5

Следователь районной прокуратуры капитан Черненко прибыл на место преступления довольно быстро, несмотря на дикую головную боль — пламенный привет от вчерашних возлияний — и заваленные дороги. Снег шел, не переставая, всю ночь, а в праздничное утро никто пока не додумался выпустить снегоуборочные машины.

В горном отеле царила тишина. Постояльцы вели себя на удивление тихо. Кто спал, а кто молча прилип носом к оконному стеклу, удивленно наблюдая на территории отеля машины с мигалками.

Капитан Черненко слегка потопал на пороге, оббивая с сапог снег, и прошел в коттедж.

В коридоре толпился народ. В углу тихо рыдали две молоденькие девушки, умилительно обнимая друг дружку за плечи. Рядом стоял грузный пожилой мужчина и то и дело тяжело вздыхал.

Черненко прошел в зал, где уже работала оперативная группа.

— Что тут у нас? — негромко спросил он, внимательно оглядывая всю комнату — от пола до потолка.

Взгляд остановился на трех молодых людях, сидевших в креслах у камина. Глаза их были широко раскрыты. Взгляд пустой. На губах — легкая улыбка. Все трое будто замерли от неожиданного хлопка, да так и остались — спокойные, безмятежные. Неживые.

— Причина смерти? — шепотом спросил он врача, колдовавшего вокруг них. Тот неопределенно пожал плечами.

— На первый взгляд — хрен его знает. Сделаем вскрытие — скажем точно.

— Да уж… — пробормотал Черненко и, сняв фуражку, швырнул ее на диван.

Веселого было мало. Три трупа без очевидных признаков насильственной смерти.

Отравление — не похоже. Отравленные люди не сидят в креслах с улыбками на лице.

Естественная смерть, например, от остановки сердца, у всех троих — маловероятно.

Передозировка наркотиков? Эту версию можно проработать. Правда, опять же — почему такие одинаковые лица и позы?

— Что за девки там в коридоре?

— Эти с ними были, — сказал врач.

Капитан Черненко подхватил фуражку и двинулся в коридор. Там он подробно расспросил Лизу и Катю обо всем, что происходило новогодней ночью. Поднял брови, услышав, что обе девушки оказались запертыми в собственных комнатах, помрачнел еще больше, когда администратор подтвердил, что сам лично открыл им двери этим утром.

И напоследок, словно решающий финт, созданный, чтобы добить его окончательно — история попытки самоубийства прислуги.

— А эта хоть жива?

— Жива, — кивнул головой администратор, — Сегодня в шесть утра в больницу отправили.

— А почему только в шесть? — удивился капитан, — Она ж вроде при смерти была?

— Понимаете, — пролепетал администратор, — У нас оборвался телефонный провод. А мобильный здесь плохо берет, на склон выбираться надо. Вызвать «скорую» не могли. У машины моей колеса оказались проколоты. А беспокоить кого-либо из гостей… Сами понимаете… Врач сделал промывание желудка. Капельницу поставил. Медсестра с ней дежурила всю ночь. А утром — как автобус с работниками приехал, ее тут же и увезли.

— Дела…

Капитан Черненко почесал в затылке, потом, не говоря ни слова, вернулся в зал, откуда уже уносили трупы. В коридоре раздался приглушенный крик. Потом плач. И, наконец, все умолкли — должно быть, девушек отправили по комнатам.

Следователь еще раз громко вздохнул, нахлобучил фуражку на лоб и прошелся по комнате. Эксперты уже сняли отпечатки пальцев, так что можно смело трогать все, что покажется интересным.

Внимание привлек огромный блестящий шар, подвешенный под люстрой в самом центре зала. Было в нем что-то необычное. Капитан Черненко подошел поближе и присмотрелся внимательнее. Игрушка как игрушка, переливается перламутровым блеском. По бокам — крошечные знаки-буковки:

«MONAMIE»

Опять иностранная ересь! Когда уже будут писать просто, по-нашему? Куда ни кинь — одна латиница да китайские иероглифы.

Он дотронулся пальцем до шарика, и тот стал раскачиваться взад-вперед, словно маятник. Должно быть, внутри был какой-то механизм, реагирующий на движение.

Шарик раскачивался все больше и совершал разнообразные пируэты. Казалось, им управляет чья-то невидимая рука. Комната внезапно поплыла перед глазами капитана, стены закружились, выстраиваясь в причудливый хоровод. Черненко тряхнул головой, отгоняя наваждение, потом закрыл глаза и отвернулся. Еще несколько минут он стоял, приходя в себя и собираясь с мыслями. Когда он снова посмотрел на шарик, тот висел совершенно спокойно, будто его и не трогали вовсе.

— Что за чертовщина? — прошептал капитан и почувствовал, как по телу пробежала горячая волна испуга.

Он отошел немного в сторону и уткнулся плечом в камин. Капитан Черненко машинально провел пальцами по ребристой мраморной поверхности, и ладонь его уперлась во что-то твердое. Книга. Большая толстая книга.

Капитан взял ее в руки и стал с интересом рассматривать. Это была совсем необычная книга. Обложка казалась родом из эпохи средневековья: кованые уголки, вышитые буквы, а в середине небольшой, размером чуть больше ладони, игрушечный арбалет. Странное украшение. Черненко попробовал отодрать его от обложки, но тщетно. Игрушка была приклеена намертво.

Тогда он развернул страницы и бегло пробежал по ним глазами. Совершенно непонятный язык. Буквы весьма смутно напоминали латиницу. Страницы желтые, потрепанные по краям, но довольно прочные.

Капитан хотел было захлопнуть книгу и положить на место, как вдруг заметил, как между страниц выглядывает клочок газетной бумаги.

Он потянул за конец и вытащил три небольших газетных вырезки. Статьи были напечатаны на иностранном языке. Каком именно, Черненко не знал. Но буквы были латинскими, это точно. Жаль, что в школе у него был только немецкий. Придется искать кого-нибудь, кто бы смог это прочитать.

Больше ничего интересного Черненко не обнаружил. Он сунул газетные вырезки в папку с документами, еще раз осмотрел злополучный зал, и ушел. На повестке дня была еще утомительная беседа со свидетелями, которые явно не были в восторге от того, что в первый день наступившего года им придется лицезреть дотошную милицейскую физиономию…