ПБ Мечта о совершенном человеке

Что такое жизнь? Для чего жить? К чему должно стремиться воспитание? Каким оно должно сделать человека? На эти вечные вопросы уже есть множество ответов, но необходимость ставить новые не исчезла. Мы, конечно, можем искать ответы на них в пластах старинной мудрости, но на сей раз обратимся к Л.Н. Толстому, для которого поиски смысла жизни были вечным вопросом, оставшимся без ответа. «Жить в положении Соломона, Шопенгауэра – знать, что жизнь есть глупая, сыгранная надо мной шутка, и все-таки жить, умываться, одеваться, обедать, говорить и даже книжки писать. Это было для меня отвратительно.» [92] , – писал великий строптивец, никогда не следовавший общепринятым стереотипам. Следуя умом за вечным смыслом, чувствуя развитой душой то, что невозможно выразить словами, Л.Н. Толстой, как он сам признавался, несовершенно, неточно и неполно сказал: «жизнь – это любовь., стремление к благу того, что вне человека, которое остается в человеке после отречения от блага животной личности». Она – «сама жизнь; но не жизнь неразумная, страдальческая и гибнущая, но жизнь блаженная и бесконечная. Это есть сама радостная деятельность жизни.» [93]

Вопрос «Для чего жить?» предельно обнажен и у Ф.М. Достоевского. Ответ достоин великого ума – «абсолютное самосовершенствование впереди, в идеале». Сделаться человеком нельзя разом, а надо «выделаться в человека», ставя себе перед глазами лучшие образцы рода человеческого [94] . Выделим из приведенных мыслей два понятия – «животная личность» и «идеал», на который нужно равняться, чтобы «выделаться в человека». Первое определяет нам неразвитого, невоспитанного человека, второе – то, чем он может и должен стать.

Философы всех времен и народов единодушны в оценке назначения идеала.

• Идеал – не что иное, как кульминационный пункт логики, подобно тому, как красота – не что иное, как вершина истины (В. Гюго).

• Без идеалов, т. е. без определенных хоть сколько-нибудь желаний лучшего, никогда не может получиться никакой хорошей действительности (Ф.М. Достоевский).

• Основная идея всегда должна быть недосягаемо выше, чем возможность ее исполнения (Ф.М. Достоевский).

• Ценность идеала в том, что он удаляется, по мере того как мы приближаемся к нему (М. Ганди).

• Наш идеал – кастрированное, лишенное телесности, отвлеченное существо, наш идеал – это цельный, действительный, всесторонний, совершенный, образованный человек (Л. Фейербах).

• Наши навыки все более возрастают, и, в конце концов, вероятно, человек будет выполнять все, ничего не сознавая, и превратится в мыслящее животное. Разумность приближает нас к животному состоянию (Г. Лихтенберг).

Воспитания, ни к чему не стремящегося, не существует. Оно всегда имеет цели, независимо от того, осознаются они или нет. Но прежде целей необходимо иметь представление о том, к чему нужно стремиться. Представления о совершенном человеке аккумулируются в идеале. Будучи понятым и принятым, он начинает играть мобилизующую роль в деятельности, направленной на достижение высшей цели. Воспитательный идеал – это образ совершенного человека, на формирование которого держит курс воспитание; это недостижимый образец, к которому стремится и никогда не доходит воспитание. Это горизонт, который имеет свойство отдаляться при приближении к нему; это мечта, созданная лучшими умами человечества.

Из идеала выводятся общие цели воспитания. Их невозможно ни осознать, ни сформулировать в отрыве от представлений о совершенном человеке. Но при этом неизбежно возникает вопрос: как далеко от реальности должен отстоять идеал? На каком расстоянии от звезды можно воспользоваться ее свечением? Если утверждать, что идеал – богоподобный человек, значит – произносить бесполезные слова. Теоретически – как недоступная вершина человеческих устремлений – такой идеал может и должен существовать, но воспользоваться им в практике это невозможно. Если идеал слишком отдаленный – вывести цель воспитания из него нельзя, при большой конкретизации, наоборот, он слишком приближается к реальному образцу, теряет привлекательность далекой, почти достижимой цели.

Речь идет о разумной отдаленности идеала, о мере идеализации. Не лишено смысла предложение использовать понятие практического (реального) идеала, под которым понимается обобщенный образец воспитанного в соответствии с принятыми представлениями человека. Реальный идеал отражает принятые в данном обществе и в данное время представления о таком человеке.

Какова основа реального идеала? Дискуссии по этому вопросу привели к одному более-менее приемлемому для всех ответу: в основу практического идеала, задающего цели школьного воспитания, должны быть положены общечеловеческие ценности. В них зафиксировано то, что сложилось как норма в определенный период процесса исторического развития общества и человека.

Однако даже вечные ценности не остаются неизменными. Они могут быть прочтены и поняты, как и две тысячи лет назад, но вкладывает в них современный человек современное ему представление о мире, в котором живет, и о социальной среде, в которой он вращается. Меняются времена, иными становятся представления о человеке и о том, что из него должно сделать воспитание. Меняются ценности, меняются нормы, а с ними и идеалы воспитания. При этом вполне естественны и объяснимы определенные запаздывания образовательно-воспитательных систем, когда ценности уже сменились, стали иными, а школа их еще не осознала, не приняла, не отразила в своих программах.

Инертность образовательно-воспитательных систем может быть и благом, и злом. То, что наша отечественная система до сих пор не отказалась от вчерашних идеалов и продолжает функционировать на ценностях социалистической школы, благо для общества. Трудно представить, что могло бы произойти, начни она сокрушать все подряд на следующий день после смены курса нашей жизни. Но если она и через 20 лет будет продолжать движение в том же направлении, проигнорировав новые реалии, то несомненно станет тормозом прогресса.

Совсем свежим примером может служить «Моральный кодекс строителя коммунизма», который был принят в качестве главного ориентира социалистического воспитания. К слову сказать, набор ценностей в нем был достаточно обоснованным. Знатоки без труда узнавали среди них большинство христианских заповедей. При конструировании современного идеала мы вновь будем обсуждать их, отстаивая целесообразность для ориентации современного воспитания. Сейчас подчеркнем лишь, что слишком большим оказалось расхождение между реальной жизнью и декларируемыми образцами, слишком далеко разошлись идеалы с практикой. При таком противоречии всегда побеждает жизнь.

Забегание вперед, попытки разрешать проблемы прежде, чем созрели условия для их решения, тоже не сулят ничего хорошего. Если воспитание, не разобравшись в сущности выбранных идеалов, запускает механизм их реализации и через некоторое время устанавливает, что оно на ложном пути, – это трагедия не одного поколения. Может быть и так, что идеалы определены верно, но нет ясности в формулировке целей воспитания, нет теории, способной осветить путь практике. В таком случае школа вовремя не получает необходимые технологии, ее идеал не «работает», оставаясь лишь благим намерением.

Получается, что идеал – это не столько вопрос теории, сколько практики, точнее ее возможностей. Да и где, скажите, взять учителей, способных воплотить мечту о будущем?

В стабильном обществе идеалы совершенствуют очень осторожно. США, Япония, Великобритания, например, не меняли свои образовательно-воспитательные устремления почти с момента основания. Устоявшиеся идеалы – мощные традиции – общественная поддержка системы воспитания – процветающее общество. Так, определившись с идеалами, общество сохраняет и совершенствует самое себя. В этом – назначение идеалов, смысл общественной функции воспитания, прямых и обратных взаимосвязей межу обществом и воспитанием.

Идеал устанавливается в нескончаемых спорах, острой борьбе мнений, и чем больше людей принимает участие в этом, тем шире палитра выбора. Попытки ограничить количество участников «специалистами» не выдерживают ни правовой, ни этической критики – воспитание касается всех людей, и никто не должен иметь монополию на определение его будущего. В мире зафиксировано множество попыток государственного, идеологического, партийного или корпоративного определения идеалов и вытекающих из них целей воспитания. Американский политолог Н. Пастуович, касаясь проблемы реформирования систем образования, пишет: «Совершенно наивно, думать, что в обществе, составленном из групп с конфликтующими интересами, политически доминирующая группа не попытается контролировать образование в попытке сохранить существующее разделение власти. Такая попытка будет более успешной, если она скрыта. И это делает «скрытую программу» универсальным феноменом» [95] .

Определение воспитательного идеала начинается с ответов на острейшие жизненные вопросы – к чему идет общество, насколько долгий путь ему предстоит пройти к достижению запроектированного состояния, какой человек должен соответствовать модели перспективного общественного развития, что он должен знать и уметь, носителем какой морали должен быть. Исходя из этого устанавливается образец воспитанного человека, задается «мера воспитания», т. е. объем необходимых для человека и общества привитых воспитанием норм.

Мы должны знать, и не только в общих чертах, каким будет наше общество через 10–15 лет. Только опираясь на просчитанные модели будущего, можно обоснованно судить, к какой жизни нужно готовить усевшихся сегодня за школьные парты малышей, какие качества формировать у будущих членов общества, чему их обучить, чтобы годы школьного обучения не считались потерянными для жизни.

Стратегические разработки параметров государства Российского на период 2010–2020 гг., когда ученики нынешней начальной школы вступят в реальную жизнь, в открытой печати пока не появлялись. В этих условиях нам остается опереться на модель идеального современного общества, которое описали американские политологи А. Инкелес и А. Смит еще в 1974 г. По мнению авторов, современное общество должно усвоить [96] :

• открытость новому опыту;

• готовность к социальным переменам;

• понимание разнообразия мнений и установок окружающих, готовность формировать и отстаивать свое мнение;

• энергичный поиск факторов и информации, на которых можно основать свое мнение;

• ориентацию во времени на настоящее и будущее, а не на прошлое;

• чувство влиятельности, т. е. убеждение, что человек может влиять на свое окружение;

• ориентацию на долгосрочное планирование как в общественных делах, так и в личной жизни;

• веру в основном в предсказуемость окружающего мира, в то, что на народ и институции можно положиться в исполнении их обязанностей;

• уважение к техническим умениям, принятие их как основы для распределения благ;

• большее уважение к формальному образованию и подготовке, стремление достичь высокого уровня образовательных и профессиональных стандартов;

• уважение к достоинству других;

• понимание логики производства и промышленности.

Используя этот далеко не бесспорный перечень условий, можем проанализировать, насколько далеко или близко отстоит наше общество от идеала общественного развития на уровне требований XXI в., понять, каких граждан будущего должна готовить образовательно-воспитательная система. Идеалы ее – не блажь и не забота одних лишь педагогов, это заказ общества. «Современным» общество станет тогда, когда воспитание справится с задачей формирования «современного» человека.