ДЕНИС

— Луч, какова цель эксперимента?

— Вся информация содержится в памяти ваших устройств, однако напоминаю: целью эксперимента является моделирование межзвездного перелета со сменой поколений на борту. Воздействуя на экипаж при помощи информации, вы должны добиться следующих статистических данных…

— Это мы знаем, — оборвал его Денис. — Есть ли у эксперимента другая цель?

— Нет, — спокойно отозвался Луч. — Такой информации у меня нет.

Они сидели втроем за столом в офисе. Голографический «Луч» плыл (висел? падал?) в окружении голографического космоса.

— Напомни основополагающие условия. Чего мы не можем делать?

— Вся информация содержится в памяти ваших устройств, однако сообщаю: вы не можете изменять продолжительность эксперимента. Вы не можете проводить действия, результатом которых стало бы нарушение физических законов. Вы не можете напрямую отменять совершенных воздействий.

— То есть она не блефует, — пробормотала Элли.

Славик, морщась и мигая, смотрел в свой телефон. Его глаза слезились:

— Счастье — двадцать один. Осмысленность… пятнадцать. Пять дней до финала.

— Гори огнем, — Элли двумя руками держалась за голову. — Спать хочу, свалиться — и спать…

— Потом отоспимся, — Славик потянулся, играя мускулами, нарочито медленно, живописно, неторопливо. — Сначала выкурим з?змею из норы.

* * *

Дыра в фанерной стенке шкафа была закрыта изнутри подушкой. Чтобы выбить ее, оказалось достаточно меткого пинка, но, падая, подушка свалила на пол что–то хрупкое, звонко разлетевшееся на черепки: Марго устроила себе сигнализацию.

— Девочка–девочка, — сказал Славик весело. — Гроб на колесиках ищет твой д?дом…

Он держался подальше от проема в фанере. В комнате было темно и тихо.

— Ладно, — Славик поднял топор, взятый с противопожарного щитка на первом этаже. — П?поехали.

Он двигался все так же красиво и неторопливо, благо длинное топорище позволяло держаться на расстоянии от двери. В баррикаде открылся проем, в который уже можно было протиснуться. Славик отступил, приятельски кивнул Элли:

— Иди проведай подружку.

Элли помотала головой.

В комнате по–прежнему молчали. Денису все меньше нравилась эта тишина. Он вспомнил, что говорила Марго вчера: «Мне все равно, что будет с тобой… и со мной. Игорь будет жить». В духе фанатической, беспросветной любви Марго было бы покончить с собой прямо сейчас — закрепить таким образом свой успех и общую катастрофу.

— Марго, — сказал он громко. — А твои родители, они как? Ждут тебя из санатория? Скучают?

Никто не ответил.

Славик зажег фонарь на смартфоне и направил свет в комнату. В полумраке была видна кровать, подпиравшая шкаф, и стол, подпиравший кровать, но комната со сдвинутой мебелью казалась пустой.

— Л?ладно, — пробормотал Славик. — Теперь всерьез. Элли, посвети.

Ухая, он стал рубить шкаф в щепки. С грохотом падали тяжелые полки, гремели пластиковые вешалки, горой валилась одежда — легкомысленные платьица, брюки и свитера, колготки с трусами, туфли, кроссовки. Элли стояла, подняв руку с телефоном, освещая весь этот разгром.

Остатки шкафа рухнули, завалив обломками кровать. Славик, с телефоном в одной руке и топором в другой, забрался на нее, ступая красными кедами по смятому одеялу, вошел в комнату, щелкнул выключателем:

— Девочка–девочка, гроб на колесиках ищет твою к?квартиру…

Денис забрался за ним следом. Марго внутри не обнаружилось; Славик заглянул под кровать. Подергал дверь ванной комнаты: заперто.

— Слава, послушай… — Дениса знобило, он сам не знал, что хочет сказать.

Славик махнул рукой, призывая заткнуться. Присмотрелся к замку; достал из кармана нож, лезвием повернул плоский винт, встроенный в ручку. Замок щелкнул. Дверь приоткрылась.

— Девочка–девочка, — прошелестел Славик. — Гроб на колесиках уже здесь.

— Где она?! — пискнула Элли из коридора.

Славик пинком распахнул дверь ванной. Внутри горел свет, но Марго не было; только плотная штора с изображением коралловых рыбок закрывала ванну и душ.

— Девочка–девочка, — почти пропел Славик и резким движением распахнул штору.

Марго стояла в ванне, вскинув напряженные руки, будто кариатида в джинсах и майке. Над головой она держала камень–валун, одно из украшений клумбы у бассейна. Непонятно, как ей удалось дотащить до комнаты такую тяжесть, как удалось так высоко поднять и удерживать, но в тот самый момент, когда Славик отдернул штору — Марго опустила камень ему на голову.

* * *

— Луч, нам срочно нужен доктор. Участнику эксперимента нужен врач!

— По условиям программы «Луч» на территории могут находиться только участники эксперимента — до финала.

— Человек умирает!

— На территории имеются средства первой помощи.

— У него тяжелая черепно–мозговая травма! Ему срочно нужно в больницу!

— По условиям программы «Луч» на территории находятся только участники.

Элли выбежала на лужайку у бассейна, запрокинула лицо, пытаясь найти камеры наблюдения:

— Эй, вы! Вы нас слышите, да? Вы же за нами наблюдаете?! Он умирает! Это нормально, вообще, так относиться к людям?! Будет международный скандал! Судебный иск… Внимание прессы…

Ветерок гулял в кустарнике, поднимался тонкий пар над поверхностью бассейна. На вопли Элли никто не отвечал.

Славик по–прежнему лежал на полу в ванной, на перепачканном кровью кафеле. Все, что смог сделать Денис, — замотать ему голову бинтом, обложить ватой, чтобы остановить кровотечение. Это сделало Славика похожим на гротескную куклу с большой головой, но особенной пользы не принесло.

Глаза цвета кофе закатились под лоб. Руки и ноги нехорошо, судорожно подергивались. Славик, выпускник интерната в Магнитогорске, Славик, невольный убийца, он же прирожденный убийца, жертва обстоятельств, бандит и главарь, Славик, с детства носивший в себе две личности, был на пороге другого, возможно, более достойного мира.

Денис сидел, держа в ладонях чужую холодную руку. Иногда до него доносились вопли Элли — та бегала по коттеджу, напрасно пытаясь разбудить сочувствие кого–то, кто молча за всем наблюдал. Славик не жил — но он и не умирал.

— Выживи, — сказал ему Денис. — Пожалуйста. Ты везучий. Проживи пять дней, потом будет легче.

Вернулась Элли:

— Всем пофиг. Все молчат, никаких знаков снаружи, ни помощи, ничего. Луч трындит, что осталось пять дней до конца эксперимента, типа, готовы ли мы воздействовать?

— Готовы, — сказал Денис.

— Что?!

Денис посмотрел на обескровленное, серое лицо Славика:

— Пока он жив… у нас есть надежда.

* * *

Они развернули одеяло на полу, со всей возможной осторожностью подвели его под тело Славика и, взявшись за края, понесли — он был страшно тяжелый, и в тех местах, где пол был гладким, они тащили его волоком — еще и затем, чтобы меньше трясти, чтобы не вытрясти остатки жизни.

Они уложили его в офисе у стола; Денис в ужасе думал, что будет, если Луч потребует у Славика сесть на место.

Они поймали Марго в зарослях кустов, где можно было на время спрятаться, но укрыться — нет. Футболка на Марго висела лохмотьями — дело рук Элли. В дыре светилась голубая в пупырышках кожа.

Марго почти не сопротивлялась. У нее тоже не осталось сил. Элли скрутила ей руки кабелем от музыкальной установки, притащила в дом и привязала к стулу в офисе.

— Дайте попить, — сказала Марго.

Элли сунула ей под нос экспрессивную фигу.

Денис плеснул воды в пластиковый стакан и поднес к губам Марго. Губы у нее запеклись, растрескались, скулы заострились. Она выглядела немногим лучше Славика и воду пила, как умирающая в пустыне, захлебываясь.

— Пожалей ее, пожалей, — сквозь зубы прокомментировала Элли. — Она тебя не пожалеет.

— Не надо было ломать дверь, я предупреждала, — просипела Марго. — Не надо было ломать дверь.

Под потолком возник голографический космос и корабль, летящий, как оказалось, в никуда:

— Здравствуйте, участники проекта «Луч». Пять дней осталось до конца эксперимента. Готовы ли вы к воздействию?

Денис мысленно вытер холодный пот — Луч посчитал, что все четверо в сборе.

— Мы готовы, — сказал он, ни на кого не глядя. — Луч, открой информацию для квантов: маршрут корабля можно изменить, с надеждой на скорое Прибытие к другой планетной системе.

Марго ощерилась, как загнанная в угол крыса. С надеждой уставилась на голограмму:

— Воздействие нарушает основополагающие принципы…

— Воздействие принято, — спокойно отозвался Луч. — Исполняю.