5. Развивать тактическое мышление!

5. Развивать тактическое мышление!

«Не действовать по шаблону!» — гласил один из принципов воздушного боя, рожденный в Великой Отечественной войне. Он означал постоянный поиск нового в тактике. На результаты поиска влияли следующие основные факторы: знание противника, использование опыта, навыки и творчество.

Молодой летчик впервые «встречался» с противником в учебном классе, размещенном в землянке. Обязательным пособием, входившим в оборудование класса, были схемы вражеских самолетов с обозначенными уязвимыми местами (экипаж, моторы, бензобаки и т. п.). К ним тянулись стрелы — направление захода в атаку, разделенные на дистанции прицеливания и открытия огня. Схемы сопровождались следующими справочными данными: максимальные скорости самолета по высотам; скороподъемность; набор высоты за боевой разворот и потеря высоты за переворот; время и радиус виража; «пикирующие» способности. На сектора обстрела накладывались зоны наблюдения с «закрытыми» участками. Изучение подобных схем позволяло летчику отработать элементы третьего этапа боя — атаки: грубое прицеливание, наводку оружия, ведение огня.

Следующая страница «знакомства» с противником — сопоставление маневренных характеристик самолетов. Наложение друг на друга траекторий установившегося виража, форсированного разворота, переворота, боевого разворота, линии набора высоты давало ответ на следующие вопросы: кто быстрее попадет в заданную (выбранную) точку траектории, кто окажется выше (или ниже) после выполнения боевой фигуры (маневра) и, наконец, у кого больше шансов выйти первым в область возможных атак после типового приема (комбинации фигур) . В приложении указывалось, к какому развороту (левому или правому) склонны «мессершмитт» или «фоккер», каковы их излюбленные приемы защиты и нападения. Специально изготовленные графики показывали «области» преимущества сравниваемых самолетов в пределах огибающей летных данных. С их помощью устанавливались «нормы поведения», закладывалась основная идея боя с конкретным противником.

А. И. Покрышкин писал, что, когда знаешь врага, его лучше бить. В то же время он придавал большое значение накоплению и использованию опыта: «Чтобы составить полное представление о бое и сделать правильные выводы, практиковался тщательный опрос всех летчиков с детальным разбором их действий. Это восстанавливало общую картину группового боя, необходимую для анализа и выработки рекомендаций на будущее». Обращение к примерам (готовым образцам) помогало принимать оптимальные решения в условиях острого дефицита времени. Наилучший вариант боя из нескольких возможных выбирался быстрее, оставался резерв на обдумывание очередного хода к победе.

По мере поступления на фронт новых самолетов с возросшей скоростью и поражающей мощью темп боя заметно повышался. Сокращались сроки принятия решений летчиком, на внезапно возникавшие угрозы требовалось реагировать немедленно. Как говорили асы, действия могли опережать мысль, но должны были вписываться в обстановку. Противоречие разрешал автоматизм, занимавший не последнее место в боевой практике истребителя. Весь процесс реакции летчика на изменение обстаиовки выражался так: зрительное восприятие — передача в мозг — анализ — выбор лучшего варианта — решение — посылка команды органам управления. При автоматических (рефлексных) действиях оставались только первый и последний этапы этого перечня. Здесь помогали приобретенные на тренировках и в боевых полетах навыки, знания одной теории было мало.

Анализ тысяч проведенных воздушных боев не давал однозначного вывода об их непохожести и разнообразии. По этому поводу командующий ВВС Красной Армии в годы войны маршал авиации А. Новиков писал, что среди непосвященных бытует мнение о неповторимости воздушных схваток. Однако сама природа боя не позволяет бесконечно при неизменной технике развивать и совершенствовать способы его ведения. Конечно, у каждого истребителя есть излюбленные приемы, которыми он виртуозно владеет, что и делает его почерк индивидуальным. В целом же воздушный бой даже мастеров высшего пилотажа состоит из различных комбинаций уже известных маневров и фигур.

Элементы стандартизации открывали путь к моделированию — методу, позволявшему глубже познать сущность боя, вскрыть его закономерности, а также зависимость от достоинств техники и оружия. Об этом методе тогда не говорили, но им всегда пользовались.

«Высота — скорость — маневр — огонь» — известная формула боя — указывала пути к достижению победы. Она могла считаться своеобразной и выразительной моделью, по которой составлялись конкретные планы наступательного воздушного боя. Сами планы рождались в ходе розыгрыша на земле и представляли собой плоды творческой деятельности летного состава. После утверждения командиром они становились руководством к действию в воздухе. В книге «Тактика истребительной авиации», написанной сразу после войны, сказано: «Основными элементами плана являются: цель боя (решительное уничтожение противника или только срыв его нападения), замысел боя, какими способами достигается тактическое превосходство над противником, распределение сил по этапам боя (изменение боевого порядка), основное направление атак, методы управления и взаимодействия. План боя в виде предположительного варианта (иногда нескольких вариантов) разрабатывается на земле, уточняется в воздухе после получения первых данных о противнике и окончательно принимается, когда истребители обнаруживают вражеские самолеты в полете. При сближении с ними, а также в ходе боя в план могут вноситься необходимые изменения, которые диктуются обстановкой».

Практическую помощь летчику при планировании боя с конкретным противником оказывали научно-исследовательские организации. Например, в 1942 году в НИИ ВВС проводилась серия опытных воздушных боев, участниками которой были советский истребитель Як-1 и трофейный Ме-109. Целью являлся поиск эффективных приемов на основе выявленных слабых мест самолета противника. Результаты эксперимента в виде рекомендаций по тактике боя с «мессершмиттом» были разосланы во все действующие части. Тут же приводились упоминавшиеся выше данные о наборе высоты на боевом развороте и ее потере на перевороте, время и радиусы виражей, время выхода на различные высоты, характеристики вооружения и наивыгоднейшие маневры:

«…4. Сравнение характеристик наших новых самолетов с Ме-109 показывает следующее: а) вооружение наших самолетов мощнее; б) наш Як-1 имеет на высотах свыше 3000 м большую скорость, равную скороподъемность и лучший горизонтальный маневр. На меньших высотах превосходство в маневренности и скороподъемности у Ме-109».

Именно такие сведения о противнике (а не вес, размеры, тип двигателя и др.) и были нужны от науки летчику для выработки тактики боя. Рекомендовалось «затягивать противника на невыгодную для него высоту эшелонированием боевого порядка, в котором нижняя группа завязывает бой, а прикрывающая непрерывно атакует противника по вертикали. Грубой ошибкой будет переходить сразу же после первой атаки к горизонтальному маневрированию. Преимущество в высоте, достигнутое вначале, должно сохраняться в течение всего боя и расходоваться весьма экономно».

Тактическое мышление истребителя базировалось на опыте и навыках, а развивалось благодаря проявлению творчества. Отношение к этой категории мышления четко выражено в известной книге «Идея, алгоритм, решение»: «Довольно широко распространенная концепция о том, что каждое решение командира должно быть творческим, основанная на неповторимости деталей военных ситуаций, ложна в своей основе. Человек никогда не попадает в две совершенно идентичные ситуации. Но значит ли это, что любое действие в бою является результатом творческого решения? Отнюдь нет, более того, большое разнообразие обстановки не способствует творчеству, так как не обеспечивает такого накопления информации, которое необходимо для качественного скачка в ее понимании. К сожалению, тенденция подвести под рубрику творчества любое сознательное и инициативное действие чрезвычайно распространена и имеет серьезные отрицательные последствия: недооценку обучения, опыта, знания, навыка.

Действительно, новые приемы и способы ведения боя при неизменной и освоенной технике рождались не каждый день. В принципе асы использовали те же боевые маневры, что и остальные летчики. Но они составляли лучшие комбинации из известных фигур, пилотировали на пределе возможностей техники, метче стреляли из различных пространственных положений. Все это множилось на смелость, выдержку и расчет. Однако этим не ограничивались их достоинства. Наши лидеры побеждали противника в умственной борьбе, упреждали его не только в действиях, но и в мыслях. Они чаще реализовывали замысел боя, мгновенно разработанный на основе полной оценки обстановки, точно прогнозировали возможные ходы противника, принимали правильные решения при явном недостатке информации или в нестандартной обстановке.

Проявление истребителями творчества связывалось с качественными скачками в тактике боя. О том, как изобрел А. Покрышкин и успешно применил новый прием, можно прочитать в его книге «Небо войны». Кстати, этот прием вошел в программу подготовки американских летчиков к бою под наименованием «ха — джи — роул» («высота — перегрузка — бочка»). Проявление качеств лидера и творца нового у командира эскадрильи хорошо показано в книге Героя Советского Союза В. Голубева «Крылья крепнут в бою»: «Нам следовало искать новые приемы в бою с Ме-109Ф… правильно использовать преимущества И-16… Десятки вариантов нарисовал на бумаге и представил мысленно. Этот бой нужен был как никогда. Нужна серьезная победа, и не просто победа, а показательная, психологическая, достигнутая на глазах у всех летчиков». Бой, в котором Голубев сбил два «мессера» прямо над аэродромом «стал как бы переломным, заставил поверить в свои силы, а враг почувствовал превосходство советских летчиков».