Глава 19 Личность ученого и этика науки

Значение личности в науке.

Если результаты науки, как отмечалось ранее, безличны, то какое значение может иметь личность ученого? Прежде всего, без своего создателя наука вообще невозможна. Внешне деятельность ученого спокойна и незаметна: он что-то исследует в лаборатории, пишет в тиши кабинета, публикует результаты исследований, которые потом входят в учебники и жизнь других людей. Однако сама современная наука началась с трагедии: за свои научные убеждения был сожжен на костре Дж. Бруно, а год его смерти (1600) стал отправной точкой развития науки Нового времени. В XVII в. пришлось отречься от своих взглядов перед судом инквизиции Г. Галилею.

XX в. — век признания науки был отмечен «обезьяньим процессом» в США, когда школьного учителя судили за преподавание теории эволюции Ч. Дарвина, а в СССР ученые преследовались только за то, что занимались научными исследованиями. Выдающемуся русскому ученому Н.Н. Вавилову, погибшему, отстаивая правоту генетики, принадлежат слова, снова возвращающие нас ко временам, когда наука завоевывала себе право на свободное существование: «На костер пойдем, а от своих убеждений не откажемся».

От ученых требуется мужество в отстаивании своих взглядов, честность перед собой и другими и иные качества, которыми обладает только развитая личность, не говоря о высоком интеллектуальном потенциале и желании посвятить себя научным изысканиям.

Мотивы занятия наукой.

Что же все-таки заставляет человека становиться ученым? Аристотель, первым рассмотревший этот вопрос подробно, назвал в качестве главного стимула познания мира удивление перед ним. По мнению И. Канта, исследователь — это человек, выслушивающий свидетелей, и данное определение, быть может, лучше всего подходит к современной науке, возникшей из социальной воли к власти над природой, дополняемой интеллектуальным интересом.

Выдающийся современный ученый, основатель теории стресса Г. Селье в своей книге «От мечты к открытию» пишет: «Природа хитроумно устроила так, что большинство полезных вещей вызывает у нас субъективное чувство приятности. И это касается не только питания и размножения, но и познания. Открытие в области фундаментальных исследований, например, доставляет радость вне зависимости от его возможного практического применения. Но любое приобретенное таким образом знание рано или поздно становится полезным тем, что увеличивает нашу власть над Природой»[191]. В подтверждение он приводит слова одной из зачинательниц исследования радиоактивности в XX в. М. Склодовской-Кюри: «Но как раз в этом дрянном старом сарае протекли лучшие и счастливейшие годы нашей жизни, всецело посвященные работе. Нередко я готовила какую-нибудь пищу тут же, чтобы не прерывать ход особо важной операции. Иногда весь день я перемешивала кипящую массу железным прутом длиной почти в мой рост. Вечером я валилась с ног от усталости»[192]. Стремление к поиску и открытию нового — существеннейшая черта подлинной личности.

А. Пуанкаре отмечал эстетическую причину познания: «Ученый изучает природу не потому, что это полезно; он исследует ее потому, что это доставляет ему наслаждение, а это доставляет ему наслаждение потому, что природа прекрасна… Я имею в виду ту глубокую красоту, которая кроется в гармонии частей и которая постигается только чистым разумом. Красота интеллектуальная дает удовлетворение сама по себе, и, быть может, больше ради нее, чем ради будущего блага рода человеческого, ученый обрекает себя на долгие и тяжкие труды»[193].

«Отыскание истины, — считает А. Пуанкаре, — должно быть целью нашей деятельности; это единственная цель, которая достойна ее»[194].

Радость открытия в идеале должна перевешивать возможные невзгоды и искушения, которых так много в жизни. «Ученому нужна менее эффектная, но более устойчивая разновидность мужества, с тем чтобы выбрать деятельность, которая наверняка лишит его многих радостей, в том числе в семейной жизни и в достижении благосостояния. Молодым начинающим врачом он должен стремиться к низкооплачиваемой работе в лаборатории, а не к более привлекательной работе в медицинских учреждениях. По мере роста профессионального уровня ему нужна немалая смелость, чтобы отказаться от предложения занять высокооплачиваемую и влиятельную административную должность. Еще большее мужество потребуется для продолжения оригинальной научно-исследовательской работы, не получающей ни моральной, ни материальной поддержки»[195]. Последнее часто случается, потому что чем более оригинален ученый, тем более он одинок в своих взглядах, даже если его деятельность приносит ему признание. Результат работы крупного ученого — революция в науке (это верно и с точки зрения современной терминологии, принятой в методологии науки), а революция совершается через преодоление сопротивления и рутины.

Г. Селье сформулировал мотивы деятельности ученого:

— бескорыстная любовь к Природе и Правде;

— восхищение красотой закономерности;

— простое любопытство;

— желание приносить пользу;

— потребность в одобрении;

— ореол успеха, преклонение перед героями и желание подражать им;

— боязнь скуки.

Качества, необходимые ученому.

Мотивы и требования к научной работе определяют качества, необходимые ученому. Прежде всего, по мнению Г. Селье, к ним относятся способность к творческой работе — «самой облагораживающей и приносящей удовлетворение деятельности, к которой только способен человеческий мозг»[196]. «Именно эта способность сохранять контакт самого фантастического полета мысли с окружающим миром и различать значимые для человечества ценности характерна для оригинальности и независимости творческого мышления. Гений способен не только уноситься в неизведанное, но и возвращаться назад на землю»[197]. «Считается, что одной из характернейших черт исключительной одаренности является редкое сочетание яркого воображения с щепетильным вниманием к деталям при объективной проверке идей»[198].

В научном творчестве большое значение имеет сочетание сознательных и бессознательных моментов. Сама научная деятельность несомненно рациональна, но получение результатов невозможно без интуиции. Выдающиеся открытия часто совершались во время прогулки, сна и кажутся совершенно случайными (вспомним легенду от открытии И. Ньютоном закона всемирного тяготения). «Огромное преимущество сознательных видов активности, — писал Г. Селье, — состоит в том, что они поддаются целенаправленному регулированию со стороны воли и интеллекта. Но главной слабостью сознательного разума является то, что в каждый данный момент времени он может иметь дело только с одной задачей»[199]. «К сожалению, инстинкт — это нечто слишком неопределенное, а логика — нечто слишком медлительное для исследования природных явлений»[200].

Сознание является дополнительным к бессознательному инструментом, контролирующим разум. «Здесь уместна аналогия с подводной лодкой, которая работает под водой, вне досягаемости, но периодически всплывает на поверхность для осмотра и ремонта»[201].

Гений наводит мосты между инстинктом и интеллектом, чувством и логикой. Важнейшей чертой творческой личности является гармония.

Возвращаясь к платоновской аналогии между физическими и духовными родами, Г. Селье пишет о «поразительном сходстве между механизмами научного творчества и процессом воспроизводства потомства»[202]. Принципы организации научной работы, по мнению Г. Селье, заставляют вспомнить сократовский метод познания истины посредством спора. «Возможно, наиболее плодотворным внешним стимулом к творческому мышлению является прямой контакт с другими учеными. В этом случае предпочтительна форма неофициальной дискуссии, причем лучше всего ограничиться очень небольшой группой людей, состоящей из двух — четырех специалистов, которые симпатизируют друг другу и интересуются той же проблематикой»[203].

Незавершенность и критичность науки приводит, по мнению Г. Селье, к необходимости такого качества у ученого, как постоянная неудовлетворенность имеющимся состоянием дел. «Ни одному невозмутимому и самодовольному человеку не удавалось достичь реального прогресса в науке»[204].

В целом Г. Селье выделяет следующие качества, необходимые ученому:

— энтузиазм и настойчивость (преданность цели, устойчивость к неудачам, однообразию и успеху, мужество, здоровье, энергия);

— оригинальность (независимость мышления, воображение, интуиция, одаренность);

— интеллект (логика, память, опыт, способность к концентрации внимания, абстрагированию);

— этика (честность перед самим собой);

— контакт с природой (наблюдательность, технические навыки);

— контакт с людьми (понимание себя и других, совместимость с окружающими людьми, способность организовать группы, убеждать других и прислушиваться к их аргументам);

— постоянная неудовлетворенность собой.

Эти качества присутствуют у разных по складу характера ученых, которых можно разделить на несколько типов.

Типы личности ученых.

Г. Селье предлагает следующую классификацию типов ученых.

I. «Делатель».

1. Собиратель фактов. Его интересует только получение новых фактов. Это хороший, добросовестный наблюдатель, лишенный воображения.

2. Усовершенствователь. Постоянно пытается улучшить аппаратуру и методы исследования. Он настолько увлекается их совершенствованием, что не доходит до их применения по назначению.

II. «Думатель».

1. «Книжный червь». Ненасытный читатель, порой обладающий энциклопедическими познаниями, но не стремящийся к экспериментальной работе.

2. Классификатор. Любитель собирать факты какой-либо области исследований и классифицировать их.

3. Аналитик. Ученый, любящий разлагать объекты на составные компоненты, но не интересующийся синтезом нового.

4. Синтезатор. Высший тип ученого, поскольку анализ и классификация служат только предпосылками для синтеза.

III. «Чувствователь».

1. Крупный босс. Прирожденный лидер и игрок по натуре, жаждущий успеха ради успеха. Превосходный политик и организатор, занимающий в конце концов начальственную должность, но не очень стремящийся к непосредственной научной работе.

2. Хлопотун. Испытывает настолько сильное желание все сделать побыстрее, что у него не остается времени подумать о том, что же именно надо делать. Этот вечно спешащий человек не любит Природу, а только насилует ее, овладевая ее телом, но не душой.

3. «Рыбья кровь». Демонстративно невозмутимый скептик, который во всем сомневается, но не очень стремится что-то создавать.

4. Высушенная лабораторная дама. Как правило, технический сотрудник, незаменимый при выполнении скрупулезной работы, но слишком властный и неудовлетворенный.

5. Самолюбователь. Эгоцентрист, пребывающий в постоянном восторге от собственных талантов.

6. Агрессивный спорщик. Его интересует только собственная правота.

7. «Первостатейная акула». Человек, который старается приписать себе чужую работу и постоянно преувеличивает свое значение за счет других.

8. Святой. Альтруист, который занимается наукой ради принесения пользы человечеству и готов пожертвовать всем ради науки.

9. Святоша.

10. Добрячок. Готов пожертвовать интересами науки и своими собственными ради семьи и детей.

У ученых всех этих типов есть недостатки, которые мешают успешно заниматься наукой. Идеальных ученых Г. Селье разделяет на две группы: «фаустов» и «фамулусов».

«1. Фауст — идеальный учитель и руководитель… Его главными характеристиками являются: воодушевление от возможностей исследования, а не от собственных возможностей; уважение к интересам других; удивительная способность к выделению наиболее значимых фактов; острая наблюдательность; отсутствие ослепляющего предубеждения к людям и научным данным; железная самодисциплина; редкая оригинальность и воображение, соединенные со скрупулезным вниманием к деталям как в технике лабораторной работы, так и при логическом осмыслении результатов. Его не ломает неудача, не развращает успех.

2. Фамулус — идеальный ученик и сотрудник… Его ум не так развит, как у его духовного наставника, и совсем не обязательно он превосходит последнего своим юношеским задором. Но его тело значительно лучше выдерживает трудности лабораторных работ, его взгляд острее, движения более уверенны; он может часами стоять у лабораторного стола, не испытывая усталости, и, что важнее всего, у него впереди достаточно много времени, чтобы сделать свои мечты реальностью»[205].

Наука и ценности.

Мы отмечали в качестве одной из характеристик науки ее внеморальность. Однако это не означает, что ценности не имеют никакого значения в естествознании. Сама наука представляет собой определенную ценность. Культурные ценности, господствующие в данном обществе, служат одним из оснований и ограничений развития науки. Скажем, в Китае была запрещена вивисекция, и это привело к тому, что ни анатомия как отрасль науки, ни хирургия как область практической медицины ни достигли должного уровня, но зато получили распространение диагностика по пульсу, иглоукалывание и т. п. В настоящее время на Западе модно движение за запрет вивисекции. Это, конечно, не может не отразиться на науке и технике.

В пределах одной культуры меняющиеся общественные ценности также влияют на развитие науки. Небулярная гипотеза происхождения Солнечной системы П.С. Лапласа и И. Канта подходила к относительно спокойному XVIII в. Новые представления о Большом взрыве и расширяющейся Вселенной больше соответствуют ритмам XX в. Конечно, философские и социальные ценности прошлого также помогают выдвинуть научную гипотезу и сформулировать сегодняшнюю научную проблему (атом Демокрита, Космос в понимании древних греков и т. д.), хотя окончательный приговор выносит опыт.

Вопрос о соотношении научных принципов и социальных ценностей стоит в современной науке особенно остро. Возросшая мощь науки в сочетании с ее традиционной целью обеспечения господства над природой приводит к тому, что наука становится все более агрессивной, особенно экспериментальная. Многие опыты над животными — это изучение через уничтожение. И они продолжаются до сих пор во все б?льшем масштабе.

Агрессивность современной науки заключается также в том, что около 40 % ученых так или иначе связаны с решением задач, имеющих отношение к военной сфере. Направление развития науки во многом определяется целями, которые ставят перед наукой общество и государство.

Подтверждением тезиса о роли ценностей в научном познании служат неудачные попытки методологии неопозитивистского толка разграничить теоретический и эмпирический уровни исследования и свести первый ко второму. Однако это невозможно, поскольку использование приборов неразрывно связано с существующим теоретическим уровнем знания; имеется также ряд других принципиальных причин.

Наука и этика.

По своим результатам наука свободна от моральной оценки. Например, принципы притяжения и отталкивания совершенно равнозначны в нравственном смысле, и ученый не относится к положительно заряженным частицам лучше, чем к отрицательно заряженным. Закон природы выводится вне зависимости от каких-либо этических соображений в отличие от закона юридического.

Сущность науки внеморальна, но это не означает, что этика не имеет к науке отношения. Она может воздействовать на ход исследований. «Тот факт, что человека нельзя подвергать экспериментам без его желания и согласия (именно поэтому исследователь может производить опасные опыты только над самим собой), следует, правда, не из сущности науки, но из принципа гуманности и прав человека»[206], — писал К. Ясперс.

В процессе развития современной науки и ее технических возможностей появляются все новые проблемы, требующие этического рассмотрения. На этапе возникновения науки в Новое время наиболее важны были мировоззренческие задачи — желание доказать пользу и ценность науки; затем — собственно познавательные и, наконец, технические. Сейчас в эпоху экологического кризиса, в котором обвиняют науку, последняя должна подтверждать свое реноме. Моральный кризис науки проявляется в той точке, в которой она становится всесильной. «В реальной науке и ее этике произошли изменения, которые делают невозможным сохранение старого идеала служения знанию ради него самого… Мы были убеждены, что это никогда не сможет обернуться злом, поскольку поиск истины есть добро само по себе. Это был прекрасный сон»[207], — писал выдающийся физик XX в. М. Борн.

Наука, несомненно, благо, так как она дает истинное знание. Если само по себе научное знание этически нейтрально, его применение включает этические соображения. Наука может содействовать процессу принятия решений благодаря определению последствий возможного выбора. Кроме того, ученые наряду с другими людьми могут участвовать в выборе и принятии решений.

Современная наука исполнила многие пророчества, содержащиеся в фантастическом произведении Ф. Бэкона «Новая Атлантида», обеспечивая могущество человека над силами природы. Но ученые Новой Атлантиды делали еще и то, что не известно современной науке: «На наших совещаниях мы решаем, какие из наших изобретений и открытий должны быть обнародованы, а какие нет»[208]. Ф. Бэкон, по-видимому, понимал, что не все достижения науки и техники служат благу народа. Это убеждение особенно актуально в наши дни, когда становится ясно, что техническая реализация научных достижений увеличивает риск непредвиденных последствий. Результатом ценностной переориентации должна быть большая осторожность науки как фундаментальной, так и прикладной в ее исследованиях и реконструкциях. В связи с этим симптоматичным выглядят призывы генетиков запретить проведение некоторых опасных по своим возможным последствиям экспериментов.

Сейчас кажутся странными рассуждения древнегреческих философов о том, что раб — это говорящее орудие, к которому неприменимы обычные представления о человеческом достоинстве. Но мы совершенно спокойно рассуждаем о том, что к живым существам неприменимы представления о справедливости и долге. Не исключено, что нашим потомкам эти представления покажутся столь же нелепыми, как и представления древних греков о рабах.

Современные социобиологические исследования позволяют заключить, что этика не есть набор некоторых абсолютных положений, сформулированных раз и навсегда. Напротив, выясняется, что нравственные максимы имеют эволюционный характер, и сама этика как наука развивается. Это значит, что в нашу переломную эпоху, когда действительность изменяется с головокружительной быстротой, соревнуясь с прогрессом науки и техники, могут произойти не менее ощутимые изменения в этике. Экспансия науки на новые сферы действительности, более интенсивное воздействие на природную среду созданной на научной основе техники и рост вследствие этого ответственности за состояние мира порождают новые регуляторы научной деятельности. Появляются биоэтика, компьютерная этика, инженерная этика, экологическая этика, глобальная этика и т. п.

Отныне ученый должен брать на себя все большую ответственность за окружающий мир. Проводить данные исследования или не проводить, сообщать об их результатах или нет — эти этические дилеммы все острее встают по мере научно-технического прогресса. В конечном счете, новые этические проблемы вращаются вокруг вопросов о том, выше ли ценность человека, чем животных (биоэтика), рода, чем индивида (медицинская этика), планеты, чем человека (глобальная этика), человека, чем созданной им техники (инженерная и компьютерная этика).

Биоэтика.

Вопросы, касающиеся этических аспектов отношения к живым существам, рассматривает биоэтика. Это наука новая, но многие из затрагиваемых ею проблем обсуждались еще в древнем мире: юридические проблемы (можно ли по отношению к живым существам соблюдать правовые обязательства в условиях, когда животные не могут заключать с нами договоров, т. е. могут ли живые существа быть равноправны с человеком в юридическом смысле), ценностные проблемы (могут ли живые существа рассматриваться как равноценные с людьми). В Древней Греции велась полемика по этим вопросам, а среди мнений встречались не только противоположные, но и промежуточные. Живые существа признавались равноправными, но не равноценными, или равноценными, но не равноправными.

Современные исследования в области этологии неопровержимо доказывают, что животных нельзя считать механизмами, как полагал Р. Декарт. Они чувствуют, как люди, и это должно учитываться при проведении научных экспериментов. Значит, все эксперименты, в которых животным причиняется боль, безнравственны? Но ведь большинство лекарств апробированы в экспериментах над животными. По-видимому, нельзя полностью избежать зла в отношениях с природой и считать себя безгрешными. Чистая совесть, по мнению А. Швейцера, — изобретение дьявола. Людям еще долго придется «откупаться» переживаниями и созданием памятников экспериментальным животным.

Экспериментирование над животными есть современная форма жертвоприношений во имя интересов человека, а сетования по поводу гибели природы напоминают извинения древних охотников перед убитым зверем. С нравственной точки зрения вопрос остается таким же, как и тысячи лет назад: допустимо ли убийство и при каких обстоятельствах?

Единственное рациональное основание экспериментов над животными, идущее от Аристотеля через Фому Аквинского к современным ученым и философам, представление о том, что человек высшее по сравнению с другими земными видами существо. Но это именно рациональное основание, а не оправдание, потому что истина связана со справедливостью, т. е. заключает в себе нравственное начало, а причинение вреда другим существам не может быть нравственным.

Появление новой науки — биоэтики помимо традиционных вызвано новыми проблемами, связанными, скажем, с истреблением не только отдельных представителей, но и целых видов животных и растений.

Термин «биоэтика» введен американским биологом В.Р. Поттером, который охарактеризовал ее, как «соединение биологического знания и человеческих ценностей», как «науку о выживании», «научный гуманизм», «этическое руководство», «новую культуру». По определению К. Вокса, биоэтика исследует новые проблемы, присущие техническому прогрессу, и осуществляет поиск нравственных ценностей, которые могли бы стать руководством для принятия решений в ситуациях взаимодействия человека и технологии.

В любой конкретной ситуации возникают три вопроса: какие знания дает нам прошлое? каких действий требует от нас совесть и здравый смысл в настоящем? каковы будут последствия каждого поступка в будущем?

В биоэтике объединяются различные проблемы, так как они имеют очевидный биологический компонент, определяющий процессы рождения и смерти живого существа. Но несмотря на синтетический характер, биоэтика не превращается в биофизику или биохимию в силу специфики этики как науки особого рода с особым статусом. Конкретная наука абсолютна по содержанию, но относительна по ценности. Этика как часть философии абсолютна по ценности, но относительна по содержанию. Положения этики полностью определяют жизнь человека, но не обязательны для всех. Положения науки не полностью определяют жизнь человека, но обязательны для всех.

Биоэтика может быть естественной наукой, рассматривающей конкретные квазиэтические принципы, действующие в самой природе. Но биоэтика также раздел этики, которая влияет на человеческие ценности и нравственный выбор. Чтобы биоэтика смогла стать чем-то наподобие биофизики, необходимо, чтобы наука преодолела нравственную амбивалентность. Тогда ценности и факты будут составлять в ней одно целое. Предпосылкой такой науки является представление о природе как ценности. В такой науке из ценностей следовали бы факты, из фактов непосредственно вытекали бы ценности. Так случится, если, скажем, определить красоту как элемент, способствующий выживанию человека и биосферы.

Основная задача биоэтики — выработка системы нравственного регулирования научной деятельности биологов, медиков, представителей других дисциплин, вторгающихся в среду. Как этот процесс влияет на результаты исследований? Китайскому философу Лао-цзы принадлежит афоризм: «Только настоящий человек обладает истинным знанием». Что значат эти слова? Не реализуя полностью свою целостную духовно-душевную природу, человек не может понять мир. Если он использует только свой интеллект, его познание неполноценно. Например, использование жестоких методов подсчета численности животных, приводящих к их гибели, искажает реальную картину существования природных сообществ.

Итак, биоэтика ценна в трех смыслах. Прежде всего, одно из ее направлений имеет объективное значение: анализ этических дилемм, которые влечет за собой развитие новых научных направлений. Это направление будет совершенствоваться в любом случае. Биоэтика имеет отношение и к набору вариантов нравственного выбора ученых. Наконец, она может рассматриваться как модель науки будущего, соединяющей нравственность и объективное знание.

В практическом плане следует отметить беспрецедентный в истории науки случай моратория, введенного в 1975 г. самими учеными на исследования в области выведения новых штаммов бактерий. Этот продержавшийся недолго запрет — первая ласточка, за которой следуют другие.

Сегодня официально запрещены исследования по клонированию человека — созданию генетических двойников.

Проблема ответственности ученого.

Одним из важнейших является вопрос об ответственности ученых. Кто ответственен за негативные последствия данного научного открытия и его внедрения в практику: ученый; технический разработчик, который доводит его открытие до практики; создатель инженерной системы; заказчик; правительство; рабочие, занятые в производстве; окружающие; все люди? Это далеко не праздный вопрос, когда дело доходит, скажем, до распределения ответственности за аварию на Чернобыльской АЭС. Можно построить иерархию ответственности. Виновными могут быть признаны многие, но в разной степени: например, человек, не подозревавший о данном сооружении или оружии, и человек, разработавший его. Об академике А.Д. Сахарове говорили, что участием в правозащитном движении он как бы реабилитирует себя за изобретение водородной бомбы. Известно, как переживал Р. Оппенгеймер после атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Можно полагать, что ученые-теоретики не ответственны за создание оружия, но надо оказаться на месте В. Гейзенберга, чтобы объективно подойти к решению этой проблемы.

Конечно, выяснением только нравственной ответственности здесь ограничиваться нельзя. Необходимо ставить вопрос и о правовой ответственности по законам, регулирующим научную деятельность.

Проблема ответственности связана с пониманием того, за что человек отвечает. Ученый, расщепивший атом урана, конечно, мог не знать, что его открытие приведет к созданию атомной бомбы, и в этом смысле он менее ответственен, чем разработчик атомного оружия. С другой стороны, непонимание вследствие недостатка информации не служит смягчающим обстоятельством, если человек мог бы узнать, но не захотел этого сделать. Как незнание юридического закона не избавляет от правовой ответственности, так не избавляет человека от нравственной ответственности нежелание знать и предвидеть последствия своей деятельности. Лучший критерий нравственности — совесть, которую Фома Аквинский называл присутствием Бога в человеке. Если совесть неспокойна, значит что-то сделано не так.

Ответственность за научные результаты не снимается, если ученый не может предугадать всех последствий, и это необходимо, чтобы стимулировать его поиски адекватного прогноза. Тем более не снимается ответственность за применение открытия, которому ученый может потенциально воспрепятствовать, не сообщая о своих открытиях. Научная информация, доступная государству, должна сообщаться населению.

Нужны ли нравственные кодексы ученых?

Ответ на этот вопрос имеет большое значение. На него пытался ответить еще Гиппократ. Кодекс — это конкретизация основных нравственных правил на основе имеющегося в данной области знания и практики опыта. Может ли он принести вред? Может при своей абсолютизации и догматизации, когда забывается, что главной нравственной инстанцией является совесть, а не писаные правила. Но несмотря на риск (а любая деятельность, в том числе в области морали, нравственно рискованна), кодексы, регулирующие поведение в определенной профессиональной сфере, как и клятва Гиппократа, нужны.

В античные времена существовала парадигма «знание ради знания», потому что вместо техники работали рабы, и не надо было знание применять на практике. В наше время науку стали называть непосредственной производительной силой. Но непосредственное вторжение науки в действительность оборачивается экологическими и нравственными проблемами, которые следует решать до, а не после внедрения научных достижений. Поэтому между научным открытием и его практическим применением должно быть время для оценки. Да и вообще не все научные достижения надо внедрять, что понимал еще Ф. Бэкон, который в «Новой Атлантиде» выделил из всех научных открытий такие, о которых даже не сообщается. Тем более сложно обстоит дело сейчас, когда человечество стало, по словам В.И. Вернадского, геологической силой на нашей планете. Нравственность не мешает науке, а ориентирует ее определенным образом. Именно такая ориентация обеспечивает истинное знание, которое находится в единстве с добром и красотой.

Вопросы для повторения.

1. Каковы мотивы научной деятельности?

2. Какое значение имеет в науке личность?

3. Какие качества необходимы ученому?

4. Какие существуют типы ученых?

5. Каким должен быть идеальный ученый?

6. Как соотносится научная истина с добром и красотой?

7. Как связаны чувства и разум ученого в процессе научной деятельности?

8. Сравните познание и нравственность как формы общественного сознания.

9. Что такое этика науки?

10. Каков статус биоэтики?

Задания к семинару.

I. Ответьте на вопросы.

1. Какова роль личности в развитии науки?

2. Каково влияние национального характера ученого и культуры, в которой он воспитан, на его работу?

3. Был бы открыт закон всемирного тяготения, если бы не родился И. Ньютон?

4. Каковы мотивы занятия наукой?

5. Какими качествами должен обладать ученый?

6. Какова роль в науке мужества, честности, интеллекта, удивления, интереса?

7. Почему И.П. Павлов поставил перед своим институтом памятник собаке?

8. Почему возрастает роль этических аспектов науки?

9. Кто прав — 3. Фрейд или А. Эйнштейн — в споре о том, должен ли ученый бороться против опасности войны и других деструктивных действий человека, и имеет ли это смысл?

10. Какова роль ценностей в науке?

11. Каковы ценностные условия возникновения науки в Новое время?

12. В чем специфика биоэтики как науки особого типа?

13. Как этические аспекты влияют на развитие науки в наше время?

14. Необходимы ли нравственные кодексы ученых?

15. Каковы традиции русской научной школы?

16. Что породило необходимость создания глобальной этики, этики Земли, этики благоговения перед жизнью, компьютерной этики, инженерной этики и т. п.?

17. Каковы традиционные и новые проблемы этики науки?

18. Что входит в нравственный кодекс ученых?

19. Какие разновидности научной этики вы знаете?

20. Каков нравственный идеал науки?

21. Трое знаменитых ученых в сходной ситуации вели себя по-разному: Н. Коперник был против публикации своей гелиоцентрической картины мира, Дж. Бруно отказался отречься от своих взглядов, Г. Галилей публично отрекся под давлением католической церкви. Как бы вы поступили на их месте?

II. Прокомментируйте высказывания.

«Одна из особенностей моей работы состоит в том, что я почти не перестаю думать о текущей проблеме. Я редко отрываюсь, если только не происходит чего-то действительно требующего моего внимания, вроде ведения машины в опасном месте. Тогда приходится прерываться, но непрерывность для меня кажется очень важной: мне нужно продолжать работу мысли» (Дж. Чу).

«Я никогда не читаю. Это мешает мне думать» (П. Дирак).

III. Прокомментируйте схемы.

1. Мотивы деятельности ученого.

Радость познания, стремление к поиску, удивление, красота природы, отыскание истины, интеллектуальный интерес, любопытство, престиж, любовь к природе и правде, желание приносить пользу, ореол успеха (желание подражать великим), боязнь скуки.

2. Качества, необходимые ученому.

Способность к творческой работе (оригинальность мышления, воображение, интуиция), интеллект (логика, память, опыт, способность к концентрации внимания, абстрагированию), энтузиазм и настроенность (преданность цели, устойчивость к удаче, однообразию и неудачам, мужество, здоровье, энергия, самодисциплина), честность перед самим собой, стремление к истине, контакт с природой (наблюдательность, технические навыки), контакт с людьми (понимание себя и других, совместимость с окружающими, способность организовывать группы, убеждать других и прислушиваться к их аргументам), постоянная неудовлетворенность собой.

3. Типы личности ученых.

A. «Делатели» (собиратели фактов, усовершенствователи методов).

Б. «Думатели» (книжные черви, классификаторы, аналитики, синтезаторы).

B. «Чувствователи» (крупные боссы, невозмутимые скептики, высушенные лабораторные дамы, самолюбователи, агрессивные спорщики, первостатейные акулы, святые, святоши, добрячки).

Г. Идеальный тип — Фауст (испытывающий воодушевление от возможностей исследования, а не от собственных возможностей).

Д. Идеальный ученик — Фамулус (острый взгляд, уверенные движения, выносливость).

4. Отличие научных положений от этических.

Литература.

Краткий миг торжества: Сб. ст. / Сост. В. Черникова. — М., 1989.

Леопольд О. Этика Земли // Календарь песчаного графства. — М., 1983.

Селье Г. От мечты к открытию. — М., 1987.

Швейцер А. Культура и этика. — М., 1973.