Глава IV ФИЛИАЛЫ ЕВГЕНИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

В работе Русского Евгенического общества желали участвовать врачи, биологи и другие специалисты из разных регионов России; они образовывали автономные общества, которые получали статус и присоединялись к РЕО.

1-й выпуск I тома «Русского евгенического журнала» был с интересом принят специалистами и публикой. 17 июля 1922 г. профессор Гигиенического института Медакадемии в Одессе Н. Н. Костямин писал Н. К. Кольцову, что вполне присоединяется к основной мысли журнала – «это сознание неотложной необходимости изучения расы, выработка методов положительной евгеники и проведение в жизнь мер, направленных к улучшению и совершенствованию расы и развитию Расовой Гигиены». Он сетует, что в Одессе профессора-медики не понимают смысла евгеники, а литературы совершенно нет. «Между тем совершенно необходимо вести широкую пропаганду «евгеники», ибо для Сов. России нужны новые люди, нужно совершенствование (физическое, духовное и моральное) растущего поколения, – этого оплота нашей расы, нужно подготовлять кадры работников по этому руслу, надо просветить общество в глубоком значении и важности по вопросам наследственности, разумного брака, по развитию и воспитанию работающего элемента, чтобы создать гармонично развитых, сильных телом и духом граждан» [130] . Таким образом в 1923 г. было образовано Одесское филиальное отделение Русского евгенического общества в составе 8 человек.

В 1922 г. проф. А. А. Кронтовский, известный впоследствии как автор полезного руководства [131] , организовал в Киеве Бюро по изучению наследственности человека, а позже – Кабинет по изучению наследственности и конституции при Киевском санитарно-педологическом институте. Бюро и Кабинет работали автономно, но Кронтовский поддерживал связи с Кольцовым и Филипченко.

В том же 1923 году возникла Комиссия Русского евгенического общества по изучению еврейской расы (6 человек). РЕО, в частности, организовало экспедицию в западные районы страны для обследования еврейского населения. Вскоре в Ленинграде была создана Комиссия по изучению биологии и патологии евреев при Еврейском историко-этнографическом обществе. Она продолжала деятельность Комиссии РЭО («при евгеническом обществе в Москве еще недавно работала особая Комиссия по изучению психо-физики и биологии евреев, причем комиссия эта концентрировала в своем составе ряд крупных научных имен с проф. Кольцовым во главе») и работала теперь как партнер РЕО. В 1912 г. эта группа врачей была в «Обществе сохранения здоровья еврейского населения» (ОЗЕ).

Новая комиссия выпускала сборники «Вопросы биологии и патологии евреев»; в редакционную коллегию входили д-р В. И. Биншток, д-р А. М. Брамсон, проф. М. М. Гран, проф. Г. И. Дембо. Редакционное введение было посвящено задачам научных сборников: «“Вопросы биологии и патологии евреев” представляют особый общий научный интерес. Если требуется «экспериментальный» национально-этнический (народный) организм для изучения самых разнообразных вопросов биологии и патологии вообще, то вряд ли можно подыскать более удачный организм, чем еврейский…» Во введении отмечено: «…биологически еврейский народный организм выявляет крайности своей биологической конституции: с одной стороны, явления физической деградации, по мнению некоторых, граничащих с вырождением, с другой стороны, явления необычайной физической устойчивости, закаленности, биологической иммунности. Устанавливается определенное несоответствие, дисгармония между соматической и нервно-психической сферами. Уязвимость нервно-психической конституции и высокая одаренность уживаются в еврейском организме». Подобные исследования имеют «громадный научно-общественный интерес и значение в национальном смысле…» Кроме того, «проблема социально-биологической реконструкции еврейской массы Советской России является жизненно-актуальной и требует научных наблюдений, изысканий, монографических работ». Поэтому «настоятельно выступает мысль об организации специального научного общества по изучению биологии и патологии». Общество работало при поддержке Озет, Орт (О-ва ремесленно-земледельческого труда среди евреев), Джойнт, Фербанд Озе. Содержание сборников «Вопросы биологии и патологии евреев» мы приводим ниже. Наиболее интересные доклады, вышедшие из комиссии, появлялись в «Русском евгеническом журнале». Здесь печатается одна из таких статей.

В 1923–1924 гг. было создано большое (44 человек) Саратовское отделение РЕО с проф. М. П. Кутаниным во главе [132] ; члены Саратовского отделения печатали доклады и в «Журнале» Кольцова, и в «Архиве» Сегалина, и в различных медицинских журналах.

20 февраля 1924 г. состоялось организационное собрание Ленинградского отделения РЕО в Доме ученых; присутствовало 25 человек и 30 приглашенных. 30 апреля Ленинградский губисполком утвердил устав отделения, и 13 мая 1924 г. состоялось его первое заседание под председательством проф. Ю. А. Филипченко [133] . Доклады, зачитанные в заседаниях отделения, печатались в «Известиях Бюро по евгенике» или «Русском евгеническом журнале», отчеты о заседаниях – в «Журнале».

У евгеники Филипченко и Кольцова были характерные отличия. Идеал Кольцова – Homo creator , человек творческий, неважно, из какого он социального слоя. Филипченко занимал вопрос лишь «о русской интеллигенции и об ее более одаренных представителях», и он видел в евгенике способ самоидентификации русской интеллигенции в новых, неведомых и враждебных условиях жизни в большевистском государстве. Кольцов подчеркивал различие между геном и признаком, искал способов использовать влияния среды, уменьшающие или снимающие внешний эффект патологических мутаций, и в этой связи говорил о «евфенике». Филипченко не считал евфенику заслуживающей внимания: «…выдающиеся ученые рождаются, а не творятся».

Невропатолог и евгенист, основатель неврогенетики Сергей Николаевич Давиденков (1880–1961), автор монографий «Наследственные болезни нервной системы» (Харьков, 1925; Москва, 1932), «Проблема полиморфизма наследственных болезней нервной системы. Клинико-генеалогическое исследование» (Ленинград, 1934), итоговой в ряде отношений монографии «Эволюционно-генетические проблемы в невропатологии» (Ленинград, 1947) и др., занимался клиническим полиморфизмом наследственных болезней и генетической гетерогенностью нозологических единиц. 8 января 1922 г. Н. К. Кольцов, по договоренности с С. Н. Давиденковым, направил наркому здравоохранения Н. А. Семашко докладную записку об организации Невро-генетического бюро с проектом резолюции: «1. При Институте Экспериментальной Биологии НКЗ учреждается Центральное Невро-генетическое Бюро, ставящее своею целью собирание и изучение материалов по наследственным аномалиям нервной системы человека и животных. Бюро работает в помещениях и на средства Института. Во главе Бюро стоит заведующий, в сверхштатной должности. Научная деятельность Бюро координируется коллегией из 4-х лиц, представителей общей медицины, генетики и невропатологии. 2. Заведывание Невро-генетического Бюро предположено предоставить проф. С. Н. Давиденкову. Научную коллегию при Бюро предположено организовать в составе: Проф. Н. К. Кольцова, проф. В. В. Бунака, проф. Г. И. Россолимо и проф. С. Н. Давиденкова».

Н. А. Семашко в тот же день прочел записку, подчеркнул красным карандашом фрагмент, который привлек его внимание (среди многочисленных болезней нервной системы имеется «не менее 1/4 тяжелых органических страданий, обусловленных не действием внешней среды, а определенными и притом наследственными болезненными задатками, приводящими всегда к тяжелой инвалидности, а часто и к преждевременной смерти»), и наложил резолюцию: «Переговорить с проф. Давиденковым» [134] . В тот момент проект не был реализован, однако в декабре 1927 г. Московское общество невропатологов и психиатров им. А. Я. Кожевникова постановило учредить «Генетическое бюро» при обществе. Заведующим был избран С. Н. Давиденков. Бюро работало на базе психиатрической клиники I МГУ [135] .

Один из множества нереализованных проектов говорит о широкой популярности медико-евгенических идей. В феврале 1931 г. группа работниц фабрики «Искусственное волокно» составила проект организации ДЗР – Дадим Здорового Ребенка. Они тогда же обратились к врачам и научным работникам с просьбой помочь сформулировать их предложения. «На наш запрос никто не откликнулся», – писали они в манифесте, посланном Н. К. Кольцову 24 июля 1932 г.

«Идея ДЗР родилась в рабочей массе и была в рабочей массе проверена…» Авторы манифеста не биологи и не врачи: «…Когда у нас родилась идея создания ДЗР, мы даже не знали слова “евгеника”». Они сетуют: «…У нас, в настоящее время, вместо того, чтобы разрабатывать принципы советской евгеники на службу рабочему классу, открещиваются от евгеники вообще. И вместе с практикой буржуазной евгеники (восхваление голубой крови, белой кости), вместе с критикой левых загибов (проект массового искусственного оплодотворения женщин в СССР), огульно охаяны и сами евгенические принципы улучшения человеческого рода путем сознательного полового подбора». Они достойно аргументируют свою позицию: «В настоящее время у нас вычеркнуты или почти сведены на нет факторы наследственности, что является также неверным, ибо человек подвластен не только среде, но и в большей степени наследственности, и одними улучшениями социальных условий ликвидировать наследственные болезни нельзя».

Деятельность организации ДЗР должна делиться, по задачам, на периоды: 1-й – пропагандистский, 2-й – организационный. Последний период имеет характерную для времени перспективу «конечный, целевой – практическое осуществление лозунга “Дадим Здорового Ребенка”, с проекцией на “Дадим Талантливого Ребенка”, с проекцией на “Дадим Гения”» [136] .

Они оговариваются: «Об этом периоде мы говорить пока не можем…» Но проект ДЗР был не преждевременным, напротив, он опоздал: к 1931 году евгеническое движение в СССР закончилось.

Вторая эмблема евгеники построена на символике французской революции