10. Опыт красвоенлетов
10. Опыт красвоенлетов
Чем обогатили школу воздушного боя первые красные истребители?
Они доказали, что, обладая мужеством и беззаветной верой в правое дело, можно выйти из боя победителем. Летая на крайне изношенной технике, в боях при численном перевесе технически лучше оснащенного противника красвоенлеты одерживали блестящие победы.
Чтобы добиться успеха в сложной воздушной обстановке, смелость и отвагу необходимо было подкреплять пилотажным мастерством и опираться на ярко выраженную наступательную тактику. Независимо от того, в каком положении бой начат, он заканчивался атакой на врага.
Один из героев гражданской войны Иван Ульянович Павлов писал следующее: «Когда имеешь дело с противником, численно тебя превышающим или лучше вооруженным, при неудаче нападения нельзя забывать о переходе в оборонительное положение искусным маневром и надо всегда помнить о своей основной задаче и стремиться решительно атаковать вновь».
Красвоенлеты поставили тактические элементы боя в прямую зависимость от морально-психологических факторов. По словам Павлова, в воздушном бою нравственные силы «надо принимать за артиллерию». Когда же они сломлены, атакующий идет по открытому полю, защищать которое некому. Моральное превосходство определяет не только характер боя, но даже расстояние, с которого начинается стрельба из пулемета. Стойкий и выдержанный боец, собрав свои нервы в кулак, может подойти к противнику вплотную и сразить его. Колеблющийся, незакаленный пилот открывает пальбу издалека, не нанося никакого ущерба самолету врага.
Возведя переход от обороны к наступлению в ранг закона, красные истребители понимали, что это очень сложный элемент, успех выполнения которого зависит не только от желания, но и от опыта. Поэтому важно было сделать все, чтобы захватить инициативу в начале боя, занять выгодную позицию раньше противника. Борьба за выигрыш времени практически отразилась в организации передовых наблюдательных постов, которые давали «раннюю» информацию о противнике. Это позволяло заблаговременно взлететь и запастись высотой, которая затем превращалась в скорость на сближении и лишала противника его технических преимуществ.
Дефицит времени обусловил появление нового способа боевых действий — дежурства в воздухе. Очень важно отметить, что истребители не просто «висели» в небе в ожидании противника. Опыт эскадрильи А. Ширинкина на Западном фронте показывает, что, прежде чем поднять самолеты в зону, командование прогнозировало вероятные действия противника, вскрывало его замыслы и намерения. Таким образом, «ньюпоры» не «утюжили» воздух напрасно, а занимали заблаговременно выгодную исходную позицию.
Результаты боев, материально выразившиеся в уничтоженных вражеских самолетах, дал и другой новый способ — действия из засад. На передовых площадках дежурили опытные летчики, которые, взлетая «по-зрячему», то есть после визуального обнаружения противника, заставали его врасплох на начальном этапе полета. Перехваты успешно осуществлялись даже над нейтральной полосой (линией фронта). Засады работали сразу на два тактических принципа: внезапность и экономный расход сил. Важное место отводилось творчеству, которое зависело от самого отношения к воздушному бою как к сложному военному явлению. И. Павлов писал: «Воздушный бой только один может оправдать существование истребительной авиации. Он причудлив, капризен, богат фатальными случайностями, в изучении сложен и требует к себе крайне осторожного теоретического подхода. Здесь нужна серьезная коллективная проработка на основе практических данных целой кампании, но ни в коем случае не отдельных личностей. О воздушном бое пока можно говорить в общих чертах (по крайней мере с нашим русским опытом). Заучивать одни способы атаки с расчетом, что они пригодятся как мерка боя, было бы ошибкой. Тактика истребителей слишком разнообразная и не разрешает установления каких-то шаблонов». Подчеркивалась недопустимость неоднократного повторения одних и тех же приемов и способов ведения боя в изменившейся обстановке, что совершенно не отрицает учет определенных закономерностей, принципов.
Участники воздушных боев в годы гражданской войны опирались на принцип сочетания маневра и огня. Эти два элемента рассматривались в единстве. Нарушение связей прямо влияло на результат боя. В основе маневра была пилотажная подготовка летчика, в основе огня — стрелковая. «Вестник Воздушного Флота» отмечал, что летать на истребителе — это значит в совершенстве владеть высшим пилотажем и пулеметом. В воздушном бою количество сочетаний эволюций велико и разнообразно и зависит всецело от умения летчика быстро ориентироваться в обстановке, в пространстве и относительно противника.
Большое значение имел учет сильных и слабых сторон системы «самолет — летчик», с которой вступаешь в бой. «Если уступаешь в скорости, скороподъемности, маневренности и поражающей мощи, то остается единственная надежда на то, что неприятель летает и соображает в тактике хуже вас», — писал Павлов.
Следующее положение касалось профессиональной подготовки истребителя. Опыт показал, что универсальность самолета и летчика, то есть попытки заставить экипаж решать одновременно несколько разноплановых задач, осуждены практикой. «Именно узкость задач истребительной авиации может сделать ее сильнее и обеспечить необходимыми правами для завоевания господства в воздухе», — утверждал Павлов. Этот вывод полностью совпадал с выводом, сделанным еще Крутенем: «Только истребительный отряд, занятый одним делом, может развить тактику боя, только летчик, все время кувыркающийся в воздухе в самых невозможных, как кажется обывателю, положениях и все время несущий сторожевую службу над боевой линией, ежеминутно готовый схватиться с неприятельским асом, все время зорко высматривавший воздушного врага, — только такой истребитель может стать мастером своего дела. Всякая универсальная вещь, пуская первое время пыль в глаза, по рассмотрении оказывается скверной вещью».