9. Бой ведет «Илья Муромец»
9. Бой ведет «Илья Муромец»
Начальник полевого управления авиации и воздухоплавания действующей армии писал в своем приказе № 75 от 24 октября 1920 года:
«Ознакомившись с боевой работой дивизиона, с удовлетворением констатирую, что, возлагая на воздушный корабль «Илья Муромец» как боевую работу, так и мирную.
Штабвоздух не ошибся в своих расчетах. Дивизион в короткий срок собрал корабли, вылетел на фронт и совершил с 1 по 18 сентября 1920 г. 16 полетов общей продолжительностью 22 ч 15 мин. Во время полетов было сброшено 107 пудов 23 фунта (230 штук) бомб, 10 пудов стрел и 3 пуда литературы (листовок), причем полеты совершались, не стесняясь погодой и временем года. Так, 8 сентября с. г. «Илья Муромец» вылетел в дождь для уничтожения Федоровского аэродрома и блестяще выполнил свою задачу. Весь дивизион проявил максимум энергии, что содействовало работе отрядов «Илья Муромец» на фронте».
Удар по неприятельскому аэродрому 8 сентября наносил корабль «Илья Муромец-2», командиром которого был Алексей Константинович Туманский. Он так описывал свой полет, ставший известным всему Красному Воздушному Флоту:
«В августе 1920 года наш отряд получил приказ перебазироваться на южный фронт в г. Александровск (ныне Запорожье). К новому месту назначения мы прибыли в составе двух кораблей — Федора Шкудова и моего. На снабжение нас поставили в авиагруппу Ивана Ульяновича Павлова — знаменитого летчика и красного командира. В короткий срок механики собрали самолеты и мы были готовы к боевой работе. Задание от Павлова последовало немедленно, так как ожесточенные бои на этом участке фронта начались уже неделю назад. Рано утром на следующий день я должен был вылететь на бомбардировку ст. Джанкой, а на обратном пути нанести удар по аэродрому врангелевцев Федоровка.
Утро 8 сентября встретило нас непогодой. Низкие облака, моросящий дождь, плохая видимость явно мешали полету. Но мы взлетели и пошли над самой землей, на высоте 30–50 метров, привязавшись к полотну железной дороги. Над станцией Джанкой выполнили задание, сбросив по цели часть бомбового груза, а на обратном пути, в соответствии с планом полета, завернули на Федоровку. Как и предполагалось, на аэродроме белых нас никто не ждал: погода оценивалась как нелетная. С двух коротких заходов мы прицельно сбросили припасенные для этой цели тяжелые и легкие бомбы, уничтожив четыре из шести стоявших в ряд «хэвилендов».
Если принять во внимание, что во всей врангелевской авиации этих новых машин было 20 (прочие самолеты разных типов уступали им в качестве), то этот урон для белых оказался весьма ощутимым. «Илья Муромец» приземлился на своем аэродроме, мы доложили итоги вылета командованию. Их затем подтвердили два наших разведчика, посланные после улучшения погоды сфотографировать вражеский аэродром. На снимках четко зафиксировались обломки «хэвилендов» — надежды врангелевской авиации.
Днем меня вызвали в штаб армии к командарму товарищу Уборевичу. Пока я докладывал о результатах полета, он сделал знак своему адъютанту, тот ушел в соседнюю комнату, затем вернулся и положил на стол орден Красного Знамени. Товарищ Уборевич встал, зачитав приказ, прикрепил к моей гимнастерке орден, обнял меня и поцеловал».
…Очередное задание заключалось в том, чтобы найти и уничтожить бронепоезд противника, маневрировавший у станции Пришиб и препятствовавший продвижению наших войск. Вылет произвели оба корабля «Илья Муромец» — первый и второй. Это был один из первых групповых полетов тяжелых машин, причем И. У. Павлов выделил для их прикрытия истребителей. Бомбардировщики со своим сопровождением расстались на полпути: ухудшившаяся погода помешала выдерживать общий боевой порядок. Шкудов первым нашел цель, а Туманский при атаке ориентировался уже по разрывам бомб. Бронепоезд меткими попаданиями был уничтожен.
После бомбового удара «Илья Муромец-2» был настигнут пятью белогвардейскими «хэвилендами». Экипаж занял «круговую оборону» у пулеметов и был начеку. Зная довольно сильную огневую защиту «муромца», четыре «хэвиленда» стреляли с больших дистанций — «от греха подальше», зато пятый атаковал нахально. Он сближался почти вплотную со стороны закрытых для стрелков секторов, и несколько его прицельных очередей достигли цели. Однако получивший повреждения корабль продолжал полет. Тогда белогвардеец, у которого, очевидно, патроны кончались, решил пробиться в последней атаке с хвоста — с направления, наиболее благоприятного для маневра и огня. Он уже дал одну очередь, но увлекся, потеряв контроль за дистанцией, и попал под ответный огонь хвостовой пулеметной установки великолепного стрелка Михайловского. «Хэвиленд» сначала словно остановился в воздухе, затем со снижением круто развернул и, задымив, полетел со снижением к себе за Днепр.
У «Ильи Муромца-2» оказался поврежденным масляный бак крайнего правого мотора. Если бы масло выбило, то мотор заклинился бы и полет прекратился. Тогда бортмеханик Фридриков вылез на крыло летевшего корабля, чудом пробрался по нему к поврежденному баку, удерживаясь за расчалки, и заткнул дыру тряпкой (трудно даже представить этот эпизод современному авиатору!). Полет продолжался, «Илья Муромец-2» произвел посадку в Синельникове. Его героический экипаж насчитал в самолете 48 пробоин. Впоследствии стали известны результаты одного из первых в истории нашей бомбардировочной авиации воздушных боев. Пленный врангелевский летчик сообщил, что объектом обстрела Михайловским был его «хэвиленд». Самолет получил пробоины, пулеметные трассы повредили рубашки цилиндров мотора и радиатор. С трудом перетянув к своим, «хэвиленд» совершил вынужденную посадку.
12 сентября «Илья Муромец-2» вылетел на бомбометание одной из станций, занятой врангелевцами. Выйдя на цель, корабль снизился до 900 метров и прицельно сбросил бомбовый груз. На повторном заходе его встретил интенсивный артиллерийский и пулеметный огонь с земли («Илья Муромец-2» получил одиннадцать пробоин). Штурман корабля Горшков был ранен осколками снаряда в голову, но продолжал бомбометание, несмотря на кровь, застилавшую глаза и лицо. Лишь после отхода от цели ему была сделана перевязка. Истребители, сопровождавшие тяжелый корабль в полете, подтвердили ударные попадания в цель. За проявленную самоотверженность Горшков был представлен к награждению орденом Красного Знамени, а остальные члены экипажа получили ценные подарки.
«Илья Муромец-2» сражался и на других фронтах. Из сводок западного фронта, например, явствует, что бомбардировщикам приходилось летать над безориентирной лесистой и болотистой местностью, выполнять оперативные задания в условиях быстрого перемещения наземных войск. Наиболее сложными были два полета экипажа Алексея Туманского. Первый состоялся в тумане, когда выполнение задания вызывалось крайней необходимостью. В результате точного удара, нанесенного с малой высоты на железнодорожной станции, был уничтожен железнодорожный состав противника с самолетами, установленными на платформах. После сильного зенитного огня бомбардировщик получил повреждения, но долетел до аэродрома. Второй полет был произведен на поддержку наших наступавших наземных частей. Тяжелый корабль выступал в роли штурмовика, но экипаж справился с заданием, точно положив бомбы у переднего края войск, расчистив им дорогу и обеспечив прорыв обороны противника. Мужество экипажа «Ильи Муромца-2» в обоих случаях было неразрывно связано с высочайшим мастерством.
Журнал «Вестник Воздушного Флота» писал, что из наглядных примеров боевой работы кораблей «Илья Муромец» и результатов воздушных ударов по врагу видна неоспоримая пригодность бомбардировщиков для надежной защиты Советской Республики.