VII конгресс и IV сессия

24-31 августа 1932 гг. в Итаке прошел VI Международный генетический конгресс. Лондон, Нью-Йорк, Париж и Берлин уже принимали конгрессы, и Международный комитет генетических конгрессов обратился при определении места VII конгресса 1937 года к скандинавским генетикам, но имел в виду также предложение советского руководства, за которое настоятельно агитировал Н.И. Вавилов. Менделевское общество в Лунде (Швеция) пожелало устроить конгресс, но вскоре отказалось от своего проекта. Воспоследовало предложение Президиума АН СССР, которое было с признательностью принято. После ряда бюрократических процедур Вавилов с энтузиазмом обнародовал план проведения VII конгресса в СССР [424] .

Вавилов, разумеется, видел все знаки симпатии Сталина и номенклатуры к группе Лысенко – Презента и их нарастающий скептицизм в отношении настоящих ученых. Стратегия Вавилова была ориентирована на выдающийся успех своих сотрудников в августе 1937 года, который означал бы также разоблачение лысенковцев. Конгресс мог поправить положение самого Вавилова: в 1935-м он был смещен с поста президента ВАСХНИЛ; в том же году он был выведен из состава ЦИК СССР. Ради социально значимого успеха в будущем в 1935–1936 гг. Вавилов допускал отдельные, но уже выстраивающиеся в систему уступки, неудачи, компромиссы. (По контрасту, Н. К. Кольцов мгновенно резко реагировал на каждую попытку ущемить автономию его области исследований или интересы его Института экспериментальной биологии [425] .) Вавилов согласился на включение в национальный оргкомитет ряда номенклатурных персон, симпатизирующих Лысенко; он не пытался противостоять изъятию генетики человека из программы конгресса, отмене приглашений генетикам из Германии, бюрократическим проволочкам в разрешении мелких забот, которые блокировали подготовку конгресса.

Нет царской дороги в геометрию, сказал Аристотель своему ученику, Александру Македонскому. Но Лысенко в ходе событий 1935–1936 гг. убедился, что есть быстрая дорога в сталинские сановники. Высочайшая похвала в начале 1935-го, персональный журнал в середине года, кинофильм о чудо-яровизации, выездные сессии АН СССР и ВАСХНИЛ на его базу летом 1935 и 1936 гг., безудержное восхваление в прессе – все это доставляло Лысенко исключительное положение. С целью окончательно установить его легитимное место в науке была организована дискуссия между группой Лысенко – Презента, с одной стороны, и селекционерами и генетиками – с другой. Дискуссия шла, в различных формах, с середины 1935 года; ее кульминацией стала грандиозная IV сессия ВАСХНИЛ 19–27 декабря 1936 г. «Я имею право входа», – ответил Лысенко на вопрос, как ему удаются такие крупные дела [426] .