Генеалогия декабристов Муравьёвых{16} [167] Н. П. Чулков

Муравьевы принадлежат к числу выдающихся русских дворянских родов. Многие представители этого рода оставили заметный след в истории России. Но в то время как другие дворянские роды – Толстые, Пушкины, Тургеневы, Тютчевы – дали нам первоклассных писателей, Муравьевы прославились главные образом на политическом поприще. Были среди них и писатели, но сочинения их в настоящее время потеряли всякое значение, кроме исторического, а сами они интересны как наиболее образованные и просвещенные люди своего времени. Из семьи Муравьевых вышли девять декабристов, а из шести основателей первого русского тайного общества четверо носили фамилию Муравьевых. Позднее трое Муравьевых были министрами. По женской линии происходит от Муравьевых один из мировых вождей революции – Бакунин.

Муравьевы принадлежат к среднему дворянству и до XVIII в. не дали ни одного чем-либо замечательного представителя. Они ведут свое происхождение от рязанского сына боярского Василия Алаповского, жившего в половине XV века. Старший сын его Есип – родоначальник Пущиных, а от второго его сына Ивана, по прозванию Муравей, пошли Муравьевы. Интересно, что Пущины занимают следующее место за Муравьевыми по числу членов рода, замешанных в деле декабристов. Иван Муравей был в числе тех детей боярских Центральной России, которые в конце XV века были поселены в Новгородской области на землях, конфискованных у новгородцев. Муравьевы владели там поместьями и вотчинами и служили по Новгороду в самом низшем разряде служилых людей Московского государства – городовыми дворянами и детьми боярскими, и только один представитель рода был испомещен [168] Иоанном Грозным в Московском уезде в числе избранной тысячи провинциальных дворян, а в XVII веке трое достигли более высокого служебного положения: двое были дворянами московскими и один стольником. О Муравьевых этого периода мы ничего не знаем, кроме их службы и земельных владений. В XVIII веке Муравьевы, как и все вообще дворяне, должны были служить в военной службе, причем они преимущественно служат инженерами, в артиллерии, во флоте, т. е. в таких родах службы, которые требуют большей интеллигентности и большего образования. Этим Муравьевы выделяются среди множества дворянских родов одинакового с ними социального положения. Род Муравьевых разделился на несколько ветвей. Та из них, к которой принадлежат декабристы, происходит от правнука Ивана Муравья – Федора Максимовича (I, 1) [169] , новгородского городового дворянина, убитого в начале XVII в. во время осады Новгорода шведами. От двух его сыновей – Феоктиста (II, 1) и Пимена (II, 2) – происходят две ветви, изображенные на прилагаемой таблице 1. В общем, от Федора Максимовича произошло по мужской и женской линиям около 600 человек, о которых имеются какие-либо сведения. Это, конечно, незначительная часть его действительных потомков (в особенности по женской линии), из коих о многих не сохранилось никаких сведений. На таблице представлены только наиболее видные представители рода.

Старшая ветвь, происходящая от Феоктиста Федоровича, малочисленнее, чем младшая. В XVIII в. самым выдающимся ее представителем был Николай Ерофеевич (ум. 1770 г.), инженер и математик (V, 1). По окончании Сухопутного шляхетского корпуса он был произведен в инженер-поручики и как лучший ученик был оставлен при корпусе для преподавания фортификации. По словам Н. И. Новикова в его «Опыте исторического словаря», Муравьев в молодости писал «весьма изрядные стихотворения, а особливо песни, которые весьма много похваляются»; он же – автор первого русского учебника алгебры («Начальные основания математики», СПб., 1752, ч. I; вторая часть должна была заключать геометрию, во не вышла в свет). В 1764 г. H. Е. был назначен главным директором при строении государственных дорог, а в 1766 г. как опытный геодезист участвовал в составлении инструкции о генеральном межевании. Службу он кончил в звании сенатора и должности рижского генерал-губернатора. По преданию, отличался необыкновенным бескорыстием. Единственный сын Николая Ерофеевича – Николай Николаевич (1768–1840) – также принадлежит к числу выдающихся русских людей (VI, 1). Воспитанник Страсбургского университета, где он изучал математику и военное дело, H. Н. служил в армии, в военное время проявил отвагу и решительность, впоследствии основал в Москве известное училище колонновожатых (офицеров генерального штаба), в котором получили образование многие декабристы. Он занимался также усердно сельским хозяйством и был одним из основателей Московского общества сельского хозяйства и руководителем занятий на учрежденной им образцовой ферме на Бутырках; им составлены примечания к переводу сочинения Теэра «Основания рационального сельского хозяйства». От брака с Александрой Михайловной Мордвиновой (1779–1809, табл. 2, с. 7, II, 1), H. Н. имел пять сыновей, из которых каждый был в каком-нибудь отношении замечателен.

Старший сын (VII, 1; табл. 2-ая, III, 1) – Александр Николаевич (1792–1863) – мистик-масон, один из учредителей тайных обществ – Союза Спасения и Союза Благоденствия, впоследствии отставший от общества и не принимавший участия в его деятельности, приведшей к декабрьскому восстанию. Во время следствия он выказывал сильнейшее раскаяние, почему был наказан только ссылкой в Сибирь, где был принят на службу и занимал различные административные посты. По возвращении в Европейскую Россию А. Н. продолжал службу, которую закончил в звании сенатора в Москве. Будучи в конце 1850-х гг. нижегородским губернатором, он явился настойчивым и упорным борцом с нижегородскими дворянами-крепостниками во время подготовки крестьянской реформы и поборником освободительных идей. Эта деятельность изображена В. Г. Короленко в одной из его статей. Наряду с положительными свойствами А. Н. Муравьев отличался скрытностью, лукавством и притворством. Вообще же это была, как определял еще П. И. Бартенев, натура сложная и любопытная.

Следующий за ним брат (VII, 2; табл. 2-я, III, 2) – Николай Николаевич (1794–1867) – боевой генерал, участник большинства войн первой половины XIX в., затем наместник и главнокомандующий на Кавказе, завершивший свое боевое поприще взятием Карса, почему и известен под названием Карсского в отличие от других Муравьевых. Один из образованнейших генералов русской армии, отличавшийся недюжинными военными дарованиями и многосторонними познаниями, он прекрасно знал несколько иностранных языков, в том числе еврейский, арабский и персидский. Ему принадлежит труд «Путешествие в Туркмению и Хиву в 1819 и 1820 гг.» (М., 1822) с атласом, где дано много новых географических сведений; он оставил также после себя интересные мемуары. В настоящем тайном обществе H. Н. не участвовал, однако в юности, учась в отцовском училище колонновожатых, он основал тайное общество, в которое вошли и будущие декабристы – Артамон и Матвей Муравьевы; члены этого детского тайного общества мечтали эмигрировать на Сахалин и основать там свободную республику. H. Н. Муравьев, строгий к самому себе, был очень строг и по отношению к подчиненным. Его твердый, прямолинейный и резкий характер создал ему много врагов. В частной жизни он был человек воздержный и строгих нравственных правил.

Третий брат (VII, 3; табл. 2-я, III, 3) – Михаил Николаевич (1796–1866) – знаменитый Муравьев-Виленский, получавший прозвание «вешателя». Он получил образование в Московском университете и, еще будучи студентом, 14 лет от роду, основал в Москве Математическое общество. Вместе со старшим братом Александром М. Н. принимал участие в кружке молодых людей, основавших первые тайные общества, принадлежал к правому крылу деятелей этих обществ, но после семеновской истории 1820 г. отдалился от товарищей. Во время следствия над декабристами он был арестован, но успел оправдаться и впоследствии по службе сделал блестящую карьеру, совершенно изменив увлечениям молодости. Будучи губернатором в западных губерниях, М. Н. вел борьбу с польским населением, а в Курской губернии оставил по себе плохую память суровым взысканием недоимок с крестьян. В конце 1850-х гг. он был министром государственных имуществ, во время крестьянской реформы был одним из вожаков партии крепостников, а в 1863 г. был назначен генерал-губернатором северозападных губерний с обширными полномочиями, которыми широко пользовался с целью подавления польского восстания и при исполнении данной ему задачи прибегал к самым жестоким мерам [170] . Эта деятельность Муравьева вызвала восторги одних и ненависть и возмущение других. Незадолго до смерти он председательствовал в верховной комиссии по делу Каракозова. Отличительными чертами характера М. Н. Муравьева были огромное властолюбие, деспотичность, грубость и жестокость, соединенные с замечательным трудолюбием. Н. В. Шелгунов, служивший под начальством Муравьева, а по политическим убеждениям его противник, говорит в своих воспоминаниях, что М. Н. «держал себя совсем просто, никакой внешней важности не напускал, но говорил всегда умно и содержательно – …русским складом, коротко и метко». Вообще, по мнению Шелгунова, Муравьев не был ни администратором, ни реформатором, а только разрушителем, «натурой революционной». П. П. Семенов-Тян-Шанский также отмечает его непреклонную энергию и разрушительную силу. Наружность М. Н. была очень некрасивой: он имел курносое лицо с широкими скулами, но зато его большие серые глаза были умны и полны проницательности. Может быть, свою наружность он унаследовал от предков своих по матери – Мордвиновых, – мордовского происхождения.

Четвертый брат (VII, 4; табл. 2-я, III, 4) – Андрей Николаевич (1806–1874) – в юности писал плохие стихи, а в зрелом возрасте – книги духовного содержания, оставил также неоконченные воспоминания. Он имел большое значение в церковных кругах, его считали другом московского митрополита Филарета. Подобно своим братьям, А. Н. отличался лингвистическими способностями и свободно владел семью языками. Он был очень высокого роста, приятной наружности и, несмотря на свою набожность, веселого нрава. Последний брат (VII, 5; табл. 2-я, III, 5) – Сергей Николаевич (18091874) – не прославился ни на каком поприще; он имел склонность к кабинетным научным занятиям, в частности к философии.

Перейдем теперь ко второй ветви Муравьевых, идущей от Пимена Федоровича (II, 2). У него сын Захар (III, 2), отец четырех сыновей: Артамона (ум. 1745 г.), Филиппа, Воина (IV, 3) и Фаддея. У старшего из них, Артамона Захаровича (IV, 2), были также четыре сына: Никита (V, 2), Матвей-старший (V, 3), Матвей-младший (V, 4) и Федор (V, 5), все оставившие потомство. Старший из них, Никита Артамонович (1721–1799), человек умный и просвещенный, занимал разные посты по администрации и под конец жизни был сенатором. У него был сын Михаил (VI, 2), один из самых видных представителей рода, и дочь Феодосия (VI, 3), бывшая замужем за Сергеем Михайловичем Луниным.

Михаил Никитич (1757–1807) – один из замечательных деятелей и образованнейших русских людей на рубеже XVIII–XIX столетий. Питомец Московского университета, он получил хорошее классическое образование, кроме древних языков прекрасно также знал четыре западноевропейских языка с их литературой и всю жизнь не переставал приобретать новые познания путем разнообразного чтения. В то же время М. Н. отличался высокими нравственными качествами. По выражению Карамзина, «страсть его к учению равнялась в нем со страстью к добродетели». Личный его характер был мягкий и доброжелательный ко всем людям, философские убеждения отличались оптимизмом. Как писатель он принадлежал к сентиментальному направлению и не был новатором, но, отличаясь широтой взглядов, сочувственно встречал все новое в литературе. М. Н. занимал должности товарища министра народного просвещения и попечителя Московского университета и много потрудился для насаждения просвещения в России. При нем университет был преобразован, и вакантные кафедры замещены иностранными учеными. По его почину основаны были при университете научные общества (Испытателей природы, истории и древностей российских и др.) и стали издаваться периодические научные журналы. Поэт Батюшков, родственник Муравьева по его матери, характеризует его как человека «великого ума, редких познаний и самой лучшей души».

Михаил Никитич был женат на Екатерине Федоровне Колокольцовой, женщине большого ума, благородного характера и горячего сердца, вполне сочувствовавшей взглядам и стремлениям мужа. От этого брака родились два сына – Никита (VII, 7) и Александр (VII, 8), оба декабриста. Старший из них – Никита Михайлович (1796–1843) – один из виднейших декабристов. Среди петербургских членов тайного общества он играл почти такую же выдающуюся роль, как Пестель на юге. Кандидат математических наук Московского университета, он с молодых лет чувствовал влечение к научным занятиям и вращался в кругу литераторов и ученых. Но, будучи по своим склонностям кабинетным мыслителем, Н. М. с юности был проникнут оппозиционным духом, увлекшим его в тайные общества, где ему пришлось играть роль, противную его природе. Двадцати лет он – уже в числе основателей тайного общества, а затем становится главным теоретиком Северного общества. Республиканец в юности, позднее он – сторонник конституционной монархии, что и отразилось на составленной им конституции. В своей деятельности Н. М. проявил умеренность и осторожность. По отзыву известного Н. И. Греча (по политическим убеждениям противник Муравьева), он был человек благородный, добрый, несколько серьезный и дикий, мечтатель, фанатик либерализма. Ни один из декабристов не дал ясной характеристики Н. М., что объясняется, вероятно, его замкнутым характером. Он был женат на гр. Александре Григорьевне Чернышевой, сестре декабриста. Из шести его детей зрелого возраста достигли только две дочери; из них замужем была одна (VIII, 3) – София (1829–1892), от брака с Михаилом Илларионовичем Бибиковым (1818–1881), племянником декабристов Муравьевых-Апостолов, оставившая многочисленное потомство.

Второй сын Михаила Никитича – Александр (1802–1853), кавалергардский офицер – не успел проявить себя ничем до декабрьского восстания. Замечательна его любовь к старшему брату. Еще из крепости он писал Николаю I, прося обратить гнев на него одного и помиловать брата, любимейшего сына матери, а по истечении срока каторги просил оставить его с братом до окончания срока каторги последнего и, таким образом, добровольно удлинил время своего наказания, лишь бы не расставаться с любимым братом. А. М. по натуре своей был мягкий человек и отличался добрым характером; он обладал художественным дарованием. А. М. составил для своей жены, Ж. А. Бракман, записки о заговоре декабристов. Из шести его детей двое умерли в детстве. Его старшая дочь Екатерина (VIII, 4), по мужу Бухган-Тельфер, переводила стихотворения Пушкина на английский язык.

По указанию некоторых современников, знаменитый русский гравер Николай Иванович Уткин (1780–1863) был сын Михаила Никитича Муравьева от дворовой девушки (VII, 6).

Сестра Михаила Никитича, Феодосия Никитична Лунина, имела двух сыновей и дочь. Ее старший сын (VII, 9) Михаил Сергеевич (1783–1845) принадлежит к числу замечательнейших членов тайного общества как по своей деятельности, так и по своей личности. Современники оставили о нем самые лучшие отзывы. По мнению Герцена, Лунин – «один из тончайших умов». Иностранец Оже дает такую его характеристику: «Способности его были блестящи и разнообразны: он был поэт и музыкант и в то же время реформатор, политико-эконом, государственный человек, изучавший социальные вопросы… Таков был этот необыкновенный человек». Обладая выдающимся музыкальным талантом, но почти не учившись музыке, он играл на рояле с замечательной силой и беглостью. По отзыву декабриста Свистунова, Лунин – загадочный характер, весь сложенный из противоположностей. Это был человек, одаренный блестящими способностями, выдающимся талантом памфлетиста, редкими качествами ума и сердца, душевной добротой, пленительным весельем и остроумием, беззаветной храбростью и отчаянной решимостью (в юности бретер, постоянно искавший случая подраться на дуэли) и в то же время мистик (он был католик) и мечтатель, постоянно искавший чего-либо нового. Сделавшись членом тайного общества, Лунин один из первых предложил цареубийство; интересно, что еще раньше, как рассказывают, он намеревался убить Наполеона, чтобы избавить человечество от тирана. Последние годы перед восстанием Лунин не принимал участия в тайном обществе, находясь на службе в Варшаве. Во время следствия он держал себя умно и благородно и, в противоположность многим своим сотоварищам, был скуп на сообщение имен и фактов. Также и поведением своим в ссылке он отличался от других декабристов. Один из современных биографов Лунина так характеризует его сибирскую деятельность: «Словом и примером, с постоянной смелостью и беспощадной резкостью, Лунин все годы своей сибирской ссылки служил делу тайного общества и с удивительным самоотвержением вел борьбу за свободу русского народа. Свои письма к сестре Лунин превратил в политические памфлеты – острое орудие, терзавшее и злившее противника». За свои письма к сестре и сочинения Лунин был лишен права писать и сослан в Акатуй, где и умер скоропостижно. Лунин был высокого роста, стройный, хотя и худощавый, его лицо продолговатое с глазами неопределенного цвета; его мягкий взгляд имел какую-то притягательную силу. Он не был женат и потомства не оставил. Его сестра Екатерина Сергеевна, по мужу Уварова, бывшая по отзыву упомянутого выше Оже «лучше, чем красавица, умная, изящная, вся в брата» и чрезвычайно любившая последнего, старалась всячески облегчить его участь. Она оставила потомство. Ее внук М. С. Уваров был врачом в Москве.

Следующий за Никитой Артамоновичем сын Артамона Захаровича – Матвей Артамонович-старший был также инженером. Он был женат на внучке малороссийского гетмана Даниила Апостола, последней представительнице рода, почему ее сын получил к своей фамилии прибавку Апостол. Этот сын (VI, 4) – Иван Матвеевич Муравьев-Апостол (1762–1851) – принадлежит также к числу выдающихся деятелей своего времени и напоминает несколько своего двоюродного брата Михаила Никитича. Столь же разносторонне образованный, как и последний, писатель и государственный деятель, отличный музыкант и певец, И. М. отличался, однако, более пытливым и сильным умом. Он прекрасно знал классические языки и пять новых языков, занимался литературой, переводил Шеридана, Горация, Аристофана; в молодости – дипломат, посланник в Гамбурге и Мадриде, в старости – сенатор и член главного правления училищ. И. М. отличался независимым образом мыслей и единственный из сенаторов имел смелость выступать против Аракчеева. Декабристы намечали его в члены временного правительства в случае успеха их предприятия. По личным склонностям он был эпикуреец. И. М. был женат дважды, Первая его жена – Анна Семеновна Черноевич (ум. 1810 г.) – была женщиной образованной и с литературным дарованием. Сербка по отцу, по матери, рожденной Кашкиной, она была русская [171] . От брака с ней И. М. имел трех сыновей (все они-декабристы) и четырех дочерей. Самый выдающийся из сыновей – средний (VII, 11), Сергей Иванович (1796–1826). Один из основателей тайных обществ, он был душой Южного общества и до конца работал в нем. Как личность С. И. производил обаятельное впечатление на всех соприкасавшихся с ним. Его любили и уважали офицеры и солдаты как в Семеновском, так и в Черниговском полках, где он служил. Нижние чины были готовы для него на все, что и доказали своим участием в восстании Черниговского полка. Отзывы товарищей изображают С. И. в самом привлекательном виде. Член Общества соединенных славян Андреевич называл его другом человечества, который для общего блага не щадил не только своего имущества, но и своей жизни. Декабрист М. А. Фонвизин так характеризует С. И.: «Возвышенный и чистый характер С. Муравьева, светлый и образованный ум, глубокая религиозность, нежное расположение к людям, – все эти прекрасные свойства приобрели ему всеобщее уважение и любовь всех знавших его». Даже священник Мысловский, приставленный к декабристам в Петропавловской крепости, говорил, что при входе в каземат С. И. им овладевало такое чувство благоговения, как при вшествии в алтарь. С. И. одарен был пламенным, решительным и твердым характером и всецело был предан поставленной себе цели. Политические стремления его носили вполне революционный характер. И в то же время это был добрый и кроткий мечтатель с чувствительной и нежной натурой и поэтическими наклонностями (он писал стихи); однажды он упал без чувств, присутствуя при телесном наказании солдата. Перед казнью С. И. выказал замечательные спокойствие и твердость. Старший брат его (VII, 10) – Матвей Иванович (1793–1886), – хотя и был одним из основателей Союза Спасения и членом всех последующих тайных обществ и вместе с братом принимал непосредственное участие в восстании, в противоположность С. И., не был натурой революционной. Он, по определению С. Я. Штрайха, был представитель среднего типа декабристов: богато одаренный, но робкий и скромный, лишенный революционного порыва и даже, напротив, убежденный противник революционных мер. По природе своей М. И. был человек мягкий, добрый, готовый каждому помочь, любивший общество и музыку, тяготевший к мирной деревенской жизни. Характер его был нерешительный: так, влюбившись, он боялся сделать предложение. И во время следствия М. И. не был похож на брата: он находился в таком угнетенном состоянии, что хотел уморить себя голодом; ему чудились и днем и ночью какие-то голоса. М. И. прожил 93 года и до конца сохранил душевную и телесную свежесть и замечательную память. Младший его брат (VII, 12) – Ипполит (1806–1826) – был слишком юн, чтобы успеть проявить себя. Выпущенный в офицеры 19 лет, он приехал к братьям в момент начала восстания. Несмотря на все убеждения старшего брата уехать, он присоединился к восставшим и, когда их постигла неудача, застрелился на поле сражения.

От второго брака с П. В. Грушецкой И. М. Муравьев-Апостол имел двух дочерей и одного сына Василия, о котором известно только, что он в юности отличался дурными наклонностями и плохим характером, что не помешало ему, однако, отдать брату Матвею, возвратившемуся из ссылки, его долю отцовского наследства. Сыновья Ивана Матвеевича не имели детей, но зато многочисленное потомство оставили дочери, в особенности вторая дочь от первого брака (VII, 13), Екатерина (1795–1849), бывшая замужем за Илларионом Михайловичем Бибиковым. Один из сыновей от этого брака, Михаил (1818–1881), был женат на дочери Никиты Михайловича Муравьева, и, таким образом, их потомство является продолжателем двух муравьевских ветвей.

Третий сын Артамона Захаровича, Матвей Артамонович-младший, имел трех сыновей: Захара (VI, 7), Петра (VI, 5) и Ивана (VI, 6) – артиллерийских офицеров. Захар Матвеевич (1759–1832) отличался добрым характером и некоторой склонностью ко лжи. От брака с немкой Елизаветой Карловной Поссе он имел двух сыновей – Артамона (VII, 14) и Александра и дочь Екатерину (VII, 15). Артамон Захарович (1794–1845) – декабрист. По свидетельству декабриста Е. П. Оболенского, он был невелик ростом, но довольно тучен, с глазами живыми и выразительными, с саркастической улыбкой, указывавшей направление его ума. Доктор Н. А. Белоголовый, знавший Муравьева, когда тот был уже в зрелом возрасте, изображает его в своих воспоминаниях человеком чрезвычайно тучным, необыкновенно веселым и добродушным, с раскатистым, заразительным хохотом. Вообще он обладал добрым и благородным характером, но был несколько тщеславен; решительный на словах, на деле, однако, был слабохарактерен. С юных лет в нем заметно романтическое искание подвига, которое он не может осуществить. Будучи в Муравьевском училище колонновожатых, А. З. принимал участие в детском тайном обществе Н. Н. Муравьева-сына, а приняв участие в настоящем тайном обществе, несколько раз предлагал себя в цареубийцы и даже один раз, по-видимому, пытался самостоятельно привести в исполнение цареубийство; когда же оказалось необходимым при восстании Черниговского полка начать действия, он под влиянием жены отказался наотрез от выступления. Отмечают в нем еще унаследованную от отца страсть рассказывать небылицы. До ссылки А. З. служил кавалерийским офицером, но, по-видимому, истинным призванием его была профессия врача. Будучи во время наполеоновских войн во Франции, он изучал там медицину, а впоследствии свои познания применял в Сибири в качестве фельдшера. Был также хорошим токарем. Двое из сыновей Артамона Захаровича умерли в детстве, а третий оставил потомство. Сестра его Екатерина Захаровна (1795–1849) была в молодости очень красива, но в зрелом возрасте, подобно брату, располнела, обладала добрым характером, но ума была ограниченного. Она была замужем за известным министром финансов при Николае I графом Б. Ф. Канкрином, и все последующие Канкрины происходят от нее. Из ее детей заслуживает внимания дочь Елизавета Егоровна (умерла в 1883 г.), по мужу графиня Ламберт (VIII, 5). По отзыву романиста К. Ф. Головина, она была одной из самых выдающихся женщин петербургского общества 1860-х годов. Е. Е. Ламберт обладала замечательным умом, тонким и изящным вкусом, любовью к искусству и пониманием его, горячим и отзывчивым сердцем. И. С. Тургенев был с ней очень дружен в течение многих лет, посвящал ее в свои творческие замыслы и искал у нее советов относительно своих литературных произведений. Большие надежды подавал ее рано умерший единственный сын Яков Ламберт (1844–1861), отличавшийся замечательными способностями, остроумием и добрым характером (IX, 3).

У младшего из сыновей Артамона Захаровича, Федора, было три сына и две дочери. Из них интересное для нас потомство оставили сын Александр (VI, 9) и дочь Анна (VI, 10). Александр Федорович, бригадир артиллерии, был женат на Варваре Михайловне Мордвиновой (1762–1842, табл. 2-я, II, 2) [172] , сестре жены Н. Н. Муравьева.

Сестры Бакунина были симпатичные и тонко развитые девушки, подобно брату отличавшиеся чрезвычайной экзальтированностью. Не будучи красивыми, они тем не менее производили обаятельное впечатление и играли роль в жизни многих выдающихся деятелей культуры и литературы. Старшая сестра (VIII, 6), Любовь (1811–1838), кроткое и хрупкое существо, возбуждала к себе внимание и восхищение самых разнообразных людей. Она была невестой известного Н. В. Станкевича, но брак их расстроился; жених по болезни уехал за границу, а невеста вскоре умерла от чахотки. Вторая сестра (VIII, 7), Варвара (1812–1866), бывшая неудачно замужем за Н. Н. Дьяковым, посвятила себя уходу за больным бывшим женихом старшей сестры – Станкевичем, который и умер на ее руках. Третья (VIII, 9), Татьяна (1815–1872), известна своим романом с И. С. Тургеневым (это был «роман философской любви», по выражению Н. Л. Бродского), а младшей сестрой (VIII, 10), Александрой (1816–1882), в замужестве Вульф, увлекались В. Г. Белинский и писатель В. П. Боткин.

Братья Бакунина – передовые деятели 1860-х гг., хотя далекие от крайних воззрений старшего брата. Из них Николай (1818–1901) деятель крестьянской реформы, за оппозиционное направление сидевший в Петропавловской крепости (VIII, 11); Павел (1820–1900) – земский деятель и писатель, философ-гегельянец, автор книги «Основы веры и знания» (СПб., 1886) (VIII, 13), Александр (1821–1908) – также выдающийся земский деятель, участник движения за объединение Италии, короткое время профессор Одесского лицея, по определению П. Б. Струве – «человек с сильным, быть может, даже страстным темпераментом (им владели чувства почти неукротимые), до конца своей долгой жизни сохранивший физическую крепость и душевную бодрость, мыслитель, выработавший свою оригинальную философскую систему (VIII, 14); Алексей (1823–1882) – деятель крестьянской реформы, пострадавший одновременно с братом Николаем. музыкант-импровизатор, ботаник, автор обширного труда «Тверская флора» (VIII, 15). Все братья, кроме Павла, имели потомство. Сын третьего из братьев Бакуниных, Ильи Александровича (VIII, 12), – Алексей Ильич, известный московский врач, бывший член Государственной Думы (IX, 4).

Дочь Федора Артамоновича, Анна Федоровна ( VI, 10), была замужем за Иваном Петровичем Вульфом и имела многочисленное потомство, многие представители которого получили известность благодаря своим отношениям к А. С. Пушкину. Их сын (VII, 17) – Николай Иванович (1771–1813) – был женат на Прасковье Александровне Вындомской (1781–1859), соседке Пушкина по имению Тригорскому, двоюродной сестре А. С. Муравьевой-Апостол по матери своей, рожденной Кашкиной. Их дочери (VIII, 17 и 18) Анна (1799–1857) и Евпраксия (1809–1883) считаются некоторыми пушкинистами, впрочем без достаточного основания, прототипами Ольги и Татьяны из «Евгения Онегина», а сын (VIII, 16) Алексей (1805–1881), в юности дерптский студент, высказывал мнение, что Пушкин с него написал Ленского. В зрелом возрасте А. Н. Вульф, однако, далеко не был похож на Ленского. Это был человек, отличавшийся рассудочностью, практицизмом, эгоистичностью и неограниченной чувственностью [173] . Он оставил дневник, в котором подробно перечисляет свои победы над женщинами [174] . Е. Н. Вульф была замужем за бароном Б. А. Вревским и имела потомство. Ее сын Александр Борисович (1834–1910) – туркестанский генерал-губернатор в конце XIX веке. Видное место в биографии Пушкина занимает и двоюродная сестра Вульфов, дочь Екатерины Ивановны Вульф (VII, 18) (женщина кроткая, болезненная) от брака с Петром Марковичем Полторацким – Анна Петровна (1800–1879), в первом браке Керн, во втором – Маркова-Виноградская (VIII, 19). Пушкин одно время был страстно влюблен в нее и посвятил ей одно из лучших своих стихотворений «Я помню чудное мгновенье». Красивая, с живым и наблюдательным умом, приятным характером и добрым сердцем, чрезвычайно любвеобильная, Анна Петровна пользовалась всеобщими симпатиями и многим кружила головы. Первый муж был старше ее на 35 лет, второй (ее троюродный брат) – моложе на 20 лет. Она оставила интересные записки о своей жизни и знакомстве с Пушкиным. Ее дочь от первого брака (IX, 5), Екатерина Ермолаевна Керн (1818–1904), была в свою очередь предметом увлечения знаменитого композитора М. И. Глинки, но брак их не состоялся, и она впоследствии вышла за М. О. Шокальского. Их сын Юлий Михайлович (X, 1) – известный географ. От второго брака Анна Петровна имела сына Александра (IX, 6), «талантливого неудачника», по выражению ее биографа Б. Л. Модзалевского. Его дочь Аглая Александровна (X, 3) – актриса (по сцене Дараган, по мужу Кулжинская).

Другая дочь Анны Федоровны Вульф, Наталья Ивановна (VII, 19), была замужем за Васильем Ивановичем Вельяшевым. Их внучка Екатерина Николаевна Вельяшева (IX 7), жена академика И. И. Янжула, – писательница, автор статей по народному образованию. Третья дочь Анны Федоровны, Анна Ивановна (1784–1873), замужем за Павлом Ивановича Панафидиным (VII, 20). Их внучка Любовь Федоровна Ржевская – педагог в Москве (IX, 8).

Из братьев Артамона Захаровича род продолжался от Воина Захаровича, имевшего от брака с Марфой Васильевной Култашевой девять сыновей, из которых зрелого возраста достигло семеро: 1) Мина (V, 6), капитан, р. 1691, 2) Прохор (V, 7), инженер-капитан, р. 1695, 3) Марк (V, 8), капитан морской артиллерии, р. 1704 г., 4) Степан (V, 9), флота капитан-лейтенант, 5) Семен-старший (V, 10), прапорщик (1709–1739),

6) Иван (V, 11), инженер-поручик, р. 1710 г. и 7) Семен-младший (V, 12), учитель морской школы воинских наук, р. 1711 г. Из них мы больше всего знаем о Степане Воиновиче. Весною 1734 г. он принял участие в северной экспедиции для исследования путей к устьям реки Оби, дошел до Югорского Шара и описал его, а затем достиг 73°, северной широты. По жалобам жителей Пустозерска и доносам подчиненных был предан в 1736 г. суду и разжалован в матросы, но по манифесту 1740 г. «по неумышленности вины» произведен в лейтенанты с увольнением от службы. Третий сын, Марк Воинович, имел сына Михаила (VI, 12), поручика артиллерии. У последнего – два сына, оба моряка. Старший из них, Матвей (1762–1823), стоял во главе военно-морского судебного ведомства; младший, Алексей (1769–1813), был убит своими крепостными (VII, 22). У Матвея Михайловича были четыре сына, из них Николай (1810–1879) увлекался спиритизмом и много писал и переводил с французского по этому предмету (VIII, 23). Дочь старшего его брата (VIII, 22), Петра Матвеевича (1805–1857), Клеопатра Петровна (IX, 9), в замужестве кн. Черкасская, имела дочь (X, 3) Марианну (по мужу Палечек), известную певицу Петербургской оперы (б. Мариинский театр).

Из остальных сыновей Воина Захаровича род пошел от Степана Воиновича, исследователя Ледовитого океана. Из двух его сыновей старший, Григорий, служил по межевой части, а младший, Назар (1757–1806), был архангельским губернатором (VI, 13). От брака с Марфой Казариновой он имел сына Николая (VII, 23). Николай Назарович (1775–1846) был статс-секретарем, сенатором и управляющим собственной канцелярией Николая I. Он деятельно занимался сельским хозяйством, вывел особые сорта ржи (получила название муравьевки), картофеля и капусты громадных размеров, устроил в своем имении сахарный завод и изобрел особый способ вываривать и рафинировать сахар. Кроме того, был плодовитый, но бездарный писатель, в период 1828–1851 гг. издавший 14 томов своих сочинений по философии, истории, археологии, правоведению, политической экономии, естествознанию, астрономии, физике, живописи и пр. и бывший высокого мнения о своих дарованиях. От двух браков – с Екатериной Николаевной Мордвиновой (табл. 2-я, III, 7) и Е. А. Моллер – Николай Назарович имел 17 человек детей, из которых известности достиг старший сын от первого брака (VIII, 24; табл. 2-я, IV, 2) – граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский (1809–1881), получивший графский титул и прозвание Амурского за то, что в бытность его иркутским генерал-губернатором по его инициативе к России был присоединен Приамурский край. Отзывы о нем дошли до нас самые противоречивые: одни превозносят его (в числе его почитателей был и его родственник М. А. Бакунин), другие не признают за ним никаких заслуг. Его биограф-панегирист И. П. Барсуков так его характеризует: «Неутомимый труженик, одаренный умом государственным, необыкновенной энергией и предприимчивостью… он был чрезвычайно тверд в борьбе с обстоятельствами и невзгодами жизни, необыкновенно последователен и настойчив во всех своих действиях. Всегда и во всем оставаясь верен себе, Муравьев, несмотря на все препятствия, неуклонно шел к намеченной цели. Человек решительный, часто вспыльчивый, он в то же время был прямодушен, честен и справедлив, беспощадно преследовал ложь, лихоимство или нерадение к служебному делу, но зато и умел отмечать людей достойных… В своей домашней жизни Муравьев был прост и доступен для всех, с подчиненными был приветлив и своей добротой и сердечностью умел привязывать их к себе». И. А. Гончаров в своих воспоминаниях изображает Муравьева человеком небольшого роста, нервным, подвижным, энергичным, обладающим быстротой соображения, неугасающим огнем во всей его организации и сильной волей. По отзыву Г. И. Филипсона, «господствующими страстями Н. Н. Муравьева были честолюбие и самолюбие. Для их удовлетворения он был не всегда разборчив в средствах. Малого роста, юркий и живой, с чертами лица некрасивыми, но оригинальными, он имел большие умственные способности, хорошо владел пером и был хорошо светски образован. У него были какие-то кошачьи манеры. С своими подчиненными он был склонен к крайнему деспотизму и нередко ни во что ставил закон и справедливость». Проф. Буцинский считает Муравьева «человеком бесспорно даровитым, энергичным, способным к кипучей деятельности, но крайне тщеславным, самолюбивым и несправедливым, с беспредельными самомнением и самохвальством». Сестра Н. Н. Муравьева, Екатерина Николаевна (1814–1890), по мужу Моллер, оставила мемуары. Родные племянники Н. Н. Муравьева-Амурского: Николай Валерианович (1850–1908) – министр юстиции и посол в Риме при Николае II, был человек даровитый и прекрасный оратор (IX, 10); Валериан Валерианович, унаследовавший титул и прозвание дяди, – военный писатель (IX, 11); Михаил Валерианович – археолог и генеалог, исследователь истории Новгородского края и, в частности, рода Муравьевых (IX, 12). Сын Николая Валериановича, Валериан Николаевич (X, 4) – поэт и публицист, а сын Михаила Валериановича, Владимир Михайлович (X, 5), – лирический поэт.

Как видно из вышесказанного, Муравьевы трижды роднились с Мордвиновыми, благодаря чему мордвиновская кровь должна была оказать сильное влияние на многих из представителей рода Муравьевых и родов, от них происходящих [175] . Мордвиновы – мордовского происхождения. Их предок был взят в 1546 г. в аманаты и получил поместье на севере Новгородской области – в Копорье. Отец Александры и Варвары Мих. Муравьевых и дед Екатерины Николаевны Муравьевой, Михаил Иванович (1725–1782), – инженер-генерал (I, 1). Его троюродный брат Семен Иванович (1701–1777) – адмирал, автор ряда трудов по морскому делу и математике. Сын последнего, граф Николай Семенович (1754–1845), – известный государственный деятель, соединявший увлечение принципами английского либерализма и идеями Адама Смита и Бентама с русским крепостничеством, а сын Николая Семеновича, Александр (1800–1858), – талантливый художник-любитель.

Мы рассмотрели в общих чертах ту ветвь рода Муравьевых, из которой произошли декабристы, и ее разветвления по женским линиям. За отсутствием каких-либо данных мы не можем составить понятия о наследственных чертах Муравьевых за время до XVIII века, но то, что мы знаем о них за XVIII век (служба в инженерах, в артиллерии и флоте, преподавание в учебных заведениях), дает основание предполагать в них большую степень интеллигентности, чем какая была свойственна их социальной среде; из них же выходит один из первых авторов русских учебников по математике. Со второй половины XVIII века Муравьевы все более и более выдвигаются из прочих среднедворянских родов и дают ряд выдающихся деятелей на культурном и политическом поприщах. Есть между ними и несколько писателей, но выдающихся талантов не было. По-видимому, и художественными дарованиями Муравьевы не отличались: знаменитый гравер Уткин и живописец В. Л. Муравьев – кажется, единственные представители рода в области изобразительного искусства, если не считать декабриста А. М. Муравьева, обладавшего художественными способностями. Музыкальными способностями отличались И. М. Муравьев-Апостол, декабрист Лунин, Алексей А. Бакунин и М. Б. Черкасская, профессиональная певица. В научной области, если не считать людей XVIII века – Николая Ерофеевича и его сына Николая Николаевича, работали двое: дилетант-ботаник Алексей А. Бакунин и профессиональный ученый, географ Ю. М. Шокальский, а в области отвлеченного мышления – братья М., П. и А. Бакунины и С. Н. Муравьев. Отличительными чертами большинства известных Муравьевых являются ум и лингвистические способности. Что касается характера, то одни из них обладали мягким и добрым характером, другие сильной волей (Муравьевы-Карский, Виленский и Амурский); среди тех и других встречаем людей с революционным темпераментом. Девять декабристов (Муравьевы и Лунин) и братья Бакунины с великим анархистом во главе представляют различные степени революционности, начиная людьми просто оппозиционно настроенными, как земцы Бакунины, и кончая такими истинными революционерами, как С. Муравьев-Апостол и М. Бакунин. Еще интересная черта: женщины из потомства Муравьевых привлекают особенное внимание выдающихся людей – Пушкина, Глинки, Белинского, Тургенева, Станкевича, В. Боткина… В заключение следует отметить, что род Муравьевых не имеет тенденции к размножению и число его представителей в настоящее время невелико, в то время как число его потомков по женским линиям довольно значительно. К сожалению, скудные данные о Муравьевых, рассыпанные в биографических трудах и мемуарной литературе, и отсутствие в моем распоряжении сведений о современных представителях рода не дают возможности представить полную картину наследственных интеллектуальных и физических черт рода, которая могла бы удовлетворить евгеников. ЛИТЕРАТУРА Источниками для доклада послужили следующие труды; 1. Лобанов-Ростовский. Русская родословная книга, изд. 2, т. I. СПб., 1895, с. 404–420 (родословная Муравьевых, составленная М. В. Муравьевым). 2. Д. Кропотов. Жизнь графа М. Н. Муравьева. СПб., 1874. 3. И. Барсуков. Граф Н. Н. Муравьев-Амурский. М., 1891. 4. Гр. Н. Н. Муравьев-Амурский. Сочинение И. Барсукова. Рецензия проф. П. Буцинского. М., 1895. 5. С. Берсенев. Сергей Иванович Муравьев-Апостол. М., 1920. 6. Декабрист И. М. Муравьев-Апостол. Воспоминания и письма. П. 1922. 7. Декабрист A. M. Муравьев. Записки. П., 1922. 8. С. Я. Штрайх. Провокация среди декабристов. 1925. 9. В. Короленко. Легенда о царе и декабристе. Русское Богатство. 1911. № 2. 10. Декабрист М. С. Лунин. Сочинения и письма. Редакция и примечания С. Я. Штрайха. П., 1923. 11. С. Я. Гессен и М. С. Коган. Декабрист Лунин и его время. Л., 1926. 12. М. Муравьев. Декабрист Артамон Захарович Муравьев. (Истор. – революц. библиотека журнала «Каторга и Ссылка». 1926. – № 1.) 13. Декабристы. 86 портретов. Изд. М. М. Зензинова. М., 14. М. В. Довнар-3апольский. Мемуары декабристов. Киев. 1906. 15. Г. Чулков. Мятежники 1925 года. М., 1925. 16. А. А. Корнилов. Молодые годы Михаила Бакунина. М., 1915–1917. Его же. Годы странствий Михаила Бакунина. Л., 1925.18. Ю. Стеклов. М. А. Бакунин, его жизнь и деятельность, ч. I. М., 1920. 19. М. А. Бакунин. Исповедь. Вступит, статья Вяч. Полонского. 1921. 20. Нов. Энцикдопед. Словарь, изд. Брокгауз-Ефрон, т. 6. (Ст. А. А. Корнилова о Бакуниных.) 21. «Русская мысль». 1908. № 6. (некролог А. А. Бакунина.) 22. К. Головин. Мои воспоминания, т. 1. СПб., 1908. 23. Письма И. С. Тургенева к гр. Е. К. Ламберт. М., 1915. 24. Н. Л. Бродский «Премухинский роман» в жизни и творчестве Тургенева. (Центрархив. Документы по истории литературы и общественности, вып. 2. И. С. Тургенев.) М. П. 1923. 25. Дневник А. Н. Вульфа (Пушкин и его современники, вып. XXI–XXII. П., 1915.) 26. Б. Л. Модзалевский. Анна Петровна Керн. 1924. 27. Русские портреты XVIII и XIX столетий. СПб., 1905–1909, т. II, IV и V (Портреты и биографии Александры Михайловны, Екатерины Захаровны, Александра Николаевича, Михаила Никитича, Николая Ерофеевича и Николая Николаевича – отца Муравьевых и Анны Семеновны, Ивана Матвеевича, Матвея Ивановича и Сергея Ивановича Муравьевых-Апостолов.) 28. Общий Морской Список, т. I. (Биография Степ. Муравьева.) 29. Сочинения К. Н. Батюшкова. Т. I–III. СПб., 1885–1887 (в примечаниях даны биографические сведения о М. Н. Муравьеве и И. М. Муравьеве-Апостоле.) 30. Д. А. Ровинский. Н. И. Уткин, его жизнь и произведения. СПб., 1884.