Глава 22 Оборона Курской дуги

В ходе наступательных операций зимней кампании 1942/43 г. войска Брянского, Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов отбросили немецкие войска далеко на запад и овладели обширным районом под Курском. Этот район глубоко вдавался в расположение противника и получил название Курского выступа. На этом рубеже фронт к концу марта 1943 г. стабилизировался, и обе стороны стали готовиться к летним операциям.

В сложившейся обстановке Курский выступ имел важное стратегическое значение. Обладая им, советские войска могли нанести глубокие фланговые удары по орловско-брянской и белгородско-харьковской группировкам немцев.

В начале 1943 г. Гитлер и Верховное командование (ОКХ), рассматривая планы летней кампании 1943 г., оказались перед альтернативой:

«1. Ведение оборонительно-наступательных действий, что означало предоставить Советам возможность наступать первыми, после чего перейти в контрнаступление. Такое решение предлагали начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Курт Цейтцлер, начальник оперативного управления ОКХ генерал-лейтенант Адольф Хойзингер, командующие группами армий «Центр» и «Юг» фельдмаршалы Гюнтер фон Клюге и Эрих фон Манштейн. Эти генералы подчёркивали, что дело состоит не в том, чтобы удерживать территорию, а в том, чтобы разбить Красную армию, придерживаясь оборонительно-наступательной тактики. Они полагали, что, вероятнее всего, учитывая существующее соотношение сил между воюющими сторонами, к успеху приведут именно подобные действия. Как только советские войска безвозвратно втянутся в наступление, контрудар настигнет врага после периода гибкой обороны, в тот момент, когда он будет в движении. Благодаря лучшему качеству немецкого командования и солдат (что нашло подтверждение в сражении под Харьковом), такие действия скорее позволят нейтрализовать советское численное превосходство и одержать победу. А удержание слишком протяжённого фронта при одновременном наступлении и прорыве полосы вражеских укреплений до тех пор, пока армии не смогут выйти на оперативный простор, малоперспективно.

2. Нанести первый удар, чтобы прекратить советские приготовления к наступлению на начальной стадии, что приведёт к тому, что Красная армия не сможет начать общее наступление в 1943 году.

Гитлер сделал выбор в пользу второго решения, определил время и снова отверг первое предложение, поскольку полностью отверг идею о какой-либо произвольной потере территории. Всегда становившийся подозрительным, когда вставал этот вопрос, он опасался того, что оборонительно-наступательные действия начнутся с преднамеренной потери территории, что приведёт к началу отступления на всём фронте, остановить которое больше не удастся. Он спорил дальше о том, что у него нет времени, чтобы дожидаться, когда Сталин позволит ему начать наступление, особенно в свете надвигающегося вторжения на западе. Поэтому было принято решение ударить первыми. После этого встал вопрос, где наносить удар»[92].

В итоге Гитлер принял решение наступать под Курском и Белгородом. Курский выступ предоставлял немцам благоприятные возможности для наступления с севера и с юга в общем направлении на Курск, что могло привести к окружению войск Центрального и Воронежского фронтов и затем к дальнейшему наступлению немцев вглубь страны. Выгодным для такого наступления являлся и орловский плацдарм германских войск. Гряда высот, которую здесь занимал противник, обеспечивала скрытный подход резервов, а большая ёмкость плацдарма, наличие сети железных, шоссейных и грунтовых дорог создавали благоприятные условия для сосредоточения на этом направлении крупных сил из глубины. Также выгодным для наступления противника был и белгородско-харьковский плацдарм. В случае успеха наступления на Курском выступе немцы могли сократить общую протяжённость фронта на 200–220 км и высвободить 12–15 дивизий для решения последующих задач.

Готовясь к летнему наступлению против наших войск на Курском выступе, германское командование сосредоточило в районе южнее Орла 9-ю армию из группы армий «Центр» и в районе Белгорода 4-ю танковую армию и оперативную группу «Кемпф» из группы армий «Юг». Против западного фаса Курского выступа была развёрнута 2-я немецкая армия. Всего на курском направлении противник сосредоточил 50 дивизий.

К 30 июня 1943 г. в составе войск группы армий «Юг», предназначенных для участия в операции «Цитадель», состояло 5 моторных дивизий, одна дивизия вермахта («Великая Германия») и четыре дивизии СС («Лейбштандарт Адольф Гитлер», «Рейх», «Мёртвая голова» и «Викинг»), шесть танковых дивизий (3, 6, 7, 11, 19 и 23-я), десять танковых бригад и несколько дивизионов штурмовых орудий. Вся группировка располагала боеспособными 1111 (166)[93] танками и 321 САУ. Кроме того, находилось в ремонте 115 (18) танков и 13 САУ. В пути были 77 (6) танков и 9 САУ. Итого 1303 (190) танков и 253 САУ.

В составе группы армий «Центр» было шесть танковых дивизий (2, 4, 9, 12, 18 и 20-я), 21 танковая бригада, 656-й отельный полк САУ и 78-я штурмовая дивизия, а также несколько дивизионов штурмовых орудий. Вся группа «Центр» располагала исправными 457 (156) танками и 274 САУ, 32 (34) танка и 6 САУ были в ремонте, а 64 (4) танка — в пути. Итого 552 (194) танка и 280 CАУ.

Тут мне придётся развеять миф о тысячах «тигров», «пантер» и «Фердинандов», наступавших на Курской дуге. Помните эпизод из фильма «Место встречи изменить нельзя» — «Шарапов, ты на фронте был, видел «Фердинанды»». Причём это не вопрос, а утверждение, само собой разумеющийся факт, поскольку человек, бывавший на передовой, не мог не видеть «Фердинандов».

Маленькое отступление. Мой отец Борис Васильевич Широкорад пошёл на фронт добровольцем в августе 1941 г., хотя и имел «бронь». Воевал под Вязьмой и Москвой, затем получил ранение, демобилизовался и отправился на военный завод. Он не любил особенно рассказывать ни о войне, ни о своей работе (системах управления ракет). Но как-то на дне рождения рассказал пару эпизодов из 1941 года. Когда он произнёс слова: «И тут я впервые увидел большой немецкий танк», кто-то спросил: «Какой?» Он ответил: «Т-III. T-IV отродясь не видел, а всё T-II и 38(t)». Увидев мою кислую мину, отец заметил: «Не нравится, так ты пойди послушай «ветеранов», которые под Вязьмой и Москвой «тигров» пачками подбивали!»

Так вот, всего в составе групп армий «Юг» и «Центр» имелось к 30 июня 1943 г. 178 танков «тигр», 204 танка «пантера» и 90 CАУ «Фердинанд» («Элефант»),

Конкретно они были распределены:

В группе армий «Юг»:

Моторизованная дивизия «Великая Германия» (вермахт) — 46 «тигров»;

Моторизованной дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер» была придана одна рота (4-я, позже перенумерованная в 13-ю) танков «тигр» из 1-го танкового полка СС. В составе роты имелось 13 танков. Кроме того, 10 танков Т-III с 5-см пушкой, 67 танков T-IV и 9 командирских танков[94].

Моторизованная дивизия «Мёртвая голова» имела приданную одну роту (9-ю) танков «тигр» в составе 15 машин. Кроме того, в «Мёртвой голове» было 63 танка Т-III с 5-см пушками, 52 танка T-IV и 9 танков управления.

Моторизованная дивизия «Рейх» на 30 июня 1943 г. также имела одну роту танков «тигр», в количестве 15 единиц. Правда, позже число «тигров» было доведено до 33 единиц. Кроме того, дивизия «Рейх» располагала четырьмя танками T-II, тремя танками Т-III с 7,5-см в 24 калибра, десятью Т-III с 5-см пушками, 25 трофейными танками Т-34 и десятью командирскими танками.

Моторизованная дивизия «Викинг»[95] имела в своём составе батальон танков «тигр» (45 единиц).

В группе армий «Центр» танками «тигр» располагала только 21-я танковая бригада, в составе которой был 505-й тяжёлый танковый батальон (204 машины).

В 18-й танковой дивизии в 656-м танковом полку было два батальона — № 653 и № 654, в которых состояло по 45 САУ «Фердинанд» («Элефант»). Это и были все «Фердинанды», произведённые за время войны.

К началу германского наступления по дуге Курского выступа развернулись войска Центрального и Воронежского фронтов, которым была поставлена задача — активной обороной измотать и обескровить ударные немецкие группировки при переходе их в наступление на Курск и тем самым создать необходимые условия для последующего перехода в контрнаступление.

Центральный фронт, имея в своём составе пять общевойсковых армий (48, 13, 70, 65 и 60-ю), 2-ю танковую армию в составе двух танковых корпусов (3-го и 16-го) и 11 гвардейскую танковую бригаду, два отдельных танковых корпуса (9-й и 19-й) и 16-ю воздушную армию, занял оборонительную полосу протяжённостью в 306 км, имея справа 63-ю армию Брянского фронта и слева 38-ю армию Воронежского фронта.

По решению командующего Центральным фронтом, все пять общевойсковых армий, имея в своём составе 41-ю стрелковую дивизию, четыре стрелковые бригады, две танковые бригады, 15 отдельных танковых полков, шесть самоходно-артиллерийских полков и другие средства усиления, занимали оборону в первом эшелоне фронта. В резерве командующего фронтом находились 2-я танковая армия и два отдельных танковых корпуса (9-й и 19-й).

В армиях отдельные танковые бригады и отдельные танковые и самоходно-артиллерийские полки использовались преимущественно для усиления стрелковых дивизий, оборонявших главную и вторую полосы. С этой целью они располагались повзводно и поротно непосредственно в боевых порядках пехоты на танкоопасных направлениях. Кроме того, часть танков группами по 10–15 машин использовалась для усиления гарнизонов противотанковых опорных пунктов. Огонь танков в обороне был организован как с места, с заранее подготовленных огневых позиций — окопов полного профиля, так и с ходу. Заранее были также подготовлены запасные огневые позиции, которые должны были заниматься в процессе оборонительного боя танками, перегруппированными из глубины или с неатакованных участков фронта. Тем самым обеспечивалось массирование противотанкового огня на танкоопасных направлениях.

2-я танковая армия, а также 9-й и 19-й отдельные танковые корпуса, находясь в резерве командующего фронтом, предназначались для нанесения контрударов. Командующий Центральным фронтом предусматривал три возможных варианта нанесения контрударов танковыми соединениями.

По первому варианту контрудар предусматривалось нанести из района Верхняя Сосна на Алексеевку, по второму варианту — из района Ольховатка на Лозовед и по третьему варианту — с рубежа Городище, Хмелевое на Малахове.

Воронежский фронт имел в своём составе также пять общевойсковых армий (38-ю, 40-ю, 6-ю гвардейскую, 7-ю гвардейскую и 69-ю), 35-й гвардейский стрелковый корпус, 1-ю танковую армию (6-й и 31-й танковые корпуса и 3–1 мехкорпус), два отдельных танковых корпуса (2-й и 5-й гвардейские) и 2-ю воздушную армию. Фронт занял оборонительную полосу протяжением в 244 км, имея справа 60-ю армию Центрального фронта и слева 57-ю армию Юго-Западного фронта.

По решению командующего Воронежским фронтом, четыре общевойсковые армии (38, 40, 6 и 7-я гвардейские), имея в своём составе 27 стрелковых дивизий, шесть танковых бригад, восемь отдельных танковых полков, три полка самоходно-артиллерийских установок и другие средства усиления, занимали оборону в первом эшелоне фронта на главной и второй оборонительных полосах. 69-я армия заняла третью полосу обороны, а 35-й гвардейский стрелковый корпус — первый фронтовой рубеж.

Тяжёлых танков было сравнительно немного. Так, Центральный фронт располагал 70 танками КВ, а Воронежский фронт — 105-ю. В основном это были танки КВ-1C. Кроме того, Центральный фронт располагал 924 танками Т-34 и 587 танками Т-60 и Т-70. Для Воронежского фронта эти цифры составляли 1109 и 453 танка соответственно.

Все отдельные танковые бригады и отдельные танковые полки располагались на танкоопасных направлениях в боевых порядках стрелковых дивизий либо на второй полосе обороны, либо в промежутке между главной и второй полосами обороны, с задачей огнём с места и короткими контратаками отражать удары вклинившегося противника.

1-я танковая армия, 2-й гвардейский и 5-й гвардейский танковые корпуса, составляя резерв командующего фронтом, располагались в следующих районах: 1-я танковая армия — за центром главной группировки Воронежского фронта, в районе Обоянь; 2-й гвардейский танковый корпус — в районе Короча; 5-й гвардейский танковый корпус — в районе Марьино.

Планом операции предусматривалось использование фронтового резерва для нанесения контрударов на том направлении, где противник будет наносить главный удар.

Описание германского наступления существенно разнится в трудах советских и западных историков. Для начала я приведу официальную версию[96]:

Бронетанковые и механизированные войска Советской армии в оборонительной операции Центрального фронта:

Боевые действия бронетанковых и механизированных войск в оборонительной операции Центрального фронта развернулись на фронте шириною в 40 км и в глубину 12 км. Переход немцев в наступление не был неожиданным для советского командования. Сталин ещё 2 июля специальной телеграммой предупредил командующего фронтом о возможном переходе немцев в наступление в период с 3 по 6 июля.

Для срыва немецкого наступления командующий фронтом приказал провести предусмотренную планом артиллерийскую контрподготовку, которая началась 5 июля в 2 ч 10 мин и продолжалась в течение 20 минут. Было подавлено около восьмидесяти артиллерийских и миномётных батарей противника. Повторный огневой налёт нашей артиллерии, произведённый в 4 ч 35 мин, проходил одновременно с начавшейся артиллерийской подготовкой противника и в значительной степени дезорганизовал её.

Перейдя 5 июля в наступление, немецкое командование главный удар наносило с фронта Архангельское, Верхнее Тагино на Ольховатку. С целью обеспечения флангов главной группировки с запада и востока, а также для расширения прорыва немецкое командование нанесло два вспомогательных удара: один из района Красная Слобода, Глазуновка на Малоархангельское, а другой из района Верхнее Тагино на Гнилец.

На направлении главного удара под прикрытием огня артиллерии и авиации впереди следовали тяжёлые танки «тигр» и тяжелые САУ «Фердинанд», за ними средние и лёгкие танки, а затем мотопехота на бронетранспортёрах и пехота в пеших боевых порядках. При подходе к переднему краю обороны «тигры» и «Фердинанды» пропускали вперёд средние и лёгкие танки, поддерживая их наступление своим огнём. Противнику удалось на направлении своего главного удара (ценой огромных потерь) к исходу первого дня операции вклиниться в нашу оборону на глубину 6–8 км. 13-я армия, изматывая и обессиливая наступавшего врага, отошла на вторую полосу обороны. Попытки противника прорвать оборону советских войск на вспомогательных направлениях успеха не имели.

Ещё в первой половине дня 5 июля командующий Центральным фронтом, определив направление главного удара немцев, принял решение, замысел которого сводился к тому, чтобы одновременными ударами по флангам и вершине вклинения вражеской группировки разгромить ее и уничтожить. 2-й танковой армии было приказано: 3-му танковому корпусу перейти к обороне на участке Полсела Горяйнова, Городище; а 16-му танковому корпусу из района Ольховатка во взаимодействии с 17-м гвардейским стрелковым корпусом 13-й армии нанести контрудар в общем направлении на Гнилуша с целью восстановления ранее занимаемого положения. 19-й танковый корпус был оперативно подчинён командующему 2-й танковой армии и имел задачу нанести контрудар из района Новосёлки, Ясенок в направлении на Подолянь. 9-й танковый корпус сосредоточивался в районе Арсеньевский в готовности нанести контрудар по двум направлениям: либо на Поныри, либо на Самодуровку. Кроме того, левофланговые дивизии 48-й армии должны были нанести контрудар на Змиевку, а правофланговые дивизии 70-й армии — на Кромы.

Исходное положение для выполнения поставленных задач 2-я танковая армия, а также 19-й и 9-й танковые корпуса заняли к исходу 5 июля. Контрудар последовал с утра 6 июля, в нём в соответствии с решением командующего фронтом приняли участие 16-й и 19-й танковые корпуса.

Боевые действия 16-го танкового корпуса при нанесении контрудара велись не всеми силами, а отдельными бригадами, которые вводились в сражение последовательно. В 5 ч 00 мин начала боевые действия 107-я танковая бригада с рубежа Снова, Подсоборовка в направлении Степь, Окоп. Встреченная массированным огнём с места 86 танков противника, бригада не смогла продвинуться вперёд и вынуждена была вернуться в исходное положение. Через час, в 6 ч 00 мин, командир 16-го танкового корпуса ввёл в бой свою 164-ю танковую бригаду, которая также была встречена огнём с места 150 танков противника и возвратилась в исходное положение. Последовательный ввод бригад в бой не дал должного эффекта. Вследствие этого остальные части 16-го танкового корпуса в течение 6 июля огнём с места и из засад отражали атаки противника, нанося ему серьёзные потери в живой силе и технике.

19-й танковый корпус до вечера организовывал взаимодействие с пехотой и артиллерией для совместного контрудара и начал его только в 20 ч 00 мин 6 июля. Однако продвижения корпус не имел и вернулся в исходное положение.

Боевые действия 16-го и 19-го танковых корпусов были не одновременными, а велись разрозненно, и поэтому корпусам не удалось восстановить ранее занимаемого войсками 13-й армии положения, как это предусматривалось планом. Вместе с тем контрудар фронтовыми резервами имел огромное значение в обеспечение успеха всей оборонительной операции. В результате этого контрудара противник был остановлен перед второй полосой обороны и, понеся большие потери, лишился возможности в последующие дни продолжать наступление на трёх направлениях. Враг вынужден был сократить фронт активных действий, отказаться от наступления на вспомогательных направлениях и смог продолжать наступление только на Ольховатку.

После контрудара командующий фронтом приказал танковым соединениям перейти к упорной обороне, окопать танки и отбивать атаки противника огнём. Использование танков для контратак разрешалось только против пехоты и лёгких танков противника.

Командующий 2-й танковой армией приказал танковым корпусам оборонять во взаимодействии со стрелковыми дивизиями 13-й армии занимаемые полосы.

Фронт обороны 2-й танковой армии достигал 30 км: 3-й танковый корпус оборонялся в полосе шириной 10 км, 16-й танковый корпус — 12 км и 19-й танковый корпус — 8 км. В резерве командующего армией оставалась 11-я гвардейская танковая бригада, на которую была возложена задача обеспечения стыка 16-го и 19-го танковых корпусов. Командиры 3-го и 16-го танковых корпусов расположили в первых своих эшелонах по две танковые и одной мотострелковой бригаде, а по одной танковой бригаде оставили у себя в резерве. Командир 19-го танкового корпуса расположил в первом эшелоне одну танковую и одну мотострелковую бригады, а две танковые бригады оставил в резерве.

Заняв оборону, 2-я танковая армия имела 607 танков и 440 орудий и миномётов, благодаря чему плотность на каждый километр фронта обороны увеличилась на 20 танков и около 15 орудий и миномётов.

2-я танковая армия во взаимодействии с войсками 13-й армии и при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации успешно отражала неоднократные попытки врага прорваться с севера на Курск. Действия 2-й танковой армии приняли характер ведения огня с места из окопов и из засад в сочетании с массированными контратаками по вклинившимся в нашу оборону вражеским войскам. В течение двух дней, 7 и 8 июля, немцы сумели продвинуться всего лишь на 2–4 км и незначительно вклиниться во вторую полосу обороны на участке Поныри, Саборовка. Этот небольшой тактический успех стоил противнику таких огромных потерь, что к исходу 8 июля он вынужден был отказаться от дальнейшего общего наступления и повсеместно перейти к обороне. 9 июля немцы на некоторых участках переходили в наступление лишь с целью улучшить занимаемые позиции, а 10 июля повсеместно прекратили активные действия, за исключением действий отдельных разведывательных групп.

С переходом вражеских войск к обороне 2-я танковая армия, а также 19-й и 9-й танковые корпуса совместно с войсками Центрального фронта до 15 июля готовились к контрнаступлению.

Таким образом, бронетанковые и механизированные войска во взаимодействии с общевойсковыми армиями и при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации успешно выполнили поставленную задачу. Враг был измотан, обескровлен и ослаблен, не достигнув никаких оперативных результатов.

Бронетанковые и механизированные войска Красной армии в оборонительной операции Воронежского фронта:

Оборонительная операция войск Воронежского фронта началась во второй половине 4 июля. В этот день немецкое командование стремилось сбить боевое охранение и вплотную подвести свои войска к переднему краю обороны советских войск. Для срыва немецкого наступления командующий Воронежским фронтом провёл две артиллерийские контрподготовки: первую в 22 ч 30 мин 4 июля и вторую в 3 ч 00 мин 5 июля. Артиллерийскими контрподготовками противнику был нанесён значительный урон в живой силе и технике, что дезорганизовало и ослабило его наступление.

С утра 5 июля противник возобновил наступление, нанося главный удар на Обоянь и вспомогательный удар на Короча. Силами своей главной группировки немцы стремились прорвать оборону на двух направлениях: черкасском и яковлевском. Ценой огромных усилий и жертв к исходу первого дня операции им удалось вклиниться в главную полосу обороны: на черкасском направлении на 2–3 км, а на яковлевском на глубину до 6 км. На корочанском направлении, где наносился вспомогательный удар, противнику удалось форсировать реку Северный Донец и захватить на восточном берегу реки плацдарм шириной по фронту до 10 км и в глубину до 3–4 км.

Для прикрытия наиболее угрожаемого обоянского направления командующий Воронежским фронтом ещё во второй половине июля приказал командующему 1-й танковой армии выдвинуть два своих корпуса на второй оборонительный рубеж 6-й гвардейской армии и прочно занять оборону: гвардейскому танковому корпусу — на рубеже Меловое, Раково, Шевелево; 3-му мехкорпусу — на рубеже Алексеевка, Яковлеве; 31-му танковому корпусу расположить во втором своем эшелоне на рубеже Студенок, Владимировка. 1-й танковой армии была поставлена задача — ни при каких обстоятельствах не допустить прорыва противника на Обоянь.

Командующий фронтом из своего резерва передал 5-й и 2-й гвардейские танковые корпуса в оперативное подчинение командующего 6-й гвардейской армией для занятия обороны: 5-й гвардейский танковый корпус на рубеже Яковлеве, Тетеревино и 2-й гвардейский танковый корпус на рубеже Рождественка, Дружный. Этим двум корпусам была поставлена задача не допустить прорыва противника в северо-восточном направлении.

В течение ночи на 6 июля 1-я танковая армия, а также 5-й и 2-й гвардейские танковые корпуса окопали танки, организовали взаимодействие с общевойсковыми соединениями 6-й гвардейской армии, артиллерией, авиацией и инженерными войсками.

1-я танковая армия имела двухэшелонное оперативное построение. В первом эшелоне в полосе шириной 35 км находились два корпуса: на правом фланге армии в 16-км полосе занимал оборону 6-й танковый корпус, а на левом фланге в 19-километровой полосе оборонялся 3-й мехкорпус. Во втором эшелоне армии на удалении около 18 км от войск первого эшелона находился 31-й танковый корпус.

Боевые порядки корпусов первого эшелона армии состояли также из двух эшелонов. В первом эшелоне 6-го танкового корпуса располагались 200-я и 22-я танковые бригады, 6-я мотострелковая бригада, а во втором эшелоне — 112-я танковая бригада.

3-й мехкорпус имел в первом своём эшелоне 10-ю, 1-ю, 3-ю моторизованные бригады и 1-ю гвардейскую танковую бригаду, а во втором эшелоне — 49-ю танковую бригаду. Каждый командир танковой бригады оставлял в своём резерве усиленный танковый батальон, а командир механизированной бригады — танковый полк. Эти резервы предназначались для нанесения контратак.

1-я танковая армия имела в своём составе 623 танка и 682 орудия и миномёта. Таким образом, с занятием обороны армия увеличила плотность на 18 танков и около 20 орудий и миномётов на каждый километр фронта обороны.

С утра второго дня операции, 6 июля, противник возобновил наступление и направил усилия своей главной группировки из района Черкасское на Яковлеве, где в первый день наступления им было достигнуто наибольшее продвижение. В районе Яковлеве немцы стремились прорвать вторую полосу обороны и выйти в Обоянь. Ценой больших потерь врагу удалось к исходу 6 июля несколько вклиниться во вторую полосу обороны на участке 5-го гвардейского танкового корпуса. Для прикрытия этого направления командующий 1-й танковой армии выдвинул, по приказу командующего фронтом, из своего второго эшелона к району севернее Яковлеве 31-й танковый корпус. К этому району была также направлена 19-я истребительно-противотанковая бригада, переданная из 40-й армии в подчинение командующего 1-й танковой армии. Указанными силами противник в районе севернее Яковлеве был остановлен.

Несмотря на тяжёлые потери, гитлеровское командование с утра третьего дня операции, 7 июля, возобновило наступление, нанося главный удар по левому флангу 1-й танковой армии.

Ценой колоссальных усилий и жертв враг в этот день прорвал вторую полосу обороны на участке 3-го мехкорпуса и 31-го танкового корпуса. С упорными боями, изматывая и обескровливая врага, эти корпуса к исходу 7 июля отошли на рубеж Сырцево, Верхоленье, Мал. Маячки, Грезное. Отход сочетался с массированными контратаками, что дало возможность закрепиться в ограниченные сроки на промежуточном рубеже и встретить наступавшего противника организованным огнём. За 7 июля вражеские войска хотя и продвинулись в глубину от 10 до 20 км, но оперативного прорыва не осуществили.

Учитывая большую активность противника на обоянском направлении, Ставка Верховного Главнокомандования, по докладу Маршала Советского Союза Василевского, находившегося в то время на Воронежском фронте, приказала из состава Степного фронта направить к западному берегу реки Оскол, в район Салтыкове, Меловое, Орлик, 5-ю гвардейскую танковую армию в готовности действовать в направлениях на Обоянь и Курск.

Выступив в 1 ч 30 мин 7 июля из района Острогожск, Берёзовая, Россошь, 5-я гвардейская танковая армия в составе 18-го и 29-го танковых корпусов и 5-го гвардейского мехкорпуса к утру 8 июля закончила сосредоточение в указанном ей районе, совершив в течение 30 часов 220-километровый марш. Кроме того, на усиление Воронежского фронта из состава 5-й гвардейской общевойсковой армии Степного фронта был направлен 10-й танковый корпус, из состава Юго-Западного фронта — 2-й танковый корпус. Эти два корпуса должны были сосредоточиться в районе Прохоровки.

Таким образом, уже на третий день операции к району боевых действий были направлены стратегические резервы, которые в значительной степени усилили оборону Воронежского фронта.

С утра четвёртого дня операции 3-й механизированный и 31-й танковый корпуса по-прежнему продолжали огнём с места и массированными контратаками отражать удары противника, стремившегося любой ценой прорваться в Обоянь. Под натиском превосходящих сил противника в течение 8 июля корпуса отошли в северо-западном направлении на 8—10 км, где вновь закрепились на промежуточном рубеже обороны и не допустили прорыва вражеских войск в глубину.

В этот же день противник пытался прорваться через реку Псел в восточном направлении. Но и эти действия не дали ему желаемых результатов. Они были парализованы подошедшими из резерва частями 10-го танкового корпуса, переданного в оперативное подчинение командующего 1-й танковой армии.

В последующие два дня операции, 9 и 10 июля, германское командование, несмотря на тяжёлые потери, продолжало направлять свои усилия против 3-го механизированного и 31-го танкового корпусов с целью выполнения основной задачи — выхода в Обоянь. Немцам удалось только потеснить советские части на 4—6 км в северо-западном направлении, но поставленной цели он не достиг. Наши корпуса в третий раз закрепились на промежуточном рубеже обороны. Для увеличения глубины обороны на обоянском направлении командующий фронтом передал в оперативное подчинение командующего 1-й танковой армией 5-й гвардейский танковый корпус, который к 10 июля расположился в районе Орловка — в тылу 3-го мехкорпуса.

Таким образом, целостность фронта нашей обороны на обоянском направлении не была нарушена.

Боевые действия 1-й танковой армии в оборонительной операции Воронежского фронта по своему характеру существенным образом отличались от действий 2-й танковой армии в оборонительной операции Центрального фронта. Если 2-я танковая армия вела оборонительные действия только на второй полосе обороны, изматывая противника огнём с места и короткими контратаками, то 1-я танковая армия, отходя под натиском превосходящих сил противника, изматывала его на промежуточных рубежах обороны. Действия 1-й танковой армии были направлены на удержание второй полосы обороны, с последующим выходом из боя, отходом на промежуточный рубеж обороны и занятием его. В течение пяти суток, с 6 по 10 июля, 1-я танковая армия силами 3-го механизированного и 31-го танкового корпусов последовательно удерживала вторую полосу обороны и три промежуточных рубежа обороны, нанесла противнику огромные потери и ни на одном участке не допустила прорыва вражеских войск в глубину. Общее продвижение противника к 10 июля на направлении его главного удара достигло 35 км, однако оперативного прорыва нашего фронта обороны он не осуществил.

Убедившись в невозможности преодолеть сопротивление 1-й танковой армии на обоянском направлении, немецкое командование с 10 июля прекратило дальнейшие попытки прорваться на Курск через Обоянь. Выставив заслоны против 1-й танковой и 6-й гвардейской армий, немцы начали перегруппировывать основные свои силы с обоянского на прохоровское направление. Кроме того, немецкие войска, действовавшие на корочанском направлении, должны были направить свои основные усилия также на Прохоровку. Тем самым противник стремился слить усилия своих группировок, действовавших на главном и вспомогательном направлениях, с тем, чтобы окружным путём прорваться к Курску.

В целях срыва немецкого наступления на прохоровском направлении, а также для того, чтобы иметь наготове ударные группировки при переходе в контрнаступление, Ставка Верховного Главнокомандования 9 июля приказала командующему Степным фронтом направить на белгородско-курское направление три армии: 27-ю армию с 4-м гвардейским танковым корпусом — в район Курска; 53-ю армию с 1-м мехкорпусом — на первый фронтовой рубеж Воронежского фронта, проходивший по реке Сейм; 5-ю гвардейскую общевойсковую армию — на рубеж (исключительно) Обоянь, Прохоровка. Кроме того, 5-й гвардейской танковой армии было приказано из района Салтыкове, Меловое, Орлик совершить за день 100-километровый марш с тем, чтобы к исходу 9 июля сосредоточиться в районе Бобрышево, Александровский, Большие Сети. С выходом 5-й гвардейской танковой армии в указанный район ей были переданы в оперативное подчинение 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус и 2-й танковый корпус. Оба эти корпуса имели в своём составе около 200 исправных танков. Таким образом, к началу боёв в районе Прохоровки 5-я танковая армия имела в своём составе 793 танка, из них 501 танк Т-34, а остальные — Т-70.

К этому времени немецкое командование успело сосредоточить в районе западнее Прохоровки крупную группировку своих войск, насчитывавшую более 700 танков, в том числе свыше 100 танков «тигр» и тяжёлых самоходных орудий «Фердинанд». Таким образом, по количеству танков соотношение сил было примерно равным, но в тяжёлых танках противник имел перевес.

В ночь на 11 июля командующий Воронежским фронтом принял решение мощным контрударом разгромить главную группировку врага и восстановить ранее занимаемое положение. С этой целью 5-й танковой армии была поставлена задача — нанести во взаимодействии с 5-й общевойсковой армией контрудар в направлении Грезное, Яковлево; 1-й танковой армии силами 10-го и 5-го танковых корпусов во взаимодействии с войсками 6-й гвардейской общевойсковой армии нанести контрудар через Покровку также на Яковлеве. Готовность войск к нанесению контрудара устанавливалась к утру 12 июля.

Ширина полосы 5-й гвардейской танковой армии для нанесения контрудара оставляла 10 км, а глубина её задачи на 12 июля — около 25 км.

По решению командующего 5-й танковой армией, контрудар предусматривалось нанести в двухэшелонном построении. В первом эшелоне находились 18-й и 29-й танковые корпуса и во втором эшелоне — 5-й гвардейский мехкорпус. Приданный армии 2-й танковый корпус, находясь в обороне в непосредственном соприкосновении с противником, должен был прикрыть выход в исходные районы 18-го и 29-го танковых корпусов, а с началом контрудара прикрывать их правый фланг наступлением на Сухо-Солотино. Левый фланг армии прикрывался 2-м гвардейским танковым корпусом, имевшим задачу нанести удар из района восточнее Ясной Поляны на Яковлеве.

Боевые порядки корпусов были также глубоко эшелонированными, что видно из построения 18-го танкового корпуса. Корпус был построен в три эшелона. Ширина его полосы для нанесения контрудара равнялась 5 км. В первом эшелоне находились 181-я и 170-я танковые бригады, во втором — 32-я мотострелковая бригада и 36-й гвардейский танковый полк, в третьем — 110-я танковая бригада и мотоциклетный батальон.

Такое глубокое построение армии и корпусов обеспечивало наращивание силы из глубины и давало возможность сохранять общее превосходство над противником до успешного выполнения поставленной задачи.

До начала контрудара 2-я и 17-я воздушные армии силами штурмовых и бомбардировочных корпусов под прикрытием истребителей провели непосредственную авиационную подготовку по боевым порядкам танков, артиллерии и пехоты противника. Всего было произведено 1002 самолёто-вылета. Одновременно 5-й истребительный корпус патрулированием в воздухе прикрывал главные силы 5-й гвардейской танковой армии от воздействия вражеской авиации.

Боевые действия 5-й танковой армии при нанесении контрудара приняли характер встречного сражения, поскольку одновременно с началом контрудара противник в свою очередь с двух сторон перешёл в наступление на Прохоровку. Из района западнее Прохоровки наступали четыре танковые и одна пехотная дивизии, а из района Рокавец на Прохоровка с юга — три танковые дивизии.

Действия 5-й танковой армии во встречном сражении развивались на двух направлениях: западнее Прохоровки действовали главные силы армии, а южнее Прохоровки — два отряда, объединённые под общим командованием заместителя командующего 5-й танковой армии. В состав одного отряда вошли 11-я и 12-я механизированные и 26-я танковая бригады, а также части 92-й гвардейской и 375-й стрелковых дивизий. Второй отряд состоял из 53-го гвардейского танкового полка, 1-го гвардейского мотоциклетного полка, 689-го истребительно-противотанкового артполка и 678-го гаубично-артиллерийского полка.

Боевые действия главной группировки 5-й гвардейской танковой армии западнее Прохоровки начались в 8 ч 30 мин 12 июля наступлением 18-го и 29-го танковых корпусов. Поддержанные массированными ударами артиллерии и авиации, 18-й танковый корпус силами 181-й и 170-й танковых бригад нанёс удар с северо-востока на совхоз «Октябрьский», а 29-й танковый корпус силами 32-й и 21-й бригад — с юго-востока. Сломив сопротивление контратакующих частей противника, бригады концентрическими ударами к 14 ч 00 мин этого дня овладели совхозом «Октябрьский».

В то время когда шли бои за совхоз «Октябрьский», противник в свою очередь перешёл в наступление на участке Красный Октябрь, Козловка. Прорвав оборону 52-й стрелковой дивизии, начал развивать наступление в северо-восточном направлении.

Для срыва этого наступления противника и охвата правого фланга его наступавших войск командующий 5-й танковой армией по приказу командующего фронтом направил 18-й танковый корпус в направлении Андреевка, Васильевка. Выделив вперёд в качестве передового отряда 181-ю бригаду, 18-й корпус после овладения совхозом «Октябрьский» приступил к выполнению указанной задачи. Разгромив на своём пути отдельные танковые группы противника, главные силы корпуса к 17 ч 00 мин захватили Андреевку, а его передовой отряд (181-я бригада) с ходу атаковал двигавшуюся вражескую колонну танков из 40 машин и, разгромив её, овладел Васильевкой. Успешным выполнением поставленной задачи 18-й танковый корпус вынудил наступавшие с рубежа Красный Октябрь, Козловка войска противника в районе высоты 226, Полежаев перейти к обороне. Важную роль в срыве этого наступления немцев сыграла также 95-я гвардейская стрелковая дивизия, упорно оборонявшая район Полежаев.

Дальнейшее продвижение 18-го танкового корпуса после овладения Андреевкой и Васильевкой было остановлено сильным огнём и контратаками танков противника. По приказу командующего армией корпус занял на достигнутом рубеже круговую оборону, расстреливая огнём с места контратакующие группы немецких танков. Общее продвижение 18-го танкового корпуса за 12 июля равнялось 3 км.

Действия 29-го танкового корпуса после овладения совхозом «Октябрьский» также свелись к отражению огнём с места неоднократных атак танков противника. Только его 53-я мехбригада нанесла удар на совхоз «Комсомолец», где и разгромила оборонявшиеся части противника. Однако после того как противник дополнительно перебросил крупные силы к совхозу «Комсомолец», бригада отошла в исходное положение и совместно с главными силами корпуса вела в дальнейшем оборонительные действия.

Удар противника из района Рохавец на Прохоровку с юга был успешно отражён выделенными из состава 5-й танковой армии двумя отрядами.

Выдвинувшись в район Покровка, Авдеевка, правый отряд нанёс контрудар с северо-запада и северо-востока на Рындинку, а левый отряд — на Ново-Хмелевое. Этим контрударом наступавшие войска противника не только были остановлены, но и отброшены с большими потерями в исходное положение за реку Северный Донец.

В ходе боёв в районе Прохоровка в течение 12 июля противник потерял около 300 танков, 500 автомашин и свыше 4500 солдат и офицеров.

Общее соотношение войск в Прохоровском сражении на 10 июля 1943 г. приведено в Приложении.

Встречное сражение, в котором с обеих сторон участвовало около 1500 танков и которое поддерживалось с воздуха таким же количеством самолётов, протекало с огромным напряжением и характеризовалось разнообразными действиями. На одних участках проводилось наступление с одновременным отражением контратак противника, на других — оборона с одновременным нанесением массированных контрударов по наступавшим вражеским войскам.

Встречное сражение, длившееся в течение одного дня — 12 июля, выиграла 5-я гвардейская танковая армия. Она нанесла врагу настолько серьёзные потери, что он вынужден был отказаться от дальнейших попыток продолжать активные наступательные действия и перешёл к обороне.

12 июля наступил кризис немецкого наступления. В этот день фашистское командование полностью отказалось от достижения своей основной цели — овладения Курском с юга. В этот же день перешли в наступление войска Западного и Брянского фронтов на орловском направлении.

Соотношение сил во встречном танковом сражении 12 июля 1943 г. приведено в Приложении.

Потерпев неудачу прорваться к Курску через станцию Прохоровка, немцы с 13 июля повсеместно перешли к обороне. Лишь на участке юго-западнее Прохоровки они попытались окружить часть войск 69-й армии, находившихся в полосе между реками Северный Донец и Липовый Донец. Однако и эта попытка немцев закончилась безуспешно. 16 июля они были вынуждены прекратить наступление и на этом участке фронта, а к 23 июля отброшены на тот рубеж, с которого начали наступление на Курск с юга.

А вот германская версия наступления 2-го танкового корпуса СС[97]. К началу наступления в корпусе состояло 35 танков «тигр», а всего 541 танк и САУ.

В 23 ч 00 мин 4 июля атакующие соединения всех трёх дивизий должны были скрытно выдвинуться вперёд без огневой поддержки с целью захвата советского охранения перед главной линией обороны. 315-й гренадерский полк и дивизия «Мёртвая голова» направили роты на соответствующие участки с целью захвата высот для артиллерийских наблюдателей и корректировщиков, но на самом деле это было сделано для того, чтобы скрыть направление главного удара корпуса. Дивизия «Рейх» направила две роты на исходные позиции для наступления в направлении Яхонтово с востока, так как 1-й мотопехотный полк «Л.А.Г.» выделил роту для занятия оврага к северо-западу от этого города. 2-й мотопехотный полк «Л.А.Г.» выделил роту, чтобы под покровом темноты занять высоту 228.6. Сапёры, приданные данной группе, должны были «проложить и отметить проходы через минные поля и места пересечения танковых рвов по как можно более широкому фронту», с тем чтобы «тигры» и штурмовые орудия смогли взобраться на высоту 228.6 в тот момент, когда начнётся огневая подготовка.

Остальные подразделения атакующих полков должны были начать выдвижение на передовые позиции в 3 ч 00 мин, за пятнадцать минут до начала огневой подготовки. Артиллерийский огонь вёлся чёткими последовательными сериями залпов для поддержки отдельных серий атак, одновременно не давая русским возможности определить, где осуществляется главный удар немецких войск. В 03 ч 15 мин, когда «тигры» и штурмовые орудия начали выдвижение к высоте 228.6, артиллерия «Лейбштандарта» вместе с 861-м артиллерийским дивизионом открыла ураганный сосредоточенный огонь к северу от этой высоты. С 3 ч 17 мин до 3 ч 35 мин этот огонь постепенно перемещался на север к советским позициям на другой стороне дороги на Быковку. Одновременно в 3 ч 00 мин артиллерия дивизии «Рейх» и два полка реактивных миномётов «Небельверфер» открыли 20-минутный сосредоточенный огонь по Яхонтову для обеспечения огневой поддержки атаки силами двух полков. По обоим флангам артиллерия, приданная 315-му гренадерскому полку и дивизии «Мёртвая голова», открыла огонь для обеспечения поддержки их наступления.

В 3 ч 35 мин огонь основной артиллерии в полосе «Лейбштандарт» и «Рейх» был резко прекращён на 10 минут. Эта пауза преследовала три цели: она позволяла артиллеристам взять новые цели; давала атакующим подразделениям возможность преодолеть первые рубежи: вводила противника в заблуждение относительно начала атаки. Ровно в 3 ч 45 мин вновь был открыт огонь. На этот раз дивизионная артиллерия дивизий «Лейбштандарт» и «Рейх», усиленная 861-м артиллерийским дивизионом и одним дивизионом миномётов «Небельверфер», имела основной целью советские укрепления вдоль дороги на Быковку, так как 2-й мотопехотный полк «Л.А.Г.» двинулся в атаку. Наступление в направлении Быковки должно было отвлечь внимание советских войск к центру этого участка. Однако несколько мгновений спустя был открыт ещё более мощный артиллерийский огонь (два артиллерийских дивизиона, миномётный дивизион и пять дивизионов «Небельверфер») для поддержки наступления 315-го гренадерского полка вдоль реки Ворскла с юго-западного направления на Быковку, а затем без какого-либо предупреждения перемещён в район к северу от Яхонтово с целью обеспечения огневой поддержки наступающим на этом участке 1-му мотопехотному полку «Л.Д.Г.» и полку «Дойчланд». Через двадцать минут, то есть в 4 ч 05 мин, запланированная огневая поддержка была закончена, а далее в задачу артиллерии входило оказание по мере необходимости огневой поддержки главного удара частей.

Целью этой сложной схемы (с её незабываемым расписанием) было привлечь внимание русских к параллельным атакам, которые осуществлялись силами 315-го гренадерского полка и 2-го мотопехотного полка «Л.А.Г.» против стыка 153-го и 151-го гвардейских стрелковых полков, защищавших юго-западное направление на Быковку. Как предполагалось, эти два полка на протяжении всего 5 июля будут пробивать себе дорогу через Быковку, причём «тигры» и штурмовые орудия играли роль магнитов, которые притягивали советские тактические резервы. Как только русские концентрировали силы против этой угрозы, 1-й мотопехотный полк «Л.А. Г.» и «Дойчланд» должны были передвигаться от Яхонтово, через Берёзов, к Быковке и наносить удар с востока. Полк «Дойчланд» и бронегруппы дивизии «Рейх» должны были сменить направление резко на восток с целью расширения бреши в линии обороны противника. 1-й мотопехотный полк «Л.А.Г.» в то же время двигается на Яковлеве и вторую линию русской обороны. Как только передовые отряды пройдут Быковку, в бой вводилась бронегруппа дивизии «Лейбштандарт», с тем чтобы, обойдя атакующие соединения, выдвинуться вперёд, захватить мосты и переправы через реку Псел. Если бы всё произошло так, как предполагалось в плане, то к вечеру 5 июля 2-й танковый корпус СС совершил бы прорыв советской линии обороны на глубину 30 км и шириной приблизительно 15 км.

52-я гвардейская стрелковая дивизия оказалась более крепким орешком, чем кто-либо мог предположить. К 12 ч 30 мин оба мотопехотных полка дивизии «Лейбштандарт» продолжали бои на севере, захватив лишь высоту 215.4, в 2,5 км южнее Быковки. Их комбинированные атаки не смогли выбить противника из посёлка до 16 ч 15 мин, а атакующее соединение «Дойчланд» из дивизии «Рейх» смогло добиться этого, даже при поддержке правого фланга «Лейбштандарта», только к 18 ч 00 мин. Приблизительно в это время бронегруппа «Лейбштандарт» (введённая в бой, как только передовые части дивизии прошли к северу от Быковки) «с наступлением ночи двинулась на противотанковые укрепления под Яковлеве». Ценою потерь в 1000 человек и 35 танков, 2-му танковому корпусу СС удалось прорвать первую советскую линию обороны и отбросить русских к краю второй линии. Если краткий приказ обер-группенфюрера Хауссера на 6 июля «атаковать позиции противника на юго-востоке от Яковлево с целью достижения уже обозначенных задач» и даёт какое-то представление о том, в каком он был замешательстве, то важно ещё понять и то, что будь успехи 48-го танкового корпуса столь же значительными, как те, которых добились «Лейбштандарт» и «Рейх», этого было бы достаточно, чтобы немецкие войска смогли развивать прорыв в направлении Обояни и Курска.

Любопытная оценка боя у деревни Прохоровка содержится в статье кандидата военных наук Л.Н. Лопуховского «Прохоровка — без грифа секретности»: «К сожалению, ввод в сражение стотысячной группировки (численность 5-й гвардейской танковой армии на 10 июля — 42 901 чел., 5-й гвардейской армии — около 65 тыс.), в составе которой было более 700 танков и САУ, не привёл к решительному перелому в обстановке. Многочисленные факты свидетельствуют, что ни о какой внезапности контрудара не могло быть и речи. Это один из мифов, созданных вокруг боёв под Прохоровкой. Немцы следили за подходом крупных советских резервов и подготовились к отражению удара. Не было встречного сражения на «широком поле под Прохоровкой». Как не было и двух мощных лавин — 800 танков с одной стороны и 700 с другой, которые «устремились навстречу друг другу». Три наших танковых корпуса наступали, части танковых дивизий «Адольф Гитлер» и «Рейх» оборонялись, предпринимая контратаки. Во второй половине дня происходили встречные бои между подразделениями и частями двух сторон. Части танковой дивизии «Мёртвая голова», наступавшие с плацдарма на р. Псел, пытались выйти в тыл 5-й гвардейской танковой армии.

Если уж вести речь о встречном сражении под Прохоровкой, как разновидности наступательных действий оперативных объединений, когда обе стороны стремятся выполнить поставленные задачи наступлением, то оно развернулось 12 июля не на «танковом поле» шириной 5–6 км, а в полосе 35 км. Гитлеровцы пытались охватить фланги основных сил танковой армии с одновременным отражением её удара в центре. Наши войска стремились разгромить вклинившуюся на прохоровском направлении группировку армии Гота нанесением сильного рассекающего удара в центре с одновременными ударами по её флангам. В сражении в трёх районах — западнее, юго-западнее и южнее Прохоровки — с нашей стороны участвовали механизированный и четыре танковых корпуса 5-й гвардейской танковой армии и два стрелковых корпуса 5-й гвардейской и 69-й армий, со стороны противника — шесть танковых и две пехотных дивизий корпуса СС и 3 танковый корпуса, всего — до 1100 танков и самоходных (штурмовых) орудий с обеих сторон.

Фронтовой контрудар закончился неудачей. 5-я гвардейская танковая армия 12 июля понесла огромные потери — около 500 подбитых и уничтоженных танков и САУ из 860 боеготовых. Не имело успеха и наступление соединений 5-й гвардейской армии в излучине р. Псел и западнее, которые без танков и при недостаточной поддержке артиллерии пытались атаковать танковые дивизии противника. Неудача контрудара не превратилась в поражение только благодаря упорству и самоотверженным действиям танкистов, а также солдат и офицеров 5-й гвардейской и 69-й армий, которые сорвали замысел противника охватить фланги танковой армии и окружить её основные силы»[98].

Под Прохоровкой «решили «выбить клин клином»». Для этого П.А. Ротмистров в целях обеспечения сильного первоначального удара в первый эшелон оперативного построения армии включил большую часть своих сил — три танковых корпуса из четырёх. Основные силы 5-й гвардейской танковой армии — два танковых корпуса первого эшелона, введённые в бой на фронте максимум 5 км (заболоченная пойма р. Псел не в счёт), так и не смогли вырваться из дефиле. Зажатые в узком коридоре между рекой и железной дорогой, они не смогли использовать преимущество своих танков в манёвренности и подвижности. Противник навязал танкистам Ротмистрова «танковую дуэль» в самых невыгодных для них условиях. Основному нашему танку Т-34 трудно было выиграть в единоборстве с немецким средним танком T-IV с его новой длинноствольной пушкой (48 калибров, начальная скорость снаряда которой в 1,5 раза выше, чем у нашей 76-мм пушки Ф-34), не говоря уже о тяжёлом «тигре». И противник в полной мере использовал своё качественное превосходство в танковом вооружении.

Тезис Ротмистрова о превосходстве противника в танках в свете фактов не выдерживает никакой критики. В стремлении оправдать неудачные действия своей армии и большие потери он явно передёргивал факты…

…Как об этом рассказывает П.А. Ротмистров в своих мемуарах: «Противник вёл себя как-то странно. В его расположении раздавались взрывы. Потом выяснилось, что немцы подрывали свои подбитые танки, которые нельзя было эвакуировать». Увы, немцы взрывали наши подбитые танки, оставшиеся на контролируемой ими территории. Командиры частей и соединений противника на этот счёт имели строгий приказ: «все захваченные подбитые танки противника, которые невозможно больше использовать и отремонтировать или эвакуировать, должны быть тотчас уничтожены, чтобы они снова не попали во вражеские руки». Это признал и член Военного совета фронта Н.С. Хрущёв, докладывая 24 июля по ВЧ Сталину о результатах операции: «поле боя осталось за противником — почти все повреждённые советские танки были немцами подорваны или сожжены, тогда как немецкая техника эвакуирована».

В действительности на «танковом поле» юго-западнее Прохоровки нашим четырём танковым корпусам первого эшелона (свыше 500 танков и САУ) противостояло не более 220 танков и штурмовых орудий противника. По оценке А.М. Василевского — более 200. Большая часть танковой дивизии «Мёртвая голова» наступала за р. Псел против соединений Жадова. Ошибка с нанесением контрудара по наиболее сильной группировке противника (три танковые дивизии СС) не позволила реализовать наше превосходство над противником в количестве танков и их манёвренности. Танковая армия, которая должна была сыграть главную роль в контрнаступлении на белгородско-харьковском направлении, понесла потери, несопоставимые с достигнутым результатом и уроном, нанесённым противнику.

И отход противника, вопреки очередному мифу, был вызван не разгромом его ударной группировки, а невозможностью удержания района вклинения протяжённостью по фронту до 160 км. Тем более что в 35 км южнее находился хорошо оборудованный рубеж. Войска Воронежского фронта не смогли опрокинуть части прикрытия противника и сразу перейти в неотступное преследование, чтобы разгромить его отходящие главные силы, не вследствие ««исключительной переутомлённости» (выражение Г.К. Жукова, которому цензура много крови испортила), а в связи с большими потерями»[99].

Достаточно подробно известны потери 5-й гвардейской танковой армии, наступавшей в составе Степного фронта.

Накануне Прохоровского сражения в соединениях 5-й гвардейской танковой армии было: 18-й танковый корпус — танки Т-34 — 68 ед., Т-70 — 58 ед., «Черчилль» — 18 ед. (всего 144 ед.); 29-й танковый корпус — танки Т-34 — 123 ед., Т-70 — 81 ед. (всего 204 ед.); 5-й гвардейский мехкорпус — танки Т-34 — 120 ед., Т-70 — 56 ед. (всего 176 ед.); 2-й гвардейский танковый корпус — танки Т-34 — 84 ед., Т-70 — 52 ед., «Черчилль» — 3 ед. (всего 139 ед.); 2-й танковый корпус — танки Т-34 — 35 ед., Т-70 — 46 ед., «Черчилль» — 4 ед. (всего 85 ед.). Итого на армию — 524 ед., с учётом усиления — 748 ед.

В Боевом донесении № 9 от 10 ч 00 мин 12 июля 1943 г. командующий 5-й гвардейской танковой армией докладывал: «Ввиду малой насыщенности артиллерии, артиллерийская подготовка прошла слабо… В 8.30 началась атака 18-го, 29-го танковых корпусов и 2-го гвардейского танкового корпуса». Оперативная сводка № 1 от 19 ч 00 мин 12 июля 1943 г. сообщала: «Авиация противника по 25–50 самолётов с 5 ч 20 мин непрерывно бомбит наши войска. Наблюдается до 1500 самолёто-вылетов авиации противника… Наша истребительная авиация надёжного прикрытая войск армии не обеспечила… Войска армии испытывают затруднения с боеприпасами, в некоторых частях осталось 0,5 боекомплекта, продовольствия и горючего… 18-м танковым корпусом уничтожено в боях 13 танков противника, потери танков МК-4 («Черчилль») — 11 ед., Т-34 — 6 ед., Т-70 — 4 ед.; 29-й танковый корпус — потери танков — Т-34 — 54 ед., Т-70 — 54 ед., САУ сгорело СУ-122 — 4 ед., подбито СУ-76 — 4 ед.; 5-й гвардейский мехкорпус — уничтожил 4 танка, потери танков — Т-34 — 2 ед., Т-70 — 2 ед.».

К 7 ч 00 мин 13 июля 18-й танковый корпус уничтожил 15 танков «тигр», 3 орудия и 300 солдат и офицеров. Потерял МК-4 — 15 ед., Т-34 — 18 ед., Т-70 — 10 ед., ранено 107 чел., убито 21 чел. 29-й танковый корпус уничтожил 26 танков (11 «тигров»), 22 орудия, 12 пулемётов, 16 миномётов, свыше 100 автомашин, до 1000 солдат и офицеров. Потери танков Т-34 — 95 ед., Т-70 — 38 ед., установок самоходной артиллерии — 31 ед., убитых 240 чел., 610 раненых. 5-й гвардейский мехкорпус уничтожил 4 танка и 4 орудия. Потерял Т-34 — 2 ед., Т-70 — 2 ед., БА-64 — 1 ед. 2-й гвардейский танковый корпус уничтожил 21 танк (9 «тигров»), 12 орудий, 15 пулемётов, 12 миномётов. Потери танков Т-34 — 10 ед., МК-4 — 1 ед., Т-70 — 8 ед., 85 мм орудий — 4 ед.

Всего 5-я гвардейская танковая армия за сутки боёв уничтожила 66 танков противника. При этом потеряла 199 танков. Соотношение примерно 1:3. К 7 ч 00 мин 13 июля в строю оставалось 549 танков. К концу дня (к 21 ч 00 мин) армия насчитывала 413 танков. Потери за день — 136 ед. Таким образом, 5-я гвардейская танковая армия за два дня боёв под Прохоровкой потеряла 335 танков.

Согласно Оперативной сводке штаба 5-й гвардейской танковой армии № 8 к 4 ч 00 мин 17 июля 1943 г. в строю армии насчитывалось: 18-й танковый корпус — танков МК-4 — 9 ед., Т-34 — 44 ед., Т-70 — 45 ед.; 29-й танковый корпус — танков Т-34 — 39 ед., Т-70 — 45 ед.; 5-й гвардейский мехкорпус — танков Т-34 — 62 ед., Т-70 — 37 ед.; 2-й гвардейский танковый корпус — танков Т-34 — 40 ед., Т-70 — 17 ед.; 2-й танковый корпус — танков Т-34 — 31 ед., Т-70 — 24 ед., МК-4 — 5 ед.; отряд генерала Труфанова — танков — Т-34 — 15 ед., Т-70 — 6 ед.

К концу Прохоровского сражения 5-я гвардейская танковая армия в своём составе насчитывала 419 танков. В эту цифру включено пополнение и танки, вернувшиеся из ремонта.