52. Эми

Засовывая родителей обратно в криокамеры, я думаю обо всем, что хотела бы сказать им, но в итоге говорю лишь: «Скоро».

Размышляю, не вернуться ли в комнату — урчащий желудок был бы очень признателен, если бы я что–нибудь съела, — но сомневаюсь, что в Больнице сегодня кормят, а Старшего по вай–кому вызвать не получается.

В какой–то степени мне досадно, что я приехала сюда на лифте, а не спустилась по лестнице, найденной по подсказкам Ориона. Мне отчаянно любопытно, куда они ведут — наверняка за последнюю запертую дверь, — но, хоть никто, кроме меня, об этой лестнице не знает, мне страшно спускаться туда без Старшего.

Поэтому в итоге я иду к шлюзу, в который видно звезды. Может, если правильно встать, в круглом окошке можно будет увидеть планету.

Странно.

Код для этой двери: «Годспид» или, на цифровой клавиатуре, 46377333.

Но окошко над клавиатурой высвечивает цифры: 46377334.

Цифры исчезают, сменяясь сообщением об ошибке: «Неверный код». Потом снова загораются цифры, а я заглядываю в окно.

На полу кто–то лежит лицом вниз.

У меня округляются глаза. Стираю неправильный код и забиваю верный, чтобы открыть дверь.

Сердце уходит в пятки. Я знаю, кто это. Рука тут же тянется к вай–кому, и я пытаюсь вызвать Старшего, но дурацкая игрушка только пищит. В желудке все переворачивается при виде тела на полу, дышать становится трудно.

— Лютор? — осторожно зову я.

Пытаюсь вызвать и Дока, но по стоящей в воздухе вони ясно, что уже слишком поздно.

Переворачиваю тело. По рукам от запястья до локтя тянутся зеленые линии пластырей. Старший рассказывал, что у некоторых жертв на них было написано «Следуй за лидером», но здесь ничего нет. Только пластыри и смерть.

Его глаза открыты и остекленевшим взглядом смотрят прямо перед собой.

Тело окоченело — видно, он мертв уже довольно давно.

Лютор умер тут, наверное, еще до того, как Старший объявил о скором приземлении. Умер, не зная надежды. В холоде и одиночестве, не видя света звезд, на жестком металлическом полу, 6 окружении стен.

Ему уже ничем не помочь. Он мертв.

Бросаю взгляд на клавиатуру у двери. Тот, кто бросил его тело в шлюзе, собирался ввести код и открыть наружную дверь, отправив тело в космос, но перепутал последнюю цифру и случайно оставил его здесь.

Прикусив губу, пытаюсь придумать, кто мог это сделать и как мне себя вести, если пойму. Заслуживает ли наказания убийца Лютора? Он пытался меня изнасиловать, он изнасиловал Виктрию и сделал бы это снова, если бы представилась возможность. Он подогревал бунт не потому, что он верил в какие–то идеалы демократии, а потому, что ему доставляет удовольствие ломать порядок. Он ничуть не сожалел о своих поступках. Он делал зло не по ошибке — он сам был злом, знал это и наслаждался этим.

Я вспоминаю, какая ярость бушевала в глазах Старшего, когда он узнал, что Лютор натворил и как долго оставался безнаказанным.

Нет. Нет.

Заставляю себя думать о том, что ждет нас в будущем.

Приземление.

Свежий воздух.

Мои родители проснутся и обнимут меня.

Больше не будет стен.

Очень медленно я поворачиваюсь спиной к телу и возвращаюсь к двери. Закрываю ее, изо всех сил стараясь не смотреть в круглое окно.

Начинаю набирать правильный код на клавиатуре у двери.

Г–о–д…[116]

Замираю.

Золотая цепочка с крестом, спрятанная под рубашкой, давит на шею, будто пытается утянуть меня все ниже и ниже. Я чувствую неодобрительные взгляды родителей, хоть они заморожены и заперты в криокамерах. Это… это сокрытие убийства.

Убийства ужасного человека, который заслуживал умереть.

Но все же человека.

Но он это заслужил.

Я думаю о мокром от слез лице Виктрии.

Уже ничего не поделать, он мертв.

Можно было бы сообщить Старшему.

Но что, если я права и это Старший…

Торопливо вбиваю оставшиеся буквы кода.

Дверь распахивается; тело Лютора вылетает наружу.

И он исчезает.

Навсегда.