«ЛУЧ». ЛИЗА

— …Ни меня, ни вас тогда не было на борту Луча, но все–таки мы уже были.

— Не было! — влез семилетний Антоша, самый болтливый ребенок, которого Лиза когда–либо встречала в жизни. Сидящие рядом восьмилетние братья толкнули его с двух сторон, призывая к порядку.

— Были, — Лиза улыбнулась. С этой истории она всегда начинала свои сказки, но рассказывала всякий раз немного по–новому, чтобы они, знавшие все наперед, не успевали соскучиться. — Что такое квант?

— …Это частичка света. Это взрослый человек, который живет на Луче. Это…

— Неделимая величина в физике, — сказал Адам.

В последнее время сын Йоко выделился из общей детской компании — в свои десять лет выглядел подростком лет тринадцати. Сам настоял, чтобы его перестали вносить в общий рейтинг успеваемости, — фора в два года, которую он имел в силу возраста, давала преимущество даже перед чудо–ребенком Мишель, и та все больше нервничала, обнаруживая Адама в рейтингах не позади, а впереди себя. У Адама была золотая звезда, нагрудный знак, который вручали только отличникам и только за особые заслуги, но он не надел ее ни разу. Год назад он спросил у Лизы, какие науки надо учить, чтобы стать космофизиком, — хотя мог бы спросить у Луча. Лиза ценила его доверие.

— Вы правы, вы все по–своему правы. Луч — поток квантов, но луч — еще и электромагнитная волна. Мы — кванты, каждый по себе частица, личность, но не только. «Луч» имеет квантовую и волновую природу; «волна» — это наша система ценностей. Цивилизация. Легко хранить огонь в огромном костре, а попробуй сохранить его в единственном угольке на ветру. «Луч» — тонкая щепка, несущая огонь сквозь холод, пустоту, темноту…

Они заскучали — все, кроме Адама. Лиза улыбнулась:

— Ну а теперь сказка. На одном корабле жила девочка…

Высоко над головой покачивались, как лианы, веревочные лестницы и трапеции. Дети сидели на мягком покрытии гимнастического зала, и некоторые, самые впечатлительные, уже готовились зажимать ладонями уши.

* * *

— Мишель хочет тоже слушать твои сказки.

— Пусть приходит.

— Она говорит, что вокруг тебя собираются неудачники. Я, например…

— Она сама себе враг, Сезар. Но она свободна, не хочет приходить — пусть не приходит.

— Лиза… а что случилось с отцом Адама?

Она рассеянно поглядела на мальчишку, идущего рядом по внешней улице–тропинке вокруг башни.

— Он умер, ты же знаешь.

— Отчего? Мы знаем, что Грег пожертвовал собой ради того, чтобы мы все могли родиться.

— Да…

— Отец Адама тоже пожертвовал собой? Я спрашивал Луча, он говорит — «информация для совершеннолетних»…

— Знаешь, — сказала Лиза. — Я думаю, что… с отцом Роджера случилась беда. Как в моих сказках, когда открывается тайный люк…

— Нет–нет, — Сезар поежился. — Твои сказки — это же выдумка, да?

В последнем вопросе прозвучала надежда.

— Беда — не выдумка, — сказала Лиза. — Она может случиться с любым человеком, самым смелым. Отец Роджера погиб. Но никакая беда не отменит того, что мы несемся сквозь пустоту со скоростью света, к точке, в которой все решится, — к Прибытию. К точке, где все живы.

Положила ладонь на вихрастую русую голову — и вспомнила, как трепала гладкие черные волосы маленькой Йоко.