«ЛУЧ». ЛИЗА

Амфитеатр был пуст — кресла растащили на баррикады, остались щепки и мусор на полу. И статуя Грега из синтезированного мрамора, изготовленная по античным технологиям, смотрела на них сверху — на уровне колена выбоины от пуль.

Они вошли из двух противоположных дверей. Впереди одной группы шла Йоко, потерявшая сына, другую вела Софи, потерявшая дочь. У обеих был наготове разрядник: Йоко завела свой шокер за спину, Софи ничего не скрывала, сжимала оружие в опущенной руке.

Они вошли и остановились. За их спинами встали измученные, постаревшие люди, и каждый держался за клинок или пневматический пистолет.

Они молчали так долго, что воздух в зале, лишенном вентиляции, сделался плотным и спертым.

— Мы виноваты, — первой сказала Йоко. — Я виновата…

Она бросила свой шокер на пол, к ногам Софи. Люди задержали дыхание — такими несправедливыми показались многим ее слова. Ведь Йоко была жертвой, а не агрессором в самом начале конфликта.

— Мы виноваты, — хриплым эхом отозвалась Софи. — Я… Что же я наделала!

Она уронила свой разрядник к ногам Йоко.

— Что мы наделали, — отчетливо сказал кто–то за спиной Софи. — Мы все.

Мраморный Грег смотрел с высоты своих пяти метров, приподняв уголки губ, доброжелательно. Вряд ли он понимал, что происходит и что это значит; он пребывал тем, где нет ни сожалений, ни раскаяния, ни горьких слез.