Глава 15 Американские танки ленд-лиза

Самыми бестолковыми танками, поставляемыми Советскому Союзу по ленд-лизу, оказались американские средние танки М3. Их разновидности в Англии называли «Генерал Ли» и «Генерал Грант». Танки М3 всех модификаций имели настолько оригинальный вид, что их было трудно спутать с другими моделями.

По своему замыслу танк представлял собой машину времён Первой мировой войны, с расположением орудия в бортовом спонсоне, как на английских танках Mk-I, Mk-VIII, а вместо неподвижной рубки — вращающаяся башня. Двигатель располагался сзади, трансмиссия — спереди, коробка передач — под поворотным полом башни, а между ними размещалось боевое отделение.

Корпус танка изготовлялся из плоских листов. Толщина брони была неизменной на всех моделях и составляла: два дюйма (51 мм) — лобовая броня, по полтора дюйма (38 мм) — бортовые и кормовые листы, полдюйма (12,7 мм) — крыша корпуса. Днище имело переменную толщину: от половины дюйма (12,7 мм) под двигателем до одного дюйма (25,4 мм) в районе боевого отделения. Стенки башни имели броню — два дюйма с четвертью (57 мм), а крыша — семь восьмых дюйма (22 мм). Передняя плита устанавливалась под углом 60° к горизонту, боковые и задние — вертикально.

С правой стороны корпуса устанавливали литой спонсон с 75-мм орудием, не выходивший за габариты корпуса. Высота спонсона наряду с размерами двигателя определяла высоту танка. Над корпусом возвышалась литая башня с 37-мм орудием, сдвинутая влево, её венчала маленькая башенка с пулемётом.

Полученная пирамида оказалась свыше трёх метров — десять футов и три дюйма (3214 мм). Длина танка составила восемнадцать футов и шесть дюймов (5639 мм), ширина — восемь футов одиннадцать дюймов (2718 мм), клиренс — семнадцать и одна восьмая дюйма (435 мм). Но танк получился с просторным боевым отделением и до сих пор считается одним из самых комфортабельных.

Изнутри корпус оклеивался губчатой резиной, чтобы предохранить экипаж от мелких осколков брони. По бортам устанавливали двери, имелись люки сверху и в пулемётной башне. Это обеспечивало быструю посадку экипажа, а самое главное — удобную эвакуацию раненых из танка, через бортовые двери, хотя двери и снижали прочность корпуса. У каждого члена экипажа имелись смотровые щели и амбразуры для стрельбы из личного оружия, защищённые броневыми козырьками.

На танках М3 модификаций МЗА1, МЗА2 и всех машинах на их базе устанавливался авиационный звездообразный девятицилиндровый карбюраторный двигатель «Wright Continental» R 975 EC2 или модификация C1 мощностью 340 л.с. Он обеспечивал 27-тонному танку наибольшую скорость до 26 миль/ч (42 км/ч) и при возимом запасе топлива 175 галлонов (796 литров) пробег 120 миль (192 км). К недостаткам двигателя относится его высокая пожароопасность, так как он работал на высокооктановом бензине, сложность в обслуживании, особенно цилиндров, оказавшихся снизу.

Основным оружием танка являлось 75-мм орудие, установленное в спонсоне. Это орудие было спроектировано в арсенале Вестерфлейт на основе 75-мм французской полевой пушки обр. 1897 г., принятой на вооружение армии США после Первой мировой войны. Орудие, получившее индекс М2, имело длину ствола около 3 м, оборудовалось одноплоскостным стабилизатором наводки, полуавтоматическим затвором, системой продувки ствола после выстрела. Система стабилизации наводки в вертикальной плоскости на танке М3 была применена впервые в мире и впоследствии служила прототипом для аналогичных систем для танков многих армий мира. Углы вертикальной наводки составляли 14°, в горизонтальной плоскости 32°, далее орудие наводилось поворотом всего танка. Вертикальная наводка пушки осуществлялась как электрогидравлическим приводом, так и вручную. Боезапас располагался в спонсоне и на полу танка.

Однако при установке пушки М2 на танке выяснилось, что ствол выходит за переднюю линию корпуса. Это сильно переполошило военных, боявшихся, что танк может пушкой за что-то зацепиться при движении. По их требованию длину ствола уменьшили до 2,33 м, что естественно ухудшило баллистику орудия. Такой усечённой пушке присвоили индекс М3, а при монтаже в танке, чтобы не переделывать систему стабилизации, на ствол надевали противовес, внешне похожий на дульный тормоз.

37-мм пушка была создана в том же арсенале в 1938 г. На танк М3 устанавливались её модификации М5 или М6, во вращающейся на 360° башне. Углы вертикальной наводки позволяли вести огонь и по низколетящим самолётам. В башне также устанавливался спаренный с орудием пулемёт, а сверху — маленькая башенка, вращающаяся на 360°, с ещё одним пулемётом. Башня имела вращающийся полик со стенками, выделяющими боевое отделение в отдельный отсек. Боезапас орудия располагался в башне и на вращающемся полике.

Вес среднего танка М3 составлял 27,2 т, а число членов экипажа 6–7 человек.

Поставляемые в СССР средние танки М3 танкисты называли «братской могилой».

У янки хватило ума лёгкому танку «Стюарт» присвоить тот же индекс М3, что и среднему танку. Поэтому в советских служебных документах эти танки именовались лёгкий (л.) М3 и средний (ср.) М3.

Вес лёгкого танка М3 составлял 12,7 т, толщина брони 37,5 — 12,5 мм. Боекомплект к 37-мм пушке М3 — 103 выстрела. Экипаж 4 человека. Скорость по шоссе 56 км/ч. Стоимость лёгкого танка М3 — 42 787 долларов, а среднего М3 — 76 200 долларов.

Свойства американских танков М3 достаточно хорошо показаны в отчёте ГБТУ от 1 ноября 1943 г.: «На марше танки МЗ-с и МЗ-л выносливы и безотказны. В обслуживании не сложны. Позволяют совершать марши при более высоких средних скоростях движения по сравнению с отечественными танками.

При выборе маршрута предпочтительно должны избираться более прямые и широкие дороги. Наличие большого радиуса поворота у танков МЗ-с и МЗ-л на узких дорогах с частыми закруглениями вызывают опасность схода машин в придорожные кюветы и снижают скорость движения.

При совершении марша в зимних условиях танки имеют следующие недостатки:

а) Малое сцепление гусеницы с грунтом, что ведёт к пробуксовке, боковому и прямому скольжению (при неумелых действиях механика-водителя на подъёмах, спусках и кренах танк теряет управление).

б) Шпоры существующей конструкции недостаточно обеспечивают танк от пробуксовки и скольжения гусениц и очень быстро выходят из строя. Необходимо изменение конструкции шпоры и крепления её к траку для обеспечения большего сцепления с грунтом и предупреждения бокового скольжения.

в) При попадании одной гусеницы в кювет, воронку — танк, имея в управлении поворотом систему двойного дифференциала, вследствие пробуксовки гусеницы, оказавшейся под малой нагрузкой, не может самостоятельно преодолевать препятствия. Пробуксовывающая гусеница, находящаяся в наклонном положении, как правило, спадает…

Из проведённых маршей в составе полка выявлено:

а) Запас ходу по зимней укатанной дороге:

для МЗ-с — 180–190 км,

для МЗ-л — 150–160 км.

б) Средняя техническая скорость движения по грунтовой дороге зимой:

для МЗ-с — 15–20 км;

для МЗ-л — 20–25 км.

В танке МЗ-с экипаж размещён удобно, посадка свободна. Вентилятор мотора обеспечивает чистый воздух и нормальную температуру внутри танка.

Управление физической напряжённости не требует.

Подвеска танка обеспечивает плавность хода.

Утомляемость экипажа незначительна.

В танке МЗ-л размещение экипажа стеснённое, управление танком затруднительное и при продолжительной работе экипажа в танке утомляемость его по сравнению с МЗ-с большая. Из-за отсутствия облегчающих приспособлений механик-водитель по сравнению с МЗ-с затрачивает большее усилие на управление танком.

Командир танка МЗ-л находится почти изолированно от экипажа — размещается позади люльки, и управление другими средствами, кроме ТПУ [танковое переговорное устройство. — А.Ш.], затруднено…

Манёвренность по болотистому грунту плохая ввиду большого удельного давления (особо для МЗ-с), что ведёт к глубокому погружению гусеницы в грунт, резкому снижению скорости и трудности поворотов.

В лучшую сторону выделяется МЗ-л, имеющий возможность преодолевать незначительные по длине заболоченные участки на больших скоростях.

Движение в лесу при наличии пней затруднено.

Пушки на МЗ-с и МЗ-л безотказны в бою. Вследствие специального устройства прицелов из пушек огонь ведётся только прямой наводкой.

Телескопические прицелы пушек просты в устройстве и точны при стрельбе. Командиры орудий легче по сравнению с другими прицелами обнаруживают через них цели, устойчивее держат их в поле зрения и быстро устанавливают прицел.

Отрицательной стороной 75-мм пушки танка МЗ-с является малый горизонтальный угол обстрела (32 град.).

Большая мощность пулемётного огня (четыре пулемёта «Браунинг») не дают должного эффекта из-за отсутствия прицелов на пулемётах, за исключением пулемёта, спаренного с 37-мм пушкой. В лобовых пулемётах совершенно отсутствует возможность наблюдения за огнём, что позволяет использовать их огонь только после прохождения боевых порядков своей пехоты…

Сопротивляемость брони низкая. С дистанции 800 м пробивается всей противотанковой артиллерией. Крупнокалиберный пулемёт пробивает броню МЗ-л с дистанции 500 м. Броня МЗ-с крупнокалиберным пулемётом не пробивается.

Танки МЗ-с и МЗ-л, работая на бензиновых двигателях, имеют лёгкую воспламеняемость. При попадании снарядов в боевое или моторное отделение от наличия паров бензина внутри танка часто возникает пожар. Имеет место воспламеняемость топлива от детонации. Эти причины вызывают большие потери личного состава экипажей.

Имеющиеся на танке два стационарных и два переносных огнетушителя действуют эффективно. При своевременном использовании их пожар, как правило, прекращается»[69].

Лучшим и самым массовым средним танком США стал М4 «Шерман». Испытания опытного танка «Шерман» с 75-мм пушкой в башне начались в сентябре 1941 г. на Абердинском полигоне.

Корпус танка М4А2 сваривался из катаных броневых плит. Верхняя лобовая плита толщиной 50 мм располагалась под углом 47°. Борта корпуса вертикальные. Угол наклона кормовых плит 10–12°. Броня бортов и кормы имела толщину 38 мм, крыши корпуса— 18 мм.

Башня литая, цилиндрическая, установлена на шариковой опоре. Лоб и борта защищались соответственно 75-мм и 50-мм броней, корма — 50 мм, крыша башни — 25 мм. В передней части башни крепилась маска спаренной установки вооружения (толщина брони — 90 мм).

75-мм пушка М3 или 76-мм пушка М1А1 (М1А2) была спарена с 7,62-мм пулемётом «Браунинг» М1919А4. Углы вертикального наведения у пушек были одинаковы: -10°; +25°.

Боекомплект танка М4А2 состоял из 97 выстрелов калибра 75 мм.

Танк оснащался силовой установкой из двух 6-цилиндровых дизелей GMC 6046, расположенных параллельно и соединённых в один агрегат: крутящий момент с обоих передавался на один карданный вал. Силовая установка имела мощность 375 л.с. При 2300 об/мин. Запас ходу по топливу составлял 190 км.

Вес танка М4А2 — 31,5 т. Экипаж 5 человек. Скорость хода по шоссе 42 км/ч.

С 1943 г. в США выпускали и модернизированные танки «Шерман»: М4АЗ со 105-мм гаубицей и М4А4 с длинноствольной 75-мм пушкой M1А1 (её вариант с дульным тормозом имел индекс М1А2).

По американским данным, в СССР было поставлено 4063 танка М4А2 разных вариантов (1990 танков с 75-мм пушкой и 2073 танка с 76-мм пушкой) и два танка М4А4.

Об участии танков «Шерман» в боях повествует Дмитрий Лоза в своей книге «Танкист на «иномарке»». Осенью 1943 г. танковые полки 5-го мехкорпуса, находившегося на переформировании в районе города Наро-Фоминска, получили вместо «Матильд» американские танки М4А2 «Шерман».

15 ноября 1943 г. 233-я танковая бригада, оснащённая «Шерманами», была отправлена в район Киева. «Украинская осень сорок третьего года встретила нас дождём и мокрым снегом. Ночью дороги, покрываясь крепкой ледяной коркой, превращались в каток. Каждый километр пути требовал затраты немалых сил механиков-водителей. Дело в том, что траки гусеницы «Шермана» были обрезиненные, что увеличивало срок их эксплуатации, а также снижало шум движителя. Лязг гусениц, столь характерный демаскирующий признак «тридцатьчетвёрки», был практически не слышен. Однако в сложных дорожно-ледовых условиях эти гусеницы «Шермана» стали его существенным недостатком, не обеспечивая надёжной сцепки траков с полотном дороги. Танки оказались поставленными на «лыжи».

В голове колонны двигался первый батальон. И хотя обстановка требовала поторапливаться, скорость движения резко упала. Стоило механику-водителю чуть нажать на газ — и танк становился трудноуправляемым, сползал в кювет, а то и становился поперёк дороги. В ходе этого марша мы на практике убедились, что беда в одиночку не ходит. Вскоре выяснилось, что «Шермана» не только «легкоскользящие», но и «быстроопрокидывающиеся». Один из танков, заскользив на обледенелой дороге, ткнулся внешней стороной гусеницы в небольшой бугорок на обочине и мгновенно завалился на бок. Колонна встала. Подойдя к танку, шутник Николай Богданов изрёк горькое: «Сия судьба-злыдня отныне спутник наш!..»

Командиры машин и механики-водители, видя такое дело, начали «ошпоривать» гусеницу, накручивая на внешние края траков проволоку, вставляя в отверстия движителя болты. Результат не замедлил сказаться. Маршевая скорость резко увеличилась. Переход закончили без приключений… В трёх километрах севернее Фастова бригада оседлала шоссе, идущее на Бышев»[70].

Советские танкисты называли М4 «эмча». Участвуя в отражении попыток противника вырваться из Корсунь-Шевченковского «котла», «эмчисты» применяли и другой способ борьбы с тяжёлыми вражескими танками. В каждом взводе на одного атакующего «тигра» выделялось два «Шермана». Один из них, подпуская немецкий танк на 400–500 метров, бил бронебойным снарядом по гусенице, другой — ловил момент, когда целая гусеница разворачивала «крестатого» бортом, и посылал ему в топливные баки болванку.

«Два события заставляют меня отчётливо помнить день 13 августа 1943 года: крещение огнём (моя первая встреча с противником) и трагедия, развернувшаяся на моих глазах, когда наша противотанковая артиллерия расстреляла свои танки. Второй раз быть свидетелем гибельного дружественного огня мне пришлось в январе 1944 года в селе Звенигородка, когда встретились танки 1-го и 2-го Украинских фронтов, замкнувших кольцо окружения вокруг Корсунь-Шевченковской группировки немцев.

Эти трагические эпизоды произошли в силу незнания многими солдатами и офицерами того, что на вооружении наших частей стояли танки иностранного производства (в первом случае английские «Матильды», а во втором — американские «Шермана»). Как в первом, так и во втором случае они были приняты за немецкие, что привело к гибели экипажей.

Раннее утро. Наша 233-я танковая бригада сосредоточилась в смешанном лесу с вечера 12 августа. Первый батальон бригады растянулся по его западной опушке. Моя первая рота находилась на его левом фланге в 200 метрах от просёлочной дороги, за которой простиралось гречишное поле.

Линия фронта проходила примерно в двух километрах от нас по реке Болва…

2-я бригада получила приказ на возвращение в ранее занимаемый район. Её командир приказал подразделениям следовать самостоятельно в пункты прежней дислокации, не выстраиваясь в общую походную колонну. Вполне целесообразное распоряжение, позволяющее значительно сэкономить время. Тем более что данный манёвр совершался на расстояние всего 2–3 километра. Рота старшего лейтенанта Князева при нанесении контратаки находилась на левом фланге боевого порядка танкового полка. Для неё самым коротким являлся путь через гречишное поле, то есть мимо позиции артиллеристов и нашего расположения. Именно этим ближайшим путём и повёл комроты своих подчинённых. Три головные «Матильды» показались из-за небольшого бугорка и пошли прямо по полю. Через несколько секунд две машины загорелись, встреченные залпами нашей противотанковой батареи. Три человека из моей роты кинулись к пушкарям. Пока они до них добежали, последние успели произвести второй залп. Третья «Матильда» остановилась с развороченной ходовой частью. Экипажи роты Князева не остались в долгу. Открыв ответный огонь, они уничтожили два орудия вместе с их расчётами. Мы начали пускать зелёные ракеты, служившие сигналом «свои войска». Противотанкисты прекратили стрельбу. Смолкли и танковые пушки. Взаимный огневой обмен дорого обошёлся сторонам: 10 погибших, три танка вышли из строя, уничтожены два орудия.

Командир артиллерийской батареи не находил себе места. Какой позор для его подразделения: приняв «Матильды» за вражеские танки, расстреляли своих! То, что расчёты не имели силуэтов появившихся здесь иномарок, явилось огромным упущением вышестоящих штабов.

…28 января сорок четвёртого года. В 13 часов в центре Звенигородки состоялась встреча танкистов 1-го и 2-го Украинских фронтов. Цель операции была достигнута — окружение крупной группировки противника в Корсунь-Шевченковском выступе завершилось.

Для нас — «шерманистов» первого батальона 233-й танковой бригады — радость этого большого успеха оказалась омраченной. Погиб комбат капитан Николай Маслюков…

Его танк и две машины взвода младшего лейтенанта Петра Алимова выскочили на центральную городскую площадь. С противоположной стороны сюда же мчались два «Т-34» 155-й бригады 20-го танкового корпуса 2-го Украинского фронта. Маслюков обрадовался: соединение передовых подразделений войск, идущих друг другу навстречу, состоялось. Их разделяло расстояние не более 800 метров. Комбат-1 начал докладывать обстановку на этот час командиру бригады. И на полуслове связь оборвалась…

Бронебойный 76-миллиметровый снаряд, выпущенный одной из «Т-34», прошил борт «Шермана». Танк загорелся. Погиб капитан, два члена экипажа были ранены. Разыгравшаяся драма — прямой результат неосведомлённости «тридцатьчетверочников»: они не знали, что на вооружении частей соседнего фронта имеются танки-«иномарки»»[71].

Лоза крайне честно отзывается об американских танковых боеприпасах: «Что касается снарядов, то они «проявили» себя с самой лучшей стороны, будучи прекрасно упакованными в картонные пеналы и связанные по три штуки. Главное, что в отличие от снарядов «Т-34—76» при возгорании танка они не детонировали…

До конца войны на Западе и в сражении с японской Квантунской армией не было ни одного случая, чтобы у горящего «Шермана» взорвался боезапас. Работая в Военной академии имени М.В. Фрунзе, я через соответствующих специалистов выяснил, что американские пороха были очень высокой очистки и не взрывались при пожаре, как делали наши снаряды. Это качество позволяло экипажам не бояться брать снаряды сверх нормы, загружая их на пол боевого отделения так, что по ним можно было ходить. Кроме того, их укладывали на броню, обёртывая в куски брезента, крепко привязывали бечёвками к жалюзи и надгусеничными крыльями…

Коль уж речь зашла о радиосвязи и радиостанциях «Шерманов», уделю им немного внимания. Надо сказать, что качество радиостанций на танках «Шерман» вызывало зависть у танкистов, воевавших на наших танках, да и не только у них, но и воинов других родов войск. Мы даже позволяли себе делать подарки радиостанциями, которые воспринимались как «царские», в первую очередь нашим артиллеристам…

Впервые всесторонней проверке радиосвязь подразделений бригады подверглась в январско-мартовских боях сорок четвёртого года на Правобережной Украине и под Яссами.

Как известно, на каждом «Шермане» стояло две радиостанции: УКВ и КВ. Первая для связи внутри взводов и рот на расстояние 1,5–2 километра. Второй тип радиостанции предназначался для связи со старшим командиром. Хорошая аппаратура. Особенно нам нравилось, что, установив связь, можно было намертво зафиксировать данную волну — никакая тряска танка не могла сбить её.

И ещё один агрегат в американском танке до сих пор вызывает моё восхищение. О нём, по-моему, мы ранее речи не вели. Это бензиновый малогабаритный движок, предназначавшийся для подзарядки аккумуляторных батарей. Замечательная штука! Расположен он был в боевом отделении, а его выхлопная труба выведена наружу по правому борту. Запустить его для подзарядки аккумуляторов можно было в любой момент. На советских «Т-34» в годы Великой Отечественной войны для поддержания аккумулятора в рабочем состоянии приходилось гонять пятьсот лошадиных сил двигателя, что было довольно дорогим удовольствием, учитывая расход моторесурса и горючего»[72].

Наш «танкист на «иномарке»» даёт в основном благоприятные отзывы о «Шерманах». На самом деле у него хватало и недостатков. Сравнивая Т-34 с «Шерманом», надо уточнять, о каких модификациях идёт речь, поскольку иначе сравнение некорректно. На мой взгляд, эти машины примерно одного уровня, но Т-34 более приспособлен к условиям Восточного фронта. Увы, оба танка существенно проигрывали германскому танку «пантера».