Евгеника{28}

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ЕВГЕНИКА (греч. eu – хороший и genos – род), современное буржуазное учение об улучшении «человеческой породы» биологическим путем; по определению Гальтона, наука о «влияниях, благодаря которым врожденные свойства расы улучшаются и достигают наиболее благоприятного для данной совокупности развития». Как видно из этого определения, Е. преследует цели улучшения человеческого рода путем применения к нему отбора на основе методов, предназначенных для животных и растений; отсюда очень часто встречающаяся замена термина Е. термином «антропотехника» по аналогии с зоотехникой. Немецкое название «расовая гигиена» еще более подчеркивает тенденцию биологизировать социальные явления и перенести явление естественного отбора (переживания наиболее приспособленных) в человеческое общество. Гротьян предложил название «гигиена размножения» (Fortpflanzungshygiene), не получившее, однако, широкого признания. Зарождение современной евгеники относится ко второй половине 19 века и представляет собой своеобразный синтез мальтузианского учения о населении с «социальным дарвинизмом». Мальтузианство, являвшееся по тому времени наиболее разработанной буржуазией доктриной о населении, попыталось опереться на дарвинизм, связывая учение об естественном отборе с мальтусовым учением об абсолютном перенаселении. Этим был дан повод к обоснованию т. наз. политической антропологии и «социального» дарвинизма. Особый интерес к политической антропологии во второй половине 19 века объяснялся развитием империализма Франции, Англии и Германии. Империализм находил себе как бы научное оправдание и обоснование в трудах Лапужа и Аммона, доказывавших существование биологического неравенства человеческих рас, рассматривающих человеческие расы как лестницу видов и признававших за белой (арийской) расой (Лапуж) особую руководящую мессианскую роль в истории человечества. Эта трактовка расовой проблемы сохраняет свою силу в реакционной антропобиологии до настоящего времени; она была особенно популярна во время империалистской войны и служит постоянным оправданием угнетения и порабощения колониальных народов. Не довольствуясь этим, Аммон предложил лженаучное обоснование биологической неполноценности пролетариата как представителя низшей круглоголовой расы. Всю классовую борьбу «социальные» дарвинисты и антропологи представляют не чем иным, как борьбой за существование в животном и растительном мире, которая, по их мнению, должна быть в такой же степени фактором эволюции человеческого общества. В классовом угнетении, в неравномерности распределения благ, в присвоении одним классом орудий производства, в наличии командующей, дворянско-капиталистической верхушки – политические антропологи и «социальные» дарвинисты видят ни больше ни меньше, как положительное явление выживания наиболее приспособленных, наиболее сильных, которые благодаря своим способностям достигли своего положения. Таким образом капиталистический строй с тяжелейшими условиями существования широчайших народных масс представляется этим ученым наиболее благоприятным для осуществления естественной эволюции в человеческом обществе. Перенаселение, которое выдвигал Мальтус как неизбежное следствие несоразмерности роста средств существования и размножения человека, политические антропологи и социальные дарвинисты считали наиболее благоприятным фактором, способствующим ожесточенной борьбе за существование, в результате к-рой выживают наиболее приспособленные и отбираются в высшие общественные классы. Мальтус предостерегал буржуазию от филантропии, разумея под филантропией развитие мер так назыв. социальной политики. Это право буржуазии на отказ от социально-политического законодательства он обосновал тем, что политика помощи бедным только способствует увеличению перенаселения и что бедные (разумеется, безработные пролетарии), являясь продуктом своего собственного неразумного размножения, не имеют права на общественную помощь. Спенсер, опираясь якобы на дарвинизм, указал на то, что мероприятия социальной помощи, мероприятия заботы о больных, проведение социально-гигиенических начинаний в области социального страхования, охрана материнства и младенчества, организация муниципальной медицины, завоеванные в революционной борьбе пролетариатом, означают противодействие принципам естественного отбора. Таким обр. социально-гигиенические мероприятия стали опорачиваться как способствующие выживанию наименее биологически ценных элементов, наименее приспособленных. Этот же период характеризуется сдвигами в процессах движения населения, общим падением рождаемости, в особенности сильным снижением рождаемости имущих классов. И первые евгенисты (Гальтон в Англии, Плец в Германии) указывают на это обстоятельство – на сокращение размножения правящей верхушки – как на основную угрозу существованию капиталистического общества. Гальтон приводит сравнительную стоимость детей различных классов, и, само собой, дороже всего он оценивает детей имущих классов. Плец заявил, что самым тяжким знамением времени является то, что более бедные и, следовательно, «биологически наименее ценные» размножаются достаточно быстро, в то время как класс собственников обнаруживает явную тенденцию к сокращению. Примерно тот же период конца 19 и начала 20 веков в Америке характеризуется также сильным вниманием к проблемам расовой гигиены в непосредственной связи с растущими тенденциями к ограничению иммиграции. Политика постепенного сокращения иммиграции находит себе «научное» оправдание в расовой гигиене, в Е., позволяющей выдвинуть столь «убедительные» аргументы, как необходимость сохранения чистоты расы американских «янки» от неполноценных рас Зап. и Восточн. Европы, преимущественно итальянцев, славян, ирландцев и т. д. Все это с очевидностью показывает, что Е. представляет собой использование дарвинизма для сугубо реакционно-классовых целей буржуазии, своего рода научное прикрытие в классовом наступлении на пролетариат.

В настоящее время евгеническое учение с достаточной отчетливостью разработано преимущественно в Германии (Ленц, Шалльмайер, Плец, Гротьян и др.), в Англии (Гальтон, Леонард Дарвин), в Америке (Попеное, Лафлин). Современная евгеника, сохраняя в основном тот же характер «социального» дарвинизма и политической антропологии, стремится опереться на современное развитие генетики, особенно после повторного открытия правил Менделя, работ Иогансена о «чистых линиях», Сименса о наследовании в патологии и др. В дореволюционной России Е. была чрезвычайно мало разработана; она развилась только за последнее десятилетие (Кольцов, Филипченко, Юдин, Серебровский и др.).

Признание биологической неполноценности рас, биологического происхождения классов и их неравенства, полная аналогия классовой борьбы и процесса естественного отбора характерны для герм. Мюнхенской школы (Ленц, Грубер) и американских евгенистов. Эти направления представляют собой неприкрытую партийную биологию фашизма, поддерживающего идеи зоологического национализма, требующего беспощадного укрощения пролетариата, а в Америке защищающего бессовестную эксплоатацию и политическое бесправие многомиллионного негритянского населения и открыто призывающего покончить со старыми демократическими иллюзиями веротерпимости и равенства национальностей. Для этой фашистской биологии характерно учение о северн. расе, выдвинутое французом Гобино. Эта северная раса (речь идет гл. обр. о северогерманцах) представляется как бы сгустком всех биологических ценностей человечества; ей должно принадлежать господство во всем мире: она должна осуществить будущий строй аристократии. По словам Ленца, капитализм с его конкуренцией, борьбой классов представляет собой, с одной стороны, наилучшее поле для естественного отбора, для борьбы за существование, для выживания наиболее приспособленных, но, с другой стороны, ему не нравится, что при капитализме командующая верхушка сокращает катастрофически свое размножение и благодаря этому капиталистический строй напоминает как бы Кроноса, пожирающего собственных детей. Социализм же с его уничтожением классов представляется Ленцу грозным бедствием для всего человечества, т. к. при нем прекратится всякий «естественный отбор» и будет создана безграничная возможность выживания наименее полноценных элементов-трудящихся. Политическим идеалом Ленца является аристократизм, или господство благородных, или, в переводе на современный политический язык, открытая фашистская диктатура дворян, крупных капиталистов. Практическая программа Ленца сводится к всемерной борьбе с социально-гигиеническими мероприятиями, которые якобы действуют контраселективно, т. е. устраняют «естественный отбор». Высокая детская смертность, эпидемические заболевания, туберкулез и, наконец, война представляют, по Ленцу, особенно благоприятные факторы естественного отбора в человеческом обществе, поэтому нужно противодействовать «социальной» гигиене, «социальному» страхованию и вместо этого ввести гигиену для избранных, селективную гигиену. Эта селективная гигиена должна предусматривать всемерное содействие размножению биологически наиболее ценных, т. е., по Ленцу, представителей зажиточных классов. Все надежды на сохранение расы от грозящей ей пролетаризации вследствие сильного размножения пролетариев Ленц и другие возлагают на чиновничество, офицерство и главным образом прусское кулацкое крестьянство, опору юнкеров, Людендорфов и др. «гениев» северной расы. Гротьян пытается противопоставить этому откровенному фашистскому направлению Е. свое либерально-реформистское толкование; пытается примирить Е. с социальной гигиеной, но вместе с тем он все же остается на позиции признания наличия в человеческом об-ве естественного отбора в форме продвижения из низших классов в высшие наиболее приспособленных, наиболее одаренных, наследственного закрепления этих биологически ценных элементов в выше стоящих классах и уменьшения полноценности пролетариата, вынужденного размножаться, по Гротьяну, из сознания своего социального долга перед капиталистическим об-вом, – своего долга как поставщика рабочих рук. С.-д., по Гротьяну, должны включить в программу содействие размножению высших классов как наиболее ценных элементов. В СССР Н.К. Кольцов пытался перенести в советскую практику выводы фашистской евгеники. Организовав вскоре после Октябрьской революции Русское евгеническое общество, руководя им и издавая специальный орган «Русский евгенический журнал», Кольцов, а отчасти и Филипченко солидаризировались с фашистской программой Ленца, пытаясь приспособить их политические выводы к условиям советской действительности. Кольцов полностью солидаризируется с Ленцем по вопросу об отношении к социальной гигиене, заявляя, что виднейшие зап. – европ. ученые завидовали высокой детской смертности в дореволюционной России, что для врача совершенно не важна гибель десятков миллионов во время мировой войны, а важно качество оставшихся. Он же, стремясь перекрасить фашистскую политическую программу применительно к условиям советской действительности, выставлял положение о необходимости поощрительных мер к размножению членов коммунистической партии и комсомола как наиболее биологически ценных элементов страны. «Если бы подсчитать среднее число детей, – пишет Кольцов, – приходящихся на каждого члена ВКП (б), то, вероятно, цифра эта далеко не достигла бы той, к-рую Грубер выводит для групп населения, сохраняющих свою численность среди массы населения. Что сказали бы мы о коннозаводчике или скотоводе, к-рый из года в год кастрирует своих наиболее ценных производителей, не допуская их до размножения!» Коммунистическая партия, авангард многомиллионных масс пролетариата, вовлекает в процессе успешной борьбы за социалистическое переустройство все новые и новые сотни тысяч в свои ряды, а для Кольцова единственная перспектива роста партии это – рост за счет размножения членов партии.

Е. исходит из наследственности целого ряда свойств человека и необходимости путем искусственного отбора производителей закрепления полезных свойств (положительная евгеника) и, наоборот, путем устранения из размножения индивидуумов с неблагоприятными свойствами – препятствовать сохранению и накоплению этих свойств в человеческом обществе (отрицательная Е.). Положительные мероприятия, рекомендуемые евгенистами, в основном в духе упомянутой селективной гигиены, сводятся к повышению окладов высшему и среднему чиновничеству и офицерству, поощрительной аграрной политике в отношении зажиточных слоев деревни – кулаков и т. д. Отрицательные или запретительные мероприятия нашли себе выражение в американском законодательстве ряда штатов о запрещении антиевгенических браков и об обязательной стерилизации душевнобольных и преступников (?!); последнее особенно ярко подчеркивает весь классовый характер Е.

Стерилизацией называется операция перерезки семевыводящих протоков у мужчин (вазотомия) и фаллопиевых труб у женщин (туботомия, или сальпинготомия). Однако практика стерилизации оказалась весьма плачевной, и в наст. время введенное законодательство в большинстве штатов не применяется. Всего свыше чем за двадцатилетний период действия законов о стерилизации было зарегистрировано 8515 операций (на 1 янв. 1928). А между тем, по Лафлину, нужно было бы до 1980 года стерилизовать ежегодно не менее 400 000 человек.

Евгеническая программа намечает еще создание сети евгенических (брачных) консультаций, к-рые служили бы местом пропаганды соответствующего евгенического подбора производителей. В своих представлениях о наследовании свойств человека Е. отправляется от достижений генетики в прикладной зоотехнике и агрономии, где соответствующие мероприятия по селекции имеют огромное значение. Следует считать несомненно установленными чрезвычайную важность и полезность селекционного дела (закрепление тех или иных полезных свойств животных и растении, каковы некоторые качества молочного скота, засухоустойчивость злаков и т. д.). Однако перенесение селекционных методов от животных на человека следует считать абсолютно неправомерным. Для развития человека решающими являются социальные закономерности. Совершенно неправомерна постановка вопроса о биологическом наследовании поведения человека. Поведение есть продукт, итог всеобщего исторического опыта людей и определяется в основном соответствующей социально-исторической обстановкой. Между тем евгенисты охотно прибегают к наследованию особенностей поведения и одаренности.

Постановка вопроса о закреплении наследования изолированных свойств аналогично зоотехнической практике для человека совершенно неправильна. Нет никаких критериев для создания определенного идеала физического оздоровления человека – идеала, к-рый должен быть практической целью такого селекционного отбора. Конечно, совершенно неприемлем «идеал» Каутского, к-рый, исходя из явно механической селекционной установки, представляет себе людей при социалистическом строе обязательно либо в виде образцов древнегреческого искусства, либо в виде древних германцев. В то же время представление о неполноценности отдельных изолированных свойств человека не менее относительно; нельзя составить себе представления об обязательной норме зрения, норме слуха, потому что следует помнить, что человек совершенствует свои органы при помощи орудий, человек, несмотря на ограниченность своего глаза, на самом деле отличается необычайной мощностью зрения благодаря микроскопу, телескопу. Т. н. естественные свойства человека совершенно недостаточны для его социальной деятельности и совершенно незначительны по сравнению с теми возможностями, к-рые человек создает для себя, совершенствуя орудия производства. В действительности в отношении к человеку генетические исследования могут играть известную роль в медицине (при изучении этиологии отдельных патологических явлений, каковы нек-рые душевные заболевания, болезни обмена, гемофилия и др.) в целях их лучшего распознавания; для наследственно обусловленных патологических явлений рядом с проблемой дальнейшей разработки явлений наследственности должна быть поставлена и проблема возможной коррекции этих явлений (напр., гемофилии). Т. о. применение Е. в качестве широкого социального мероприятия по «улучшению человеческой породы» абсолютно неправомерно. В условиях капитализма Е. в открытой фашистской форме представляет собой выражение наступления на пролетариат, а в замаскированной либеральной форме – попытку отвлечения внимания широких масс от непосредственной революционной борьбы. Для нашего социалистического строительства пропаганда таких лженаучных идей означает отвлечение внимания от абсолютно актуальных вопросов борьбы за оздоровление трудящихся масс, за социалистическую реконструкцию труда и быта.

Особенно характерна для советских условий попытка создания т. н. «социалистической» Е. представителями «меньшевиствующего идеализма» (Серебровский, Левит). В полном отрыве теории от практики, подменив диалектический материализм в биологии некритически воспринятыми буржуазными учениями, они пытались объявить «социалистическую» Е. актуальнейшей задачей социалистического строительства, считая социально-гигиенические мероприятия далеко не достаточными для того, чтобы обеспечить необходимые условия оздоровления трудящегося населения. По их мнению, евгеника невозможна в капиталистическом об-ве благодаря предрассудкам буржуазной морали, буржуазному отношению к вопросам любви в частнособственнической системе хозяйства и основанной на этом семье. Только при социализме любовь – «сумма рефлексов» – сможет быть совершенно отделена от размножения. Эти рецепты «социалистической» Е. далеко не новы; Энгельс в «Анти-Дюринге» высмеивает аналогичные рецепты Дюринга о создании совершенных композиций. Нек-рые буржуазные евгенисты, как, например, англичанин Шиллер и даже принадлежащая к Мюнхенской школе К. Ленц, тоже не прочь утверждать, что именно при социализме только и возможна будет социальная селекция в форме принуждения к стерилизации, контролируемому деторождению и т. п., которые придут на смену естественному отбору, господствовавшему при фритредерской форме капитализма. Кстати, эти же авторы указывают на невозможность осуществления евгенических идеалов в нынешней стадии «организованного капитализма» в то время, когда роль капиталиста как организатора отходит совершенно на задний план, когда борьба на капиталистическом рынке принимает форму борьбы концернов и трестов и когда, самое главное, рационализация техники понижает потребность в высококвалифицированной рабочей силе. Т. о. меньшевиствующие творцы «социалистической» Е. с достаточной полнотой отразили аргументацию своих буржуазных коллег.

«Улучшение человеческого рода» в СССР идет иными путями. Условия строящегося социализма впервые в истории человечества дают «возможность обеспечить посредством общественного производства всем членам общества существование не только материально вполне удовлетворительное и к тому же с каждым днем улучшающееся, но гарантировать им также всестороннее свободное развитие и применение их физических и духовных способностей» (Энгельс) (см. Наследственность, Мальтузианство, Население ).

Список литературы в основном содержит главнейшие буржуазные источники, разбор которых дан в статье. Названы и нек-рые марксистские авторы (Серебровский, Слепков) с неверными установками «социалистической евгеники». Основные марксистские высказывания по затрагиваемым в статье вопросам см.: Маркс К. Капитал, т. I, 3 изд. М.-Л., 1928, отд. III, VII и др.; его же Подготовительные работы для «Святого семейства», в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. III. М.-Л., 1929; Энгельс Ф. Анти-Дюринг, 3 изд. М.-Л., 1930.

Лит.: Baur E., Fischer E. und Lenz F. Grundriss der menschlichen Erblichkeitslehre und Rassenhygiene, 2 Bd., 2 Aufl., Munchen, 1923; Баткис Г. Социальные основы евгеники. «Социальная гигиена», М.-Л., 1927, № 2 (10); Сименс Г. В. Введение в патологию наследственности человека. М.-Л., 1927; Слепков В. Евгеника, М.-Л., 1927; Серебровский А. Антропогенетика и евгеника в социалистическом обществе. «Труды Кабинета наследственности и конституции при Медико-биологич. ин-те», вып. 1, М., 1929; Юдин Т. И., Евгеника, 2 изд., М., 1928; Galton F. Hereditary Genius…, L., 1869, то же, L., 1914 (рус. пер.: Гальтон Ф. Наследственность таланта, ее законы и последствия, СПб., 1875); Grotjahn A. Die Hygiene der menschlichen Fortpflanzung. B. 1926; Popenoe P. В. and Johnson R. Н. Applied Eugenics, N. Y., 1918; Schallmayer W. Vererbung und Auslese. 4 Äuf. Jena, 1920; журналы: «Известия Бюро по генетике и евгенике». Л. (вых. с 1922); «Русский евгенический журнал», М. (вых. с 1922); «Archiv für Rassen– und Gesellschaftsbiologie», B. (вых. с 1904); «Eugenics Review», L. (вых. с 1903). Г. Баткис