания парового автомобиля. Воспользуемся для этой цели куском металла, железом или медью. При остывании с 700 до 600 градусов каждый килограмм железа или меди выделит около 10 килокалорий. Если то же проделать с гидридом лития, то только при затвердевании на точке 650 градусов он выделит 650 килокалорий. А дополнительно, остывая с 700 до 600 градусов, – еще 30 килокалорий. Итого – 680 килокалорий, или в 68 раз больше, чем может дать неплавящийся металл! Это ли не «капсула»?

Действительно, если подсчитать, какой механической работе это соответствует, мы получим гигантскую цифру – 2,85 мегаджоуля на килограмм массы рабочего вещества. Ведь каждая килокалория – 4,2 килоджоуля энергии. Стало быть, менее десяти килограммов теплового аккумулятора хватило бы для прохождения 100 километров пути! Это равно количеству бензина, необходимого автомобилю для подобной поездки.

Не один гидрид лития обладает таким «магическим» свойством. Для получения рабочих температур теплового аккумулятора около 100 градусов подходят кристаллы фосфорнокислого натрия. Если же нужна температура выше 1000 градусов, то можно взять окислы бериллия, магния, алюминия, кремния, их соединения, а также силициды и бориды некоторых металлов.

Мне уже думалось, что поиск «энергетической капсулы» близок к завершению, – энергетическая, вернее, тепловая «капсула» обещала быть не более бензобака автомобиля! И я стал искать в литературе все, что было написано про тепловые аккумуляторы, чтобы подробнее их изучить.