10. Всеракурсный бой

Существенные перемены произошли в воздушном бою после вступления в него реактивных истребителей третьего поколения (ливанская война 1982 года на Ближнем Востоке). Переоценке подверглись принятые тактические концепции, в воздухе возникли нетипичные ситуации, не соответствовавшие прошлому опыту. Основной причиной изменений считалось оснащение самолетов новым оружием — управляемыми ракетами средней дальности.

^{Рис. 23. Типичная для реактивных истребителей второго поколения область воздушного боя}

Фактор «огонь», как известно, всегда решал исход любого боя, приносил победу одной из сторон. Однако зависимость огня от маневра была неразрывной и прямой, оба эти элемента в боях между истребителями первых двух поколений считались равноправными. Летчик применял оружие лишь из ограниченной области возможных атак (рис. 23), перемещавшейся за хвостом самолета противника. Чтобы попасть в эту область, следовало совершать маневры с малым радиусом и большой перегрузкой. Небольшая дальность действия существовавших средств поражения не позволяла произвести атаку после встречного сближения на огромной скорости: самолеты столкнулись бы еще до того, как летчик закончил прицеливание.

С появлением управляемых ракет средней дальности (15–50 километров) область возможных атак окружила самолет противника со всех сторон. Сближение с целью, заканчивающееся прицельным применением оружия, стало возможным с любого направления. Традиционный заход в хвост уже не стал единственным маневром на заключительном этапе (рис. 24). Бой мог завершаться уже на том рубеже, с которого прежде только начинался. Самое выгодное положение для применения оружия в ближнем бою стало самым невыгодным во всеракурсном: наибольшая дальность пуска ракет с радиолокационным наведением достигалась при строго встречном сближении противников и сокращалась втрое после перехода на попутные курсы (в заднюю полусферу противника).

Отличительной чертой ближнего боя была визуальная связь между противниками. Во всеракурсном бою, где ставка делалась на первую ракетную атаку, оружие применялось без установления зрительного контакта с целью. Летчик ориентировался в воздушной обстановке по ее искусственному отображению на экране бортовой РЛС (или индикаторах других поисковых средств). Появилась метка цели и символ опознавания на экране — летчик принимал решение на вступление в бой. Нет метки или она скрылась на фоне помех, поставленных противником, — решение откладывалось. Последнее обстоятельство вызвало активное вторжение в сферу боя средств и способов радиоэлектронной борьбы. Тесное взаимодействие с пунктом управления поддерживал специализированный самолет РЭБ, который включал передатчики помех в строго согласованное с началом боя время.

Таким образом, всеракурсный бой начинался с соревнования электроники: победителем в нем оказывался тот, чей локатор дальше «видел», чья система «свой — чужой» раньше и надежнее опознавала цель. Летчик лишь помогал технике, устанавливая режимы работы РЛС после получения данных о противнике в реальном масштабе времени. Машинная обработка информации позволяла определить степень угрозы, которую несла каждая обнаруженная цель, и назначить оружие для ее поражения. Раздвинувшиеся рубежи начала боя подняли цену информационного этапа, в процессе которого раннее распознавание ситуации приводило к захвату инициативы. Отыграть отданное преимущество на последующих этапах противнику удавалось редко.

^{Рис. 24. Атака на встречном курсе с наведением с земли}

Небогатый опыт всеракурсного боя удерживает от обобщений. Однако уже стали заметными следующие тенденции: дальнейшее расчленение боевого порядка, увеличение темпа боя, повышение результативности боев.

Дальнейшее расчленение боевого порядка связывалось с возрастанием скорости полета и размаха маневров. Увеличившаяся дальность действия средств поражения привела к расширению пространственных рамок. Одновременно произошло сокращение числа истребителей, сводимых в единый боевой порядок. Здесь следует вспомнить применявшееся в войне в Корее построение шестерки. Из каждой пары через тридцать лет было исключено по одному самолету, истребители третьего поколения стали часто летать предельно рассредоточенной тройкой. Один самолет не менял тактического назначения и оставался всегда ударным, другой поддерживал его усилия в атаке или находился в «горячем» резерве, третий обеспечивал действия ударного — ложным маневром создавая ему благоприятные условия для ввода в бой (после начала боя функции могли меняться). Тройка разошлась за пределы зрительной связи, но действовала по единому замыслу, реализуя составленный на земле план. Взаимодействие между экипажами поддерживалось с помощью воздушного командного пункта, контролировавшего обстановку с помощью бортовой обзорной РЛС.

В смешанном построении (задача сопровождения) истребительный эскорт «отодвинулся» от прикрываемой группы на удаление, соизмеримое с дальностью пуска ракет средней дальности. Все чаще применялся метод «заслона», выставляемого перед районом нанесения удара до подхода основных сил. В этом случае истребители взаимодействовали с бомбардировщиками (штурмовиками) только по времени и рубежам. Боевой порядок, определявшийся как расстановка сил перед боем, включал разнородные элементы: воздушный командный пункт, самолет — постановщик помех и группу истребителей. Элементы представляли собой управляемую систему, синхронно функционирующую и реагирующую на внешнее воздействие — угрозы, создаваемые противником.

Увеличение темпа боя произошло вследствие сокращения продолжительности каждого из его этапов. Сближение во всеракурсном бою слилось с атакой. Противники сходились почти с двойной скоростью звука. При возросшем темпе боя оставалось требование, без выполнения которого закрывался путь к успеху: упреждение противника в атаке. Летчику и думать, и действовать следовало намного быстрее. Скоротечность боя вошла в противоречие с резко возросшим объемом работы, выполнявшейся летчиком в боевом полете. Пилотирование самолета, оценка воздушной обстановки, слежение за противником совмещались с бесчисленными операциями в кабине с арматурой и органами управления. Летчик вышел на пределы своих психофизиологических возможностей. Двигательные процессы уже опережали умственные, а бой продолжал оставаться борьбой умов. Конфликт мышления с черновой работой определил необходимость быстрейшей разработки экспертных бортовых систем, которые должны оказывать помощь летчику в планировании боя и принятии решений в сложной воздушной обстановке.

Повышение результативности боев — следствие роста поражающих возможностей истребителей. Несмотря на предпринимавшиеся меры по совершенствованию средств защиты, наступательный потенциал накапливался значительно быстрее. Противники расходились без потерь уже намного реже. В ближних маневренных боях количество ничейных исходов было достаточно внушительным, опытный летчик даже в положении обороняющегося не позволял зайти себе в хвост и попасть в ограниченную область возможных атак противника. При ведении всеракурсного боя ракетный удар наносился до начала маневрирования, поэтому парировать его стало сложнее. Повысилась роль скрытности, внезапности, организации оповещения, осведомленности в обстановке.

Одна из причин возросшей результативности — неподготовленность летного состава к устранению внезапно возникающих и разнообразных угроз. Оборонительный маневр не являлся уже единственным средством уклонения от атак противника, а другими способами срыва нападения овладеть пока не удалось. Реальностью стал встречный бой, элементы которого в процессе подготовки не отрабатывались. Теория отстала от практики (как неоднократно бывало и прежде). Летный состав повышал свою тактическую выучку в схватках с противником путем проб и ошибок.

Отрицательное влияние оказала и слабость материальной базы — отсутствие совершенных средств управления и боевого обеспечения, отвечающих потребностям всеракурсного боя. Снижение выживаемости — следствие информационного голода, вызванного ограниченной дальностью обнаружения воздушного противника наземными поисковыми станциями.

Самолет-истребитель слишком долгое время рассматривался создателями как самостоятельный боевой комплекс вне рамок системы боя, элементом которой являлся. В боевых условиях он вошел в нее и передал другим ее элементам часть своих функций. На практике давно уже утвердился комбинированный поиск — с помощью автономных внешних и бортовых средств. Только такой метод обеспечивал эффективное применение оружия средней дальности, ведение встречного воздушного боя.

В итоге в локальных войнах 80-х годов уровень потерь истребителей оказался выше, чем во второй мировой. Количество боев было меньше, а сбитых самолетов больше.