1. Попытки аннулирования Венского мира. Нарушение условий мирного соглашения со стороны короля в 1606-1607 годах

Смерть Иштвана Бочкаи развязала руки Рудольфу II и нарушила хрупкое равновесие сил, установившееся после подписания Венского мира. Она послужила королю поводом для пересмотра статей мирного договора и нового наступления на венгерские сословия. Однако еще до смерти И. Бочкаи император, так и не ратифицировавший соглашение, начал постепенно нарушать некоторые его условия.

В конце 1606-1607 г. политическая остановка в Венгрии, а вместе с ней и всей монархии Габсбургов накалилась до предела. В течение этого года каждая из сторон — венгерские сословия и король — пытались склонить чашу весов в свою пользу. Нарушение условий Венского и Житваторокского договоров, восстание хайду-ков, работа Государственного собрания привели к окончательному разрыву между сословиями и двором.

Рудольф II не очень заботился о соблюдении условий Венского мира и искал любые возможности для его отмены. В документах 1606-1607 годов можно найти свидетельства о нарушении двором отдельных статей соглашения. Например, готовились предложения, направленные на то, чтобы признать недействительными земельные пожалования, сделанные Бочкаи'. Предполагалось также оказать давление на сословия с тем, чтобы они воздержались от выборов надора на ближайшем Государственном собрании^. Изыскивались способы того, как законным путем расторгнуть договор с сословиями. Уже 14 февраля 1607 г. пять венгерских королевских советников, выполняя распоряжения короля, подготовили для эрцгерцога Матиаса «предварительные правила и условия» аннулирования

' Письмо Ф. Форгача эрцгерцогу Матиасу. 23 августа 1607 г. Пожонь. — Архив К. Бенды [МТАК Karolyi hagyat. Missiles. 5169/4. Fol. 118-125].

^ Предложения Ж. Форгача и А. Доци эрцгерцогу Матиасу. 26 августа 1607 г. Кашша. — Архив К. Бенды [HHStA Hung. Comil, 1607. Fasc. 394. Conv. с. Fol. 43-46).

Венского мира и жалованных грамот И. Бочкаи. Они нашли «юридические хитрости», которые позволяли им оспорить действия комиссаров И. Бочкаи и И. Иллешхази^ Помимо того, эстергомский архиепископ Ф. Форгач предлагал обвинить самого И. Бочкаи и его сторонников в нарушении венского трактата, что, как он полагал, освобождало бы короля от соблюдения его условий·*. По всей видимости, Рудольф П и его единомышленники считали отмену мирного соглашения несложным делом и рассчитывали осушествить его в ближайшем будущем. Поэтому на Государственном собрании, которое должно было собраться, согласно условиям договора, достаточно скоро, они не собирались обсуждать вопросы, касающиеся религии и церковного имущества. Предполагалось, что после признания венского соглашения недействительным они будут решаться на другой основе ^

Назначения на должности. Пока придворные юристы искали возможности для отмены Венского мира в целом, король нарушал его отдельные статьи. Огромное недовольство венгерских сословий вызвали назначения, произведенные Рудольфом II в конце 1606 — начале 1607 г. Эти назначения по разным параметрам шли вразрез с условиями договора, зато полностью отвечали интересам короля. Стремясь укрепить пошатнувшиеся в результате венских соглашений позиции католичества в Венгрии, император заполнил вакантные должности высшего венгерского духовенства. Эстергомским архиепископом (примасом венгерской церкви), чья должность была свободна шесть лет, император назначил епископа Нитры Ференца Форгача; а калочайским архиепископом — эгерского епископа Иш-твана Сухая, который по условиям Венского мира был изгнан из Венгрии Оба прелата являлись верными сторонниками Рудольфа II и его политического курса. Сословиям стало ясно, что с их назначениями ни о какой свободе вероисповедания не может быть и речи, оба прелата приобрели известность как приверженцы жесткой рекатолизации. Позиции и сословий, и короля в этом вопросе оказались крайне уязвимы, так как согласно статье 5 параграфа 2 Венского трактата назначения высшего клира проводил именно король,

’ Письмо венгерских королевских советников эрцгерцогу Матиасу. — Архив К. Бенды [MOLM. Катага leveltira. Publ. Fasc. 142. № 1].

" Письмо Ф. Форгача эрцгерцогу Матиасу. 23 августа 1607 г. Пожонь. — Архив К. Бенды [МТАК Кйго1у1 hagyat. Missiles. 5169/4. Fol. 118-125].

^ Ibidem.

‘ Katona St. Op. cit. T. 9. Ord. 28. P. 721-724; Текст Венского мирного соглашения - CJH. 2. kot. (1526-1608). Art, 5, § 2. P. 962.

но по той же статье епископ И. Сухай изгонялся из страны. Спор короля и сословий длился долго и ничем не окончился, ситуация разрешилась лишь в 1608 г.

Назначения на высшие государственные должности еще больше накалили ситуацию. 1 декабря 1606 г. Рудольф II назначил Жигмонда Форгача государственным судьей, а Зигмунда Колонича (героя дела Ф. Добо) главным коннетаблем. Оба они получили грамоты о назначении, но, по традиции, вступление в должность происходило только после оглашения резолюции короля и принесения новыми назначенцами присяги на Государственном собрании. Сословия сразу же выступили против этих кандидатур, аргументируя свой протест тем, что Ж. Форгач — католик, а 3. Колонич — не венгр, поэтому их назначение является нарушением условий Венского мира’. Кроме того, возмушение вызвало и то обстоятельство, что решение Рудольфа II нарушило традиционный порядок назначений в венгерском обществе, происходивший с учетом возраста, положения в обществе, должностей и т. д. Двор сразу же почувствовал результаты допущенного им промаха.

Особенно глубоко был оскорблен Д. Турзо, крупнейший венгерский магнат, названный венецианским послом М. Кавалли «очень могущественным и влиятельным среди венгров»⁴. Д. Турзо сам рассчитывал занять должность государственного судьи. По своему возрасту и рангу он стоял выше Ж. Форгача и 3. Колонича, но после этих «несправедливых» назначений он оказалсяся ниже их, что отражалось в порядке заседания Совета и при голосовании. Д. Турзо можно отнести к числу самым влиятельных магнатов королевства того времени наравне с И. Бочкаи, И. Иллешхази, Б. Хомоннаи, архиепископом Ф. Форгачем. Ситуация оказалась настолько серьезной, что имперский вице-канцлер Леопольд Штралендорф поручил секретарю Венгерской канцелярии Т. Химмельрайху собрать всю информацию по этому поводу и предложить варианты разрешения проблемы. Т. Химмельрайх вьщвинул следующий выход из сложившейся ситуации. Он считал целесообразным сохранить за Ж. Форгачем полученную им должность, но чтобы избежать конфликта с венгерскими сословиями, ему следует приносить присягу не на Государственном собрании перед сословиями, а в Кашше перед королевскими венгерскими советниками; а назначенные им заместитель и протонотариус, как и положено, будут присягать перед

Государственным собранием. Что же касается 3. Колонича, то, по мнению Т. Химмельрайха, его можно было уговорить отказаться от назначения и в виде компенсации отдать ему освобожденную Ж. Форгачем должность главного виночерпия. Таким образом, предполагал королевский секретарь, не будут обижены ни Ж. Фор-гач, который получит новую должность, ни Д. Турзо, остающийся по рангу выше 3. Колонича, ни даже 3. Колонич, который все же продвинется по служебной лестнице^ Но Рудольф II отдал предпочтение предложению архиепископа Ф. Форгача — не считаться с мнением сословий и поставить их перед свершившимся фактом

Назначения на другие должности также происходили вопреки интересам сословий. Представляет интерес случай с Венгерским советом. Сословия уже давно настаивали на увеличении числа членов Совета, и в 1607 г. король, по совету приближенных, собирался это сделать. Правда, по рекомендации Ф. Форгача, новыми членами Венгерского Королевского совета должны были стать исключительно католики". Весьма сомнительно, чтобы протестантские сословия желали именно таких перемен в составе Венгерского совета. Действительно, Д. Турзо докладывал Рудольфу II о нарушениях условий Венского мира. В письме от 2 августа 1607 г. он писал, что обш,ественное мнение Венгрии взбудоражено тем, что вопреки статьям Венского договора, король назначает на светские должности прелатов

У сословий имелись и другие возражения по поводу состава чиновничества в государственных учреждениях. Так, из доклада посла комитата Абауй П. Младошевича-Хорвата Дьердю Турзо мы узнаем о том, что вопреки 5 статье параграфа 2 Венского мира в Венгерское казначейство продолжали назначаться только немецкие советники. Посол просил сообщить об этом нарушении королю, видимо, надеясь, что Рудольф II немедленно исправит положение 'I Однако император оставил без внимания эти жалобы венгров, как и все остальные.

Адресованные королю предложения венгерских прелатов, касавшиеся восстановления позиций католицизма, шли еще дальше. Епископ Балинт Лепеш считал необходимым укрепить положение католического духовенства в Венгрии и вернуть церкви все ее доходы, раздаренные в смутное времяа епископ Дьера Д. Напради советовал восстановить монашеские ордена, защитить орден иезуитов и вернуть все отнятые у католиков храмыВместе с теми шагами, которые предпринимали венский и пражский дворы, эти предложения складывались в комплексную программу рекатолизации и в случае осуществления представляли серьезную угрозу интересам протестантских сословий.

Восстание хайдуков в Венгрии в 1606—1607 годах. Действия императора вызывали растущее недовольство сословий. Но, несмотря на это, сословия пока не стремились к новой конфронтации с королем. Вероятно, они надеялись, что им удастся настоять на соблюдении Рудольфом II условий Венского мира. В отличие от привилегированных сословий, хайдуки — активные участники восстания И. Бочкаи — отказались мириться с нарушениями королем положений Венского мира.

Иштван Бочкаи предоставил хайдукам коллективное дворянство и места для поселения. В тексте Венского мира было записано, что на ближайшем Государственном собрании следует рассмотреть эти пожалованния; а анноблирования, произведенные трансильванским князем, сохраняли свою силу, но для их подтверждения на ближайшее Государственное собрание следовало представить соответствующие грамотыРудольф II отобрал у хайдуков все, что они получили по венскому трактату: не имея на то права, он объявил все пожалования, сделанные И. Бочкаи, недействительными. Нарушение королем прав хайдуков привело к их восстанию.

Как мы помним, хайдуки изначально выступали против заключения мира, так как война была для них источником для существования. Поэтому любое притеснение их в правах могло послужить поводом для новой войны. Ситуация осложнялась тем, что после смерти И. Бочкаи почти никто из ведущих венгерских политиков не пользовался у хайдуков таким авторитетом, как трансильванский князь, и не обладал таким, как он влиянием на них'^ В результате, ни венгерские сословия, ни эрцгерцог Матиас, ни Рудольф II были не в состоянии привести хайдуков в повиновение. Хайдучество вышло из-под контроля и превратилось в самостоятельную силу, представлявшую собой многочисленную, хорошо вооруженную профессиональную армию, справиться с которой было очень сложно.

Хайдуки не только начали военные действия против Рудольфа

II, заключив союз с турками, но и возобновили свои грабительские набеги на чешские земли. Мир, достигнутый в монархии Габсбургов с таким трудом, оказался под угрозой. Хайдуки были теперь опасны не только дяя короля, но и для венгерской сословной оппозиции. Во время восстания 1604-1606 гг. лидеры сословий видели в хайдуках временных союзников и мирились с их присутствием только из-за И. Бочкаи. Именно поэтому между И. Бочкаи и И. Иллешхази происходили яростные споры по вопросу об отношении к хайдукам и о том, следует ли их упоминать в тексте венского соглашения. Когда же необходимость в помощи хайдуков миновала, и они начали самостоятельно действовать, угрожая новой войной, отношение к ним сословий окончательно переменилось в худшую сторону. Поэтому одной из главных политических задач периода 1607-1608 гг., как для королевской власти, так и для венгерских сословий стало успокоение хайдуков всеми возможными способами

Войско хайдуков было многочисленно, предположительно в нем насчитывалось около 20 тыс. человек Руководил восстанием один из «генералов» хайдуков — Андраш Надь. Ж. Форгач считал А. Надя очень опасным человеком, так как он, по его словам, предпочтет погибнуть, чем не добиться своих целей. А. Надю было что терять; от И. Бочкаи он получил дворянство, с которым не намеревался расставаться^”. У двора имелись большие опасения относительно того, что восстание хайдуков поддерживают турки, а будайский паша выступает в роли подстрекателя^'. Кроме того, по доходившим до Праги сведениям, А. Надь установил отношения с трансильванским князем Жигмондом Ракоци и ожидал от него помоши^^ Армия А. Надя пополнялась за счет людей, присоединившихся к восстанию под угрозами хайдуков

Срыв работы Государственного собрания в июле—сентябре

1607 г., где должны были рассматриваться пожалования И. Бочкаи хайдукам, и всяческие проволочки пражского двора привели к новым военным акциям хайдуков Местные сословные собрания, отражая настроения уставшего от грабежей и разбоев хайдуков населения, выступали с инициативой начала переговоров с хайдука-ми^^ В конце 1607 г. хайдуками были выдвинуты различные требования как обшегосударственного, так и частного характера, которые были зафиксированы в нескольких документахНачав свое движение из-за того, что король нарушает условия Венского мира, в конце концов, они сами отошли от венских договоренностей.

В первую очередь хайдуки хотели избрания национального ко-роля-протестанта потому что «правители из чужой нации плохо заботятся о венграх, не любят их веру»^*. Требование хайдуков противоречило условиям Венского мира, так как согласно ему, сословия Венгрии признавали Рудольфа II своим единственным законным королем. Далее хайдуки настаивали на решении своих частных вопросов; выплате им обещанных денег, уважительного отношения к хайдуцким командирам со стороны официальных властей, возвращении восьми волов отнятых Г. Батори у одного хайдука, освобождении трех арестованных хайдуков и т. д.^’ Видимо, хайдуки не видели особой разницы между своими требованиями о замене короля на троне и возвращением отобранных волов. Эта политическая незрелость хайдуков могла привести к тяжелым последствиям для венгерских сословий. Поведение хайдуков давало королю возможность аннулировать Венский мир, причем в роли нарушителя выступили бы венгры. Естественно, такого поворота событий сословия Венгрии не желали. Они не только осудили действия хайдуков, но и выступили против них с оружием.

Для умиротворения хайдуков эрцгерцог Матиас предложил созвать в январе 1608 г. Государственное собрание, где помимо других проблем были бы рассмотрены их жалобы 28 декабря 1607 г. Ба-линт Хомоннаи встретился с хайдуками в Инанче, и после долгих переговоров ему удалось заключить с ними перемирие на 50 дней с условием, что на ближайшем Государственном собрании их жалобы будут рассмотрены^’. Эрцгерцог Матиас и лидеры венгерских сословий понимали, что любое промедление с открытием Государственного собрания чревато началом военных действий со стороны хайдуков. Число хайдуков росло с каждым днем, причем дворяне не были уверены в надежности своих слуг, которые под влиянием хайдуков начали выходить из повиновения Вероятно, венгерское дворянство боялось, что хайдуцкая война выльется в народное восстание, подобное Крестьянской войне 1525 г. Несмотря на заключенное Б. Хомоннаи перемирие с хайдуками, в Вену и Прагу приходили неутешительные новости из Венгрии: хайдуки вместе с турецко-татарскими отрядами грабили отдельные районы королевства^^; опасности подвергались «владения самого императора»^·*. Хайдуки угрожали передать всю Венгрию туркам но организовать им достойное сопротивление эрцгерцог Матиас не мог из-за отсутствия денег и провианта у войска Жигмонд Форгач писал Ференцу Форгачу, что эта акция хайдуков выглядит более значительной, чем при И. Бочкаи”. Так высказывался человек, обычно склонный преуменьшать опасность.

Таким образом, нерешенность хайдуцкой проблемы, явилась одновременно и причиной, и поводом для создания сословной Конфедерации 1608 г. Оставлять ее без внимания было нельзя. Переговоры о мире с хайдуками и поддерживавшими их турками зимой—весной 1608 г. вылились в одно из направлений деятельности Конфедерации.

Османская проблема и попытки возобновления войны с султаном. Наибольшие опасения, связанные с нарушением венских договоренностей со стороны Рудольфа И, вызывали его попытки расторгнуть мир с Османской империей. Король не торопился ратифицировать Житваторокский мир с Портой, надеясь найти повод для возобновления войны. Сословия монархии Габсбургов не поддерживали эти планы Рудольфа II По признанию даже верных сторонников короля, затягивание признания мира с турками «вызывает повсюду огорчение и ужас», такие настроения усиливаются из-за того, что пограничные крепости находятся в плачевном состоянии и страна фактически беззащитна перед османской угрозой ”. За ратификацию мира с Портой выступал и эрцгерцог Матиас. По свидетельству К. Лихтенштейна, эрцгерцога по этому вопросу поддерживало все его окружение, за исключением венецианского посла, который ратовал за войну с султаном, так как это облегчило бы тяготы Венеции в борьбе с турками

Надежды короля на возобновление войны с султаном и его видение ситуации прекрасно отражают королевские пропозиции на Государственное собрание в сентябре 1607 г. В пропозициях говорилось о том, что Рудольф II в течение всего своего правления вел победоносные турецкие войны, которые пришлось прервать в момент наибольшего успеха из-за венгерского восстания, и король был вынужден заключить мир с Портой. Однако поведение турок, заявлял король, позволяет предположить, что они заключили фиктивный мир. Поэтому он отложил отъезд своих послов, уже готовых отправиться в Стамбул, до тех пор, пока не узнает истинных намерений султана'".

Данному решению Рудольфа II, официально оглашенному 3 сентября 1607 г., предшествовали долгие обсуждения османской проблемы при дворе, попытки сторонников мира уговорить короля переменить свою точку зрения. На первых порах император проявил готовность к этому: он приказал послать послов в Порту для подписания документов. До нас дошло несколько версий рассматриваемого события. Согласно одной из них, заслуга переубеждения короля полностью принадлежит эрцгерцогу Максимилиану, который специально прибыл в Прагу. 30 марта 1607 г. Максимилиан с помощью вице-канцлера Л. Штралендорфа уговорил короля ратифицировать мир с султаном. Добившись согласия Рудольфа II и боясь перемены его настроения, эрцгерцог тут же в 3 часа ночи послал в Вену с подписанными документами барона Эрнста Моларта'*^. Согласно другой версии, в необходимости ратифицикации Житваторокского мира короля убедил Филипп Ланд. Однако Ф. Ланд действовал не бескорыстно, 40 тыс. флоринов, врученные ему представителями австрийских и моравских сословий, придали ему красноречия перед Рудольфом II'*1

Однако вскоре, как это бывало и раньше, Рудольф II передумал. В середине апреля 1607 г. он узнал о примирении папы римского и Венеции, что могло привести к возобновлению войн с османами. Это известие вновь подтолкнуло императора к антитурецким планам'”. Поэтому 21 апреля король послал гонца к эрцгерцогу Матиасу

С распоряжением не отсылать в Стамбул ратификационную грамоту или вернуть ее с дорогиЭто указание Рудольфа II эрцгерцог получил только 7 мая. К этому времени он уже успел переслать ратификационные документы в Комаром и начал собирать 100 тыс. флоринов на «подарок» султану, для чего обратился за помощью к Придворной камереПоэтому 10 мая эрцгерцог Матиас составил для Рудольфа II Меморандум, где объяснял причины, которые делали невозможным отказ от ратификации Житваторокского мира. Эрцгерцог писал, что грамоты уже отосланы султану и вернуть их нельзя. Матиас обращал внимание короля на начавшиеся пограничные столкновения с турками и напряженную ситуацию в Восточной Венгрии. Эрцгерцог предполагал, что отказ от ратификации мира с Портой приведет к непредвиденным последствиям"”. Но объяснения и призывы эрцгерцога Матиаса никак не повлияли на решение Рудольфа II.

В середине мая король, несмотря на то, что уже принял решение, предложил придворным высказаться по поводу возобновления войны с турками. Их мнения по этому поводу разделились. Одни высказывались за возобновление войны, другие предлагали не предпринимать решительных шагов до полного выяснения ситуации и действовать таким образом, чтобы у короля оставалась возможность маневра как при военном, так и мирном варианте; имелись и сторонники мира.

По поручению императора вице-канцлер Л. Штралендорф обратился за советом к архиепископу Ф. Форгачу, который изложил свои предложения 27 мая 1607 г. Архиепископ писал, что если складывается благоприятная ситуация для войны с Портой, то ее надо использовать. Ф. Форгач предлагал провести определенную дипломатическую работу: заключить союз с христианскими государями, попросить денег на войну у рейхстага и оповестить о своих планах персидского шаха. Примас считал, что для успешной войны с султаном необходимо обеспечить верность венгерских сословий. По его мнению, для этого вполне достаточно будет созвать Государственное собрание и добиться от сословий согласия на сбор налогов. Кроме того, в нарушение условий Венского мира, предлагалось ввести в венгерские крепости немецкие гарнизоны, а также решить трансильванскую проблему, т. е. добиться отречения от княжеского титула слишком самостоятельного Жигмонда Ракоци и поставить вместо него Габора Батори'⁵.

С несколько иными предложениями выступили императорские советники. Они считали, что пока в Венгрии не будет спокойно, нельзя начинать войну с Османской империей. Султану следует послать половину суммы «подарка», остальную же часть после возвращения венгерских крепостей Эстергом, Эгер и Канижа. Советники соглашались с Ф. Форгачем в том, что следует информировать иранского шаха о непрочности мира и просить у рейхстага о помощи. Они, как и примас венгерской церкви, предлагали созвать Государственное собрание, но не одно, а два: первое, чтобы обсудить трансильванский вопрос, второе предполагалось собрать после рейхстага, чтобы пересмотреть статьи Венского мира, ущемлявшие права короля и унижавшие его'⁶’. Интересно, каким образом императорские советники думали достичь спокойствия в Венгрии, так необходимого для ведения войны с султаном, если они предполагали добиваться на Государственном собрании отмены части статей Венского мира?

Другие приближенные Рудольфа II предлагали не столь прямолинейные способы разрешения проблемы. Итальянец Чезаре Галло, переводчик императора, участник житваторокских переговоров, считавшийся в Праге специалистом по турецкому вопросу, советовал Рудольфу II создавать видимость мира с турками и венграми до тех пор, пока он не решит; воевать с султаном или нет. Выплату «подарка» он, как и имперские советники, ставил в зависимость от возвращения турками крепостей, но выдвигал еще одно условие — прекращение султаном помощи мятежным венграм. Кроме того, Ч. Галло предлагал в случае начала войны обвинить турок в нарушении мира^°.

Похожую точку зрения изложил на аудиенции у императора эрцгерцог Матиас. Видимо, поняв, что король не хочет мира с Османской империей, он предложил промежуточный вариант, который мог бы успокоить венгров, недовольных затягиванием ратификации договора, и удовлетворить воинственные настроения Рудольфа II. Эрцгерцог настаивал на отправке «подарка» в Стамбул и ратифицикации мира. Этим, считал он, можно усыпить внимание турок. После этого, по его мнению, следовало сообщить рейхстагу о том, что Порта заключила мир только для видимости и вновь готовится к войне, и на этом основании попросить у него помощи. Получив помощь, император может начать войну, найдя подходящий повод

Среди опрошенных Рудольфом II были и те, кто выступил против войны с Османской империей. Дьердь Рац, верный сторонник короля, трансильванский военачальник, побывавший в плену у И. Бочкаи, однозначно заявил о необходимости сохранения мира”. О том же писали в августе 1607 г. Жигмонд Форгач и Андраш Доци. Они обращались к эрцгерцогу Матиасу с просьбой, чтобы тот повлиял на Рудольфа II и понудил его как можно быстрее ратифицировать мир с турками ”. Епископ Балинт Лепеш считал, что королю следует немедленно одобрить Житватороцкий мир, так как внутренних резервов у Венгрии больше нет, а рассчитывать на помощь Испании и Ватикана не имеет смысла^''.

Проанализировав все предложения, император Рудольф II, по сведениям Карла Лихтенштейна, составил следующий провокационный план действий. Он пошлет эмиссаров в Порту для ратификации мира. Но через несколько дней в Стамбул отправится второе посольство, которое сообщит султану о том, будто бы Рудольфу II стало известно о поддержке турками восставших венгров и о желании османских политиков передать венгерскую корону Балинту Хомоннаи. Далее представители императора должны будут заявить, что действия турецкой стороны противоречат условиям Житвато-рокского мира, и от имени короля отказаться ратифицировать договор, пока султан не даст твердых гарантий соблюдать все статьи мира. Сам же Рудольф II во время переговоров в Стамбуле собирался просить помощи у христианских государств, в первую очередь у Испании. Если Европа согласится помочь императору, он начнет войну, если же нет — он ратифицирует миp^^ Как мы знаем, именно этот план, хотя в несколько сокращенном виде, Рудольф II предложил венгерскому Государственному собранию. Но как считал К. Лихтенштейн, Рудольф II, в конце концов, подпишет мир с турками, потому что пока его послы выедут, турецко-татарско-венгерские войска поставят его на колени

В итоге, после долгих совещаний и раздумий Рудольф II не ратифицировал мир с Портой, но и не возобновил военные действия: он оказался к этому не готов. Рудольф II вновь рассчитывал на помощь в войне сословий габсбургской монархии, империи и Священной лиги. Но реализовать эти проекты оказалось очень сложно: в землях, подвластных австрийской династии, нашлось мало сторонников возобновления войны с Портой, а сословия империи отказали Рудольфу II в деньгах, заявив, что к турецкой войне его подталкивает оскорбленное самолюбие. Антиосманские планы Рудольфа II не получили также поддержки и в Европе

Османская империя в этот момент была занята на другом театре военных действий, поэтому пока султан предпочитал сохранять мир с Габсбургами. Тем не менее турецкие представители постоянно требовали от Габсбургов определить свою позицию в вопросе о войне и мире и либо ратифицировать договор, либо официально его аннулировать. Попыткам Рудольфа II заявить о недействительности Житваторкского мира и возобновить военные действия при отсутствии внутренних резервов и вопреки желанию подданных противостояли эрцгерцог Матиас и И. Иллешхази, к которым за разъяснениями позиции императора обращался будайский паша. Эрцгерцогу Матиасу и И. Иллешхази, заявлявшим о приверженности императора миру с Портой, приходилось прибегать к разным ухищрениям, чтобы объяснить задержку с ратификацией Житваторокского мира. С осени 1607 г., исчерпав все возможные объяснения, И. Иллешхази писал будайскому паше, что мир до сих пор не ратифицирован из-за того, что император настолько болен, что не может держать в руках перо. Однако уже через несколько месяцев такое объяснение не устраивало султана. Габсбургское государство вновь оказалось на грани войны с Османской империей.

Срыв работы Государственного собрания лета 1607 г. Во всех предложениях по турецкому вопросу, составленных по просьбе Рудольфа II летом 1607 г., одним из главных условий для начала войны было спокойствие в Венгерском королевстве. Причем, залогом спокойствия в Венгрии королевские советники и прелаты считали созыв

Государственного собрания. Этого же добивались и венгерские сословия. Они предполагали, правда, что их съезд состоится сразу после подписания Венского мира, так как решение некоторых актуальных вопросов (например, выборы надора, рассмотрение пожалований и аноблирований И. Бочкаи) было отложено до его созыва. Однако первоначально король не торопился назначать дату Государственного собрания, понимая, какие проблемы там будут подняты. Точка зрения Рудольфа II изменилась лишь тогда, когда созыв собрания стал необходим для реализации его турецких планов.

Этому Государственному собранию отводилась очень важная роль в политической жизни Венфии. Оно созывалось после многолетнего перерыва и должно было окончательно примирить между собой сословия и короля Каждая из сторон стремилась при этом добиться своих целей. Сословия надеялись, что будет ратифицирован Венский мир и расширены их права и свободы, а Рудольф II предполагал отменить наиболее тяжелые для него статьи договора

1606 г. Государственное собрание вызывало большую настороженность при дворе. Нунций в Праге С. Феррерио писал кардиналу Боргезе о всеобщем беспокойстве по поводу предстоящего съезда венгерских сословий и из-за выборов надора. Представитель Ватикана боялся, что во время этого собрания еретики возьмут верх^’.

31 октября 1606 г. эрцгерцог Матиас в соответствии с венскими решениями предложил Рудольфу II созвать венгерское Государственное собрание. В императорском ответе от 26 ноября говорилось, что он в принципе не против его созыва, но предпочитает сделать это после завершения работы австрийских ландтагов и общечешского сейма, их он предлагал пригласить на январь 1607 г.“ Точка зрения Рудольфа II отражалась в предложениях Венской Придворной камеры** и эгерского епископа И. Сухаяк которым эрцгерцог обратился за консультацией. Они советовали эрцгерцогу Матиасу отложить собрание венгерских сословий до тех пор, пока И. Бочкаи не вернет короне захваченные им земли, крепости и города. Между тем такая постановка вопроса являлась нарушением условий Венского мира, так как в самом тексте соглашения созыв Государственного собрания и возвращение И. Бочкаи захваченного им не ставились в зависимость друг от друга. Кроме того, Придворная камера и И. Сухай считали необходимым ускорить созыв австрийских ландтагов и общечешского сейма для того, чтобы вотировать налоги. Из заметок Пражского казначейства по этому же поводу мы узнаем, что собранные в чешских и австрийских землях деньги предполагалось направить на войну против венгров. Эти средства были необходимы, так как, по мнению пражских советников, Рудольфу И не хватит своих средств и сил, чтобы вынудить венгерских мятежников передать королю находящиеся в их руках крепости Советники надеялись на то, что на ландтагах и сейме им удастся настроить австрийские и чешские сословия против венгров, рассказав о новых угрозах со стороны трансильванского князя, и таким образом добиться от них денег. Видимо, император полностью отвергал возможность мирной передачи крепостей, сразу сделав ставку на военный путь разрешения ситуации.

Понимая всю важность Государственного собрания для умиротворения в Венгрии, эрцгерцог Матиас начал подготовку к его созыву в январе 1607 г. По традиции он обратился к высшим государственным органам — Венгерскому совету. Придворному и Венгерскому казначействам. Военному совету и высшим должностным лицам королевства с просьбой представить свои предложения о сроках собрания, темах, которые там должны обсуждаться, о содержании королевских пропозиций

Как уже говорилось выше, работа Государственного собрания изначально оказалась под угрозой срыва из-за того, что король связывал его созыв с возвращением венграми ряда захваченных И. Бочкаи территорий. Но в марте 1607 г. ситуация изменилась. Эрцгерцог Матиас написал королю, что сторонники И. Бочкаи и И. Иллешхази — нового лидера венгерских сословий — готовы передать находящиеся в их руках пограничные крепости Однако Рудольф II продолжал сопротивляться. В конце концов было объявлено об открытии Государственного собрания 27 июля 1607 г.“ Определившись с датой, обе стороны, исходя из своих целей, начали подготовку к работе по-жоньского собрания.

Инструкции многочисленных дворянских комитатов и городов своим депутатам были предельно ясны и схожи друг с другом. Депутаты от Славонии должны были добиваться предоставления гарантий религиозной свободы и избрания надора^^ Делегатам от города Тренчин следовало настаивать на соблюдении существующих условий Венского мира и внесении в него некоторых изменений: убрать из статьи первой о свободе вероисповедания фразу «без всякого ущерба для католичества», добавить статьи об аресте епископа И. Сухая и исключении из Венгерского Королевского совета титулованных епископов В том же духе были составлены инструкции для посланцев шахтерских городов^’ и комитата Абауй. Таким образом, участники Государственного собрания, к каким бы сословиям они не относились, выступали за соблюдение Венского мира и гарантий своих религиозных и сословных свобод.

При дворе не сложилось подобного единодушия в отношении повестки дня Государственного собрания. Королевские советники рекомендовали обратиться только к обсуждению политических вопросов™. Они, видимо, предполагали, что дискуссии по религиозным статьям Венского мира приведут к новой конфронтации, а это, в свою очередь, не будет способствовать установлению взаимопонимания короля и сословий. Напротив, архиепископ Ф. Форгач считал, что отказ короля от рассмотрения религиозных дел может быть расценен как принятие им нынешнего положения католицизма в Венгрии^*. Эрцгерцог Матиас советовал венценосному брату не упоминать в пропозициях об отмене привилегий и свобод, полученных венгерскими сословиями по Венскому миру, но объяснить свою позицию по турецкому вопросу’I Неопределенность планов двора привела к серьезным последствиям: открытие Государственного собрания было назначено на 27 июля, а королевские пропозиции оказались подготовлены только в начале сентября. Помимо этого, большие споры вызывал вопрос о том, каким образом следует строить диалог с сословиями на Государственном собрании: с позиций силы или же идя на компромисс. Королевский советник Петер Реваи предлагал избрать при написании королевских пропозиций мягкий тон, потому что, по его мнению, только это дало бы возможность договориться с венграми и добиться от них нужного для короля результата. Он считал, что убеждение депутатов — основа успешной работы Государственного собрания”, точка зрения Ф. Форгача была абсолютно иной.

Несмотря на королевский декрет, 27 июля 1607 г. открытие по-жоньского Государственного собрания не состоялось из-за отсутствия основной массы участников. Но вопреки практике прошлых лет, когда собрание проводилось при участии не больше трети комитатов, сейчас они, хотя и медленно, но все же съезжались. Однако прибывших послов было некому встречать; Янош Липпаи, которому они должны были вручать свои верительные грамоты, появился в Пожони только 2 августа^'*.

Медленнее всего на Государственное собрание съезжались магнаты и долго было не ясно, приедут ли самые авторитетные из них. Приезд одного из лидеров сословий барона И. Иллешхази оказался поставлен под сомнение предпринятыми против него акциями со стороны короля. Рудольф И уже давно опасался И. Иллешхази, его политических взглядов, влияния на венгерскую оппозицию и осведомленности обо всех делах, творяшихся в Праге. Король, видимо, предполагал, что пока барон остается на свободе, не удастся повернуть работу Государственного собрания в нужное для себя русло, поэтому он стремился не допустить участия магната в собрании сословий. Долгое время двор искал повод для устранения И. Иллешхази с политической арены накануне собрания. Императорский Тайный совет по приказу Рудольфа II обратился за помощью к Ф. Форгачу и Д. Typзo^^ Выбор их в качестве советчиков по вопросу об И. Иллешхази был не случаен. Хотя архиепископ Ф. Фор-гач являлся убежденным сторонником короля, а протестант Д. Турзо одним из лидеров венгерских сословий, их объединяла нелюбовь к И. Иллешхази и соперничество на политическом поприше. В ответном письме от 2 июля 1607 г. они писали, что поняли пожелание императора: тайно, в письменном виде рекомендовать те или иные действия по пресечению «преступной деятельности» опального магната. Они выражали готовность выполнить распоряжение короля, если он оформит свой приказ декретом Нам неизвестно, издал ли такой декрет Рудольф II, но скорее всего Ф. Форгач и Д. Турзо составили свои предложения. Подтверждением этому служит тот факт, что 15 июля Рудольф II уже предлагал эрцгерцогу Матиасу способ «избавиться» от И. Иллешхази. В своей Инструкции король писал, что до него дошли слухи о распространении бароном листовок с унизительным и позоряшим короля содержанием. Поэтому эрцгерцог должен возбудить против И. Иллешхази дело в суде до открытия Государственного собрания

Эрцгерцог Матиас, вероятно, не разделял точку зрения своего венценосного брата о необходимости судебного разбирательства, за которым наверняка последовало бы обвинение Иллешхази в государственной измене, его арест или высылка, как это уже случилось несколько лет назад. После заключения Венского мира ситуация в королевстве кардинально изменилась, и в 1607 г. венгерские сословия уже не смирились бы с повторными обвинениями в адрес своего предводителя. Эрцгерцог Матиас предполагал, что сословия Венгрии накануне Государственного собрания воспримут суд над И. Иллешхази как провокацию. Предчувствия эрцгерцога подтвердились после получения ходатайства от барона. Магнат быстро узнал о планах Рудольфа II и, опасаясь ареста, послал прошение об освобождении от занимаемых должностей из-за своей старости и болезней

И просил разрешения не приезжать на пожоньское собрание. Эрцгерцог Матиас ответил отказом на просьбу И. Иллешхази, ответив, что он рассчитывает на его помощь и не может допустить его отсутствия на Государственном собрании. В итоге И. Иллешхази приехал в Пожонь’®.

Вслед за Иллешхази в Пожонь приехали и другие венгерские магнаты, несмотря на отказ короля выдать депутатам охранные грамоты’’. Страх некоторых из делегатов покидать свои владения без охранных грамот был вполне понятен. Так, Б. Хомоннаи не знал, как изменилось к нему отношение императора после истории с хай-дуками, объявившими о своем желании видеть его венгерским королем вместо Рудольфа II, На мой взгляд, опасения магната оказались не беспочвенными, и король продолжал относиться к нему с большим подозрением. Это подтверждает следующий эпизод; спустя несколько месяцев, 20 ноября 1607 г., Рудольф II приказал И. Иллешхази, Б. Хомоннаи и Ф. Редей приехать в Прагу. В вызове на первый взгляд не было ничего странного — король, по его словам, хотел им что-то сообщить. Подозрения вызывала форма письма; уже написанные традиционные «гарантийные слова» — «под нашей милостивой защитой» — были стерты Таким образом, можно допустить, что беседа в Праге с королем самых известных венгерских оппозиционеров, в прошлом сторонников И. Бочкаи, могла окончиться для них арестом.

В августе 1607 г. основная часть участников Государственного собрания прибыла в Пожони. Отсутствовали представители некоторых верхневенгерских и задунайских комитатов*’. Однако из Праги не поступало никаких новостей; королевские пропозиции не оглашались, король официально не назначил своего представителя

Несмотря на все предупреждения эрцгерцога Матиаса о сложности Государственного собрания и о необходимости все тщательно продумать — и пропозиции, и мотивы, и поступки результатов пока не было. На фоне молчания короля зловещие очертания приобретали различные слухи, доходивщие до Пожони, о том, что собрания опять не будет, что эрцгерцог Матиас готовит войско, с которым и отправится на Государственное собрание. Д. Турзо писал эрцгерцогу, что эти известия произвели на делегатов плохое впечатление и если слухи окажутся правдой, то это снова может привести к венгерскому восстанию

В середине августа делегаты начали выказывать недовольство из-за задержки открытия Государственного собрания. Некоторые из них угрожали отъездом, если в ближайщее время собрание не начнет работу Возмущенные сословия пытался успокоить эрцгерцог Матиас, пока не имевщий никаких официальных полномочий на этом собрании. В своих посланиях к депутатам он просил их о терпении, хвалил их за усердие, заботу о Родине и обещал покрыть их расходы по вынужденному пребыванию в Пожони*^. Архиепископ Ф. Форгач снабжал эрцгерцога Матиаса полной информацией о событиях в Пожони, настроениях венгров, высказываниях некоторых посланцев. Сначала он просил эрцгерцога не допускать переноса собрания, потом — сообщать венграм о своих планах, позже умолял приехать и открыть собрание, иначе сословия могут выйти из-под контроля Ситуация, действительно, сложилась очень непростая для короля, и Ф. Форгач не преувеличивал опасность. Ожидая открытия Государственного собрания, помирились старые враги и. Иллешхази и Д. Турзо“. Их объединение сплотило лагерь сословной оппозиции. Люди И. Иллешхази и Д. Турзо совместно обсуждали важные политические дела, в первую очередь, выборы надора*’. Число сторонников И. Иллешхази во время «пожоньского ожидания» значительно выросло. Его резиденция в Пожони стала центром сословной оппозиции, в его доме собирались недовольные, он рассылал сословиям письма «опасного» содержания. Архиепископ Ф. Форгач подозревал, что в Пожони зреет мятеж под руководством И. ИллешхазиОпасения прелата вызывали и действия Ф. Редей, не приехавшего в Пожонь, но знавшего обо всем происходящем. По информации Ф. Форгача, Ф. Редей с неизвестными для него целями посылал своих людей к туркам и хайдукам; его переговоры, считал архиепископ, вполне могли привести к объединению сословий, хайдуков и турок и началу новой войны’'.

Ференц Форгач, понимая, как в сложившейся ситуации важен сам факт открытия Государственного собрания, старался всеми силами не допустить отъезда депутатов. Прелат писал эрцгерцогу Матиасу, что если посланцы сословий разъедутся, то сделают это, оставаясь озлобленными’^. Не питая никакой симпатии к оппозиционерам, Ф. Форгач ради короля и династии, вел постоянные переговоры с делегатами, упрашивая их отложить свой отъезд. Ему удалось задержать участников собрания до середины сентября’^. Но самоотверженные действия архиепископа пропали даром. Государственное собрание все не открывалось, и 10-11 сентября сословия начали покидать Пожонь. Перед отъездом сословия передали пожоньскому капеллану второй протест, где говорилось об их приверженности Венскому миру, от которого они не отступят, и будут соблюдать до конца

Первыми уехали представители Верхней Венгрииза ними — делегаты 12 не названных Форгачем комитатов, нескольких свободных городов и послы четырех господ: Б. Хомоннаи, Г. Батори, Ж. Рако-ци и Ф. Магочи’*. Несмотря на это прелат предлагал эрцгерцогу все же провести собрание, пока не разъехались оставшиеся посланцы Однако реализовать предложения Ф. Форгача не удалось. Король, как всегда, затянул с решением жизненно важных вопросов. Патент Рудольфа II о назначении своего представителя в Пожони и королевские пропозиции были готовы еще 3 сентября’*. Но король остался недоволен составленными документами и задержал их отправку. Лишь 14 сентября под давлением эрцгерцога Матиаса, Ф. Форгача и вице-канцлера Л. Штралендорфа император одобрил патент, пропозиции и инструкции комиссарам’’. Правда, зачитывать их было уже некому, значительная часть сословий, ко времени прибытия королевской делегации, уже покинула пределы Пожони. По свидетельству Ф. Баттяни, в Пожони остались самые трусливые делегаты, боявшиеся гнева Рудольфа II 19 сентября 1607 г. Ф. Фор-гач, благодаря чьим усилиям делегаты так долго не разъезжались, сам попросил эрцгерцога Матиаса разрешить ему покинуть По-жонь‘“‘. За ним потянулись и последние, еще остававшиеся послы. Некоторые сторонники Рудольфа II считали срыв Государственного собрания большой ошибкой двора, так как, по их мнению, только его работа могла гарантировать спокойствие в Венгрии, а теперь надо было ожидать худшего

Конечно же, фактический срыв королем Государственного собрания очень накалил обстановку в стране. Но, на мой взгляд, представляется сомнительным, чтобы Государственное собрание в том виде, в каком оно было запланированно королем, принесло бы мир в государство. Об этом говорят и королевские пропозиции и инструкции, данные Рудольфом II своим комиссарам на пожоньское собрание В королевских пропозициях речь шла только о нарушении султаном Житваторокского мира и вероятности возобновления войны с Портой, о выяснении законности земельных пожалований И. Бочкаи, о сборе налогов и передаче венгерских крепостей королю. Рудольф II ни слова не упоминал ни о ратификации и соблюдении Венского мира, ни о религиозном вопросе, ни о выборах надора. То есть, все те вопросы, которые намеревались обсудить сословия, король оставлял без внимания. Ряд важных проблем опять оказался бы не решен или отложен до следующего Государственного собрания. В инструкциях комиссарам император требовал добиться отмены Венского мира, принесения ему сословиями клятвы верности, восстановления католичества и всех прав церкви, а также воспрепятствовать выборам надора, отказаться от союза с турками, оставить во всех приграничных крепостях немецкие гарнизоны, обсудить вопрос о присоединении Трансильвании к Венгрии и т. д. Таким образом, король стремился лишить венгерские сословия всего того, чего они добились в результате восстания И. Бочкаи и венских соглашений 1606 г. Если бы Государственное собрание все же состоялось и комиссары Рудольфа II придерживались бы плана короля, восстание сословий, вероятно, произошло немедленно.

Венгерские сословия, хотя и разъехались из Пожони, с «опасными» настроениями, тем не менее, оставляли королю надежды на мирный выход из ситуации. Они дали объяснения своему отъезду из Пожони: ни король, ни его представитель так и не появились на собрании, в городе началась эпидемия чумы, у них закончились деньги, до них дошли сведени о нападении на некоторые венгерские районы турок и татар, поэтому они поехали зашишать свои комитаты и города. Кроме того, делегаты писали о своей верности Рудольфу II и готовности вновь съехаться на Государственное собрание по его первому же призывуБолее откровенно свое мнение представители некоторых делегаций высказали Д. Турзо: верхневенгерские сословия — в частной беседе с ним, а делегаты Задунайских и При-дунайских комитатов — в адресованном ему меморандуме. Вероятно, сословия рассчитывали, что Д. Турзо доведет их претензии до эрцгерцога Матиаса, что действительно и произошло. Задунайские и Придунайские послы не объясняли причин своего отъезда, зато требовали созыва нового Государственного собрания, ратификации Житваторокского мира и изгнания из страны чужеземных солдат Депутаты Верхней Венгрии заявили еще о двух причинах своего отъезда. Они боялись, что подтвердится информация о том, что король собирает войско и пойдет с ним в Пожонь, а также слухи о замене традиционно представлявшего на Государственных собраниях Рудольфа II эрцгерцога Матиаса на королевских комиссаров Венгерские сословия уже привыкли работать с эрцгерцогом, знали о его гибкости в решении спорных вопросов, а о том, как поведут себя королевские комиссары, никто не знал.

Стремясь сохранить в стране хотя бы видимость согласия между королем и сословиями, Д. Турзо посоветовал эрцгерцогу Матиасу «сделать хорошую мину при плохой игре» и отменить задним числом Государственное собрание, сославшись на эпидемию чумы в Пожони

Срыв Государственного собрания явился логическим продолжением политического курса, проводимого Рудольфом II в течение всего 1607 г., и нацеленного на аннулирование Венского мира, а вместе с ним прав и свобод венгерских сословий. Осенью этого же года венгерские сословия поняли, что император не пойдет на ратификацию Венского мира, и не будет соблюдать его условия.

Единственный выход из сложившейся ситуации венгры видели в том, чтобы обратиться за помощью к сословиям монархии Габсбургов, которые выступили гарантами сохранения Венского мира,

В начале октября 1607 г. в Вену отправились лидеры венгерских сословий Иллешхази, Турзо, Баттяни и Тёкёли, чтобы обсудить положение в Венгрии и определить планы на будущее. Приехавшие заявили, что сейчас под угрозой находятся не только сословные права и свободы (в первую очередь, свобода вероисповедания), но и вообще мир в государстве. Венгры настаивали на проведении сорванного Государственного собрания еще в этом году, даже если бы император воспротивился этому. В случае противодействия Рудольфа II работе сословий, его следовало лишить венгерского трона. Однако главным условием для этого собравшиеся в Вене считали согласие всей страны

Для осуществления этих планов Дьердь Турзо, покинув Вену, собрал 10 октября в Кашше комитаты Верхней Венгрии и соседних провинций, чтобы обсудить несостоявшееся Государственное собрание и проблему сохранения Венского мира. Итогом этого собрания стало обращение 12 октября 1607 г. верхневенгерских сословий к сословиям соседних стран. В их письме была описана ситуация, сложившаяся с Государственным собранием. Венгры рассказали, что они, согласно распоряжению короля, послали в Пожонь депутатов на Государственное собрание. Однако делегаты больше месяца прождали короля и были вынуждены уехать, когда в городе началась эпидемия чумы, и распространились слухи о нападении на Венгрию татар. Депутаты направляли протесты капеллану, но ответа на них не получили. Венгры выражали надежду, что их соседи разберутся во всем и дадут справедливую оценку их действиям. Венгерские сословия предлагали создать новый союз, который бы явился продолжением предьщущего, заключенного после подписания Венского мира. Этот союз, основанный на правах долгого соседства, при необходимости оказал бы срочную помощь Венгрии и уберег бы от опасности другие провинции габсбургского государства. В свою очередь, венгры обещали предоставить свою поддержку сословиям других земель. А пока они просили дружественных им соседей о заступничестве перед Рудольфом II, чтобы король их охранял, защищал и не лишал прав"“. Таким образом, венгерские сословия призывали сословия Чешского королевства и эрцгерцогства Австрия выполнить свои союзнические обязательства по охране Венского мира. В письме сословий Венгрии впервые прозвучало предложение

О заключении обновленного союза, который бы имел практические последствия. Во взаимоотношениях сословий габсбургского государства начинался новый этап.