10

Родион Васильевич торопливо вскочил с кушетки, заслышав быстрые легкие детские шажки. Навстречу ему выбежало взъерошенное, раскрасневшееся то ли от волнения, то ли от стремительных перелетов по лестничным ступенькам, чудо и замерло, переводя дыхание и глядя настороженно, чуть исподлобья.

«На Коленьку вообще не похож», — промелькнуло в голове старика, — «Вылитый Дениска. Даже глаза такие — зеленые с рыжими крапинками».

Родион Васильевич расставил было руки, однако мальчуган не двинулся с места, очевидно, не решаясь броситься в объятия к незнакомому мужику. Что ж, им еще предстоит познакомиться.

— Ну, здравствуй, — сказал Родион Васильевич и протянул раскрытую ладонь для пожатия.

Мальчишка робко просеменил навстречу, и вот уже его детские нежные пальчики с обкусанными неровными ногтями осторожно сжали грубую мужскую ладонь. Родион Васильевич улыбнулся, не в силах произнести даже слово. Горло перехватило от нахлынувших чувств, просочившихся глубоко-глубоко в трещины измученного сердца, и боль понемногу утихла, стала не такой сильной.

«Мой мальчик», — подумал Родион Васильевич, опускаясь на корточки и заглядывая в смешливые и немного испуганные зеленые глаза, — «моя радость, моя старость, моя единственная кровиночка…»

— А вы кто? — спросил Олег, окидывая взглядом седеющие волосы и морщинистый лоб.

— Твой дедушка, — ответил Родион Васильевич, — Надевай шапку, пойдем на улицу, погуляем.

— И вы заберете меня с собой? — все еще не веря своему счастью, спросил Олег.

— Да, заберу. Только документы оформят — сразу поедем домой. Бабушка обрадуется.

— А родители у меня есть?

— Они умерли. Давно, — скрепя сердце, солгал Родион Васильевич. Впрочем, разве это была ложь?

Олег поспешно натянул на непослушные вихры простенькую вязаную шапку и взял деда за руку. Родион Васильевич с трепетной радостью ощутил давно забытое тепло детского тела в своей ладони и повел своего уже такого взрослого внука во двор.

Они шли, осторожно ступая по скользкой земле: маленький детдомовский мальчик, вдруг ставший кому-то очень нужным, и пожилой мужчина, дни которого еще совсем недавно бесцельно догорали, словно жалкий и бесполезный огарок свечи. И жизнь уже не казалась утратившей смысл. Наоборот, впереди был только свет и много-много планов на будущее.

* * *

Далеко-далеко в небе, за тяжелыми серыми тучами, скрытая тусклыми лучами холодного январского солнца, улыбалась на прощанье звезда. Она появлялась над землей лишь тогда, когда кто-то очень хороший «сильно-сильно» хотел настоящего чуда. Верил в него, надеялся и ждал…