Роды, 223‑й день 162 года

Жена 5?Канаваля Хироси, 5?Лю Синь, родила ему сына, получившего от отца имя 6?Канаваль Алехо.

Хотя Нова Луис, будучи в это время председателем Совета, отошел от практики, Синь попросила его принять роды, и тот согласился. Роды прошли совершенно непримечательно.

Заглянув к своим пациентам на следующий день, Луис посидел с ними немного. Хироси был занят в Рубке. Молоко у Синь еще не появилось, но младенец уже усердно сосал ее грудь или все, до чего мог дотянуться губами.

— И для чего я тебе понадобился? — спрашивал Луис. — Ты явно лучше моего знаешь, как рожать детей.

— Выяснила, — ответила Синь. — «Обучение на практике» — помнишь Мими, нашу учительницу в третьем классе?

Она откинулась на подушки, все еще усталая, торжествующая, раскрасневшаяся, расслабленная, и опустила взгляд. Головку младенца покрывал тончайший черный пух.

— Он такой крохотный, — проговорила она. — Просто не верится, что мы с ним одного вида. Как ты называл эту гадость, которая из меня сочится?

— Молозиво. Для его вида это единственный продукт питания.

— Изумительно, — прошептала она, едва касаясь согнутым пальцем черного пушка.

— Изумительно, — серьезно согласился Луис.

— Ох, Луис, это… что ты пришел… Без тебя я не обошлась бы.

— Ничего, — так же серьезно ответил он.

Младенец поерзал немного — обнаружилось, что произвел миниатюрный экскремент.

— Замечательно, — приговаривал Луис, — просто здорово. Мы еще сделаем из него члена Фракции помоев. Давай, я его почищу. Ты только глянь — бобвоб! Натуральный бобвоб! И прекрасный образец, доложу тебе.

— Гобондо, — шепотом поправила Синь.

Луис поднял голову — по щекам Синь текли слезы.

Он вернул младенца, тонущего в чистых пеленках, в ее объятья, но плач не утихал.

— Прости, — выдавила она.

— Молодые матери часто плачут, плосколицая.

Еще минуту она горько рыдала, задыхаясь и всхлипывая, потом разом взяла себя в руки.

— Луис, что… Ты ничего не заметил у Хироси?

— Как врач?

— Да.

— Заметил.

— Что с ним?

— К врачу он идти отказывается, — выговорил Луис, помолчав немного, — и ты просишь меня поставить предварительный диагноз, так?

— Наверное. Извини…

— Не за что. В последнее время он сильно утомляется?

Синь кивнула.

— За последнюю неделю он дважды падал в обморок, — прошептала она.

— Я бы предположил сердечную недостаточность по малому кругу. Это мне хорошо знакомо — мне, как астматику, она еще предстоит, хотя покамест я ее заработать не успел. С этим можно жить очень долго. Если принимать лекарства, соблюдать режим, делать процедуры. Отправь его к Регису Чандре в госпиталь.

— Попробую, — прошептала Синь.

— Сделай, — жестко оборвал Луис. — Напомни, что его сыну нужен будет отец.

Он встал, собираясь уходить.

— Луис… — пробормотала Синь.

— А ты не волнуйся. Все будет хорошо. Этот малыш обо всем позаботится. — Он легонько потрепал младенца за ухо.

— Луис… когда мы приземлимся, ты выйдешь навне?

— Конечно, если смогу. А то с чего бы я так настаивал на этом всеобщем обучении и тренировках? Чтобы потом любоваться через видеокамеры, как толпа внезников–самоучек бегает снаружи в скафандрах?

— Просто… столько народу мечтает остаться здесь.

— Ну, доберемся — посмотрим. Будет интересно… Вообще–то уже интересно. Мы, например, выяснили, чем занят целый отсек в трюме Д. Думали, это там тяжелые защитные костюмы, но уж больно они большие. А это временные жилпространства. Их надо как–то подпирать изнутри и там жить. Еще мы нашли надувные торы — Бозе полагает, что им полагается плавать на воде. Это корабли. Представь — столько воды, что в ней может корабль плавать! Нет, этого зрелища я не пропущу ни за что на свете… Ну, завтра увидимся.