2. Иов

Иоганн был болезненным ребенком с тонюсенькими ножками и ручками и крупным, одутловатым лицом, окруженным темными, курчавыми волосами. Уже при рождении зрение его было испорченным: близорукость плюс анокулярная полиопия (множественное зрение). Желудок и желчный пузырь вечно доставляли ему неприятности; он страдал фурункулами, быстропроходящей сыпью и, возможно, геморроем, поскольку сам рассказывал, что никогда не мог просидеть спокойно даже нескольких минут, всегда нужно было прохаживаться туда-сюда.

Островерхий дом на рыночной площади в Вайле, с его свернутыми балками и окошечками кукольного домика, должно быть, представлял собой бедлам. Травля со стороны краснорожего старика Зебальда; вечные ссоры визжащих матери Каарины и бабки Катарины; грубость больного на голову, сумасбродного отца; эпилептические припадки братца Генрниха; вдобавок дюжина или более нездоровых дядек и теток, родителей и их родителей, теснящихся в этом несчастном маленьком домишке.

Иоганну было четыре года, когда его мать отправилась за мужем на войну; пять – когда родители вернулись, и семейство начало беспокойные переезды в Леонберг. Эллмендинген и назад в Леонберг. В школу он мог ходить только нерегулярно, а с девятого по одиннадцатый год жизни не посещал школу вообще, зато "он привлекался к тяжелым работам на земле". В результате, и вопреки замечательным способностям, ему понадобилось в два раза больше, чем обычным детям, времени чтобы закончить три класса начальной латинской школы. В тринадцать лет он наконец-то обрел способность поступить в низшую теологическую семинарию в Адельберге.

Примечания о его собственном детстве и юности в семейном гороскопе читаются, словно дневник Иова:

По вопросу рождения Иоганна Кеплера. Я расследовал проблему собственного зачатия, которое имело место в 4 часа 37 минут утра 16 мая 1571 года… Моя слабость при рождении снимает подозрения относительно того, что моя мать была уже беременной перед свадьбой, состоявшейся 15 мая… Таким образом, я был рожден досрочно, в возрасте тридцати двух недель, через 224 дня и 10 часов… В 1575 [в возрасте четырех лет] я чуть ли не умер от ветряной оспы, состояние здоровья было крайне плохим, руки были ни к чему непригодными… 1577 год [в шесть лет]. В день рождения у меня выпал зуб, я вырвал его шнурком, который держал в руках… 1585-6 [четырнадцать-пятнадцать лет]. В течение этих двух лет я постоянно страдал от кожных нарывов, которые часто переходили в чирьи; на ногах были хронические гнойные раны, которые плохо заживали и постоянно вскрывались. В среднем пальце на правой руке был червь, на левой руке – громадный чирей… 1587 [шестнадцать лет]. 4 апреля меня свалила малярия… 1589 [девятнадцать лет]. Я начал страдать от ужасных головных болей и от расстройств конечностей. Кроме того, я страдаю от чесотки… Затем были страшные запоры… 1591 [двадцать лет]. На длительную чесотку наложилась простуда. … Расстройства тела и разума стали результатом возбуждения в карнавальных представлениях, где я изображал Марианну. … 1592 [двадцать один год]. Я отправился гулять по Вайлю и потерял четверть флорина на игре… У Купинги мне предложили совокупиться с девственницей; в канун Нового Года я достиг этого с громадными трудностями, результатом чего стали резкие боли в мочевом пузыре…

Всего лишь два кратких воспоминания смягчают уныние и убогость детства. В возрасте шести лет:

Я много слышал про комету этого, 1577 года; моя мать забрала меня на возвышенное место, чтобы

поглядеть на нее.

И в возрасте девяти лет:

Родители специально позвали меня на улицу, чтобы поглядеть на затмение Луны. Она выглядела совершенно

красной.

Вот и все солнечные моменты жизни.

Нет никаких сомнений; некоторые из его несчастий и недомоганий существовали только лишь в его воображении; зато другие – все эти лишаи, черви в пальце, струпья и чирьи – кажутся стигматами его отвращения к себе, физическими проекциями представления, сформированного о себе самом: портрет ребенка как паршивого пса. И, как мы еще увидим, он считал это в буквальном смысле.