§ 4

Не только при измерении всего человеческого тела выдвигаются интересные антропологические вопросы, но и при изучении той или иной части человеческого тела, того или другого образования на нашем теле.

Так, например, Х. Фриденталь посвятил целый ряд монографий волосяному покрову тела человека и животных. На основании этих исследований автор разделяет человечество по характеру волосяного покрова тела на три большие группы. Мы имеем, во-первых, темный курчавый тип, который беден терминальным волосяным покровом (Африка). Мы имеем, во-вторых, тоже черноволосый тип, но он отличается гладкими, жесткими волосами на голове и еще более слабо развитым терминальным волосяным покровом тела (Америка, северная и восточная Азия). Мы имеем, в-третьих, между этими двумя характерными типами третий — более примитивный и очень варьирующий (от гладких до курчавых волос), окраска здесь так же сильно варьирует; этот тип сопровождается сильным развитием терминального волосяного покрова (Европа, Австралия, южная и западная Азия. Сюда же нужно отнести Айнов).

Весьма интересные данные имеются уже теперь относительно челюсти и формулы зубов. Уже давно оставлена мысль, что форма и формула зубов представляют из себя нечто постоянное. Зубной аппарат оказался настолько же способным к изменениям и к эволюции, как и другие системы организма. Эти изменения совершаются очень медленно и нередко в связи с изменениями всего черепа. Адлофф, Блюнчли, Эккерман и др. работают над теорией эволюции человеческой формулы из других формул, как с точки зрения эмбриологии и палеонтологии, так и с точки зрения сравнительной анатомии и антропологии. Блюнчли находит, что при филогенезе зубного аппарата играли фундаментальную роль механические факторы, как, напр., форма и характер жевательных мышц, соотношение между скуловой другой и дифференцировкой зубов, лежащих позади от клыков. Прежними авторами уже давно указано на то, что антропологу должно обращать внимание и на взаимное расположение верхних и нижних зубов (прогнатизм и тому подобное), на величину, на форму, на прочность и на искусственную деформацию зубов.

Моментом, подвинувшим вперед научное изучение наружного уха была теория Дарвина, что ушная раковина человека является органом атрофирующимся. Швальбе удалось подтвердить это эмбриональными исследованиями. Таким образом, ухо человека является рудиментарным органом, и небольшой выступ, встречающихся иногда на верхнезадней части завитка наружного уха, т. н. дарвинов бугорок, является остатком измененного заостренного кончика уха животных. По Швальбе наиболее редуцированным является не человеческое ухо, а ухо оранга. Много внимания стали уделять уху со времени Мореля и Ломброзо, когда по учению этих авторов жертвы вырождения должны быть носителями и физических признаков вырождения (stigmata).

Антропология глаза тоже делает свои успехи. Р. Мартин составил прекрасную таблицу для определения окраски глаз (нумерированные стеклянные глаза). Г. Фрич доказал, что лучшее зрение многих народов зависит не только от упражнения, но и от более тонкого строения сетчатки. Е. Фишер обнаружил пигментные клетки в слизистой оболочке животных и цветных рас; Хаушильд описывает три различных типа пигментных клеток в радужной оболочке черных, желтых и белых рас. В plica semilunaris обнаружили Джиакомини у негров, Адахи у японцев, Р. Бартельс у гереро и готтентотов кусочек хряща, — образование постоянное у обезьян, но почти никогда не встречающееся у европейца. Антропологии орбиты посвящена диссертация Дж. Калькхофа.

Расовая анатомия мозга, — специально извилин и борозд его, — уже имеет целую литературу. Несмотря, однако, на многочисленные исследования, вопрос о расовых особенностях извилин по сей день остается открытым.

Что касается вопроса о большем весе мозга у культурных народов, то Кольбрюгге, много занимавшийся исследованием мозгов, оспаривает это.

За самое последнее время обнаруживаются попытки отыскивать расовые особенности мозга путем микроскопических исследований.

По почину Г. Швальбе, вариации мышц стали изучаться и с точки зрения расовых особенностей. Швальбе собирал свою статистику в Страсбурге, на эльзасцах, его ученики Адахи в Киото на японцах, а вариации мускулатуры у негров изучал Лот. Существование расовых различий и более примитивное строение мышц у негров, по мнению исследователей, не подлежит сомнению.

Филогенез человеческой руки, человеческой ноги, дактилоскопические приемы, строение и расположение papillae vallatae языка и многие другие специальные вопросы в последнее время служат темами для интересных антропологических наблюдений.

Как видно уже из нескольких приведенных примеров, физическая антропология, или просто антропология, (которая пытается совершенно отмежеваться от этнографии, этнологии и географии в самостоятельную дисциплину), уже теперь наметила в своей программе целый ряд интереснейших вопросов, правда, еще далеко не решенных, но пути и методы к выяснению которых уже намечаются и совершенствуются.

В то время, как археолога интересуют по преимуществу остатки человеческой культуры, этнографа — проявления культуры человека, как такового, и культурные приобретения его, в виде тех или других одеяний, украшений, обычаев, нарядов, технических пособий в домашнем обиходе и на поле битвы, — антрополога интересуют формы, пропорции и вариации человеческого тела в целом, или строение составляющих это тело систем у различных представителей человечества. Приступая к исследованию, антрополог первым делом обнажает свой объект исследования, а затем, произведя на нем ряд объективных исследований, старается по возможности уничтожить индивидуальные вариации путем собирания тех же данных на многих представителях того же типа (той же народности, той же расы, того же пола, того же возраста и т. д.), а затем статистическим методом устанавливает типичные черты для той или другой группы. Этнографические данные подчас очень важны для антрополога тем, что ими иногда объясняются те или другие физические особенности.

За неимением живых объектов, антрополог довольствуется трупами или костяками; антрополог изучает современного, вымершего и ископаемого человека, сопоставляет формы и пропорции человеческого тела с таковыми у животных; он пытается на основании прошлого и настоящего строения человеческого тела или его частей предсказать будущее того или другого органа. Половые различия, изменение форм с возрастом, наследственность форм, экспериментальные изменения форм — всё это входит в область антропологии.

Нельзя не подивиться тому, что антропология так поздно появляется как научная дисциплина среди других биологических наук, так как для человека наиболее интересным должно быть изучение и стремление к познанию своего собственного «я» не только в духовном, но и в физическом отношении. Учения Ламарка и Дарвина сокрушили и учение Линнея о неизменяемости форм и учение Кювье о катастрофах. Утвердился принцип постепенного и последовательного изменения и совершенствования форм под влиянием тех или иных причин.

Благодаря открытиям голландца Дюбуа, германского врача Фюльрота, трудам анатомов Г. Швальбе, Фрайпонта, в систематике между человеком (Homo sapiens) и человекоподными обезьянами (Anthropomorphae) появились уже Pithecantropus erectus, Homo neandertalensis, Homo aurignacensis, Homo heidelbergensis и др. Благодаря исследованиям анатома Клаача в Австралии, мы теперь знаем, что Австралийцы действительно представляют человеческую расу, стоящую и по своей духовной и по своей физической организации на очень низкой ступени развития. О Веддах мы поговорили. С другой стороны, исследованиями анатомов Элиот Смита, Э. Цуккеркандля, М. Голля, О. Фогта, К. Бродманна и др. выдвигается вопрос о том, что человеческий мозг, пожалуй, еще не завершил своего полного развития даже чисто морфологически, а ведь если эти предположения подтвердятся, то философские пожелания Ницше о сверхчеловеке через много тысячелетий, быть может, увенчаются в научной систематике термином Homo sapientissimus, у которого будет другой формы и с другими высшими функциями мозг.