8

Олег сидел на своем излюбленном месте у окна и наблюдал, как ветер на улице метет последние, скрюченные от сырости и холода, листья. Он с нетерпением ждал вечера, когда можно будет смотреть на звезды, однако пока еще был день. Уроки кончились, а домашнее задание делать не хотелось. Пойти на улицу было бы куда интересней, однако Галина Демьяновна панически боялась минусовой температуры, поэтому воспитанникам приходилось сидеть в четырех стенах.

Олег увидел, как по двору идут двое: мужчина и женщина. Мужчина заботливо поддерживал спутницу под локоть. Она же осторожно ступала, опасаясь, как бы не упасть. Олег вспомнил, что как-то видел этого мужика за забором детского дома. Он стоял и наблюдал, как детвора бегает друг за дружкой и кидается прелыми листьями. Странный мужик.

А вот женщину Олежка видел впервые. Иначе бы запомнил. Пальтишко у нее куда красивее, чем носят обычные работницы детского дома. Должно быть, какая-то важная шишка, из проверяющих. Или журналистка.

Мужчина и женщина поспешно скрылись на крыльце здания, и Олег благополучно о них забыл. Подумаешь, велика важность: люди пришли. Они на то и люди, чтобы ходить по своим делам.

Минут пятнадцать спустя женщина вышла, но уже одна. Она не спеша прошла по двору по направлению к выходу, как вдруг остановилась, обернулась и посмотрела на окна детского дома. На секунду Олежке показалось, что она смотрит ему прямо в глаза. Неожиданно она подняла вверх ладонь и слабо качнула пальцами, будто решилась помахать ему, но в последний момент передумала. Странное чувство овладело мальчиком. Ему показалось, что эта женщина прощалась с кем-то. Быть может с ним?

Но с чего бы это вдруг? Он ни разу ее прежде не видел, как и она его. Скорее всего, она махнула ему потому, что Олег был единственным, кто маячил у окна. Но все равно чувство было странное. Будто достали нож и вырезали кусочек живого сердца из худенькой детской груди…

— Олег! — раздался голос Галины Демьяновны.

Мальчик закатил глаза и шумно выпустил губами воздух, предвкушая, как воспитательница в очередной раз будет распинать его за то, что сидит на подоконнике, рискуя подхватить бронхит. Да и за то, что не делает уроки.

Однако Галина Демьяновна выглядела непривычно взволнованной и даже немного напуганной. И смотрела на Олега как-то странно.

В эту же минуту в комнату пулей влетела Лариска-змея и замерла, тяжело дыша, словно бежала не меньше километра без остановки.

— Успела! — радостно воскликнула она, — Ты сказала?

— Нет пока, — нерешительно сказала воспитательница и, подойдя к Олегу, неожиданно ласково провела пальцами по волосам, — Собирайся, за тобой пришли.

— За мной? — удивленно спросил мальчик и вытаращил на нее заблестевшие от нечаянной радости глаза.

— Да, за тобой, — затараторила Лариска-змея и щелкнула длинными наманикюренными пальцами, — родные у тебя объявились. Документы уже оформляют…