1. Книга, которую никто не читал

Книга об Обращениях Небесных Сфер была и остается хуже всего продаваемым изданием.

Ее первое издание, Нюрнберг 1543 г., насчитывало тысячу экземпляров, которые так никогда и не были раскуплены. За четыреста лет было сделаны четыре перепечатки: Базель 1566 г., Амстердам 1617 г., Варшава 1854 г. и Торунь 1873 г. (первое полное английское издание вышло в 1952 году в серии "Великие книги западного мира", переводчик Чарлз Гленн Уэллис – Прим. Автора).

Это крайне удивительный отрицательный результат, причем, совершенно уникальный среди книг, творивших историю. Чтобы оценить значение сказанного выше, эти цифры необходимо сравнить с распространенностью других современных работ по астрономии. Самой популярной из них был учебник йоркширца Джона Холивуда (умершего в 1256 г.), известный как Sacrobosco, выдержавший не менее пятидесяти девяти изданий (по данным Британской Энциклопедии). Трактат о сфере иезуита Кристофа Клавия, опубликованный в 1570 году, выдержал девятнадцать переизданий всего лишь за последующие полвека. Учебник Меланхтона Доктрины физики, напечатанный через шесть лет после книги Коперника и пытающийся опровергнуть теории Коперника, был переиздан девять раз до первого переиздания (1566 г.) Обращений, а после того выдержал еще восемь переизданий. Астрономический учебник Каспара Певцера (Kaspar Peucer), опубликованный в 1551 году, за последующие четыре десятка лет переиздавали шесть раз. Уже упомянутые книги да Альмагест Птолемея плюс Планетарная Теория Пурбаха в одной только Германии до конца шестнадцатого столетия выдержали сотню переизданий – Книга об Обращениях, только одно.

Основной причиной такого пренебрежения к книге была ее абсолютная нечитабельность. Смешно отметить, что даже самые добросовестные современные ученые, когда они пишут о Копернике, невольно выдают, что книгу-то и не читали. А секрет выдает количество эпициклов в коперниканской системе. В самом конце Commentariolus Коперник заявил: "Всего вместе, достаточно тридцать четыре окружности для объяснения полной структуры Вселенной и полного балетного представления планет". Но Commentariolus были всего лишь оптимистическим предварительным объявлением: когда в Обращениях Копернику пришлось перейти к деталям, он был вынужден все прибавлять и прибавлять колесиков в механизм, и их число возросло почти что до пятидесяти. А поскольку колеса он не прибавлял, да и не было у книги резюме, этот факт как-то ушел от внимания. Даже бывший Королевский Астроном, сэр Гарольд Спенсер Джонс, попал в ловушку, заявив в Камерной Энциклопедии, будто бы Коперник уменьшил число эпициклов "с восьмидесяти до тридцати четырех". Ту же самую ошибку можно обнаружить в Коперниканском Памятном Обращении к Королевскому Астрономическому Обществу в 1943 году, сделанном профессором Динглом, равно как и в ряде замечательных работ по истории науки. Очевидно, все эти авторы приняли часто цитируемое гордое заявление в последней фразе Commentariolus за чистую монету.

На самом же деле Коперник использует сорок восемь эпициклов, если я посчитал их правильно[166].

Более того, Коперник преувеличил число эпициклов в системе Птолемея. Заново пересчитанное Пурбахом в пятнадцатом веке, количество кругов, требуемое в системе Птолемея, равно не восьмидесяти, как завил Коперник, а сорока.

Другими словами, вопреки сложившимся популярным и даже академическим представлениям, Коперник не уменьшил число окружностей, но увеличил их (с сорока до сорока восьми)[167]. Как могла столь ошибочная идея прожить столь долго и повторяться уважаемыми авторитетами? Ответ заключается в том, что очень мало людей, даже среди профессиональных историков науки, прочли книгу Коперника, потому что коперниканская система (в отличие от идеи гелиоцентризма) не стоит того, чтобы о ней беспокоиться. Как мы еще увидим, даже Галилео не читал этой книжки.

Рукопись Обращений состоит из 212 листов размером в малое полу-фолио. В ней нет не то что предисловия, но даже и имени автора[168].

Первое печатное издание начинается предисловием Осиандра, после него идет письмо кардинала Шенберга и посвящение папе римскому, Павлу III, написанное самим Коперником.

Сама работа разделена на шесть книг.

Первая содержит широкий теоретический обзор, после него идут две главы, посвященные сферической тригонометрии; вторая книга полностью посвящена математическим принципам астрономии. Третья книга занимается движением Земли; четвертая – движению Луны; пятая и шестая – движению планет.

Базовые принципы, наряду с программой всей работы изложены в первых одиннадцати главах первой книги. Все их можно суммировать следующим образом: Вселенная занимает конечное пространство, границей которого является сфера неподвижных звезд. В самом его центре располагается Солнце. И сфера неподвижных звезд, и Солнце остаются в покое. Вокруг Солнца вращвются планеты: Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер и Сатурн – именно в этом порядке. Луна вращается вокруг Земли. Кажущееся ежедневное вращение всего небесного свода таковым является по причине вращения Земли вокруг собственной оси. Кажущееся годичное перемещение Солнца по эклиптике вызвано годовым вращением Земли по орбите. Остановки и попятные движения планет вызваны той же самой причиной. Мелкие нерегулярности времен года и другие небольшие неточности вызываются "либрациями" (колебаниями, покачиваниями) земной оси.

Синопсис теории занимает менее двадцати страниц в начале книги или же пять процентов от целости. Оставшиеся девяносто пять процентов содержания – это приложения теории. И после завершения книги, от оригинальной доктрины практически ничего не остается. Она, если можно так выразиться, уничтожает саму себя в процессе. Именно это может быть причиной того, что в конце книги мы не находим какого-либо резюме, заключений или завершающих тезисов, хотя в тексте нам все время это обещают.

В самом начале (Книга I, глава 10) Коперник заявляет: "в средине всего пребывает Солнце… Сидя на царском троне, оно управляет семейством планет, что ходит вкруг него… Таким образом, в этом расположении находим мы достойную восхищения гармонию мира". Но вот в Книге III, когда приходит время согласования доктрины с актуальными наблюдениями, Земля уже вращается не вокруг Солнца, но вокруг точки в пространства, удаленной от самого светила приблизительно на три солнечных диаметра. Да и планеты тоже вращаются не вокруг Солнца – как считает всякий школьник, будто бы Коперник учил именно этому. Планеты движутся по эпициклам эпициклов, центр которых располагается не в Солнце, но в центре земной орбиты. Таким образом, у нас имеются два царских трона: Солнце и та самая выдуманная точка в пространстве, вокруг которой вращается Земля. То есть, год – длительность полного обращения Земли вокруг Солнца, оказывает решающее влияние на движения всех остальных планет. Короче, Земля делается в одинаковой степени важной в вопросе управления солнечной системой, как и само Солнце, и, фактически, столь же важной, как и в системах Птолемея с Аристотелем.

Принципиальным преимуществом системы Коперника по сравнению с птолемеевской, это большая геометрическая простота в одном существенном аспекте. После переноса ступицы вселенского движения с Земли в точку, находящуюся в окрестностях Солнца, исчезло попятное движение планет, столь долго и сильно смущающее древних. Не будем забывать, что в ходе годичной процессии вдоль зодиакального проспекта, планеты, время от времени, останавливались, на какое-то время двигались в обратном направлении, затем продолжали свое обычное путешествие.. Пока Земля оставалась ступицей вселенной, этот феномен мог быть "сохранен" прибавлением большего числа эпициклов в часовой механизм, но не имелось совершенно никакой естественной причины для того, чтобы планеты вели себя подобным образом. А вот если ступица располагалась в окрестностях Солнца, а Земля кружила вокруг нее вместе с другими планетами, очевидным было, что всякий раз, когда Земля "перегоняет" одну из внешних планет (которые ходят по кругу с меньшей скоростью), нам будет казаться, будто бы эта планета какое-то время пятится, и всякий раз когда саму Землю будут перегонять более быстрые планеты, результатом станет кажущийся разворот в движении.

В этом заключается огромный прибыток в простоте и элегантности. С другой стороны, сдвиг центра Вселенной в окрестности Солнца привел к почти что равной утрате достоверности. Перед этим Вселенная имела солидную ступицу – Землю, по-настоящему солидную и надежную; теперь же весь мир болтался на точке в пустом пространстве. Более того, эта придуманная точка все еще определялась орбитой Земли, а движение всей системы до сих пор зависело от движения Земли. Сейчас даже плоскости планетарных орбит не встречались в Солнце; они вибрировали в пространстве, опять-таки, в соответствии с положением Земли. Коперниканская система на самом деле не была гелиоцентрической, она была, если можно так выразиться, вакуумно-центрической.

Если бы здесь рассматривалась одна только небесная геометрия, без каких-либо ссылок на физическую реальность – что подтверждало предисловие Осиандра – всем этим можно было и пренебречь. Но в собственном тексте неоднократно подтверждает, что Земля по-настоящему движется, следовательно, выставляя всю систему для оценки, основанной на реальных, физических представлениях. А вот с этой точки зрения система была совершенно бездоказательной. Сорок хрустальных колес на колесах Птолемея были в достаточной степени плохими, но, по крайней мере, вся эта машинерия опиралась на Землю. В механизме Коперника колес было даже больше, но эта машина опиралась ни на Землю, ни на Солнце; у нее вообще не было физического центра. Более того, центр орбиты Сатурна находился внутри сферы Венеры, а центр орбиты Юпитера – где-то рядом со сферой Меркурия. Как могли все эти сферы функционировать без столкновений, без того, чтобы не мешать одна другой? Или же, снова, Меркурий, эта самая упорно не поддающаяся воздействиям из всех планет, должна была, колеблясь, двигаться вдоль прямой линии. Но движение по прямой рассматривалось Аристотелем и Коперником невозможным для небесного тела; проблему пришлось решать комбинированным движением еще двух сфер, одна из которых вращалась внутри другой; ту же уловку пришлось применить, чтобы "сохранить" виляющее перемещение земной оси и всех перемещений по широте. Но теперь Земля обладала не менее, чем девятью независимыми круговыми движениями. Но, мог спросить изумленный читатель Коперника, если движение Земли является реальным, тогда и девять колес, на которых вращается наша планета, тоже должны быть реальными – а где они?

Вместо гармоничной простоты, которую обещала открывающая глава Обращений, система превратилась в сбивчивый кошмар. Давайте процитируем современного историка, который решил поглядеть на науку непредубежденным взглядом:

После того, как вы сдаетесь, скажем, в третий раз; после того, как вы забыли абсолютно все из этого чтения, перед вашими глазами все еще вертится туманное видение, та самая фантазия кругов и сфер, которая является торговым знаком Коперника. (Баттерфилд)