«Уинстон вернулся»

3 сентября 1939 года — в тот день, когда Лемп потопил «Атению», — премьер-министр Великобритании Невиль Чемберлен пригласил шестидесятипятилетнего Уинстона Черчилля, энергичного многоопытного политика, войти в кабинет министров, предложив ему пост первого лорда Адмиралтейства. Черчилль и до этого неоднократно занимал различные высокие государственные посты, а с 1911-го по 1915 год возглавлял и военно-морское министерство. В тот же день Адмиралтейство разослало во все свои подведомственные подразделения краткое, но, без всякого сомнения, многоговорящее сообщение: «Уинстон вернулся».

Можно смело сказать, что Адмиралтейство нуждалось во встряске. Первый морской лорд Альфред Дадли П.Р. Паунд, болезненный человек, страдавший артритом, не воспринимался как лидер военно-морского министерства. Морской историк Стивен Роскилл писал, что во время большинства совещаний Паунд «в основном спал, а когда просыпался, то недоумённо оглядывался по сторонам, не в силах вникнуть в суть рассматриваемого вопроса». По словам Роскилла, Паунд считался «педантом, обожавшим планирование и следственные комиссии». Тем не менее, возглавив Адмиралтейство, Черчилль оставил Паунда при себе. Вероятно, не зря. Педантичный и сдержанный Альфред Паунд мог при случае остудить задиристого Уинстона Черчилля.

Черчилль энергично взялся за дело. Он мог работать сутками напролёт. Из его кабинета ежедневно исходила груда распоряжений (иногда необдуманных) с пометкой: «Исполнить сегодня». От своих подчинённых Черчилль требовал исполнительности и ясных докладов.

Работы у Черчилля было много: британский военно-морской флот переживал не лучшие времена. Ограничение морских вооружений, скудное финансирование и антивоенные настроения среди англичан сделали своё дело. Хотя флот Его величества и превосходил численностью состава германский, его основные силы состояли лишь из двадцати одного корабля: двенадцати линейных кораблей, трёх линейных крейсеров и шести авианосцев. Большинство кораблей были старой постройки. Десять линейных кораблей и два линейных крейсера участвовали ещё в Первой Мировой войне, два линейных корабля («Родней» и «Нельсон») сошли со стапелей в 1927 году, а линейный крейсер «Худ» был построен в 1920 году. Правда, три линейных корабля («Куин Элизабет», «Уорспайт» и «Вэлиент»), а также два линейных крейсера («Ринаун» и «Рипалс») в 1936–1939 годах были модернизированы, однако «Куин Элизабет», «Вэлиент» и «Ринаун» успели вновь вернуться на верфи для капитального ремонта. Из шести авианосцев пять были построены в двадцатые годы и только один («Арк Ройал») был спущен на воду в 1938[69].

Британские военно-морские силы состояли из двух основных флотов: Флота Метрополии и Средиземноморского флота. Флот Метрополии, которым командовал Чарльз М. Форбс, состоял из семи линейных кораблей, двух линейных крейсеров, четырёх авианосцев и двадцати тяжёлых и лёгких крейсеров. Средиземноморский флот, которым командовал Эндрю Б. Каннингхэм, базировался в Гибралтаре и Александрии и состоял из трёх линейных кораблей, одного авианосца и шести крейсеров. Остальные английские крейсера действовали в самых различных районах Мирового океана.

Перед Флотом Метрополии стояли три основные задачи. Главная из них заключалась в том, чтобы нейтрализовать надводный флот «Кригсмарине» и тем самым хотя бы частично обезопасить британское торговое судоходство и предотвратить обстрел английского побережья. Эта задача могла быть решена блокадой военно-морских баз Германии или уничтожением немецких надводных кораблей, если бы те вышли в море. Однако такой план был трудно осуществим, а основным препятствием для его выполнения служили немецкие ВВС. Поэтому в начале Второй Мировой войны англичане предпочли держать основные силы Флота Метрополии в Скапа-Флоу. Эта база, по расчётам британского командования, была недоступна для вражеской авиации и являлась идеальным местом для перехвата немецких кораблей, которые попытались бы выйти из Северного моря в Атлантику.

Вторая задача состояла в том, чтобы установить экономическую блокаду Германии. Препятствие было всё то же: немецкие военно-воздушные силы. Англичане нашли выход из положения, установив блокадную линию от Исландии до Норвегии через Оркнейские острова, а для выполнения задачи организовали северные патрульные силы в составе восьми лёгких крейсеров, которым надлежало действовать в соответствии с призовыми законами.

Однако немногие верили в осуществление замысла. Времена Первой Мировой войны, когда экономическая блокада Германии была реальностью, давно миновали. Ситуация изменилась. Теперь Россия была не врагом Германии, а её торговым партнёром. Топливо, продовольствие и другие товары могли доставляться из России в Германию наземными видами транспорта. А с немцами торговали не одни русские. Богатую железную руду — сырьё, необходимое для создания боевой техники, — Германия получала из нейтральной Швеции. В навигацию железную руду перевозили в Германию по Балтийскому морю, а зимой — сначала в Норвегию по железной дороге, а оттуда грузовыми судами, которые шли в немецкие порты проливами Скагеррак и Каттегат. В этих водах установить блокаду было трудно.

Третья задача, стоявшая перед Флотом Метрополии, заключалась в том, чтобы подавить действия немецких подводных лодок. Согласно Версальскому договору, Германия не могла иметь на вооружении подводные лодки. По этой причине в Англии чуть ли не махнули рукой на разработку и производство средств противолодочной обороны. Мало что изменилось и после введения в строй первой немецкой подводной лодки послевоенной постройки. Даже официальное заявление Германии о развёртывании строительства лодок не озаботило Адмиралтейство. Дело в том, что у англичан имелись гидролокаторы, которые, как считало Адмиралтейство, были достаточно эффективным средством для борьбы с подводными лодками. По мнению Черчилля, два эсминца, оснащённые гидролокаторами, можно было сравнить с десятью эсминцами Первой Мировой войны.

Начавшаяся Вторая Мировая война заставила Адмиралтейство пересмотреть свои взгляды и срочно развернуть все реальные средства противолодочной обороны. Вот они.

Мины. Пришлось вспомнить, что в Первую Мировую войну мины сыграли немаловажную роль в борьбе с подводными лодками. Адмиралтейство решило установить оборонительные минные заграждения вдоль восточного побережья Британских островов, а также перегородить минами Английский канал. Не остались без внимания и активные минные заграждения. Их решили установить западнее острова Гельголанд, а также между Оркнейскими и Фарерскими островами, между Фарерскими островами и Исландией и между Исландией и Гренландией. При необходимости Адмиралтейство планировало установить активные минные заграждения между Оркнейскими островами и Норвегией.

Эскортные авианосцы. В годы Первой Мировой войны авиация ещё не признавалась самостоятельным видом вооружённых сил, как сухопутная армия или военно-морской флот, а палубная авиация была и вовсе в зачаточном состоянии. За два десятилетия положение изменилось. В самолётостроении был достигнут большой прогресс. Появились авианосцы.

Адмиралтейство решило, что авианосец, эскортируемый шестью-восемью эсминцами, станет важным средством противолодочной обороны. По расчётам Адмиралтейства, при обнаружении немецкой подводной лодки палубным самолётом тот смог бы или потопить лодку или заставить её уйти под воду, предоставив эсминцам завершить атаку глубинными бомбами.

Расчёты Адмиралтейства были слишком оптимистичны. В распоряжении англичан в 1939 году было всего четыре авианосца, из которых только «Арк Ройал» отвечал современным требованиям. Лётчики палубных самолётов, в мирное время тренировавшиеся вести боевые действия против крупных надводных кораблей, не имели навыка в обнаружении малой цели. Кроме того, англичане не уделяли значительного внимания строительству палубных самолётов, отдавая предпочтение производству истребителей и бомбардировщиков. В 1939 году британский военно-морской флот располагал всего 175-ю палубными самолётами: 150-ю старыми бипланами и 25-ю монопланами (правда, новой постройки). Бипланы предназначались для несения торпед, а монопланы — для бомбометания.

Однако главная беда заключалась в том, что у англичан имелось слишком мало авианосцев. Были предложены два варианта решения этой проблемы. Согласно одному из них, предлагалось переоборудовать под авианосцы танкеры и крупнотоннажные грузовые суда, соорудив на них полётную палубу и катапульту. Для эксперимента Адмиралтейство предоставило плавучую базу гидросамолётов «Парнасус». Второй вариант был связан с переоборудованием под авианосцы обычных торговых судов, снабжённых для этой цели катапультой. Предполагалось, что, взлетев с торгового судна, палубный самолёт после выполнения боевого задания приземлится на обычном аэродроме.

Самолёты берегового базирования. Для поддержки военно-морского флота английские ВВС создали Береговое командование, основной задачей которого стала организация активного воздушного патрулирования над поверхностью моря. Хотя во время Первой Мировой войны самолёты берегового базирования потопили всего лишь одну немецкую лодку, предполагалось, что на этот раз авиация проявит себя значительно лучшим образом. Однако пилоты самолётов берегового базирования не имели опыта в поиске и обнаружении целей в море. В сентябре 1939 года в распоряжении Берегового командования находилось триста самолётов, но только три эскадрильи были укомплектованы современными самолётами: две — четырёхмоторными летающими лодками типа «Сандерленд» дальнего радиуса действия, а одна — двухмоторными самолётами типа «Гудзон» среднего радиуса действия.

Конвои. Большинство военно-морских стратегов времён Первой Мировой войны отвергало концепцию, согласно которой конвой считался основой противолодочной обороны. И всё-таки англичане, хотя и поздно, осознали ценность конвоев.

В начале Второй Мировой войны уже мало кто сомневался в эффективности системы конвоев как средства защиты торгового судоходства. В 1939 году англичане разработали положение, согласно которому все торговые суда Британского содружества наций (за исключением судов со скоростью более 15 узлов или менее 9 узлов) подлежали охране эскортными кораблями. Английское правительство образовало орган управления системой конвоев, которому поручили наладить тотальное обучение командного состава торгового флота правилам следования судов в составе конвоя. Морской штаб подготовил список офицеров запаса, подлежавших призыву на военную службу для работы в этом органе управления.

Однако ввести систему конвоев было не просто. Не хватало эскортных кораблей. В 1939 году англичане располагали примерно 175 эсминцами, разбросанными по всему свету. Около ста из них были построены в 1926–1939 годах, а остальные сошли со стапелей в годы Первой Мировой войны[70]. Исходя из необходимости решать разные боевые задачи (по сопровождению линкоров, защите портов, патрулированию), морской штаб в разряд «океанских эскортных кораблей» зачислил лишь пятнадцать эсминцев, и то старой постройки. Только некоторые из них были оснащены гидролокаторами[71].

Для конвоирования судов в океане морской штаб отрядил ещё и около тридцати сторожевых кораблей. А вот для прибрежных конвоев у англичан нашлись одни траулеры с угольным отоплением, которые предлагалось вооружить палубными орудиями и глубинными бомбами. Оставалось надеяться на выполнение программы строительства двадцати эскортных эсминцев типа «Хант», предназначавшихся для конвоирования судов в океане, и пятидесяти шести фрегатов типа «Флауэр», предназначавшихся для прибрежных конвоев[72].

¹ Источники: Эллиот, Лентон, Таккер и другие авторы.

² От Соединённых Штатов.

³ Кроме того, десять корветов типа «Флауер» были переданы Соединённым Штатам и ещё двадцать три — другим союзникам.

⁴ От Канады.

⁵ Кроме того, двенадцать корветов типа «Касл» были переданы Канаде и один Норвегии.

⁶ От Соединённых Штатов.

⁷ От Канады.

⁸ От Соединённых Штатов.

Вооружённые торговые суда. Адмиралтейство не без основания полагало, что Германия начнёт неограниченную подводную войну против британского торгового судоходства. Среди других мер борьбы с подводными лодками морской штаб предусмотрел и возможность самообороны торговых судов. С этой целью предлагалось вооружить большинство судов палубными орудиями, а некоторые из них — и глубинными бомбами.

Кроме того, планировалось обучить командный состав торговых судов артиллерийской стрельбе и обращению с бомбами, а также побудить капитанов при каждом удобном случае идти на таран.

Подводные лодки. В Первую Мировую войну подводная лодка показала себя эффективным противолодочным оружием. Англичанам оставалось воспользоваться имевшимся опытом. В 1939 году английский подводный флот состоял из пятидесяти семи лодок десяти типов. Однако более половины из них были старой постройки: восемнадцать больших океанских лодок типа «О», «Р» и «R», двенадцать малых лодок типов «Н» и «I» и три эскадренных лодки типа «Ривер». Лишь двадцать четыре подводные лодки отвечали необходимым требованиям: двенадцать относительно новых средних торпедных лодок типа «Суордфиш» (водоизмещением 700 т), шесть подводных линейных заградителей (водоизмещением 1800 т), три больших торпедных лодки типа «Тритон» (водоизмещением 1300 т) и три малых торпедных лодки типа «Юнити» (водоизмещением 600 т), наиболее подходившие для патрулирования в Северном и Средиземном морях[73].

Адмиралтейство могло рассчитывать и на взаимодействие с ВМС Франции. Французский подводный флот был сильнее английского. В сентябре 1939 года в состав подводного флота Франции входило семьдесят семь лодок: тридцать восемь больших океанских лодок (водоизмещением от 1300 до 1500 тонн), тридцать две средние лодки (водоизмещением 600 тонн), шесть подводных линейных заградителей (водоизмещением 750 тонн) и подводный крейсер «Сюркуф» (водоизмещением 3000 тонн), самая большая в мире подводная лодка тридцатых годов. Но и на французском подводном флоте не все лодки отвечали современным требованиям. Полностью боеспособными были сорок две лодки: двадцать девять океанских подводных лодок (водоизмещением 1500 тонн), построенных в тридцатые годы, шесть минных заградителей типа «Сапфир», шесть средних лодок типа «Минерва» и подводный крейсер «Сюркуф».

Вместе с тем организация французского подводного флота оставляла желать лучшего. Единоначалия не было. Подводные лодки, базировавшиеся на атлантическом побережье Франции, и лодки, базировавшиеся на французском побережье Средиземного моря, действовали разрозненно.

Стоит отметить, что и французские лодки имели ряд недостатков, и прежде всего по части вооружения и отдельных приборов. Несовершенные гироскопы не позволяли производить торпедные залпы под острым углом, в связи с чем торпедные аппараты были оснащены сложными поворотными механизмами. Состоявшие на вооружении некоторых лодок торпеды были разными по калибру (21 дюйм и 15 дюймов).

В 1939 году Великобритания и Франция совместно располагали примерно ста двадцатью подводными лодками. Не вызывает сомнения, что если бы эти силы объединились и были отданы в подчинение одному центру, то они смогли бы если не подавить, то, по крайней мере, значительно ограничить боевые действия пятидесяти семи немецких подводных лодок. Однако подобная инициатива проявлена не была.

Радиоразведка. В Первую Мировую войну англичане с помощью широкой сети радиопеленгаторных станций постоянно следили за рейдовой связью подводных лодок между собой и с берегом. Перехваченные сообщения успешно дешифровывались.

Полученные уроки для немцев не прошли даром. К началу Второй Мировой войны немцы располагали шифровальной машиной «Энигма», позволявшей «уплотнять» сообщение при его передаче по каналу связи. Кроме того, они ввели в практику радиообмен короткими сообщениями. В критических случаях командирам подводных лодок рекомендовалось соблюдать радиомолчание. Наконец, немцы разработали кодированную систему координат[74].

Тем не менее англичане возлагали надежды как на сеть радиопеленгаторных станций, так и на дешифровальщиков.

Радиопеленгаторные станции. С первых дней Второй Мировой войны англичане стали разворачивать средства обнаружения подводных лодок. В итоге они установили радиопеленгаторные станции наземного базирования на Британских островах, в Канаде, на Бермудах и даже в Вест-Индии. Все эти станции были связаны с Лондоном, где специальная служба обрабатывала поступавшую информацию.

Анализ радиопередач. Известно, что каждый работающий радиопередатчик характеризуется присущими лишь ему одному особенностями, а каждый радиотелеграфист имеет свой «почерк». Англичане считали, что с помощью звукозаписи и последующего анализа они смогут определять принадлежность того или иного радиопередатчика. Англичане также предполагали, что путём совокупного изучения информации, которая начнёт поступать от радиопеленгаторных станций, и результатов анализа радиообмена немецких подводных лодок между собой и с берегом они смогут устанавливать с большой достоверностью, где и в каком количестве находятся немецкие подводные лодки, и тем самым получат возможность намечать наиболее безопасные маршруты конвоев.

Радиолокационные станции. Англичане позднее других развитых стран — Соединённых Штатов, Франции и Германии — начали развивать у себя радиолокационную технику, то есть создавать аппаратуру, которая радиолокационными методами может вести наблюдение за различными объектами — обеспечивать их обнаружение, распознавание, определение координат и параметров движения. Англичане основательно занялись радиолокацией лишь в середине тридцатых годов, когда почувствовали угрозу со стороны стремительно увеличивающейся немецкой бомбардировочной авиации. Надо отдать британцам должное: к сентябрю 1939 года они добились немалых успехов, сумев развернуть цепь наземных радиолокационных (радарных) станций на восточном и южном побережьях Британских островов и перекрыть этими средствами обнаружения самолётов наиболее вероятные пути вторжения немецких бомбардировщиков на английскую территорию. Кроме того, англичане сумели установить небольшие радары на кораблях и даже самолётах, дав тем самым корабельным артиллеристам и воздушным стрелкам возможность определять местонахождение цели в условиях плохой видимости. Адмиралтейство надеялось, что самолётные и судовые радары станут и эффективным средством противолодочной обороны. Однако в 1939 году радары были несовершенны, и с их помощью было весьма тяжело обнаружить такую ничтожную цель, как боевая рубка подводной лодки.

Уинстон Черчилль не без основания полагал, что наибольшая угроза британскому торговому судоходству исходит от немецких подводных лодок. Вскоре после вступления в должность первого лорда Адмиралтейства Черчилль, выступая в кабинете министров, заявил, что уже летом 1940 года Германия сможет развернуть против Англии от двухсот до трёхсот лодок. Возможно, Черчилль искренне верил в огромный промышленный потенциал немцев — а быть может, просто сделал попытку склонить кабинет министров к скорейшему развёртыванию эффективных средств противолодочной обороны. Как бы там ни было, Черчилль явно преувеличивал возможности Германии, которые в начале войны были и вовсе скромными. В сентябре 1939 года в составе германского подводного флота было всего лишь пятьдесят семь лодок, а многие экипажи не прошли полной боевой подготовки. Если к тому же сообразоваться с ограничениями, наложенными Гитлером на действия немецких подводных лодок, то можно предположить, что решение англичан ввести систему конвоирования судов с самого начала войны было преждевременным. Как позднее отметил Черчилль, система конвоев поглотила «на одну треть» больше тоннажа, чем потребовалось бы для перевозки того же груза одиночными судами — ввиду возможности переходов с большей скоростью, сокращения маршрутов и отсутствия необходимости ожидать другие суда конвоя. Следует добавить, что одновременное прибытие большого числа судов конвоя приводило к задержкам в погрузке и разгрузке, что в свою очередь вызывало бесполезное расходование имевшегося тоннажа. Противолодочная оборона требовала большого количества эскортных кораблей, которые нуждались в широкой сети судоремонтных заводов, складов и баз.

Как отмечал биограф Черчилля Мартин Гильберт, первый лорд Адмиралтейства уже в ноябре 1939 года испытывал беспокойство по поводу «сокращения потока снабжения», а чуть позже настоял на сокращении операций по конвоированию судов, особенно тех, которые уходили из британских портов. В то же время, по словам Гильберта, Черчилль попросил двух своих старых сподвижников, Фредерика Линдемана и Десмонда Мортона, проанализировать эффективность системы конвоев. К сожалению, в своей работе Мартин Гильберт не сообщил о результатах этого анализа.

Если Черчилль и испытывал колебания относительно введения системы конвоев, то другое его суждение было твёрдым. Он считал, что, как и в Первую Мировую войну, воевать с немцами Великобритании помогут Соединённые Штаты. Естественно, мысли первого лорда Адмиралтейства были направлены прежде всего на то, чтобы получить помощь в виде морских вооружений. Черчилль рассчитывал приобрести у Америки эсминцы, столь необходимые Англии для конвоирования судов. Несмотря на развёрнутую программу строительства кораблей, в первые полтора года после начала военных действий в Англии должны были быть построены лишь девять эсминцев. Действительно, англичане нуждались в американской помощи. Черчилль выступил с инициативой начать переговоры с Соединёнными Штатами. Не возражая против передачи Англии части американских эсминцев, президент США Франклин Д. Рузвельт настаивал на справедливом возмещении расходов. Переговоры велись долго, и только в сентябре 1940 года первые эсминцы из США пополнили ряды британского военно-морского флота.