Глава 23 Контрнаступление советских войск

Для наступления на орловско-брянском направлении были привлечены войска трёх фронтов:

— левое крыло Западного фронта в составе двух общевойсковых армий (50-й и 11-й гвардейской) и трёх танковых корпусов (1-го, 5-го и 25-го). Кроме того, на Западном фронте предусматривалось в ходе операции ввести ещё дополнительно 4-ю танковую армию в составе 11-го и 30-го танковых корпусов и 6-го гвардейского мехкорпуса. К началу операции 4-я танковая армия заканчивала формирование под Москвой, в районе Кубинки и Солнечногорска;

— Брянский фронт в составе трёх общевойсковых армий (61-й, 3-й и 63-й) и двух танковых корпусов (20-го и 1-го гвардейского), кроме того, предполагалось в ходе операции привлечь дополнительно 3-ю гвардейскую танковую армию в составе 12-го и 15-го танковых корпусов и 2-го мехкорпуса, которая заканчивала формирование в районе Плавска;

— правое крыло Центрального фронта в составе трёх общевойсковых армий (48-й, 13-й и 70-й), 2-й танковой армии в составе 3-го и 16-го танковых корпусов и двух отдельных танковых корпусов (9-й и 19-й).

Общевойсковые армии были усилены семью отдельными танковыми бригадами, 26-ю отдельными танковыми полками и 10-ю самоходно-артиллерийскими полками.

Фронтам Ставкой Верховного Главнокомандования были поставлены следующие задачи:

— Западному фронту — прорвать оборону противника юго-западнее Козельска и, разгромив совместно с войсками Брянского фронта болховскую группировку противника, развивать наступление в общем направлении на Узкое, Хотынец с тем, чтобы охватить с северо-запада левый фланг орловской группировки противника;

— Брянскому фронту — нанести два удара: один из района Новосиль на Орёл, охватывая его с юга; другой из района северо-восточнее Волхова на Волхов с целью совместно с войсками Западного фронта ликвидировать болховскую группировку противника, а затем наступать на Орёл с севера;

— Центральному фронту — ближайшая задача ликвидировать вклинившуюся вражескую группировку севернее Курска и восстановить ранее занимаемое положение, затем развивать удар в общем направлении на Кромы и далее на северо-запад, охватить орловскую группировку с юга и юго-запада и содействовать войскам Брянского и левого крыла Западного фронтов в её уничтожении.

По решению командующих фронтами, все отдельные танковые бригады и отдельные танковые и самоходно-артиллерийские полки, входившие в состав общевойсковых армий, использовались для непосредственной поддержки пехоты при прорыве тактической зоны обороны противника.

Отдельные танковые корпуса были оперативно подчинены командующим общевойсковых армий и использовались для развития успеха своих армий в качестве армейских подвижных групп:

— 1-й, 5-й и 25-й танковые корпуса предназначались для развития успеха 11-й гвардейской армии Западного фронта;

— 20-й танковый корпус — 61-й армии Брянского фронта;

— 1-й гвардейский танковый корпус — 63-й армии Брянского фронта;

— 9-й танковый корпус — 13-й армии Центрального фронта;

— 19-й танковый корпус — 70-й армии Центрального фронта.

Ввод танковых корпусов в прорыв предусматривалось осуществить после того, как общевойсковые армии с танками непосредственной поддержки пехоты прорвут главную полосу обороны противника.

30 июля войска 11-й гвардейской армии и 4-й танковой армии по приказу Ставки Верховного Главнокомандования были переданы из состава Западного фронта в оперативное подчинение командующего Брянским фронтом.

12 июля войска 3-й и 63-й армий Брянского фронта совместно с 1-м гвардейским танковым корпусом начали наступление из района восточнее Орла. В течение пяти дней они прорвали оборону противника на фронте шириной до 36 км и на глубину 17—22 км и вышли своими передовыми частями к восточному берегу реки Олешня. Попытки войск 3-й и 63-й армий прорвать оборону противника на реке Олешня с ходу успехом не увенчались.

Для ускорения прорыва вражеской обороны на реке Олешня и оказания помощи войскам 11-й гвардейской и 61-й армий в быстрейшем разгроме болховской группировки противника командующий Брянским фронтом решил с утра 19 июля в полосе наступления войск 3-й и 63-й армий ввести в прорыв 3-ю гвардейскую танковую армию. Ей была поставлена задача: ударом с рубежа Арсеньево, Подмаслово в общем направлении на Спасское, станцию Отрада перерезать железную и шоссейную дороги Орёл — Мценск и захватить плацдарм на западном берегу реки Оки. Правый фланг 3-й гвардейской танковой армии прикрывался 1-м гвардейским танковым корпусом, имевшим задачу наступать в направлении Отрада. Левый фланг армии обеспечивался специально выделенной из состава 3-й и 63-й армий артиллерией. 3-я и 63-я армии должны были наступать вслед за 3-й гвардейской танковой армией в общем направлении на Орёл.

3-я гвардейская танковая армия во взаимодействии с общевойсковыми соединениями прорвала оборону противника на реке Олешня и к исходу 19 июля главными силами вышла в район Протасова, продвинувшись на глубину 8—10 км, а её 12-й танковый корпус к утру 20 июля продвинулся на 18–20 км и вышел на реку Оптушка, к району Золотарёво.

Успешный прорыв советскими войсками обороны противника на реке Олешня вынудил немецкое командование отвести свои войска из Мценска на Орёл. С целью преградить путь отхода мценской группировке противника на Орёл командующий фронтом вновь изменил задачу 3-й гвардейской танковой армии. Вместо наступления в юго-западном направлении на Становой Колодезь ей была поставлена новая задача — наступать в северо-западном направлении на станцию Отрада, с тем чтобы перерезать шоссе Орёл — Мценск и захватить к исходу 20 июля переправы на реке Оке, то есть армия должна была выйти в тот район, в который предусматривался её выход в первом решении командующего Брянским фронтом. После выполнения этой задачи 3-я гвардейская танковая армия должна была вновь перегруппировать свои войска в район Золотарёво, чтобы продолжать боевые действия по тылам противника в общем направлении на Становой Колодезь.

В трудных условиях обстановки командующий 3-й гвардейской танковой армией в течение ночи на 20 июля перегруппировал свои войска в северо-западном направлении, с утра 20 июля нанёс удар на станцию Отрада. Успешно продвигаясь вперёд, войска армии к исходу дня перерезали шоссе Мценск — Орёл и вышли к восточному берегу Оки на участке Отрада, Ивановская Оптуха, чем решающим образом содействовали войскам фронта в разгроме мценской группировки противника и в овладении городом Мценск.

Выполнив эту задачу, 3-я гвардейская танковая армия в соответствии с приказом командующего фронтом повернула на юго-восток и к исходу 21 июля сосредоточилась в районе Золотарёво. Вслед за этим армия в течение трёх суток, с 21 по 23 июля, прорывала оборону противника на реке Оитушка и вклинилась в расположение врага на глубину до 15 км. В ночь на 24 июля, по приказу командующего фронтом, 3-я гвардейская танковая армия перегруппировала свои войска в район Ново-Петровцы, откуда нанесла удар на Становой Колодезь и 26 июля овладела этим населённым пунктом.

В результате удачных действий 3-я гвардейская танковая армия содействовала выходу войск 3-й и 63-й армий Брянского фронта к рекам Оке и Оптухе, где проходила тыловая полоса обороны противника, прикрывавшая с востока подступы к Орлу.

В то время как войска Брянского фронта успешно развивали наступление, продвигаясь к тыловой полосе обороны противника, войска соседа слева — Центрального фронта — наступали весьма медленными темпами. Для ускорения их продвижения в оперативное подчинение командующего Центральным фронтом была передана 3-я гвардейская танковая армия, которая к 28 июля перегруппировалась в район Рыбница, откуда нанесла удар на Философово и тем самым содействовала войскам 48-й армии в выходе к реке Малой Рыбнице.

Вслед за этим 3-я гвардейская танковая армия произвела ещё одну перегруппировку в полосу наступления 13-й армии Центрального фронта и 2 августа сосредоточилась в районе Воронец. Из этого района она начала наступление в северо-западном направлении на Гастомль, чем содействовала выходу войск 13-й армии к району Кромы и осуществлению охвата правого фланга орловской группировки противника с юго-востока.

В контрнаступлении на Центральном фронте участвовали 2-я танковая армия и два отдельных танковых корпуса: 19-й, оперативно подчинённый командующему 70-й армией, и 9-й, подчинённый командующему 13-й армией.

Начав наступление 15 июля, 2-я танковая армия, 9-й и 19-й танковые корпуса во взаимодействии с общевойсковыми соединениями к 17 июля полностью восстановили положение, занимаемое войсками Центрального фронта до начала оборонительной операции. Вслед за этим войска 48-й и 13-й армий Центрального фронта, преодолевая совместно с 9-м танковым корпусом упорное сопротивление противника, медленными темпами продвигались в направлении Кромы. Тем временем 2-я танковая армия приказом командующего фронтом была рокирована в полосу наступления 70-й армии и во взаимодействии с ней начала охватывать орловскую группировку с юга, выйдя к концу июля в район Красниково. К этому времени 4-я танковая армия начала охватывать орловскую группировку с севера, а 3-я гвардейская танковая армия содействовала войска Брянского и Центрального фронтов в охвате врага с северо-востока и юго-востока. В таких условиях немецкое командование, стремясь предотвратить угрозу окружения, 30 июля приняло решение на отвод всех своих войск с орловского плацдарма.

С началом отхода противника войска Брянского и Центрального фронтов и действовавшие в их составе бронетанковые и механизированные соединения перешли к преследованию.

5 августа был освобожден город Орёл. В ознаменование достигнутой победы при разгроме орловской группировки противника и освобождении города Орёл в Москве впервые был произведён салют доблестным войскам Советской армии.

Продолжая дальнейшее преследование, войска Брянского и Центрального фронтов к 17 августа вышли на подступы к Брянску.

На белгородско-харьковском направлении наступление осуществляли:

— Воронежский фронт в составе пяти общевойсковых армий (38-й, 40-й, 27-й, 6-й гвардейской, 5-й гвардейской), двух танковых армий (1-й и 5-й гвардейской) и четырёх танковых корпусов (2-го, 10-го, 4-го гвардейского и 5-го гвардейского);

— Степной фронт в составе трёх общевойсковых армий (53-й, 69-й и 7-й гвардейской) и 1-го мехкрпуса;

— Юго-Западный фронт своей правофланговой 57-й армией.

Общевойсковые армии были усилены шестью отдельными танковыми бригадами, одиннадцатью отдельными танковыми полками и пятью самоходно-артиллерийскими полками, которые использовались для непосредственной поддержки пехоты.

Прорыв на направлении главного удара Воронежского фронта предусматривалось осуществить из района севернее Томаровки силами 5-й и 6-й гвардейской армий с последующим развитием прорыва подвижными группами 1-й и 5-й гвардейской танковых армий и 5-го гвардейского танкового корпуса.

Боевые действия войск ударной группировки Воронежского фронта и войск Степного фронта начались утром 3 августа. Двумя днями позже, 5 августа, на направлении вспомогательного удара Воронежского фронта начали боевые действия войска 40-й и 27-й армий совместно со 2-м, 10-м и 4-м гвардейским танковыми корпусами.

На направлении главного удара общевойсковые армии с танками непосредственной поддержки пехоты в течение первой половины дня прорвали оборону противника на глубину до 5–6 км. Во второй половине дня операции в полосе наступления 5-й гвардейской общевойсковой армии были введены в бой 1-я и 5-я гвардейская танковые армии, которые нарастили удар из глубины, полностью завершили прорыв тактической зоны обороны противника и к исходу этого дня своими передовыми частями вышли: 1-я танковая армия — в район восточной окраины Томаровки, вклинившись в оборону противника на глубину 12 км, 5-я гвардейская танковая армия — в районы Саенков, Добрая Воля, вклинившись на глубину до 26 км. Таким образом, войска противника, оборонявшие томаровский и белгородский узлы сопротивления, оказались к исходу первого дня контрнаступления советских войск расчленёнными на две изолированные группы.

С целью обеспечения свободы дальнейшего наступления танковых армий в юго-западном направлении и предотвращения угрозы со стороны этих немецких групп тылам танковых армий главные силы общевойсковых армий Воронежского и Степного фронтов с утра второго дня операции были направлены на ликвидацию томаровского и белгородского узлов сопротивления. Кроме того, для быстрейшей ликвидации белгородского узла сопротивления были привлечены также 1-й мехкорпус и 5-й гвардейский мехкорпус, последний из состава 5-й гвардейской танковой армии. Полная ликвидация гарнизонов этих двух узлов сопротивления была закончена к исходу 5 августа.

Пока общевойсковые армии вели бои по ликвидации белгородского и томаровского узлов сопротивления, 1-я танковая армия с оперативно подчинёнными ей 5-м гвардейским танковым корпусом и 5-й гвардейской танковой армией стремительно развивали наступление в юго-западном направлении. К исходу 5 августа они вклинились в оборону противника на глубину до 50 км и передовыми частями вышли в районы: 1-я танковая армия — Александровка, 5-я гвардейская танковая армия — Ворожбиты. Продолжая развивать наступление, 1-я танковая армия к 7 августа захватила город Богодухов и перерезала железную дорогу Харьков — Сумы, а 5-я гвардейская танковая армия вышла на рубеж Золочев, Казачья Лопань.

К 11 августа 1-я танковая армия вышла в район Высокополье и перерезала железную дорогу Харьков — Полтава, а 5-я гвардейская танковая армия по указанию Ставки Верховного Главнокомандования 9 августа была выведена в резерв в район Сенное (восточнее Богодухов) и передана в подчинение командующего Степным фронтом. Такое мероприятие вызывалось необходимостью более надёжного прикрытия богодуховского направления в связи с тем, что к району южнее Богодухов противник начал сосредоточивать крупную группировку своих войск.

Общевойсковые соединения к 11 августа подошли к внешнему обводу харьковской зоны обороны и начали охватывать харьковскую группировку противника с северо-востока. Тем временем 57-я армия Юго-Западного фронта успешно прорвала оборону противника из района севернее Печенеги и начала охватывать харьковскую группировку с юго-востока. Таким образом, группировка противника в районе Харькова оказалась под угрозой полного окружения.

На направлении вспомогательного удара Воронежского фронта войска 40-й и 27-й армий 5 августа приступили к прорыву обороны противника из района Красная Яруга. Общевойсковые соединения этих армий совместно с танками непосредственной поддержки пехоты, при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации, в первый день наступления прорвали оборону противника на глубину до 12–15 км. Вслед за тем для развития успеха были введены в прорыв 2-й, 10-й и 4-й гвардейский танковые корпуса. Развивая наступление в юго-западном направлении, танковые корпуса обеспечили выход войск 40-й и 27-й армий к 11 августа на рубеж Гребенниковка, Тростянец, Ахтырка. Кроме того, к району Котельва (южнее Ахтырка) к этому же времени вышел 5-й гвардейский танковый корпус, переданный из 1-й танковой армии в оперативное подчинение командующего 27-й армией.

Таким образом, в результате успешного развития наступления войск 40-й и 27-й армий и действовавших в их составе танковых корпусов белгородско-харьковский плацдарм к 11 августа был в значительной степени очищен от противника, и советские войска получили возможность развивать наступление к Днепру.

Каковы же были потери обеих сторон в Курской битве? В России это была и есть весьма тщательно охраняемая государственная тайна. В 1993 г. «Воениздат» выпустил статистическое исследование «Гриф секретности снят»[100]. Это было первое советское официальное издание, где приводились потери наших вооружённых сил. Замечу, что я в своих книгах за неимением лучшего иной раз использую данные этого исследования. Однако, описывая операции советских войск по освобождению Крыма, я обнаружил в «Грифе…» явное преуменьшение потерь.

В уже упомянутой статье Л.H. Лопуховского аргументированно доказывается, что и данные по потерям в Курской битве явно не соответствуют действительности. Лопуховский пишет: «Потери сторон в живой силе в курской оборонительной операции с учётом наших данных также соотносятся как 1: 4 (64,4: 268) в пользу противника»[101].

В диссертации Игуменова[102], на мой взгляд, содержатся достаточно точные сведения о потерях советских танков, однако там имеются данные лишь о некоторых танковых соединениях. Так, в ходе Орловской операции Центральный фронт потерял 2949 танков и САУ, из которых 2738 приходится на боевые повреждения, 127 — на технические неисправности и 84 — на прочие причины. Соответственно, из боевых потерь 2342 машины потеряны от артогня, 209 — от мин и фугасов, 187 (6,8%) — от авиации. Из 2738 потерянных машин 1750 (64%) потеряны безвозвратно.

В составе 1-й гвардейской танковой армии, входившей в состав Брянского фронта, к 5 июля 1943 г. имелся 631 (511) танк (Т-34). В ходе Курско-Белгородской операции с 5 по 20 июля было потеряно 954 (784) танка, то есть 151% к числу имевшихся. Это объясняется поступлениями новых танков, а также вводом в строй отремонтированных машин. Из числа потерянных танков 854 (716) пришлось на боевые повреждения, а 100 — на технические неисправности. При этом безвозвратно потеряно 425 (379) танков, то есть более 67% (74%) от числа имевшихся к началу операции.

Эта же 1-я гвардейская танковая армия к началу наступления в Курско-Белгородской операции 3 августа 1943 г. имела в своём составе 542 (418) танков. Из них с 3 по 31 августа потеряно 1040 (889), то есть 192% (213%) танков. Боевые потери распределялись следующим образом: 706 (646) — от боевых повреждений, 334 (249) — от технических неисправностей. При этом безвозвратные потери составили 289 (271) танков, то есть 53,3% (64,8%).

3-я гвардейская танковая армия, входившая в состав Брянского фронта, в ходе Орловской наступательной операции с 19 по 27 июля 1943 г. потеряла 240 танков. Из них 206 были потеряны от боевых повреждений, 23 — вследствие технических неисправностей и 11 — от прочих причин. 206 потерянных от боевых повреждений машин распределялись следующим образом: 175 — от артогня, 10 — от мин и фугасов, 21 — от авиации. 112 машин, то есть 54,5% были потеряны безвозвратно, из них 102 сгорело.

4-я гвардейская танковая армия, входившая в состав Брянского фронта, к началу Орловской операции имела 767 (571) танков. Потери в ходе операции составили 1283 (859) машины, то есть 198% (185%). Из них 1189 (786) танков — от боевых потерь, 80 (61) — от технических неисправностей, а 14 (12) — от прочих причин. Боевые потери распределялись следующим образом: 936 (628) — от артогня, 85 (42) — от мин и фугасов, 168 (116) — от авиации, то есть 14,1% (15%). Безвозвратные потери составили 360 (292) танков, из которых сгорело 256 (215).

В июле — августе 1943 г. левое крыло Западного фронта также участвовало в Орловской операции. Находившийся в составе Западного фронта 25-й танковый корпус к 14 июля имел 194 танка. До 10 августа он потерял 378 танков, то есть 195%. Из них на боевые повреждения пришлось 350 машин, а на технические неисправности — 28. Безвозвратные потери составили 162 машины, то есть 83,5% от исходного числа танков.

Общие потери советских танковых частей, согласно информации со стенда Военно-исторического музея Курской битвы, составили 6000 танков и САУ, а по данным статьи М. Воронкова «10 суток 140-й Сибирской» из архива того же музея, — 6044 танка и 242 САУ. Надо полагать, что тут приведены безвозвратные потери.

Немцы также понесли тяжёлые потери в танках и САУ. Согласно «Истории бронетанковых и механизированных войск Советской армии», «только в ходе контрнаступления советских войск на орловско-брянском и белгородско-харьковском направлениях с 12 июля по 23 августа было разгромлено 35 дивизий, в том числе 22 пехотные, 11 танковых и 2 моторизованные. Кроме того, 42 дивизии противника понесли тяжёлые потери и в значительной степени потеряли свою боеспособность»[103].

На самом деле моторизованные дивизии СС в октябре 1943 г. были переформированы в танковые дивизии СС. Так, моторизованная дивизия СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» стала 1-й танковой дивизией СС и продолжала сражаться на Восточном фронте до апреля 1944 г., после чего была переведена во Францию.

Моторизованная дивизия СС «Мёртвая голова» к 25 августа 1943 г. имела в своём составе исправных танков — 31, в ремонте — 124. В октябре 1943 г. переформирована в 3-ю танковую дивизию СС.

Моторизованная дивизия СС «Викинг» к 26 августа 1943 г. имела 27 исправных танков и четыре САУ. В ремонте находилось 20 танков. В октябре 1943 г. дивизия была переформирована в 5-ю танковую дивизию СС.

Моторизованная дивизия СС «Рейх» к 26 августа 1943 г. имела в своём составе 7 танков «тигр», 4 танка Т-III, 4 танка T-IV, 27 танков T-V, 6 командирских танков и 6 САУ StuG.III. В октябре 1943 г. она была переформирована во 2-ю танковую дивизию СС и до марта 1944 г. воевала на Восточном фронте, а затем была переведена во Францию.

Моторизованная дивизия вермахта «Великая Германия» была переброшена на Украину, где участвовала в боях в районе Кременчуга, а затем Кировограда.

Тем не менее по стране даже в послеперестроечных книгах гуляет цифра в 1500 единиц бронетехники, безвозвратно потерянных Германией в Курской битве.

Хорошей иллюстрацией может служить и дневник командира танка «тигр» Йоахима Шолля (Scholl), воевавшего в моторизованной дивизии СС «Рейх»:

«Курск. Операция «Цитадель»

10 июля 1943 г. Это мой первый бой на «тигре». Я потратил всю ночь, читая и перечитывая инструкцию по эксплуатации этой боевой машины. Вспоминая о прошедшем периоде обучения, прокручивал различные ситуации в голове. Я очень нервничаю. Такого сосредоточения сил с обеих сторон я не припомню с начала операции Барбаросса. В любом случае, не стоит себя изводить, это свершится, и мне нужно сделать максимум из возможного в этой битве.

10 июля 1943 г. Ничего особенного в моём первом бою на «тигре» не произошло. Он прошёл обыденно. Нас обстреливали в течение нескольких минут, но огонь вёлся как-то неорганизованно. Несколько снарядов ударило в броню моего «тигра». Мне это не понравилось… Мы продвинулись вперёд примерно на 7–8 км. Продвижение сильно замедлялось из-за минных полей и досаждающих самолётов противника. Уша записал на свой счёт 2 победы, но я всё же выиграю свои 100 марок, которые мы, я, Герт и Уша, поставили на то, кто будет иметь наибольший боевой счёт к концу войны. Завтра будет новый день.

11—12 июля 1943 г. Да, я одержал свою первую победу. Ладно, это был всего лишь тягач, буксировавший артиллерийское орудие, но это всё равно — уничтоженная цель. Мой наводчик, Карл, выпустил по нему около 30-ти снарядов. Один Бог знает, где его учили целиться!.. Уша записал на свой счёт ещё три победы. Боров, он уже далеко меня опередил. Думаю, ему попался гораздо лучший наводчик. Я слышал, что мы потеряли сегодня 4 «тигра» на минных полях. Это сделало меня очень осторожным при продвижении вперёд. Я собираюсь немного сдать назад и подождать, пока Ульрих внимательно исследует маршрут продвижения.

15 июля 1943 г. Что за день! Я думаю, мы подбили 5 танков сегодня. Я не уверен точно, так как там было столько пыли и столько танков кругом! Было трудно даже просто обнаружить цель. В один из моментов боя я почти приказал открыть огонь по нашему StuG. Мне показалось, что это русский. Я знаю точно, что я уничтожил русскую САУ, так как она была всего в 50 метрах передо мной. Куски САУ долетели даже до моего «тигра» и застучали по броне. Это какое-то сумасшествие, во время обучения нам говорили, что мы должны уничтожать цели на больших дистанциях. Мне и в голову не приходило, что они имели в виду ТАКИЕ дистанции. Я думаю, что мы также уничтожили несколько противотанковых орудий противника, так как все мы, и я, и Герт, и Карл, обстреливали их позиции фугасными снарядами.

16 июля 1943 г. Ещё один день в аду. Коммунисты устроили ад на поле боя. Мы уничтожили группу пехоты противника, пытавшейся обойти наших гренадеров с фланга. Даже внутри «тигра» мы слышали, как наши гренадеры радостно кричали всякий раз, когда очередной наш снаряд ложился прямо в середину русских. При такой поддержке мы чувствовали себя прекрасно. Хотя, должен сказать, что наблюдать за летающими повсюду частями тела мне удовольствия не доставляло. Нашего заряжающего, Берти, дважды вырвало прямо в пустые ячейки хранилища снарядов. Сам будет убирать… Наступила ещё одна ночь, пытаюсь уснуть. Не думаю, что у меня получится. Я уже не могу нормально поспать в течение трёх дней.

19 июля 1943 г. Это сражение складывается не слишком удачно для нас. Прошли слухи, что русских войск здесь гораздо больше, чем ожидалось. Я слышал, что армейские танковые батальоны «тигров», ведущие боевые действия далеко впереди, уже несут большие потери. Это настораживает и пугает… Нашу позицию практически захлестнули русские войска. Мы запросили артиллерийскую и авиационную поддержку, так как наши запасы фугасных снарядов на исходе. Перекрёстным огнём нам удалось загнать около 2000 русских в овраг. Мы уже трижды перезаряжали ленты наших пулемётов и трижды пополняли боезапас фугасных снарядов. Я никогда прежде не видел столько крови. Меня мутило, Берт склонился и орал мне в ухо, пока до него не дошло, что послужило причиной моего состояния. Я никогда не забуду этот день.

20 июля 1943 г. Сегодня мы получили удар противотанкового снаряда в бортовую броню. Он разорвал защитный козырёк над траком. Мы подумали, что это конец и что наш трак разорван. Но наш водитель, Роберт, сказал, что «тигр» всё ещё на ходу и хорошо управляется. Тем временем Уша послал один за другим два снаряда по позиции противотанковых орудий и уничтожил оба. Мы всё ещё не вошли в Прохоровку. Коммунисты имеют там очень сильную оборону. Я не думаю, что мы будем захватывать этот населённый пункт. Мы уничтожаем штурмовые орудия (?) противника в больших количествах. Уша сказал, что они не будут засчитываться в нашем пари. Это меня расстроило и вызвало раздражение, так как в этом случае я отстаю от него уже на 10 побед.

21 июля 1943 г.

09.00 — Вы можете в это поверить? Наш наводящий ужас танк… сломался. Роберт думает, что проблема в трансмиссии. Мы ждём эвакуации в ремонтные мастерские. Надеюсь, что нам не придётся пересаживаться на Panzer III или что-нибудь ещё в этом роде, пока мы ждём наш танк из ремонта.

10.45 — Нас буксирует в расположение ремонтных мастерских «тигр» из 503-го батальона. Знакомы с его экипажем уже довольно давно. Их командир недавно погиб, так что я оставляю их наедине со своими мыслями.

13.50 — Мы прибыли в мастерские. В очереди на ремонт стоят 8 «тигров» из разных подразделений. На броне некоторых из них видно множество отметин от снарядов, так что я подумал, что мы ещё счастливчики. Я подошёл к Иоганну Фену (Johann Foen). Он совсем недавно закончил обучение и женился на китаянке, с которой познакомился во время учёбы в Берлине. Сейчас он — всего лишь глупый 20-летний мальчишка. Я не собираюсь жениться до тех пор, пока война не закончится. Ремонтники сказали, что нам придётся ждать около 3-х дней, пока они приведут наш «тигр» в порядок. Мы доложили в штаб и попросили небольшого отдыха. Я должен отдохнуть, у меня до сих пор стоят в глазах те расчленённые тела в овраге.

23 июля 1943 г. У нас кое-что случилось. Мы ехали обратно к себе в часть. Наш путь пролегал через маленькую деревеньку. Роберт увидел, как один из полицейских избивал русского старика. Он выскочил из машины и сбил полицая на землю. Подоспел напарник полицейского, Роберта скрутили и собрались уводить, вероятно, для предъявления обвинения. Ну вот, прекрасно, я остался без водителя, потому что эти полицаи хотят везде и всюду распространить своё влияние. Я подошёл ко второму полицейскому и сказал, что если они не вернут мне Роберта, то я заберу их на передовую и покажу тот овраг с изуродованными телами. В ответ полицейский пожал плечами и сказал, что он видел и похуже. Откуда эти полицейские могут видеть похуже, если они даже на передовой никогда не были? Но я не стал спорить, а Роберта освободил наш командир.

24 июля 1943 г. Роберт вернулся обратно с довольно заметными отметинами на лице. Вероятно, ему досталось от полицейских. Его отпустили без права покидать расположение своего подразделения. Ха, куда он может пойти? Каким образом он может покинуть расположение своего подразделения? Я написал жалобу о нанесении Роберту физических повреждений, которые серьёзно мешают ему выполнять свои служебные обязанности. Наш «тигр» всё ещё не отремонтирован. Старший механик сказал, что потребуется ещё два дня для ремонта. Я очень расстроен, Уша за это время ещё больше оторвался от меня по числу побед.

25 июля 1943 г. Наконец-то наш «тигр» отремонтирован. Механики работали всю ночь, так как поступил строжайший специальный приказ: «Срочно вернуть все танки на фронт». Вообще, дела идут совсем плохо. На пути назад нам поступил приказ отбуксировать в ремонт другой повреждённый «тигр». Прекрасно, это оказался «тигр» Уши! Теперь у меня есть прекрасная возможность догнать его по результативности. Мы шутили по пути в мастерские, временами он возмущался по поводу бардака, который творится на фронте. Он сказал, что никто не знает, кто где находится, а русские наваливаются как сплошная коричневая стена. По его словам, русские совершенно не обращают внимания на свои потери. К сожалению, и наши войска изрядно потрёпаны. Ещё он сказал, что во второй роте осталось всего три танка.

27 июля 1943 г. Сегодня ничего не подбил. Целый день мы вели огонь, но из-за густых облаков пыли и дыма я даже не знаю, что мы там подбили, и подбили ли вообще. Я чувствую себя очень уставшим, экипаж — тоже. Роберт дважды практически засыпал на ходу. Карл сказал, что уничтожили пару орудий, один Т-34 и много пехоты. Но я ничего из этого подтвердить не могу. Но я всё равно заявлю об этих победах, так как я пока не вышел из этой гонки за 200 марок.

28 июля 1943 г. Сегодня нам приказали отступить и перегруппироваться. Это первый раз с начала операции Zitadelle, когда я увидел всю роту в полном сборе. Мы потеряли несколько танков, в основном из-за технических неисправностей, но некоторые подорвались на минных полях. Молодой Герт был серьёзно ранен, и его отправили в Берлин. Уша сказал, что Герту отнимут правую руку, и пари теперь остаётся лишь между нами двумя. Я сказал, что Уша победил в этом пари, и мы заключим новое, когда Герт вернётся. Собственно, у меня пока и не было такой большой необходимости в 100 марках. Мы возвращаемся обратно в Белгород. На своём пути мы встретили группу пехотинцев. Они выглядели уставшими и понурыми. Я почувствовал себя виноватым и предложил им забраться на броню. Они устроились за башней. Роберт болтал всю дорогу, пока я и Карл не потеряли терпение и не сказали ему заткнуться. Мне, как офицеру, не следовало бы этого делать. Я не потерял контроль над собой, но после этого месяца боёв я уже никогда не буду таким как раньше.

Харьков.

21 августа 1943 г. Мы отступали и вели бои в течение двух дней. Наш «тигр» получил некоторые повреждения, но ничего серьёзного, что могло бы повлиять на его боеспособность. Карл становится прекрасным наводчиком. Он всё ещё не очень уверенно чувствует себя с целями на дальних дистанциях, но сегодня поразил Т-34 на дистанции 1800 метров. Я им очень доволен. Он уничтожил сегодня 4 танка до того, как их экипажи смогли определить, кто же по ним ведёт огонь. Сегодняшний день — наш лучший день! Я думаю, что наше пари с Ушей так быстро не разрешится. Я сейчас имею на своём счету 18 подтверждённых уничтоженных танков противника. Кроме того, более 50 орудий и прочей техники, и множество живой силы русских. Уша говорит, что у него на счету уже 30 уничтоженных русских танков, но я-то знаю, что он хитрит и заявляет уничтоженные орудия как уничтоженные танки.

22 августа 1943 г. Сегодня получили два попадания в лобовую броню. Один из них попал в смотровой прибор нашего водителя, Роберта. Что он при этом испытал, я не хочу даже и представлять. Хорошо, что моё место в бою не рядом с ним. Мы чувствуем себя сейчас гораздо увереннее, так как ни один из этих Т-34 не может пробить нашу лобовую броню. Карл уничтожил сегодня 3 орудия, а также несколько груженых грузовиков. К нам уже и прозвище прилепилось: «Асы по грузовикам». А что мне делать? Где найти хотя бы несколько нормальных танков, если их уже давно нет в поле зрения? Не могу подобрать приличных слов к своему командиру, который послал нас далеко вперёд в составе взвода.

23 августа 1943 г. Стёр свою последнюю запись в дневнике. Сегодня наш «тигр» назначили лидером, так как наш предыдущий лидер, «тигр» молодого Фёна, завяз в овраге. Идиот! Наш «тигр» получил сегодня уже как минимум 10 попаданий. И каждое попадание сопровождалось громким звенящим металлическим звуком. Один из снарядов проделал дырку в ящике для амуниции. Мы уничтожили два Т-34, орудие и… ещё 5 грузовиков. Делаю намёк командиру, что не очень-то хочу быть лидирующим танком. Тот засмеялся и сказал, чтобы я не волновался. А я волнуюсь…

24 августа 1943 г. Этот идиот, Фён, загнал свой «тигр» в грязь так, что орудие зарылось в землю почти на половину своей длины. Механики успели снять с танка всё самое ценное до того, как экипаж подорвал его. Непростительная халатность и растрата, в то время когда нам так нужны все из имеющихся у нас «тигров». Мой «тигр» снова в ремонте. Небольшие проблемы с топливной системой. Это не должно занять много времени. Поболтал с парнем из нового батальона, вооружённого танками «пантера». Он сказал, что их танки не хуже «тигров», при условии, что они на ходу. Я рассмеялся и смеялся до того момента, пока он не сказал, что уничтожил около 100 русских танков. Берти и Уша сказали, что он «заливает», и что они слышали только о Кариусе (Carius) и Книспеле (Knispel) из армейских батальонов, воюющих на «пантерах», и хоть сколько-нибудь приблизившихся к такому количеству побед.

25 августа 1943 г. Сегодня было большое сражение. Мы потеряли несколько Panzer III. Ни одного «тигра» потеряно не было. Я снова был замыкающим во взводе. С этой позиции я не мог подбить много танков, но зато и сам я не получил попаданий, за исключением пулемётных и стрелковых. Когда «тигр» двигался, я даже не слышал этих попаданий, но ясно видел приближавшиеся к нам со всех сторон трассеры. После пары наших выстрелов, обстрел прекратился. Мне кажется, что русские боятся «тигров»: все, кого мы встречаем на своём пути, разбегаются куда только можно. Лидирующие «тигры» уже уничтожили большое количество Т-34 и орудий. Уша подбил даже пару этих новых коробчатых КВ. Он сказал, что это было просто, потому что они настолько высокие, что видны за несколько километров.

27 августа 1943 г. Опять поломались, снова проблемы с трансмиссией. Двигатель тоже работает как-то ненормально, Роберт говорит, что в карбюраторе скопилась грязь. Я не слишком разбираюсь в этих вещах, у меня нет склонности к механике. Нас отбуксировали обратно в сторону Харькова, в расположение ремонтной базы. Мы собрались выпить пива сегодня ночью. Я уже не могу дождаться.

28 августа 1943 г. Пива попить мне не удалось… Нам сразу выдали новый «тигр» и отправили обратно на передовую. Русские предприняли массированную атаку на наши позиции. Они в течение нескольких часов вели по нам артиллерийский огонь. Я не люблю артобстрелы, так как не имею возможности что-то с этим поделать. Наша артиллерия открыла ответный огонь. Я надеюсь, что они накрыли советские артпозиции. Мы ожидали в перелеске вместе с Томасом и Паулем. Томас только недавно прибыл на фронт, а Пауль уже подбил один КВ. Уша был прав — КВ является лёгкой целью. Пока Пауль перезаряжался, мы подбили и свой КВ. Также мы уничтожили два орудия и нашу, уже ставшую обычной, норму грузовиков…

29 августа 1943 г. Сегодня мы были вынуждены отступить. Такое впечатление, что русские имеют бесконечное количество солдат и танков, и они накатываются на нас волна за волной. На поле боя находилось не меньше нескольких сотен Т-34 и КВ. Я был очень напуган. Это был первый раз, когда мне показалось, что мне пришёл конец. Мне не хочется быть похороненным в России. Карл всё стрелял и стрелял, пока у нас не кончились снаряды. После этого нам ничего не оставалось, как развернуться и отступать к позициям нашей пехоты. Мы увидели, как группа пехотинцев направилась к нам, чтобы прикрыть от наступающих русских. После этого эпизода я был преисполнен уважения и благодарности к этим людям».

Ну и как положено в трудах по военной истории, от потерь перейдём к выводам. Ещё раз предоставлю слово авторам «Истории бронетанковых войск»:

«Опыт применения и боевых действий танковых армий и отдельных танковых и механизированных корпусов в оборонительной операции под Курском подтвердил наши теоретические положения о том, что крупные танковые и механизированные соединения в обороне являются важнейшим средством для нанесения контрударов. Вместе с тем этот опыт показал, что при необходимости эти соединения способны также прочно удерживать в обороне местность и успешно отражать удары наступающих крупных танковых группировок противника. Оборонительные операции на Курской дуге обогатили нашу советскую военную теорию поучительными примерами успешного применения бронетанковых и механизированных войск в обороне. Отдельные танковые полки и танковые бригады включались в боевые порядки пехоты и применялись как средство их непосредственного усиления. Этим в значительной степени увеличивалась огневая мощь и повышалась устойчивость обороны в противотанковом отношении. Отдельные танковые и механизированные корпуса и танковые армии составляли либо фронтовые резервы, либо резерв Ставки Верховного Главнокомандования. Этот резерв использовался как для нанесения мощных контрударов, так и для занятия оборонительных рубежей в глубине обороны на направлениях главных ударов противника. Таким образом, круг задач, которые в состоянии решать бронетанковые и механизированные войска, значительно расширился.

Опыт оборонительных операций показал, что наиболее целесообразно танковые армии и отдельные танковые корпуса до начала операции держать во фронтовом резерве и на таком удалении от переднего края обороны, чтобы исключить возможность воздействия по ним артиллерийского и миномётного огня противника. В битве под Курском районы расположения танковых армий находились от переднего края обороны на удалении около 50 км.

При необходимости использовать танковые и механизированные соединения для обороны их подвижность обеспечивает выход на танкоопасные направления и занятие рубежей обороны на пути наступления ударных группировок противника в предельно сжатые сроки. Так, например, для выхода 2-й танковой армии ко второй оборонительной полосе 13-й армии Центрального фронта потребовалось 6–7 часов, а для выхода 1-й танковой армии в полосу обороны 6-й гвардейской армии Воронежского фронта — около 5 часов.

Ширина полосы обороны 2-й танковой армии равнялась 30 км, а 1-й танковой армии — 35 км. Имея в своём составе 607 танков и 440 орудий и миномётов, 2-я танковая армия увеличила плотность обороны 13-й армии Центрального фронта на 20 танков и 15 орудий и миномётов на каждый километр фронта, а при наличии в 1-й танковой армии 623 танков и 682 орудий плотность обороны 6-й гвардейской армии Воронежского фронта на каждый километр увеличилась на 18 танков и 20 орудий и миномётов.

Такое массированное применение танковых армий в оборонительной операции при правильном взаимодействии их с общевойсковыми соединениями, артиллерией и авиацией придало всей обороне решительный и активный характер и дало возможность за крайне короткий срок обескровить наступавшие ударные танковые группировки противника.

Исключительно важное значение в обеспечении успеха оборонительных операций на Курской дуге имело сосредоточение Ставкой Верховного Главнокомандования вблизи района боевых действий крупных стратегических резервов, в том числе танковых и механизированных соединений, и своевременное выдвижение их на угрожаемые направления. Например, в ходе оборонительной операции Воронежского фронта из резерва Ставки были направлены к району боевых действий 5-й гвардейской танковой армии в составе трёх корпусов (18-го, 29-го танковых и 5 гвардейского механизированного), 2-й и 10-й танковые корпуса, а также 4-й гвардейский танковый корпус, действовавший в составе 27-й армии, и 1-й мехкорпус, действовавший в составе 53-й армии.

С перегруппировкой этих танковых сил к району боевых действий в значительной степени увеличилась глубина оперативного построения обороны Воронежского фронта. Кроме того, этими танковыми силами советское командование своевременно закрывало образовавшиеся на направлениях главного удара врага прорывы, в результате чего противнику хотя и удавалось на узких участках вклиниться в нашу оборону на глубину до 35 км, но оперативного прорыва он не достиг.

Умелым маневрированием в ходе оборонительной операции бронетанковыми и механизированными соединениями советское командование своевременно выставляло на наиболее угрожаемых направлениях прочный танковый щит, о который разбивались все удары врага. Кроме того, своевременное выдвижение к району боевых действий подвижных резервов Ставки Верховного Главнокомандования давало возможность, как только обозначался кризис немецкого наступления, без оперативной паузы организовывать мощные контрудары с целью восстановления ранее занимаемого положения и создания условий для перехода в решительное контрнаступление.

В контрнаступлении на орловско-брянском направлении отдельные танковые бригады и полки, действуя в качестве танков непосредственной поддержки пехоты, способствовали общевойсковым армиям в быстрейшем прорыве главной полосы обороны. Прорыв второй и третьей полос обороны противника осуществлялся во взаимодействии общевойсковых соединений с отдельными танковыми корпусами и танковыми армиями при поддержке их массированными ударами артиллерии и авиации. Такой метод применения танковых соединений был обусловлен необходимостью ускорить прорыв и увеличить пробивную мощь общевойсковых армий при прорыве заранее подготовленной и глубоко эшелонированной обороны врага.

После прорыва вражеской обороны отдельные танковые корпуса и танковые армии, не отрываясь на значительное расстояние от общевойсковых армий, содействовали войскам Западного, Брянского и Центрального фронтов в раздельном разгроме болховской и орловской группировок противника. Умелые и целеустремлённые действия танковых и механизированных соединений, в сочетании с успешными действиями других родов войск, привели к тому, что противостоящему противнику были нанесены невосполнимые потери, а орловский стратегический плацдарм немцев, откуда они угрожали Москве, был ликвидирован»[104].

Не знаю, кому как, но, на мой взгляд, выводы этих специалистов сводятся к констатации факта, что «лошади кушают овёс».

Увы, у известных мне историков выводы тоже оставляют желать лучшего. Поэтому придётся делать свои, рискуя угодить под шквал критики «компетентных историков».

На мой взгляд, немцы, начиная операцию на Курской дуге, совершили две грубейшие ошибки — стратегическую и тактическую.

С точки зрения военной стратегии затевать крупное наступление на Восточном фронте было вопиющей глупостью. Даже если бы немцам удалось достичь успеха, это была бы тактическая победа, не решавшая исход войны, а лишь отодвигавшая на время наступление Красной армии. С другой стороны, германская разведка прекрасно знала, что союзники, разгромив немцев и итальянцев в Северной Африке, готовят вторжение в Европу. Если бы треть сил, сконцентрированных на Курской дуге, Гитлер направил бы в Италию, то вермахт и люфтваффе устроили бы бойню для союзных сил, высадившихся в Сицилии. Кстати, союзники высадились в Сицилии 10 июля — в самый разгар Курской битвы.

Оппоненты возразят мне, что в военном отношении операции в Сицилии не идут ни в какое сравнение с Курской битвой и что именно Курская битва стала решающим сражением Второй мировой войны. Да, всё верно, но только при том раскладе исторических событий. Победа союзников в Сицилии была лишь тактическим успехом, а успех Красной армии под Курском — стратегической победой. Но вот полный разгром союзников в Сицилии мог стать решающей битвой Второй мировой войны, пусть даже при оставлении немцами пары областей на Восточном фронте.

Если бы из Сицилии не вернулся бы ни один солдат союзного десанта, то руководству США и Англии стало бы ясно, что высадка союзников во Франции может состояться, лишь когда Красная армия дойдёт до Бреста, и не до того, который на Буге, а до берегов Атлантики. Надо ли говорить, что это подтолкнуло бы союзников к переговорам с немцами, разумеется, не с Гитлером, а с высшими генералами.

Теперь о тактической ошибке. Гитлер решил устроить новый Верден, где советские войска много недель строили укрепления и ставили мины. Например, на Центральном фронте было отрыто до 5000 км траншей и ходов сообщений, установлено около 400 тысяч мин и фугасов. Только в полосах обороны 13-й и 70-й армий было построено 112 км проволочных заграждений и установлено свыше 170 тысяч мин. На Воронежском фронте было вырыто 4240 км траншей и ходов сообщений, а также до 60 тысяч стрелковых и пулемётных окопов; уложено свыше 600 тысяч мин и построено до 500 км противотанковых препятствий.

К 1 июля 1943 г. в составе Центрального фронта имелось 3769 пушек, 741 гаубица, 503 зенитных орудия и 6706 миномётов калибра 50—120 мм. Для Воронежского фронта эти цифры составляли: 4035, 332, 474 и 6943 ствола. На 1 км фронта плотность противотанковых пушек составляла от 10 до 24 стволов, не считая гаубиц, миномётов и реактивных установок. Кстати, только на Центральном фронте к 4 июня 1943 г. было 169 боевых машин для ракет М-8 и М-13 («катюш») и 432 установки рамного типа для пуска ракет М-30 («Лука»).

Для борьбы с танками советское командование привлекало не только 57—76-мм пушки, но и корпусную артиллерию — 122-мм пушки обр. 1931 г. и 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20. Попадание снаряда корпусной артиллерии с близкого расстояния в лобовую часть «тигра» заведомо выводило его из строя даже без пробития брони. Откуда-то с Дальнего Востока подтянули 107-мм пушки М-60. В части Центрального и Воронежского фронтов доставили гаубичные артиллерийские бригады большой мощности, оснащённые 203-мм гаубицами Б-4, которые в 1941-м и 1942 годах практически не участвовали в боевых действиях.

Гитлер же понадеялся, что его 133 «тигра» победно пройдут через километры минных полей под огненным шквалом советской артиллерии.

Замечу, что все подбитые «Фердинанды» (около 30 машин) стали жертвами мин и фугасов, а совсем не огня танковых пушек. Да и остальная германская бронетехника имела от огня 76-мм пушек советских танков весьма небольшие потери. Точных данных на этот счёт нет, но по моей оценке это 5—10%.

Курская битва стала победой не наших танков, а нашей артиллерии, как буксируемой, так и самоходной. Другой вопрос, что развить успех в контрнаступлении пришлось именно танкам.

Чтобы добиться успеха на Курской дуге, Гитлеру следовало устроить полномасштабный Верден, то есть резко увеличить плотность огня большим числом орудий большой и особой мощности. Кстати, такие орудия у него были. Сотни, а то и тысячи тяжёлых орудий без особого успеха обстреливали Ленинград, стояли на вооружении береговых батарей[105], а то и пылились на складах. Это относится как к орудиям германского производства, так и к трофейным орудиям, захваченным по всей Европе.

И лишь после того как оборона противника будет полностью подавлена артиллерийским огнём и бомбардировками авиации, следовало пускать танки, причём вначале должны были следовать средние танки, и лишь потом — тяжёлые.

Во многом немцы на Курской дуге повторили ошибки наших командиров летом 1941 г. Сражение под Курском ещё раз подтвердило, что ни один вид военной техники, сколь бы он ни был совершенен, не в состоянии решить исход большой битвы. (Понятно, что речь не идёт об атомном или бактериологическом оружии.)