9

Прежде чем двинуться дальше, проверим наши положения, сопоставив их с соображениями, которые выдвигают теоретики социализма против машинных капиталистов и их взглядов. Для этой цели можно выбрать любое предприятие из тех, которые отличаются высокой степенью технической анонимности, любой из сложно комбинированных трестов или концернов, занимающихся техническим производством, который в достаточной мере приближается к состоянию технического коллектива, чтобы служить образцом развитого специализированного коллектива. По определенным причинам мы решили взять в качестве объекта рассмотрения предприятие, созданное по личной инициативе машинного капиталиста и быстро развившееся благодаря его практическому уму, поэтому выбрали предприятие Генри Форда. Преимущество этого выбора заключается в том, что Форд обнародовал принципы руководства и организации своего предприятия. Он занимается производством автомобилей, его предприятие выпускает транспортные автоматы, вследствие чего производственный механизм потребовал особого рода автоматизацию. Итак, рассмотрим это предприятие в том виде, какой оно имело в 20-е годы XX века, опираясь на книгу Генри Форда «Сегодня и завтра». Чем же отличается это предприятие от всех других предприятий по изготовлению транспортных автоматов образца приблизительно 1900 года? Прежде всего очевидным высоким уровнем развития автоматизма. Фабрика реконструируется, все более приближаясь к конвейерному способу производства; с внедрением движущихся ленточных конвейеров она все больше превращается в один сплошной конвейер. Этот процесс особенно показателен там, где не только продукт производства, но и машинное оборудование превращается в автоматы. Для того чтобы выстроить законченную и целиком управляемую производственную линию, при таком методе работы требуется постепенно подключить, приспособив к работе основного предприятия, также и другие производственные процессы, на которых базируется производство: в данном случае это производство стекла, льна, изготовление шерстяных тканей, искусственной кожи, резины, добыча древесины и угля, транспорт, упаковочные цеха и т. д. и т. д. Эти вспомогательные и подчиненные предприятия по возможности тоже переводятся на конвейерный режим. Так возникает вертикальный трест, в рамках которого объединяются в комбинат и подчиняются единой производственной норме предприятия различного профиля. Форд размышляет о пользе и о границах единой нормы, однако его размышления, как и размышления всех остальных, сводятся к тому, что отдельные детали машин и соответствующие инструменты подлежат замене и потому должны изготавливаться с высочайшей точностью, доходящей в некоторых случаях до десятитысячных долей дюйма. Мы упоминаем об этом, потому что автоматизация и нормирование тесно связаны друг с другом и потому что нормирование составляет предпосылку эффективной автоматизации, а автоматизм, в свою очередь, требует упрощенного нормирования. Само собой разумеется, что в работе такого предприятия, возглавляемого машинным капиталистом-собственником, еще необходимо соблюдать определенные экономические принципы, а именно такие, которые обеспечивают прибыльность предприятия и несоблюдение которых приводит к отсутствию прибыли. Мы называем эти принципы экономическими, поскольку здесь предприниматель старается работать так, чтобы избежать убытков. Факт, что получение прибыли и экономические установки не тождественны друг другу и, более того, никак между собой не связаны, здесь не рассматривается, так как он относится к другой области. В данном случае предприятие получает значительную прибыль, и это еще отражается на оплате труда: рабочие получают хорошую заработную плату. Форд задумывался и над моральной стороной прибыли и свое главное оправдание видел в том, что основную часть поступающих доходов снова вкладывал в производство, в его развитие. Однако эти инвестиции допускают и совершенно иную интерпретацию. Возвращение прибыли на производство не только укрепляет независимость предприятия, служа, как считал Форд, защитой от постороннего вмешательства со стороны государства или финансового капитала; эти инвестиции являются также показателем присущего трестам стремления к беспредельному расширению механической сферы. По мере развития механики возрастает обратный приток капитала в промышленность в виде инвестиций, то есть иными словами, механика поглощает полученную с ее помощью прибыль. Этот все возрастающий отток капиталов на промышленные предприятия есть не что иное, как закон автоматической циркуляции, запущенный Техником. Благодаря его действию аппаратура обслуживает и питает себя за счет человека, а организация труда поддерживает этот процесс. В том, что предприятие вроде фордовского дает доход, нет ничего удивительного; однако было бы ошибочно делать отсюда вывод о том, что оно основывается на экономических принципах. Дело совсем не в этом. Техника в целом не подчиняется экономическим законам. Если же такое предприятие само по себе работает без убытков, это объясняется тем, что убытки переносятся в другую сферу и убыточность проявляется там, где ее не замечают. Форд задает вопрос: «Если двадцать восемь тысяч долларов (первоначально вложенный капитал) можно употребить так, чтобы они обеспечили возможность выплачивать миллиард долларов в год в виде заработной платы, то разве можно в таком случае говорить о несправедливо полученной прибыли?» Он не хочет, чтобы его считали частным капиталистом и получателем дохода, а претендует на то, чтобы его рассматривали как управляющего общественной собственностью. «Общество, а не собственник получает выгоду, и нашей наградой на самом деле является не денежная прибыль, а сознание того, что мы сумели что-то сделать», — замечает Форд.

Однако такого рода моральные соображения еще не решают дела. Из них следует только то, что Форд руководствовался желанием поработать на благо коллектива. Но он не задается вопросом о том, что представляет собой и что делает этот коллектив. Заслуги Форда неоспоримы; чего стоит хотя бы его способность оценить ситуацию и понять конъюнктуру в области автомобильной промышленности, не говоря уже о том, сколько ума вложено в усовершенствования, которые требовались для того, чтобы поставить производство автомобилей на поток. Не приходится сомневаться, что эти усовершенствования вызвали восхищение других фабрикантов отрасли и послужили им примером для подражания. Удивительна, однако, та наивность, с которой Форд заявляет о себе как о представителе производительной сферы, то есть ничтоже сумняшеся ставит себе в заслугу приумножение частного и общественного благосостояния и богатства. Как представитель производительного труда он, согласно его же заверениям, делится прибылью с обществом и со своими рабочими. Форд всячески подчеркивает социальные функции работы своего треста. Монополии, в его представлении, занимаются общественно полезной деятельностью. Со всем этим можно согласиться и самого Форда можно считать благожелательным человеком, исполненным добрых намерений. Однако тот факт, что предприниматель получает прибыль и делится ею с другими, еще не свидетельствует о наличии экономической ситуации. Получение прибыли возможно при различных обстоятельствах. Если рассмотреть экономические принципы этого предприятия по производству автомобилей, то окажется, что они носят узкий, ограниченный характер. И то обстоятельство, что производство автомашин в условиях, которые существовали к моменту начала деятельности Форда, представляло собой выгодное дело, еще ни о чем не говорит. Заведомо понятно, что все критерии для оценки работы таких предприятий в данном случае непригодны уже потому, что первоначально вложенный капитал позволил получить прибыль, измеряемую миллиардами. Такие результаты нельзя объяснить действием экономических законов, в основе которых лежит сохранение и приумножение хозяйственной субстанции, они достигаются вследствие конъюнктурных скачков, которые свойственны техническому прогрессу и которыми пользуется предприниматель, сумевший вовремя их уловить. Фундаментом вертикального треста Форда послужила не высокая заработная плата и работа на покупателя, а энергичная эксплуатации сложившейся конъюнктуры. Его прибыль получена благодаря конъюнктуре, а не благодаря социальным или экономическим установкам. Экономических установок здесь нет и в помине. Ускоренное развитие предприятия Форда объясняется вовсе не экономическими причинами, а интенсивным уничтожением субстанции. Производственный механизм предприятия осуществляет уничтожение субстанции с огромным размахом, а производимая им продукция продолжает это уничтожение в еще большем объеме. Форд вовсе не тот производитель, за кого себя выдает, то есть не тот предприниматель, который занят исключительно производительной деятельностью, напротив, в его деятельности одновременно присутствуют производство и потребление, причем несомненно, что объем ресурсов, потребляемых при его производственной деятельности, предполагает гораздо большие объемы потребления, чем объем получаемого за счет этого потребления готового продукта. Форд работает на огромный транспортный коллектив, а это коллектив самого большого дефицита. «Нужно как можно больше выжимать из энергии, из материалов и из времени», — гласит одно из его высказываний. Форд так и поступает, как считает нужным, но делает это не в условиях упорядоченной экономики, основанной на устойчивой собственности и направленной на приумножение и сохранение субстанции, а в условиях стремящейся к совершенству техники. Таким образом, глава его книги, в которой говорится об обязанности ценить время, служит превосходной иллюстрацией того факта, что автоматические методы работы всегда связаны с необходимостью вести точный учет механически определяемого времени, от которого они зависят.

О том, что работа технического предприятия, деятельность технического коллектива опираются на истребление субстанции, Форд задумывается так же мало, как Маркс или Энгельс. Этого вопроса он касается только однажды, когда речь заходит о бесперебойном снабжении сталью; тогда Форд замечает, что с лесопильными материалами дело обстоит все хуже и если их потребление будет оставаться на существующем уровне, то американских лесов хватит самое большее на пятьдесят лет. Форд сам является лесовладельцем и признается, что, по его расчетам, собственного леса ему должно хватить лет на пятнадцать больше этого срока. Однако лесопользование Форда заключается не в грамотном ведении лесного хозяйства, а в хищническом потреблении и уничтожении лесных массивов. Не случайно эти замечания сделаны именно в связи с лесом. В условиях технического коллектива все резче обозначается разница между органическим ростом и механическим развитием, потому что тут быстрые методы технического развития лоб в лоб сталкиваются с более медленными темпами естественного прироста и потому что эти методы истребляют лес, не дожидаясь прироста, так что леса повсеместно оказываются под угрозой уничтожения.

Вертикальный трест Форда представляет собой высокоразвитый производственный комбинат, находящийся на пути к превращению в специализированный коллектив под руководством капиталиста-собственника. Этот руководитель отличается от капиталистов XIX века и позиционирует собой переходный тип между капиталистом-собственником и техническим функционером. Он уже воспринимает свои предприятия как коллективные, как специализированный коллектив, являющийся составной частью более крупного коллектива. Этот капиталист уже понял, что машина не может быть основой создания собственности. Он говорит, что «машина — служанка общества». В другом месте та же мысль звучит у Форда менее эвфемистически, но зато гораздо яснее. Он пишет: «Сегодня мы понимаем, что машина как орудие труда представляет собой метод применения искусственной энергии». «Это не вещь, принадлежащая владельцу фабрики, которую он может использовать для зарабатывания денег». Машина «принадлежит не тому, кто ее купил, и не тому, кто ее обслуживает, а широкой общественности». Это сказано верно и точно, остается лишь заменить неопределенное выражение «широкая общественность» и сказать: она принадлежит техническому коллективу.