День 20

Да живой я, живой. Здоров, относительно бодр, стул нормальный. Да помню я про скатологический юмор, помню. Но когда сидишь по уши в дерьме, как-то невольно начинаешь о нём думать.

А вчерашний день я убил на попытки протиснуться через коммуникации в силовой узел. Почти дополз. Упёрся в какие-то трубы. Еле вылез: ползти обратно ногами вперёд оказалось адски трудно. Всё-таки выбрался, хоть и весь ободранный, ну и грязный к тому же. Остаток дня пытался почиститься и отмыться. С переменным успехом, я бы сказал.

Интересно, откуда на космической станции берётся грязь? А ведь откуда-то берётся. Жирная такая, сука. Хорошо хоть нет паутины. А могла быть. Говорят, на Сириусе была станция с клопами. Кто туда занёс эту дрянь — хрен знает, но их даже вакуум и жёсткое излучение не брали. Кончилось тем, что станцию списали и бросили в Сириус. Легенда, конечно, но вообще — жизненно. Как с теми хомячками, например.

О, кстати. Вот про хомячков-то и напишу. Никакой связи с моей историей, если что. Но мне сегодня про себя писать не хочется. Ну не хочется и всё тут. Невесёлая у меня история, а мне сегодня на невесёлое ну совсем не тянет.

Лена, если ты меня читаешь: имей в виду, это личный секрет Горбовского. Кроме него, об этой истории знают человек пять, в том числе Евгений Маркович, которому Горби не может стереть память, хотя и очень хочет. Мне бы точно стёр, но он не знает, что я знаю. Я и не должен был, просто через меня Евгений Маркович в своё время добывал кое-что — ну и за бутылкой рассказал, зачем. Мерзко хихикая.

Началось как обычно. Когда Леониду Андреевичу нужно от чего-нибудь отвлечь внимание коллег и общественности, он начинает укреплять отношения с Тагорой. Это всем нравится, потому что наша общественность перед Тагорой комплексует. И совершенно безопасно, потому что укреплять эти отношения можно до бесконечности. Так как тагоряне относятся к нам как к навязчивым идиотам. У которых, к сожалению, очень большие нуль-звездолёты, так что приходится терпеть. Хотя попытки избавиться от нашего назойливого общества они предпринимают регулярно — в крайний раз, например, оборвали с нами связи на двадцать пять лет. Всё это время Горби чморил Совет разговорами о том, как мы перед ними виноваты и чем должны искупить. А потом, получив всё, что хотел, послал к Тагоре эскадру боевых кораблей класса "Терминатор", которые и восстановили контакт. Ну, собственно, как и в прошлые разы, чего уж там.

Но в промежутках между отправками эскадр Леонид Андреевич очень любит укреплять отношения мирными методами. В данном случае он замутил инициативу "акклиматизация земных животных на Тагоре". Поможем биосфере братской планеты, обогатим её скучноватый животный мир разными прикольными зверюшками! На что тагоряне, ко всеобщему удивлению, согласились. Правда, когда общественность понесла к тагорянскому посольству котят и щеночков, Высокий Посол Единой Тагоры выступил с разъяснением, что вообще-то Тагора согласилась принять от Земли в дар только генетические коды земных существ. В электронном виде, разумеется. Каковые коды будут тщательно изучаться, потом будут синтезированы живые существа, а потом — рассчитаны последствия их присутствия в биосфере Тагоры.

Они их и рассчитывают. Насколько я слышал, такие вопросы меньше чем за полвека на Тагоре вообще не решаются, потому что тагоряне очень консервативны. А в данном случае можно смело закладываться лет на сто с хвостиком, и это в самом лучшем случае.

Однако ответный жест вежливости тагоряне сделали. А именно: где-то годков через пять Высокий Посол Единой Тагоры преподнёс в дар Мировому Совету десяток синтезированных на Тагоре хомячков. Видимо, ради показа возможностей тагорянских генетиков. А может, что-то другое имели в виду. Тагорян вообще трудно понять. Что и неудивительно: у самого тупого тагорянина ай-кью около двухсот пятидесяти, а у нас... не будем о грустном. Зато они интраверты и буки, а мы контактны и открыты миру, и звездолёты у нас ну очень большие.

Ну так, значит, хомячки. По-хорошему, зверьков надо было бы отдать на изучение яйцеголовым — вдруг найдут что-то интересное. Но Горби распорядился установить клетку с хомячками в малом холле Большого Мальтийского Дворца Мирового Совета — для демонстрации роста взаимопонимания с уважаемой внеземной цивилизацией. Даже лично сфоткался рядом с клеткой. С обычной своей смущённой улыбочкой.

Клетка простояла до ночи. Когда в зал вышли киберы-уборщики. Программы которых были написаны лет двести назад и с тех пор не менялись. И в этих самых программах была, среди всего прочего, прописана дератизация, то есть уничтожение крыс и мышей. Киберы приняли хомячков за крыс, разобрали клетку и прикончили тагорянский подарок ударами тока. Паре хомячков удалось удрать в какой-то лаз, куда киберы не пролезли. Действуя всё по той же программе, они сообщили в ремонтно-уборочный центр об обнаружении крыс. Центр сообщение принял и на автомате включил продувку коммуникаций воздухом, заражённым специальным вирусом. Который действует на мозг крысы так, что она сначала выходит на открытое пространство, а потом тихо ложится на самое освещённое место и помирает. После чего киберам остаётся их собрать и утилизовать. Однако это были не крысы, а хомячки, и крысиный вирус на них не подействовал. Киберы прождали до утра и укатили, потому что задача "не путаться под ногами у людей" у них в приоритете.

Следующим днём было тринадцатое марта. Естественно, в здании никого не было, кроме техперсонала. Который у нас учёный и ничему не удивляется. Ну, разобранная клетка. Наверное, это какая-нибудь политика. Может, Горби хотел что-то показать тагорянам, общественности или кому-нибудь ещё. Так что обломки просто убрали.

Сам же Горбовский в то утро слёг с очередным обострением стыда и совести. Евгений Маркович мне говорил, по какой причине, но я не запомнил. Так или иначе, когда он вышел, то про хомячков уже не помнил. Что в его возрасте вполне простительно. У него в башке текущие интриги не знаю как помещаются.

Конечно, компьютеры Дворца отправили коменданту подробный отчёт. Но место коменданта было уже полгода как вакантно, потому что Бадер пропихивал туда своего зятя, а Горби встал насмерть. Так что читать это было некому. Как и все последующие отчёты регулярно отправлявшиеся по служебному адресу.

Так или иначе, через несколько месяцев разные люди стали слышать странные звуки — что-то вроде топота. Сначала этому не придавали внимания. Потом стали говорить об этом в столовой — там топот слышался особенно часто. Пошли жалобы, но опять же — они в конечном итоге пересылались на адрес коменданта, а Бадер всё пытался как-нибудь пристроить зятюшку, и все жалобы ссыпались в казённый комп в запертом кабинете.

Где-то через полгода наш величайший гуманист, лёжа на любимой кушеточке, услышал топот за стенкой. В собственном здравом уме наш добряк не сомневается никогда, как и в зрении, слухе и так далее. Поэтому он поднял на уши безопасников. Те подтвердили, что к ним уже с этим обращались, но они значения не придали, потому что топотать тут некому. Леонид Андреевич пришёл в ярость и потребовал немедленно разобраться, найти кого следует и наказать кого попало.

Спецура взяла во фрунт и побежала рыть носом землю. В частности — подняла все сообщения от автоматики здания за последний год. И открылось ей, что коммуникации самого охраняемого на Земле гражданского здания заражены хомяками. С каковыми хомяками система уборки здания ведёт затяжную войну, в которой по очкам побеждают хомяки: жрут столовские продукты и всё что попало, плодятся, гадят, портят электропроводку, а главное — топочут. Громко так топочут, потому что хомяк — зверь увесистый.

По словам Марковича, Горби, услышав про хомяков, устроил натуральную истерику. И вместо того, чтобы поручить проблему безопасникам, решил действовать сам. А именно — вызвал через свой личный код систему управления зданием и потребовал зачистить его от паразитов.

Собственно говоря, Леонид Андреевич не очень-то и виноват. Просто он очень большой начальник, из таких, которым везде и всегда прописывают максимальные полномочия. Вот и в компьютере здания Совета у него был прописан приоритет "А-ноль". Что это значит, Горбовский, скорее всего, не понимал. Проблема в том, что этот приоритет предназначается для начальника службы безопасности здания Мирового Совета. Здания, охраняемого по "красному уровню", поскольку считается, что Мировой Совет правит миром именно на своих официальных заседаниях.

А программы "красного уровня" были писаны сто с лишним лет назад, причём в период обострения страха перед Странниками. То есть писали их по указивкам военных, заряженных на высочайший градус паранойи.

Практически это означало вот что. Предполагалось, что вызов по приоритету "А-ноль" означает в общем случае, что начальник службы безопасности может быть окружён, зажат в угол и отстреливается последними зарядами от наседающих сил превосходящего противника — скорее всего, инопланетого. И у него есть несколько секунд, чтобы принять непростое, но необходимое решение. Например, уничтожить здание вместе со всем, что в нём есть. Или уничтожить в нём всё живое. Или вот — зачистить.

Причём "зачистка здания", равно как и "штурм" или там "блокирование" — это совершенно конкретная войсковая операция по воинскому уставу 2170 года. Предполагающая, помимо всего прочего, задержание и изоляцию всех находящихся в здании, причём сохранение их жизни и здоровья не является высшим приоритетом.

Разумеется, начальник службы безопасности Большого Дворца всё это знал от зубов, и слово "зачистить" не ляпнул бы даже в пьяном сне. Но Горби это слово сказал. Кто такие "паразиты", компьютер не знал и не заморачивался — "зачистка" подразумевает, что задерживать и изолировать надо всех вообще.

И началось. Взвыли сирены, закрылись двери, упали бронированные жалюзи. Особый отряд спецназа был поднят по "красной" тревоге и десантирован на крышу здания. Уборочные, ремонтные и прочие киберы принялись хватать людей, при сопротивлении — бить током до отключки.

Что происходит, Горбовский видел и слышал. Но сделать уже ничего не мог. Потому что параноики, которые программировали всё это безобразие, исходили из того, что начальник службы безопасности сразу после принятия решения может быть — и наверняка будет, если уж дело до такого дошло — пленён врагами. Так что свой приказ он сам отменить не мог. Это мог сделать только другой человек, имеющий приоритет "А-ноль". На выяснение этого деликатного обстоятельства у Горби ушло минут пять. Осознав ситуацию, он бросился звонить Комову. По панельке, понятное дело. Но и здесь ждала подляна: совсем недавно систему безопасности здания радикально улучшили. В частности — снабдили генератором защитного поля, которое искажало все сигналы, а омега-контроллеры просто вырубало напрочь.

Чтобы разобраться в этом обстоятельстве, у Леонида Андреевича ушло ещё минут пять-шесть. За это время спецназ успел ворваться через крышу и начать зачистку верхнего этажа. Действуя всё по тому же уставу 2170 года. То есть — подходя к очередной двери, спецназовцы через матюгальник предлагали всем выйти, в случае молчания их киберы взламывали двери и закатывали внутрь гранаты. Светошумовые, конечно — это всё-таки зачистка, а не штурм. Но очень-очень исльно оглушающие, потому что неизвестно, в каком состоянии зачищаемые. Может, они зомбированы инопланетянами. Так что гранаты используются ну очень серьёзные, с эффектом — как по кумполу кувалдой.

Наконец, Горби вспомнил, что у него в кабинетике завалялся радиобраслет. Против мазерных импульсов поле почему-то не сработало, так что Леонид Андреевич сумел связаться с Комовым. Уж не знаю, как он там его убедил, что он не под инопланетным контролем, но Комов поверил и безобразие прекратил.

К счастью, дело происходило поздним вечером. Официальных лиц в здании не было. Пострадало около десяти человек — в основном мелкие клерки и сотрудники аналитических отделов, задержавшиеся на работе. Кому-то кибер сломал руку, кому-то выбило глаз, у кого-то лопнули барабанные перепонки. В общем, факап.

Ну, Леонид Андреевич, как всегда, выкрутился, да ещё и с пользой для себя. По словам Евгения Марковича, он представил всё случившееся тестированием системы безопасности, которая, дескать, показала свою полную неадекватность. Добился тотального засекречивания и стирания памяти у всех пострадавших. Тут же создал ревизионную комиссию по безопасности, в основном из военных, начальником которой сделал Бадера. Естественно, они все тут же переругались — что создало предпосылки дла дальнейшей изоляции Бадера, а это Горбовскому в тот момент было на руку.

Однако хомячки остались и продолжали топотать. Всё больше и больше.

Тут-то Горби и попросил Славина об одолжении — то есть о каком-нибудь безвредном для человеческого организма веществе, которое решило бы хомячью проблему. Ну то есть что-то вроде модифицированного крысиного вируса. У Славина ничего такого не было, поэтому он попросил меня. Я удивился, но связался с биологами на Ковчеге, которые знали о моей роли в операции "Малыш" и имели ко мне за это респект и уважуху. Ребята слепили антихомячий спрей за пару часов и отправили мне по закрытому каналу. Дальше понятно.

К чему я всё это? Да вот подумалось: если бы на станции водились хомячки, было бы мне тут, пожалуй, веселее.

Хотя нет. Просыпался бы я ночью от их топотания — и думал бы, что это за мной пришли.