ДЕНИС

Растаяла голограмма над столом.

Отключились статистика и рейтинг. Вырубились телефоны — Элли напрасно тыкала пальцем в свой экран.

— Че такое? — спросил Славик из своего логова. — Света нет?

Открылись автоматические двери — и ринулись закрываться, но не сошлись. Дернулись. Разошлись со стуком, опять попытались сойтись. Судорожное, болезненное движение.

— Бля, — сказала Элли.

Появившись на краю слышимости, навалился звук сирены. Да не одной. Десяток сирен, или больше, орали, вопили: спасать некого. Все пропало.

Загрохотали лопасти: накатил звук летящего вертолета.

Элли, подхватив чемодан, кинулась к выходу.

— Эй, — закричал Славик, — это чего такое? Это облава? Что за фигня?!

Марго выбежала наружу вслед за Элли, не оглядываясь. Денис не торопился. Подошел к Славику. Протянул ему стакан с соломинкой:

— Пей.

— Че творится? — Славик мигнул. — Мы закончили, да? Мы выиграли? Меня не посадят?

— Пей, — повторил Денис.

Вертолетов было несколько: один, судя по звуку, висел прямо над зданием. Два или три кружили над территорией. Денис прислушался: сквозь рокот моторов слышался, кажется, голос в динамике, командный голос. Кто–то выкрикивал распоряжения… на каком языке? Неужели по–китайски?!

— Хрень, — пробормотал Славик. — Фигня. Что там творится?

— Ничего особенного. Четыреста пятьдесят девять человек, с непростыми отношениями, с потерями, в космосе, без помощи, без надежды…

— Я не понял, чего ты белькочешь. Это что, вертушки? Это менты или кто?!

Автоматические двери дергались, как челюсти, сжимаясь и разжимаясь.

— Это мы, — сказал Денис. — В космосе. Без надежды. Ну, народу на нашем «корабле» чуть–чуть побольше.

Загрохотали ботинки по лестнице. Денис увидел — и сам поразился, с какой радостью, — двух незнакомых мужчин в камуфляже. С автоматами на изготовку.

— На пол! — закричал один по–английски. — Вниз!

И Денис лег на пол и закрыл глаза. Наверное, он моментально уснул; наверное, те люди удивились.

* * *

— Ты почти проиграл, — сказал дядя Роберт. — Но каким–то чудом тебя осенило.

Еле слышно вибрировали сиденья. Несколько часов назад бронемашины переломали кустарник и выехали к кромке бассейна. Дико ревела «Скорая помощь», куда грузили на носилках Славика. Мигали синими маяками черные машины представительского класса: в одну усадили Марго, в другую Элли…

Дернулись ноздри: он вспомнил запах ее духов.

— Теперь я должен выбрать, кто из них получит свой приз? Согласно дополнительному условию?

— Мы с тобой ни о чем дополнительно не договаривались.

Денис смотрел на него, чувствуя, как ползет вниз уголок рта:

— Но…

— Никто из них не получит свой приз. Да это и не важно, ты скоро поймешь почему.

Денис опустил веки. Глаза будто засыпали песком.

— Устал? Понимаю… Будет тебе легче, если узнаешь, что выиграл для человечества новую судьбу?

— Идите в жопу, дядя Роберт.

— Хорошо, нормально… Хочешь знать, что за судьба?

— Нет.

— Ладно. Хочешь знать, кто я такой?

Денис сжал зубы так, что стало больно.

— И правильно, — мягко сказал дядя Роберт. — Ты не хочешь этого знать… Я тебе намекну легонько: каждый век, отступив десять с лишним лет от календарного начала, мы играем на будущее человечества. Делаем ставки. Порядок или хаос, регресс или развитие, свобода или предопределенность, добро или зло… Ты играл на стороне добра, Денис.

— Вы — добро?! — Он так поперхнулся, что его чуть не вырвало дяде Роберту на колени. Тот смотрел серьезно, без издевки:

— В нашей вселенной добро выглядит вот так, и ничего не поделаешь.

— В жопу!

— Не спорю. Но… ты ведь хотел — домой?

* * *

Лопасти вертолета сбивали и закручивали винтом опавшие листья. Бросали в лицо. Денис пошатнулся, дядя Роберт подхватил его под руку, Денис высвободился:

— Это где?!

— Дома, — сказал дядя Роберт. — Твой родной город.

Денис огляделся: парк. Баскетбольная площадка. Липы, сосны. Осень.

— Но они… в Сан–Диего! У отца еще на два года контракт…

— Они переехали.

— За месяц?!

* * *

Вертолетная площадка естественно вписалась в пейзаж, и, кроме геликоптера дяди Роберта без опознавательных знаков, там стояли еще три транспорта: «Скорая помощь», судя по раскраске, без лопастей, со странным устройством на крыше. Два легких аппарата, очертаниями похожих на насекомых. На глазах у Дениса «Скорая» взлетела и унеслась вдоль проспекта, завывая сиреной над крышами домов: «Некого спасать, все пропало…»

Денис стоял, провожая ее взглядом, пытаясь отделить реальность от бреда. Неподалеку, на высоте крыш, мелькнула вереница округлых вагонов — поезд? Электричка?! Отражая пасмурный свет, вагоны прокатили по небу и пропали.

— Мы не об этом договаривались, — сказал Денис.

Пронеслись новые летающие тени — и тут же скрылись. Дядя Роберт непривычно засуетился:

— Мы договаривались, что я верну тебя. Найдешь дорогу? Это обычный путь, ты ходил гулять с Джеки…

Он вдруг опустил руку Денису на плечо. Тот судорожно дернулся и отступил.

— Не держи зла, — сказал дядя Роберт. — Оно того стоило. Дальний космос. Новые трассы. Оказывается, человечество этого достойно, а никто и не верил… Посмотри вокруг, это твоя новая реальность. А в другой реальности ты умер через два дня после рождения, Денис. Скажи старому дядюшке «спасибо».

— Они живы? — хрипло спросил Денис. — Мать, отец, брат, сестра?!

— Да, — отозвался дядя Роберт после крохотной паузы. — Конечно, они живы. Иди.

* * *

Вот дом. Вот знакомый фасад.

Вот открывается экран в небе — просто большой голографический экран. Выпуск новостей, в диком темпе, со множеством слоев и картинок, так что в глазах рябит:

— Грузовая трасса Луна — Марс возобновила работу…

— …туристические маршруты Ближнего Востока…

— …финальный этап очистки Мирового океана…

— …популяция стеллеровой коровы увеличилась до ста тысяч особей…

— Окончательно назначена дата старта экспедиции «Луч». Экипаж продолжает предполетную подготовку…

Денис сел на скамейку у подъезда, чтобы не задирать голову на ходу. Смотрел в мелькающие среди облаков лица — и никого не узнавал. Мимо прошел мальчик с собакой на поводке, приветливо поздоровался. Денис принужденно кивнул…

Вошел в подъезд. Слепо огляделся — здесь все переделали. Блестящие стены, гладкий пол, открытая дверь лифта. Денис шагнул внутрь; кнопок не было.

— Пятнадцать, — сказал он вслух.

Звук–подтверждение. Еле дрогнул пол под ногами, Денис успел увидеть в зеркале свое отражение: пацан с отросшими светлыми волосами, ввалившимися щеками, безумным взглядом. Не то тринадцати, не то шестнадцати лет от роду; створки двери разъехались.

Сколько раз он мысленно возвращался к этой двери. Сколько раз.

Изнутри залились лаем: Денис узнал бы голос Джеки среди миллиона собачьих тем. Джеки–внучки. Или Джеки–правнучки.

Дверь без вопросов открылась. На пороге стояла женщина лет сорока… мама?! Нет. Другое лицо. Похожее, но другое. У Дениса перехватило спазмом горло.

— Джеки, тихо! — Женщина на секунду оглянулась и снова посмотрела на Дениса. — Добрый день, а…

И застыла, глядя ему в лицо. Денис увидел, как зрачки его сестры расширяются, заливая глаза будто черной тушью.

— Мама, — прохрипела женщина в дверях. И тут же истошно закричала: — Мама! Сюда!

Мама!!!

— Оленька, что такое?!

Из глубины квартиры вышла женщина шестидесяти семи лет, тонкая, щуплая, совершенно седая. У ее ног заливалась лаем Джеки. Денис еще отступил, задыхаясь, чуть не падая…

Она смотрела на него секунду. Потом улыбнулась — счастливо и нежно.

— Вот и ты, — сказала шепотом. — А я всегда знала, что ты вернешься.