Статья в «Нью-Йорк Таймс»

Киевская медико-биологическая конференция, назначенная на осень 1936 года, была отменена. Ее главный организатор, акад. АН УССР И. И. Агол, был арестован 8 декабря. Мёллер из Москвы неофициально сообщает президенту Постоянного международного комитета О. Л. Мору в Осло, что было сочтено нецелесообразным проведение конгресса следующим летом и что официальное сообщение вскоре последует. 13 декабря из Москвы идет радиограмма, и на следующий день «Нью-Йорк Таймс» печатает уравновешенную статью хорошо информированного корреспондента об отмене Москвой всемирного конгресса. Среди советских ученых некоторые наиболее выдающиеся обвинены руководителями компартии в том, что они разделяют взгляды германских фашистов на генетику и даже покрывают «троцкистов»; это стало причиной отмены. Ботаник Т. Д. Лысенко, получивший признание правительства за опыты по «яровизации», оспорил ценность классической генетики, включая законы Менделя и хромосомную теорию, заклеймил их как «формальные» и не имеющие практической ценности. Лысенко заявил, что «генетика – развлечение, как шахматы или футбол» и критиковал ВИР и акад. Н. И. Вавилова за отрыв от практики. Профессора Агол и Вавилов, продолжает газетная статья, арестованы в Киеве по обвинению, связанному с троцкизмом. Недавно профессор Левит стал объектом жесткой критики партийной печати; это подтверждает предположение, что он попал в немилость у руководителей компартии, которые управляют всеми сторонами советской жизни, включая науку, литературу и искусство, а не только экономику и политику. Кульминацией кампании стало обвинение проф. Левита [на собрании 13 ноября] в разработке его институтом научных взглядов, враждебных советским теориям и дружественных нацистам, – что удивительно ввиду его опубликованных теорий, отметила газета [435] .

После торжественного открытия сессии ВАСХНИЛ «Известия» печатают «Ответ клеветникам» на статью двухнедельной давности: 1) «В СССР действительно не существует той “свободы:” генетической науки, под которой в некоторых государствах понимают свободу убийства людей или свободу уничтожения целых народов из-за их будто бы “неполноценности”». 2) Действительная интеллектуальная свобода существует только в СССР. Свидетельство – публичная дискуссия по генетике, которая идет в Сельхоз. Академии: «На заседании Академии, якобы арестованный, Вавилов выступает, как уже известно из советской печати, 22 декабря с докладом, критикующим научные воззрения молодого ученого Лысенко, а последний – выступает с докладом, критикующим антидарвинистический характер некоторых теоретических положений Вавилова. Насчет ареста Вавилова “Нью-Йорк Таймс” просто наврал». (Сталин тогда занимался Конституцией; отмена конгресса еще не была объявлена. Определенное впечатление, судя по суетливым откликам, произвело и выступление “Нью-Йорк Таймс”. Арест Н. И. Вавилова был отложен почти на 4 года. Но пафос текста заключался в том, что Вавилов теперь олицетворяет «отжившее, старое», на которое, по формуле Сталина, следует в свое время «поднять руку».) 3) «Господин Агол, ничего общего не имеющий с наукой, действительно арестован следственными органами за прямую связь с троцкистскими убийцами» (это обвинение означало смертный приговор). 4) «Генетический конгресс, ранее назначенный на 1937 год, действительно отложен на некоторое время по просьбе ряда ученых» (имелся ли в виду Сталин?), «пожелавших удлинить сроки своей подготовки к конгрессу…» [436] Среди прочего, Сталин желал международного признания грандиозной ВСХВ. Но ее не было! В сентябре 1937 года открытие выставки не состоялось. Затем Н. В. Цицин возглавил стройку, и выставка открылась осенью 1939 года.

На следующий день газета печатает заметку Вавилова, опровергающую мнение о несвободе исследований в СССР и сообщение о его аресте, еще через два дня – слова Генри Уорда, секретаря Американской ассоциации развития науки (AAAS): он рад, что Вавилов не арестован; он надеется на дальнейшее плодотворное развитие науки в СССР [437] .